«Полный шухер» от великой Тарасовой для боссов фигурки России. Ее с учеником называли — «двое ненормальных русских»
Великая Татьяна Тарасова начинала как тренер танцоров и спортивных пар, выиграв со своими учениками несчетное количество медалей. Однако в середине девяностых к ней попросился одиночник Илья Кулик, который к тому моменту уже окончательно разочаровался в сотрудничестве с Виктором Кудрявцевым. Отметим, что до официального перехода Тарасова уже работала с Куликом, но в качестве хореографа.
Чуть меньше чем за два года до Олимпиады в Нагано Тарасовой предложили готовить своего ученика в Америке, пообещав решить все вопросы со льдом и размещением. Вернувшись в Москву, Тарасова и Кулик поговорили с Кудрявцевым, а затем отправились в Спорткомитет.
«Президент федерации Валентин Николаевич Писеев в присутствии Илюши меня предупреждал, чтобы я поостереглась брать одиночника, потому что я никогда с ними не работала, что он вообще не понимает, чем Кулик думает, выбирая такого тренера. Довольно «педагогично» с такого напутствия начинать работу с мальчишкой — а для меня он и был мальчишкой. В конце концов мне заявили, что Спорткомитет возражает против перехода ко мне Кулика, но они с трудом могут согласиться, если только Виктор Николаевич не откажется нам помогать, ибо я сама не справлюсь. Мне-то по наивности казалось, что Комитету по физкультуре и спорту я всей своей карьерой не давала поводов сомневаться в моих способностях, первые золотые медали мои ученики привезли им лет двадцать назад, но они, оказывается, все еще продолжали сомневаться.
Головомойка продолжалась часа два. Суть претензий выражалась в том, что я поступаю неправильно, Кулика ожидает провал, и, наконец, я должна сама понимать, кого беру и в чьи сани сажусь. Что касается меня, то я, напротив, ощущала уверенность в себе и подъем. В такие моменты я многое могу», — вспоминала потом Тарасова.
Илья от своего решения не отказался, началась серьезная работа — Тарасова хотела успеть поставить программы до переезда. В Мальборо Татьяна Анатольевна с Куликом прилетели к концу июня 1996-го. Поначалу с расписанием возникли проблемы, но со временем все отрегулировалось — «американцы быстро поняли, что перед ними двое ненормальных русских, которые собираются в Мальборо совершить что-то серьезное».
Набрав необходимую форму, Тарасова с учеником вылетели в Москву для участия в контрольных прокатах.
— Конечно, все ждали, какими мы из Америки приедем, полный шухер у руководителей фигурного катания, никто не верил в мой педагогический успех с одиночником, говорили: «Она бы еще хоккейную команду взялась тренировать». Я же думаю, что если б мне пришлось взять хоккейную команду, то, пусть это звучит нескромно, хуже, чем они играют сейчас, точно бы не получилось.
В Москве он буквально выложился, откатав программы мастерски. В короткую программу я сама была влюблена не меньше, чем он; произвольную Илья чувствовал хуже, но постепенно и в ней он стал забирать, притягивать к себе. Разумеется, я понимала, что за один год или даже за два года мне не удастся сделать из него то, что я хочу. Например, поднять и раскрыть в нем актерское мастерство, то, что у него спрятано в душе, и это отдельная серьезная работа, но главное — научить его делать сложнейшие элементы со стопроцентной гарантией.
Вернувшись в Мальборо, Кулик прыгнул четверной тулуп. А через полтора года стал олимпийским чемпионом.
В материале использовались цитаты Татьяны Тарасовой из книги «Красавица и чудовище»
