Это слово привнес в русский язык Пушкин. Поэт ввел в России моду на популярный на Западе вид спорта
Главный поэт русской литературы Александр Сергеевич Пушкин помимо великих произведений известен тем, что был большим дамским угодником — список его побед на любовном фронте исчислялся десятками. А вот о другом увлечении «нашего всего» известно куда меньше — но, оказывается, Пушкин любил бокс.
Именно об английской версии кулачных боев Пушкин скорее всего узнал от члена Генштаба Михаила Щербинина — тот побывал в Англии и настолько впечатлился боксом, что попросил несколько практически уроков у местного чемпиона Джона Джексона, а также привез в Россию самоучитель по новому виду спорта.
Существует также версия, что Пушкин узнал об «английском боксе» благодаря сборнику «Боксиана; или очерки о древнем и современном боксе» или Джорджу Байрону, которому подражал. Тот, кстати, тоже спаринговался с Джексоном: «Сегодня утром спарринговал с Джоном в качестве тренировки и собираюсь продолжить знакомство с моими перчатками, — писал Байрон в одном из писем. — Моя грудь, руки и дыхание в отличном состоянии, и у меня нет лишнего веса. Я всегда обладал сильным ударом, и у меня очень длинные руки для моего роста (5 футов и 8¼ дюйма — 173,5 см); в любом случае это хорошая тренировка, и самая тяжелая из всех; фехтование на шпагах и саблях никогда и наполовину так меня не утомляло».
Но с Щербининым тему бокса Пушкин в любом случае наверняка обсуждал — оба часто бывали в питерском трактире «Красный кабачок», куда часто заглядывали офицеры.
Один из дебошей в трактире Пушкин упоминал в письме к Наталье Гончаровой:
«У нас в Москве, все слава богу смирно: бой Киреева с Яром произвел великое негодование в чопорной здешней публике. Нащокин заступается за Киреева очень просто и очень умно: что за беда, что гусарский поручик напился пьян и побил трактирщика, который стал обороняться? Разве в наше время, когда мы били немцев в «Красном кабачке», и нам не доставалось, и немцы получали тычки сложа руки?»
Слово «тычок» выбрано неслучайно. В Российской империи на тот момент были развиты именно кулачные бои, когда удар — это мощно и с размахом. В боксе же уже появились джебы, с гораздо более коротким размахом руки. Поэтому иностранцы, чтобы не путать значения, использовали два слова — удар и тычок. Упоминание именно этого термина свидетельствует о том, что Пушкин хорошо знал теорию бокса.
Тем более, что Пушкин был весьма спортивным человеком и имел навыки во многих видах спорта. «Физическая организация молодого Пушкина крепкая, мускулистая и гибкая была развита гимнастическими упражнениями. Он славился как неутомимый ходок пешком, страстный охотник до купания, до езды верхом и отлично дрался на эспадронах…», — писал мемуарист Петр Анненков.
Более того, Пушкин учил боксу еще и подрастающее поколение. Александр Сергеевич дружил с отцом будущего дипломата Павла Вяземского — Петром Александровичем. Пушкин был частым гостем в их доме, поэтому показывал мальчику различные приемчики 7-летнему мальчику.
«В 1827 году Пушкин учил меня боксировать по-английски, и я так пристрастился к этому упражнению, что на детских балах вызывал желающих и нежелающих боксировать, последних вызывал даже действием во время самих танцев. Всеобщее негодование не могло поколебать во мне сознания поэтического геройства, из рук в руки переданного мне Пушкиным».
О боксерских боях Пушкина достоверных сведений нет, но именно ему мы обязаны глаголом «боксировать». Вернее первичной адаптации глагола to box на русский язык. В статье «Разговор о критике» Пушкин написал: «Посмотрите на английского лорда. Он готов отвечать на учтивый вызов джентльменов и стреляться на кухенрейтерских пистолетах или снять с себя фрак и боксовать на перекрестке с извозчиком. Это настоящая храбрость».
Вот уж действительно, «наше всё».
