Аделина Сотникова через 10 лет после победы на Олимпиаде: «Не взяли в сочинский командник? Это был край злости!»
В феврале 2014 года случилось историческое событие — впервые в истории россиянка стала олимпийской чемпионкой в женском одиночном катании. Спустя 10 лет Аделина Сотникова продолжает трудиться для нашего спорта — 26–27 февраля в московском ледовом дворце «Арктика» проходит турнир в честь юбилея триумфа ученицы Елены Буяновой. В перерыве между прокатами юных фигуристок олимпийская чемпионка нашла время, чтобы ответить на вопросы корреспондента Sport24 Константина Лесика.
— Расскажите о соревнованиях, которые сейчас проходят, — начинаем общение с Аделиной.
— Мой турнир называется «Кубок Аделины Сотниковой». Я его задумала еще летом, когда составлялся план на соревнования. Большое спасибо Федерации фигурного катания Москвы за то, что поддержала мою идею. Спустя 10 лет после моей победы на Олимпиаде хотелось подарить деткам радость и счастье, чтобы они стремились к медалям Игр. Тем более что медали нашего турнира сделаны в стиле наград Сочи-2014.
Хочется, чтобы они тоже почувствовали ту олимпийскую атмосферу, чтобы эти соревнования сподвигли ребят на новые свершения. Дети — наше будущее, хочется отдать им самое лучшее.
— Каких детей вы приглашали на соревнования?
— Мы приглашали ребят, начиная с третьего юношеского разряда до первого спортивного. Любой желающий мог подать заявку. Я не ожидала, что будет такое количество участников. Было более 600 заявок. От фигуристов, родителей и болельщиков я получаю много теплых слов за то, что организовала этот турнир.
— Чувствуете, что юные фигуристы в последние годы поменялись?
— Сейчас дети вообще вундеркинды! Они делают невероятные элементы, которые не под силу их старшим коллегам. У них максимализм, они ничего не боятся, идут напролом.
— Вас тоже в свое время называли вундеркиндом.
— Если сравнивать меня юную с нынешними детьми — то я далеко не вундеркинд. Я прыгала каскады лутц-риттбергер и сальхов-риттбергер. А сейчас дети в этом возрасте исполняют четверные. Разница колоссальная.
— Здесь все напоминает о вашем триумфе в Сочи. Вы отмечали 10-летие Олимпиады?
— Специально не отмечала. Выложила пост с видеонарезкой с Олимпийских игр. Слезы накатили от счастья. Я была на работе, поэтому как-то по-особенному не отмечала.
— Насколько часто возвращаетесь в тот день, в тот момент триумфа?
— Наверное, когда грустно становится, хочется пересмотреть свои прокаты. Когда скучаешь по соревнованиям, по спортивной деятельности, начинаешь пересматривать свои выступления, будь то Олимпийские игры или чемпионат Европы, этапы Гран-при. На душе становится тепло от того, у меня это было, и как это было здорово. Вспоминаешь, ностальгируешь о своих мгновениях в спорте.
В Сочи я была настолько опустошена, что, вернувшись в номер, не могла выдавить слезинку. Я оставила на льду все. На льду и заплакала, что со мной случалось крайне редко. Рада, что получила народную любовь. Даже сейчас мне много пишут, присылают подарки. Вспоминаю те прекрасные моменты. Благодаря этой Олимпиаде в стране стало очень много маленьких фигуристок и фигуристов.
— Очень сложно собраться в нужное время и сделать максимум на главных соревнованиях в карьере, но вам это удалось. За счет чего?
— За счет злости.
— От того, что вас не взяли в командный турнир?
— Наверное, все вместе. Была, в первую очередь, злость на себя из-за того, что не так удачно провела сезон. Точнее, первая его половина была не очень удачной. Поэтому злилась, в первую очередь, на себя, а потом уже на все остальное. А то, что меня не взяли в командник — это, видимо, был край эмоций. И край злости.
— Какие у вас творческие планы?
— Надеюсь, что этот турнир будет проходить каждый, а Федерация фигурного катания Москвы одобрит эту идею. Я не хочу раскрывать всех планов. Они есть, их много. Но, тише едешь — дальше будешь.
— Вы уже побывали в роли тренера. Когда находишься за бортиком, это более волнительно, чем когда выступаешь?
— Мне кажется, там легче всего получить инфаркт миокарда. Это совершенно разные ощущения — когда стоишь за бортиком и когда катаешься. Я теперь очень хорошо понимаю Елену Германовну, которая стоял за бортиком и очень переживала.
— Будете своего сына ставить на коньки?
— На коньки 100 процентов поставлю. А вот что дальше будет — никто не знает. Я думаю, он будет пробовать много разных видов спорта. А дальше, может, он вообще не захочет спортом заниматься. В общем, специально делать из него фигуриста я точно не буду.
