«Хейтеры желали мне смерти». Русская красавица уехала в США, но стала королевой Европы: мы с ней поговорили
Елена Куличенко — спортсменка с киношной судьбой. В легкую атлетику девушка пришла благодаря «Арбузному кроссу»: будучи активным ребенком, Елена выиграла местные детские соревнования, получила в награду арбуз и уговорила маму записать ее в секцию. Со временем занятия бегом перешли в прыжки в высоту. В 2017-м Куличенко стала вице-чемпионкой России среди юниоров. А два года назад, имея на руках нейтральный статус, спортсменка решила сменить спортивное гражданство на кипрское и уехала тренироваться в Штаты.
Выдержав карантин, Куличенко начала сходу покорять сектор: взяла две бронзы NCAA (крупнейшие соревнования США для студентов), выиграла чемпионат Кипра, дебютировала на Европейских играх и, самое главное, стала чемпионкой Европы в категории U-23. Как все это получилось — расскажем прямо сейчас.
— Когда мы с вами общались в прошлый раз, вас признали первокурсником года. Сейчас же Елена Куличенко — лучшая легкоатлетка Европы среди молодежи.
— Я очень счастлива (улыбается). Наверное, я еще полностью не отошла от соревнований, все еще нахожусь в послевкусии от победы.
Мы много работали, золото не было суперсюрпризом — все к этому шло. Год в целом был довольно удачным, результаты были хорошие. Да, на NCAA я взяла две бронзы — не прям так, как хотела. Но, когда приехала в Европу, все хорошо складывалось: старты подвели меня к этому чемпионату, на него я выходила уже уверенно.
За меня на трибунах болела вся моя семья, это было очень приятно. Начало соревнований, меня объявляют, и они на весь стадион кричат, еще и с плакатами (улыбается). Было очень круто.
— Вы уже два года живете и тренируетесь в США. Были ли в тренировочном плане различия с первым курсом?
— Я стала сильнее. В тренировках вообще не было различий, мы делали все то же самое. Только интенсивность была жестче: на нас надевали жилеты с утяжелителями, мы поднимали бо́льшие веса. Я не могу найти каких-то отличий, даже с тренером говорила на эту тему: «Как так, такое сильное отличие в результатах, хотя мы все то же самое делаем». Он: «Ну, ты просто увереннее стала, это чисто все в голове».
До января прыжков у нас где-то пара недель. 2,5 месяца мы занимаемся чисто ОФП, штанга, бега в горку — самые различные штуки, технических работ вообще практически нет. Поэтому я тоже не понимаю: пару недель прыгаем, потом уезжаем домой; где 3,5 недели, не буду врать, не особо сильно тренируемся — это как хороший отдых. После возвращаемся, и уже на следующей неделе первые соревнования — все, в добрый путь (смеется).
У меня выдался очень долгий сезон — я прыгаю уже полгода. И это очень необычная история для легкой атлетики, особенно для прыжков в высоту. Как обычно строятся сезоны: зимний, отдых, сборы, наращивание силы, летний. Помню, удивлялась еще: зачем начинать сезон в мае — так рано, устану. А тут я прыгаю с января, причем мой сезон пока даже не планирует кончаться (смеется). Тренируемся, работаем — все нормально. Видимо, осенняя подготовка настолько была хорошей, что до сих пор на ней прыгаю.
Что касается учебы: конечно, тяжело совмещать, особенно когда экзамены. Но там все так устроено, что в этом году у меня даже не было каких-то проблем. Зимой, когда заканчивался первый семестр, не было соревнований; мы все спокойно сдали и уехали домой. А вот в начале мая надо было сдавать экзамены прямо в разгар сезона — это было не очень: мы много пропускали, каждую неделю были в разъездах. Но нам давали возможность сдать чуть попозже, дозанести. Все прошло спокойно.
— Полностью адаптировались к Штатам?
— Думаю, я никогда полностью не адаптируюсь: все-таки другая культура, другой менталитет. Но мне комфортно: там мой дом, друзья, тренеры, команда — это уже рутина. К еде вот не могу привыкнуть — ужасная, пластиковая (смеется). Хочешь поесть нормальную домашнюю еду, а там бургеры, жареная курица и какая-нибудь мексиканская еда — примерно такой репертуар.
Я жила в общежитии: там не было кухни, так что себе не готовила. Более-менее было в специальной столовой для спортсменов. Но в этом году я переезжаю в апартаменты: буду себе готовить — потому что это уже невозможно (улыбается).
А так все нормально. Хотя какие-то вещи я никогда не пойму.
— Например?
— Чрезмерная толерантность. Никакого хейта, но сейчас у них есть направление «Прогрессивное общество». Это из разряда: мужчин пускают в женский спорт — он же чувствует себя женщиной, а если вы это не принимаете, значит, вы трансфобик. Ну это же бред полный! Или когда детям в детском садике говорят: «Сегодня вы можете выбрать, мальчик вы или девочка». Вот такие вещи я никогда не пойму.
Повторюсь: никакого хейта, просто я далека от этого.
— Вы уже сталкивались с такими спортсменами?
— Слава богу, нет. В NCAA уже были такие случаи, когда им разрешали участвовать. Но вроде Международная легкоатлетическая федерация приняла, что в нашем спорте такого не будет.
— Когда вы только-только поменяли гражданство, вы поехали на чемпионат Кипра и стали второй. Год назад доехать не удалось, зато недавно вы забрали и этот титул. Как вас встретила публика?
— Отлично! (Улыбается.) Мне вообще очень симпатична их культура, в целом отношение — очень добрые люди. Было очень приятно прыгать: мне все хлопали, поздравляли. Было классно.
— Вы — первая в истории Кипра чемпионка Европы среди молодежи, ваши результаты максимально близки к национальным рекордам (1,93 м на открытом воздухе и в помещениях; у Елены — 1,92 м в помещении и 1,91 м на открытом. — Прим.). Стоит ли ждать в ближайшие годы на Кипре прыжковый бум?
— Будем стараться. Надо отметить, что на недавнем национальном чемпионате трибуны были все полные, хоть и был вечер воскресенья. Мне даже какой-то киприот написал: «Елена, здравствуйте, я из другого города специально приехал сюда в Никосию, чтобы за вас поболеть. Вы такая потрясающая, такая молодец!» Было немного неловко, но очень приятно (смеется). Буду стараться популяризировать, чтобы людям было интересно смотреть.
В начале этого сезона я решила, что надо что-то менять с ментальной точки зрения, много разговаривала с тренером и психологом. Очень много работы было проделано, чтобы убрать мой какой-то блок: страх соревнований, страх проиграть и т. д. Чтобы наконец-то наслаждаться прыжками, не думать о соперницах, думать только о себе. Много таких деталей я начала практиковать с начала этого года, что, я считаю, мне очень сильно помогло. Всеми своими успехами я обязана этому. Я прямо наслаждалась этим сезоном. Если раньше перед соревнованиями я чувствовала тревожность, то сейчас просто радовалась: ура, еще один турнир, еще один старт!
Когда я впервые надела кипрскую форму, мне это еще больше добавило азарта, драйва. И команда меня очень поддержала — в общем, практически весь этот сезон я прыгаю в свое удовольствие (улыбается).
— Как-то задевали разговоры о том, что ваш победный результат на МЧЕ (1,91 м. — Прим.) — один из самых слабых за всю историю этих турниров?
— Это, скорее, было даже забавно. Я смотрела эти новости, там писали: «Хуже прыгали только эта, эта, эта…» Думаю: зачем тогда об этом говорить? Ладно, если бы это был самый слабый результат в истории, хоть какой-то факт. Но «один из самых»? И начали перечислять, кто хуже, — это бред, словно они просто хотели подгадить. Меня это никак не задело.
— Год назад вы впервые прыгнули 1,87 м, сейчас же уверенно улетаете за 1,91 м. Когда ждать двух метров?
— Надеюсь, что скоро. Честно, я об этом не думала. Если все будет идти так же хорошо, как идет, это будет (улыбается).
У меня как-то был скачок, что я за раз 5 сантиметров прибавила — с 1,87 на 1,92. Для высоты такой скачок — очень много, я сама не поверила. При этом на тренировках у меня вообще не получается высоко прыгать. Тренер говорит, что это вообще абсолютно нормально: многим высотникам тяжело полностью выкладываться на тренировках, как бы ты ни старался, — на тренировках это вообще другое. Обычно на тренировках я прыгаю в районе 1,8 м; предпочитаю больше на технику работать, чтобы на соревнованиях быть в ней уверенной.
— Вы официально выдержали карантин и с головой окунулись в международные старты. Часто ли в микст-зонах вам припоминают российское прошлое?
— Припоминают. На чемпионате Европы журналисты попытались позадавать какие-то провокационные вопросы, но я впервые в своей жизни сказала «без комментариев» — это было забавно (смеется). Я просто считаю, что, если вы хотите обо мне поговорить, о спорте, — пожалуйста. Но политика — в каком-нибудь другом месте, не интересно.
— На русскоязычных ресурсах после вашей победы в Эспоо вас снова начали называть «предательницей». Прилетало ли что-то в личку?
— От русских — ноль негатива, только поздравляли. Очень много было хейта от украинцев и европейцев. Честно скажу: я не ожидала.
Люди узнавали, что я из России, и писали: «Это вообще нечестно, русских не просто так забанили, чтобы они потом переходили за другие страны выступать». То есть это уже не из разряда, что Россия отстранена, — это уже чисто нацизм получается: «Ты же в России родилась, у тебя российский паспорт, что ты вообще здесь делаешь, это нечестно». А заходишь в аккаунт — там «счастливая мамочка». И поливает меня.
— Самое дикое, что прилетало?
— Желали мне смерти. Я вообще офигела, абсурд какой-то.
— Причем вы же ушли еще в 2021-м
— Да, но людям вообще все равно. Хейтеры будут хейтить, никому не угодить в этой ситуации.
— У вас прямые волосы, но на соревнованиях вы их в последнее время стали гофрировать. С чем это связано?
— Да просто (улыбается). Я однажды попробовала, мне понравилось — объемно, красиво выглядит. Я вообще практиковала многие прически. Мне даже тренер говорил, что для прыжков в высоту надо делать что-то легкое, потому что волосы цепляют планку: например, ты перелетела, а косичка может ударить планку так, что она упадет. А кудряшки — объемные; может, это как-то помогает.
Мне нравится экспериментировать, как-то я с этим сошлась.
— Есть ли у вас ритуалы перед стартами?
— Я люблю смотреть «Женский стендап», мне очень заходит (смеется). Очень смешно, я часто пересматриваю выпуски, задаю себе хорошее настроение. Нравятся Варя Щербакова, Мария Маркова, Надя Джабраилова — да они все очень угарные. По сравнению с обычным стендапом — там бывает много всякой фигни, — а вот женский прям молодцы.
— Удалось подсадить американцев?
— У нас есть друг Томас. Наша компания — я, девочка из Белоруссии, девочка из Казахстана и он. Год назад Томас в отчаянии начал учить русский язык; очень в нем прогрессирует, уже хорошо говорит. Он пытался посмотреть, но не все шутки понимает. Но если объясняю, он: «А, да, это смешно» (улыбается).
— Как думаете, вам когда-нибудь удастся выйти в сектор с Марией Ласицкене?
— Я не знаю… Я сейчас испытала всю ненависть от людей: они видят, что я выступаю за Кипр, но все равно захейтили по национальному признаку. Не представляю, чтобы сейчас российские спортсмены даже в нейтральном статусе вышли в сектор. Понятно, что много людей спокойно к этому отнесутся, но и много людей просто сойдут с ума.
Я очень надеюсь, что у российских атлетов все сложится хорошо, удастся на Олимпиаду поехать. Но должна быть проделана очень большая работа. Мне бы очень хотелось, чтобы все спортсмены имели право выступать. Да, очень много сложностей с этим, но спортсмены просто хотят выступать. Все эти «но они же из России» — но они же тоже спортсмены. Вы должны понимать, как много работают люди, чтобы потом соревноваться на самом высоком уровне.
— Что бы вы посоветовали нашим спортсменам в данной ситуации?
— Не отчаиваться, когда-нибудь все точно будет хорошо.
Я вообще последний человек, у которого здесь надо совета просить. У всех своя жизнь, каждый сам решает, что с ней делать. Два года назад у меня был нейтральный статус, но я была не готова ждать. В какой-то момент я поняла, что хочу прыгать за Кипр, и это не было спонтанным решением. Я не чувствовала той поддержки, которую мне бы хотелось ощущать от своей федерации. Понимаю, что сейчас говорить об этом странно: была проделана работа, федерация столько стартов сейчас для российских атлетов проводит — например, забег на Никольской, я его даже немного смотрела. Но на тот момент для меня это было правильным решением, и я очень рада, что я его сделала, — ни капли не пожалела.
— Как вам забег фигуристок на Никольской?
— Это было очень странно (улыбается). Вроде там потом объяснили, что им тренеры запретили нормально бежать, но зачем тогда вообще это делать.
— Сейчас часто говорят, что без российских фигуристок прогресс в женской фигурке застопорился. Кажется, что в прыжках в высоту похожая ситуация: после отстранения Марии Ласицкене больше никто не пытается побить мировой рекорд.
— Не совсем согласна. Уровень все равно довольно высокий, лидеры прыгают за 2 метра. Да, это не близко к мировому рекорду (2,09 м. — Прим.), но это солидный результат. Уверена, на чемпионате мира тоже все будет в порядке, а не как в 2016-м, когда Ласицкене и Чичерова прыгали за 2 метра, а без них в Рио золото выиграл результат 1,97 (улыбается).
Что же касается мирового рекорда — не знаю; может, для них еще не было такого задора. Мне кажется, Ярослава Магучих может побить мировой рекорд — я это прям вижу.
— Какие у вас планы на ближайшее будущее?
— Сейчас улетаю на Универсиаду в Китай — в предвкушении, очень рада. А потом будет чемпионат мира: пока я отобралась неофициально, но в рейтинге очень хорошо нахожусь. Хочу так же продолжать наслаждаться прыжками, без травм; прыгать в кайф. Надеюсь, все сложится (улыбается).
«Рок-н-Спорт» — телеграм-канал Владимира Афанасьева. Подписывайтесь!
