Хореограф лучших фигуристок России Даниил Глейхенгауз стал ремесленником: почему? Но Загитовой с ним повезло
Даниил Глейхенгауз по праву является одним из топовых постановщиков программ в российском фигурном катании. Ученицы группы Этери Тутберидзе доминируют в нашем виде спорта, поэтому окружение главных звезд всегда находится под пристальным вниманием. Так как главная продающая единица — это именно постановка, то стоит разобрать, как работает Глейхенгауз, какие у него есть слабые и сильные стороны.
Если рассмотреть отношение зрителей, то существует только два полярных мнения: его либо обожают, либо ненавидят. Если с холодной головой подойти к разбору его работ и всего творческого пути, можно найти много интересного.
Одна из первых программ, которая открыла миру этого хореографа — это короткая программа Алины Загитовой «Лебедь». Эта поставка была выбрана для олимпийского сезона и точно подошла под формат — классическая музыка и узнаваемый образ. Но в этой программе есть нечто большее, чем просто интерпретация либретто. Произведение Чайковского и саундтрек к фильму «Лунный свет» идеально сложились. Даже прыжки во второй половине программы выглядят уместно и не перегружают финал.
После Пхенчхана все стали пристально следить за этим тренерским штабом, а у Даниила появилось больше работы. Больше мы не увидим фамилию Тутберидзе в хореографах, она перестала самостоятельно ставить программы. Поэтому разбор его творчества надо начинать именно отсюда и по сегодняшний день.
Несомненным достоинством Глейхенгауза является его умение подобрать культовый образ конкретной спортсменке. Не всегда это получается, но в первую очередь стоит выделить успешные программы. Больше всего здесь повезло Трусовой — от «Убить Билла» во второй юниорский сезон до «Круэллы» на Олимпиаде. Сюда же можно отнести и «Мулан» Акатьевой, и «Ромео и Джульетту» Усачевой. «Сумерки» Алены Косторной были желанием самой спортсменки, но все же тренерский штаб утвердил это. Для парников Дарьи Павлюченко и Дениса Ходыкина Даниил поставил программу на тему фильма «Трон», тоже неплохая интерпретация.
С большинством показательных такая же история — культовые и неплохо подобранные образы. «Уэнсдей» Валиевой стал ярким финалом чемпионата России, где в том числе есть заслуга постановщика.
С лирическими образами такая же история — как музыкальное сопровождение они хорошо ложатся на фигуристок. Например «Рондо» Анны Щербаковой еще в юниорские годы, которая отдаленно по настрою напоминает олимпийскую произвольную «Мастер и Маргарита».
Из откровенных непопаданий можно выделить «Пер Гюнта» для Трусовой, который так и не сложился в общую картину, «Кармен» Алины Загитовой, которая по-настоящему раскрылась только на японских шоу. Про «Болеро», которое Валиева так и не выкатала, не стоит и говорить. Обильное количество хореографии не удавалось спортсменке очень долго, из-за чего программа стала дерганой и совсем неубедительной, даже когда Камила подстроилась.
Здесь же вылезает еще одна проблема. Как только спортсменке находят свой стиль, от него не уходят. Анна Щербакова у нас милая, нежная, «хрустальная» девочка — поэтому она будет катать только классику, с проблесками какой-то мощи. И раз с ней подобная история получилась успешной, то можно заходить в эту реку еще много раз — Усачева, Акатьева, да и все остальные юниорки. Александра Трусова — героиня фильма, поэтому будем пичкать ее саундтреками из фильмов с сильными женскими персонажами. Выход за рамки возможен только в показательных, если их вообще ставят. Из-за обилия фигуристов, которым нужны соревновательные программы, до гала-номеров руки доходят редко.
Выбор музыки — это начальная стадия. Дальше идет нарезка и наполнение. И здесь проблемы начали вылезать еще в самом начале карьеры Даниила Глейхенгауза. Дикий звон стекла в «Призраке оперы» для Загитовой, тот же «Пер Гюнт» Трусовой — без затемнения или чувства такта, «Мастер и Маргарита» с «Лакримозой» Анны Щербаковой. Первый раз такую куцую нарезку мы увидели еще в Пхенчхане — «Анна Каренина» Медведевой и гудки паровоза, которые никак не свели с мелодией.
Звуковой мусор иногда еще подкрепляется слишком правдоподобными и неуместными жестами. Звон разбившегося стекла и кулак в программе Загитовой — самый яркий пример. Дарья Усачева уж слишком театрально прикладывает руку ко рту и смотрит на нее в программе под «Мулен Руж». Так подросток показывает туберкулез, если вы не поняли.
С наполнением, к сожалению, тоже все не сказочно. Даниил — идеальный постановщик для набора баллов. Он работает как калькулятор, знает, какой заход и выход из прыжка сделать, чтобы набрать баллов, куда что впихнуть для дополнительных надбавок. Творчество и разнообразие здесь уходят на второй план. Страшно представить, но новая связка у какого-либо спортсмена радует нас не меньше, чем другая классная программа. Логично, что фигурное катание — это в первую очередь спорт, соревнование. Только вот почему-то другие постановщики могут легко совмещать эксперименты со сложностью.
Лишь в этом сезоне все резко заметили, что последние три короткие программы Камилы Валиевой — это одно и то же. Разная музыка, но движения, настроение и образ повторяют друг друга. И если раньше Глейхенгауз прикрывал повторения более изящно, то теперь это выглядит как откровенная халтура.
В этом смысле можно выделить одну программу, которая по построению отличается от других — «Me Voy» Алины Загитовой. Ей, очевидно, больше всех повезло, от работы с Даниилом она получила больше всего качественных постановок.
Многие отмечают еще и «Ангела» Алены Косторной как удачный пример программы. Правда, с ним ситуация намного интереснее. В юниорах это выглядело очень мощно и красиво. В первый взрослый сезон фигуристки все изменилось из-за тройного акселя. Более долгий заход и сам прыжок отнимает чуть больше времени, и это выбивает Алену из ритма. Видно, Глейхенгауз не смог поправить программу, перестроить ее под новый элемент или просто не видел в этом надобности.
Отдельное наслаждение — это описание либретто постановок от спортсменок. Когда на льду ты видишь непонятное нечто, а там какой-то диковатый смысл. То «вытаскиваю из себя струну» от Щербаковой, то «я — плющ» от Акатьевой или «художник, у которого нет холстов, и он рисует сам на себе» от Цурской. Самое смешное — это «зоопарк» Камилы Валиевой. То бабочка, то птица в клетке, то богомол. С ней была еще одна забавная история. Сначала фигуристка говорила, что олимпийская короткая о том, как она ловит бабочку, которая символизирует мечту. После интервью композитора Кирилла Рихтера, где он рассказал о трагическом контексте музыки, либретто поменялось. Теперь это об умершей бабушке…
Если сложить все, то можно легко понять подход Глейхенгауза: в первую очередь спорт, а потом все остальное. Для завоевания медалей — это хорошо, даже чудесно. Но все-таки нужно понимать, что у тебя творческая профессия. У Даниила, безусловно, не отсутствует творческий потенциал. Он может делать крутые вещи, что-то придумывать, другими словами, не лишен таланта. Только вот качество стало перерастать в количество. В искусстве людей часто делят на творцов и ремесленников. К сожалению, Глейхенгауз давно ушел от творца к ремесленнику. Он хорошо знает, что делать, но не создает. Это печально, ведь в тренерском штабе много талантливых спортсменок, которым не хватает качественных программ.