«Внутри клуба находилась крыса. И она еще живет. Это предатель». Интервью Газизова — про деньги Федуна и честь

Марсель Арзуманян

Поделиться

Комментарии

Шамиль Газизов — бенефициар «Уфы» и автор семи исков на «Спартак». В Башкортостане менеджер выстроил уникальный клуб — с Лигой Европы и вечным дефицитом. В Москве было иначе — покупка Мозеса, приезд Кокорина, промежуточное первое место на пару с «Зенитом» и скандальный уход.

Этим летом Шамиль Камилович решил сменить обстановку: покинул родной клуб и уехал в махачкалинское «Динамо» — к Гаджи Гаджиеву и Курбану Бердыеву. Автор Sport24 Марсель Арзуманян встретился с Газизовым в Дагестане, чтобы впервые поговорить с менеджером после его ухода из «Уфы».

— Когда пришло понимание, что с «Уфой» — все?

— В декабре прошлого года, когда мы передали клуб в управление республики. Знал, что покину «Уфу» по окончании сезона. Но уйти сразу, в декабре, было бы неправильно.

— Почему?

— Тогда бы мы полностью оголили ситуацию. А так передали клуб республике абсолютно без долгов. Я, как менеджер, считаю, что одна из главных задач — чтобы клуб дальше существовал, даже после меня. Да, к огромному сожалению, «Уфа» выпала в буферную зону. Но это спорт, и я уверен, что у клуба в дальнейшем все будет хорошо.

— Долгов не было к зимней части или к концу сезона?

— К концу. По ходу сезона выплывали проблемы, которые нужно было решать продажей активов.

— В том числе продажей автобуса.

— Это тоже актив. Автобус, понятно, символ. Но хуже всего — долги. Мало клубов, менеджеров, которые могут выходить из критической ситуации, не создавая долгов. Легче всего уйти и оставить после себя большую яму. А после нас в клубе еще остались деньги.

— Так кому в итоге был продан автобус?

— Он не был продан. Смогли выйти из этой ситуации без продажи. Но у нас был пул организаций, которые были готовы его купить.

— Какого рода организации?

— Которые занимаются перевозками. Были и несколько клубов из российского футбола.

— На май — поправьте, если ошибаюсь — клуб был должен около 100 миллионов «Региональному фонду» и еще 40 — за аренду стадиона.

— 40 миллионов — это налог на землю. Этот вопрос мы решили с Министерством спорта. Налог нам сильно снизили. А долг перед «Регфондом» нам разрешили разделить на четыре платежа.

— При этом на тот момент в клубе денег не было?

— Денег не было найдено, но было найдено решение, как избавиться от долгов.

— Руководство республики не просило вас остаться?

— Смысла не было. Решение принято и обратной дороги даже не рассматривалось.

— Как эти полгода складывались отношения между клубом и руководством республики?

— Нормально. Ясно, сейчас всем непросто… У республики есть новые «моменты», куда уходят деньги, но не хочу озвучивать.

— Не связанные со спортом?

— Нет.

— Вы хотели спуститься во Вторую лигу, когда вылетели из РПЛ.

— Да, надо было спокойно падать во Вторую лигу, там перегруппироваться и делать шаг вперед.

— Тогда почему остались?

— Было принято решение остаться.

— На основе чего было принято решение?

— На основе определенных договоренностей.

— С республикой?

— Конечно. Еще раз: ни один футболист, ни один специалист не предъявлял клубу претензии, связанные с оплатой его труда. И обязательства клуба были выполнены перед всеми футболистами, контрагентами. Мы никому не должны. Это топ, поверь мне! Никто в России этого не делал.

— Что именно не делал? Уходил из клуба без долгов?

— Да, очень редкая история для нашего футбола.

— Долги-то, может, были, и футболисты просто прощали их?

— Мне рассказать секреты своей работы?

— Мне интересно.

— Где-то договариваешься с футболистом, где-то просишь отсрочку платежа по контракту. Или сразу оплачиваешь долг, или находишь другой клуб за другую зарплату. Потом эту разницу в зарплате доплачиваешь.

— Вы искали футболистам другие клубы?

— Почему нет?

— А как это происходит?

— Например, Саша Беленов. Топовый футболист, который нам нужен, но мы никак не могли тянуть его в Первой лиге.

— По зарплате?

—  Да. А что мне надо было сделать? Сказать: «Спасибо, Саш, ты с нами работал, стал звездой, я тебя вел три-четыре года, а теперь иди отсюда, потому что мы вылетели»? Смешно же. Договорились с «Рубином», он перешел туда. И таких историй масса.

— Навыки, которыми должен обладать менеджмент, чтобы выходить из кризиса?

— Ты должен понимать, что завтра может чего-то не быть. Не должен верить обещаниям.

— Рассчитывать только на себя?

— На свои знания и знания своих сотрудников. Тратить то, что у тебя есть, что можешь заработать. И не допускать конфликтов. Все клубы, которые закрылись в России, закрылись из-за конфликтов. У «Уфы» такого нет.

— Их нет или просто не выносили?

— Вот ты слышал про какой-то конфликт?

— Не слышал, потому что, может, их не выносили?

— Ну, не выносили. Это тоже работа. Зато все зацепились за этот автобус.

— Потому что это яркая история.

— Про автобус. Он выставлялся, чтобы показать: «Ребята, если вы думаете, что вам что-то не заплатят, мы готовы продать автобус — лишь бы закрыть перед вами долги». Если бы мы не решили финансовые вопросы, он был бы продан за 25 миллионов.

— У вас был приказ: детей, чьи отцы мобилизованы, переводили на бесплатное обучение в школе «Уфы». Как принимали решение?

— Поняли, что эти люди выполняют свой долг. Почему клуб не может им помочь? Нам никто не приказывал, мы просто так решили.

— Первые эмоции после вылета из РПЛ год назад?

— Опустошение, неверие, потом осознание, но все равно непонимание.

— В концовке этого сезона, чтобы вновь не допустить вылет, вы платили премиальные из своих денег. Это правда?

— Есть вещи, которые должны остаться внутри команды. Я бы не хотел разговаривать на эту тему. Есть определенный канал, который располагает информацией внутри клуба.

— Журналист Сергей Ильев?

— Сергей — хороший журналист и человек. Но, зная крысу в «Уфе», он ее не сдает. Он работает с крысами. Разве не так?

— Ох…

— Давай так: кто-то сливал информацию. Крыса находилась внутри. Мы ее так и не поймали. И эта крыса еще живет. А может, их там было несколько, не знаю. Откуда уважаемый нами журналист получает информацию? От крысы?

— Грубо говоря.

— Не грубо, а так и есть. Он получает информацию от крыс, предателей. Мы этих крыс не нашли. Сергей питается их информацией. Просили мы Сергея сдать крысу? Да. Не сдал он ее нам? Нет. Пусть дальше живет на этом.

— Как вы представляете, чтобы он выдал людей, которые поставляет ему информацию? Он же понимает, что этому человеку несдобровать.

— Подожди, я же не его называю плохим словом. К нему ноль вопросов. Его все читают, цитируют. Он молодец. Но имеет дело с крысами. Он не сдаст своего и правильно сделает, потому что живет на этом. Он общается и с хорошими людьми, и с плохими — такая работа. Крысами я назвал людей, которые сливают семейные ценности, а раздевалка — это семья. Мы пытались несколько раз поймать эту крысу — так и не удалось. Это все уже говорило о том, что в клубе начались проблемы.

— Сколько. Вам. Должен. Федун.

— Все есть в интернете (Metaratings утверждает, что последний иск был на сумму 359,9 млн рублей. — Sport24). Понимаю, большие суммы, вам интересно…

— Очень.

— Смотри. Есть наши с тобой трудовые отношения. Ты договариваешься, что они заканчиваются, мы пожали руки, подписали документ, в котором четко написаны условия. А потом тебе говорят: «А, сука, мы неправильно одну точку написали». И это все меняет. Дурак я, что не увидел эту точку? Да, дурак.

— А что вы там не разглядели?

— Что-то не разглядел, раз документ до сих пор оспаривается.

— Вкратце: из-за чего деньги до сих пор не пришли?

— Потому что в «Спартаке» считают, что ничего не должны. Слушайте, это уже такие юридические казусы… Я смеюсь до сих пор, балдею.

— А что смешного?

— То, что тебе изначально пишут: это — белое, а это — черное. А потом: «***[нифига], все наоборот!»

— Сколько вы еще готовы судиться со «Спартаком»?

— Да мне вообще ни с кем не хочется судиться. Мне это неинтересно, этим занимается юридическая компания «Казаков и партнеры».

— Вы представляете ситуацию, при которой скажете: «Заканчиваем, ребята, уже ничего не получится»?

— Если бы тебя кинули, что бы ты делал?

— Спорил, но в какой-то момент терпение бы кончилось.

— Пока ты борешься — ты не проиграл. Я не хочу говорить, кто прав, кто виноват. Я хочу сказать, что если ты уверен в своей правоте, надо идти до конца. Проиграть можно по-разному, но если ты не принял вызов, тебе грош цена. Как в футболе — да, ты можешь проиграть, но обязан это сделать достойно. А можешь сказать: «Меня засуживают» и уйти.

— Что будете делать, если не получится выиграть?

— Ничего. Проиграю — ну и ладно. Если точка будет поставлена, я так и скажу, что у меня не хватило возможности и сил бороться за справедливость.

— Год назад, когда вы подавали очередной иск, говорили, что это только начало. Что имели в виду?

— Я знал, что это надолго. И, конечно, я готов договариваться.

— Есть компромисс, при котором деньги выплачены не будут, но вы останетесь довольны?

— Конечно. Человек должен уметь договариваться, но без унижения себя. Я готов к переговорному процессу, об этом все знают.

— Стоит ли кто-то за Федуном в этой истории?

— Да нет. Он сумасшедше богатый человек, он всего добился сам, ему тут никто не нужен.

— Суды протекают честно?

— Не мое дело рассуждать, как работает российский суд.

— Там крутится ваше дело. Почему не хотите рассуждать?

— Не хочу.

— Сейчас у вас семь исков на Федуна. А как с ним расставались?

— Кстати, с Леонидом Арнольдовичем нормально расстались. Пожали руки, никаких вопросов не было. Вот к нему лично никаких претензий.

— Но иски направляются на имя Федуна.

— Я могу ему позвонить, но он не берет трубку. Негоже барину разговаривать с простолюдинами.

— Он — барин?

— Да, а я простолюдин. Наверное, он так считает.

—  Как этим летом появилось махачкалинское «Динамо»?

— Гаджи Муслимович [Гаджиев] позвонил, говорит: «Приходи, будем работать вместе». Очень приятно, когда такой человек, у которого надо учиться футболу, зовет тебя работать с ним. Для меня это большая честь. Я сказал: «Давайте закончу с «Уфой», а потом приму приглашение».

Немного сдерживал от перехода в «Динамо» только тот факт, что у меня было предложение от очень большого клуба на определенную должность в РПЛ. Но я в итоге отказал.

— «Динамо»?

— Не хочу говорить. Было еще предложение из Казахстана. Потом, когда чуть-чуть успокоился, принял приглашение Гаджи Муслимовича.

— Вы наверняка пошли на понижение зарплаты.

— Конечно. Деньги здесь не важны, денежный вопрос вообще не стоит. Честно скажу: здесь иду учиться тому, чего я еще не знаю.

— А чего вы еще не знаете? За 12 лет в «Уфе»?

— Многого. Мне нужен такой человек, у которого я научусь футболу. Здесь это Муслимович.

— В клуб пришел Курбан Бердыев. Каково вам между двумя огромными личностями в одном клубе?

— Абсолютно комфортно. Фигуры, у которых можно многому научиться. Гаджи Муслимович изначально проговаривал: у каждого из нас будет своя зона ответственности.

— К кому пришла идея пригласить Бердыева?

— В клубе была мысль, мы решили ее реализовать.

— И все же.

— Не хотел бы конкретики. Спасибо Курбану Бекиичу, что принял это непростое решение. Он видит, как развивается футбол в Дагестане, видит прогресс, поэтому согласился на наше предложение. Очевидно, это история не про деньги.

— Деньги от Федуна или «Уфа» в РПЛ?

— «Уфа» в РПЛ.

— Когда вы в последний раз плакали?

— Давно. Когда потерял сына (18-летний Тимур Шамильевич скончался в 2014-м от остановки сердца. — Sport24).

— Кто в российском футболе главный мудак?

— Их много.

— Хоть один связан со «Спартаком»?

— Промолчу (улыбается).

— Федун одним словом?

— Красавчик.

— Как дела у Игоря Дивеева?

— Хорошо, я с ним общался недели две назад. Вообще звонил отцу, а они вместе были. Я всех игроков, которые были со мной, поддерживаю.

— Вы понимаете, почему я спрашиваю о нем?

— Не! А почему ты спрашиваешь о нем?

— Недавно он переподписал отличный контракт.

— Молодец! С ЦСКА, да? Не, никакого отношения к этому не имею.

— Как найти нового Зинченко?

— Они будут. Еще можно будет продавать игроков в Европу.

— Главный вывод из спартаковского периода?

— Не доверять богатым.