«Друга похитили чеченцы. Возвращаюсь — жена плачет: хотят миллион долларов». Огонь от экс-футболиста сборной России

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

Сергей Гришин — уникальный человек. Будучи одним из довольно-таки ярких российских футболистов середины девяностых, он практически не дает интервью и не ходит на ТВ. Главный клуб в карьере правого полузащитника — московское «Динамо». В нем Гришин провел пять сезонов, сыграл под 200 матчей, взял бронзу в 97-м и застал аж трех легендарных тренеров — Голодца, Ярцева и Газзаева. Из «Динамо» Гришина даже вызывали в сборную России, за которую он сыграл три матча и даже забил один гол.

Сейчас Гришин — тренер. Долгое время работал в академии «Локомотива», потом — в «Казанке», а до недавнего времени — в молодежке «Торпедо». Автор Sport24 Тигран Арутюнян встретился с Сергеем в Москве, чтобы услышать истории, о которых должен знать весь российский футбольный мир.

— В сентябре прошлого года вы рассказывали, что получили повестку. После этого — никаких новостей. Волнительно.
— Если кто-то подумал, что меня забрали в армию, то это не так. (Смеется.) С этой повесткой вообще получилась непонятная история. В день, когда Путин объявил частичную мобилизацию, мы встретились с другом. Его жена пошутила: «Слышали, мобилизацию объявили? Завтра заберут вас».

— Многие так шутили.
— Дальше еще круче. Встал на следующий день часов в 11 и пошел гулять с собакой. Открываю дверь квартиры, а на пороге лежит повестка. На ней написано: «Явиться в военкомат в 9 утра». Ну, как я явлюсь в 9 утра, если на часах почти полдень? Положил этот листочек в почтовый ящик и пошел дальше гулять с собакой. А что мне надо было сделать? Самому им позвонить? «Ало, вы меня вызывали?» Конечно, нет. На этом все закончилось, больше ко мне никто не приходил.

— Готовы были пойти в армию?
— Если бы ко мне пришли и сказали бы, что во мне нуждается родина, то, конечно, пошел бы. А кто не пошел бы за родину? Но нас, обычных граждан, это все пока не касается, есть обученные люди.

— Чем вообще сейчас занимаетесь?
— До недавнего времени я помогал Александру Владимировичу Смирнову в молодежной команде «Торпедо». В связи с вылетом основного «Торпедо» в Первую лигу мы играли не в молодежной лиге, а на первенстве КФК. Но сейчас в клубе произошла очередная смена власти — пришел новый руководитель академии. С его появлением было принято решение закрыть две команды «Торпедо», выступающие на КФК. Так что пока я временно без работы.

— Для понимания — какой уровень футбола в КФК?
— Ну, смотрите, мы играли своими молодыми ребятами, воспитанниками. Они, конечно, пока не готовы играть со взрослыми командами. Сезон закончили на третьем месте — с конца.

— Все настолько плохо?
— У нас-то все было нормально. У молодежного состава «Торпедо» нет каких-то космических целей, мы не должны выигрывать титулы. Наша основная задача — поставлять игроков для «Торпедо-2», а там, дай бог, и для основного состава. И вот тут как раз проблема. В клубе нет адекватной вертикали. «Торпедо»-2 не подчиняется клубу. Это, по факту, автономная команда, которой руководит сын Менжинского (экс-председатель совета директоров «Торпедо», — Sport24). Он абсолютно не футбольный человек и не представляет, как устроен процесс в футбольном клубе. Он считал, что ни один наш игрок не готов играть в «Торпедо»-2, мол, не готовы ко Второй лиге. Это такой тип руководителя, который лучше возьмет людей со стороны, чем обратит внимание на своих воспитанников. «Торпедо-2» в этом сезоне заняло последнее место во Второй лиге. Я не говорю, что с нашими ребятами они были бы выше, но так у пацанов хотя бы была практика игры во взрослом футболе.

— Заметил, что любой разговор про молодежный футбол в России скатывается к тому, как все ужасно. Скучновато.
— А что поделать, если так и есть? Откройте сейчас сайт любой топовой российской футбольной академии — встретите очень мало знакомых имен. Даже в том же «Динамо», за которое я долгое время играл, среди главных тренеров практически нет бывших футболистов. Чем там занимается Кузнецов (директор академии «Динамо». — Sport24) — я не знаю. Ему место руководителя досталось по наследству: может, он себе сейчас тоже готовит преемника.

— Если в академиях нет бывший футболистов, кто там тренирует?
— Пространство заполонили молодые мальчики, которые отлично научились работать в компьютере, прочитали три книги о тактике и посмотрели парочку видео. А то, что эти ребята не могут исполнить передачу на 20 метров — никого не волнует.

— А зачем тренерам раздавать передачи?
— Затем, чтобы показать своим игрокам, как надо. А то странно — человек требует от своих футболистов того, чего не умеет сам. Мы так никого не вырастим. Это даже не звонок, это набат всему нашему футболу о том, что все очень плохо. С одной стороны, меня это поражает, с другой — я понимаю, почему у таких людей сейчас есть работа.

— И почему же?
— Потому что ими легче управлять. До «Торпедо» я работал в академии «Локомотива». К нам часто приходили методисты и рассказывали, по какой схеме нужно играть. Один говорил про двух опорников, второй — про одного. И все молодые тренеры, студенты-практиканты, подстраивались под слова методиста — пусть даже их команда была не способна играть по новой схеме. И даже на общих собраниях от них не было никаких возражений. Я был единственным, кто ничего не менял. В моем понимании у каждого тренера свое видение футбола и своя философия. Он не должен подстраиваться под чьи-то рекомендации.

— Если в молодежном футболе все так плохо, почему не идете главным в профессиональный?
— Я готов расти и открыт к предложениям. Мне интересно работать в нашем футболе, люблю свою работу. Но в профессиональном футболе та же ситуация, что и в молодежном: работа есть у тех, кто красиво говорит.

— Вы про кого?
— Григорян, Горлов, Гаранин, Конеев, например. Кто эти люди? Какое они имеют отношение к большому футболу? Григорян вообще кого только не тренировал! Женщин, детей, собак… Помимо того, что этих везде суют, так еще и привозят иностранных диверсантов по типу Клотета. Привезите Клоппа или Гвардиолу, вам все будут благодарны. Я, конечно, утрирую, но суть такая: если не можете привезти хорошего иностранного специалиста — зачем тогда звать кого попало?

— У меня нет ответа.
— Я понимаю: если человек играл в футбол, это не значит, что он будет востребован как тренер. Но для меня остается непонятным, почему на людей, которых я перечислил выше, обращают больше внимания, чем на заслуженных в прошлом футболистов. Посмотрите, сколько ребят сейчас сидят без работы — Кечинов, Аленичев, Тихонов… Я тоже занимаю не последнее место в нашем футболе. Мне неприятно, что в нашем футболе появились две новые профессии — аферисты и антуражники. Это мои классовые враги! Очень грустно, что такое происходит с российским футболом.

— Сейчас есть команды, на которые вам приятно смотреть?
— В РПЛ я могу смотреть только «Ростов», «Динамо», ЦСКА, «Краснодар» и «Крылья». Матчи остальных команд можно выкладывать на порносайтах.

— Главный тренер «Крыльев» Осинькин — тоже не игра на высоком уровне. Не противоречите сами себе?
— Это не противоречие, а исключение из правил. У Осинькина есть вкус к красивому футболу. Не зря он столько лет работал в «Чертаново».

— А кто лучший тренер России прямо сейчас?
— Карпин. Без вопросов.

— Вы как человек, который много лет отдал детскому и юношескому футболу, наверняка сталкивались с безумством со стороны родителей футболистов. Можете вспомнить самый яркий случай?
— Однажды я отчислил из команды одного парня — он был слабеньким, физические показатели были плохими. Через какое-то время ко мне пришел разбираться его родственник — мол, почему вы ребенка отчислили, как вы могли так поступить. Я его привел в свой кабинет, показал все таблицы с показателями физических тестов — по ним было видно, что парень пока не тянет. Этот родственник все понял, мы пожали друг другу руки и даже обменялись номерами. А в конце, уже уходя, он обронил: «Сергей Сергеевич, а вы, оказывается, правильный мужик. Если честно, я изначально хотел вам подкинуть наркотики, чтобы мои коллеги из органов вас приняли».

— Обалдеть!
— Не то слово! Я тоже был в шоке. Сейчас бы прямо в спортивном костюме увезли далеко и надолго.

— Если говорить про хорошее — кого из ребят, которых вы тренировали, можете выделить?
— Стаса Магкеева, Колю Пояркова и Даню Глебова. Глебов пробыл у нас в академии «Локомотива» совсем недолго — буквально месяц. Но было видно, что из него получится хороший футболист.

— Из академии «Локо» его же отчислили?
— Да. Из-за того, что прогуливал учебу. Директор академии как-то неудачно зашел в школу и увидел, что вместо занятий Даня лежит на диванчиках: «Ты чего тут? Уроки ведь идут!» Ответ от Дани был краткий: «Я сюда приехал играть в футбол, а не учиться». В «Локомотиве» с этим всегда было строго: не учишься — значит не будешь играть. В этот же день Глебова отчислили. Я пошел к директору: «Послушай, ну так нельзя, этот мальчик — футбольный. Сейчас таких нет». Но директору было все равно. В итоге сейчас Глебов капитан сборной и «Ростова».

— Давайте теперь про вас. Вы начинали играть в футбол в Германии. Как туда занесло?
— Мой отец был футболистом, играл за «Торпедо». В 82-м году он поехал в Германию играть за команду группы советских войск в ГДР. Они тогда часто звали к себе профессиональных футболистов, это была распространенная практика. Мы с мамой переехали вместе с ним. Помимо матчей за команду группы советских войск отец поигрывал за любительскую немецкую команду. А я сам начал заниматься в команде «Веймар». То, что там было, я не могу назвать профессиональным футболом: тренировки 1-2 раза в неделю, а на выходных игра. По факту дворовой уровень. В таком ритме я просуществовал 5 лет — до 87-го года.

— Вернулись домой?
— Да. Отец на тот момент должен был остаться в Германии еще на два года. Он понимал — если я тоже останусь и продолжу тренироваться один раз в неделю, из меня ничего не выйдет. Они с мамой перевезли бабушку из Нижнего Новгорода в Москву и отправили меня жить с ней, устроив в академию «Торпедо».

— Другой уровень?
— Абсолютно. Я понимал, что не дотягиваю до своих сверстников, поэтому устраивал себе дополнительные тренировки. Я пытался работать больше других, потому что понимал: в своем нынешнем состоянии никуда не попаду. В итоге я быстро стал основным в команде своего года, а через год попал в юношескую сборную СССР.

— Но при этом за основную команду «Торпедо» толком не заиграли.
— После выпуска из академии меня отправили во вторую команду. Там у меня неплохо получалось, я выделялся на фоне остальных ребят. Через какое-то время я перерос дубль, но уровень основы не тянул. Это и понятно, там играли Шустиков, Тишков, Чугайнов, Чельцов. Настоящие мастера. Чтобы я не сидел без практики, меня обменяли в «Асмарал».

— «Асмарал», наверное, самый неоднозначный российский футбольный проект.
— Когда я туда переходил, команда еще играла в Премьер-лиге. Я воспринимал этот трансфер, как шанс закрепиться наверху. Рассчитывал, что будут хорошие условия — клуб-то частный. Первое время все было действительно неплохо — зарплату платили вовремя, инфраструктура была нормальной. Но, когда мы вылетели в Первую лигу, начался тихий ужас.

— В плане?
— За все время, что команда была в ФНЛ, я ни разу не получил официальной зарплаты. Аль-Халиди (тогда — владелец «Асмарала». — Sport24) появлялся раз в 2-3 месяца, раздавал какие-то деньги и снова пропадал. Было ясно, что проект ему больше неинтересен. В какой-то момент мы начали угрожать, что перестанем выходить на игры. Но ему было все равно: «Не выйдете и не выйдете».

— С «Асмаралом» в Первой лиге вы прилично покатались по югу России — Осетия, Адыгея, Калмыкия, Чечня. Были хоть раз проблемы на Кавказе?
— У меня нет. А вот мой друг Серега Медведев однажды очень сильно попал. Cлава богу, что остался жив.

— Что произошло?
— Поехал он как-то к своим родственникам на свадьбу в Назрань, в Ингушетию. Это был 98-й год, я уже играл в «Динамо», но мы все равно созванивались каждый день — так что о его поездке я знал. Изначально он планировал поехать на неделю. Потом звонит мне: «Думаю, еще на неделю останусь. Тут так хорошо». Ну ладно, останется и останется, мне-то какое дело? Я полетел с «Динамо» в Латвию на игру со «Сконто» в Кубке УЕФА. Вернулись через несколько дней в Москву — поздно ночью. Захожу домой, а жена сидит на диване и плачет: «Мне звонили чеченцы. Сережу похитили. Хотят миллион долларов».

— Капец!
— Я, естественно, в шоке. Как выяснилось потом, он вышел во двор, а к нему неожиданно подъехали две машины, из которых вышли люди — один дал Сереге прикладом по голове. Очнулся он, когда уже лежал на полу «Волги» — чеченцы прижали его ногами, чтобы никуда не сбежал. Как только его привезли в нужное место, сразу подвесили и начали качать за выкуп.

— Ужас.
— На следующий день после того, как я узнал о похищении, поехал к Серегиным родителям. Оказалось, им тоже звонили. Они были очень напуганы. Ну а как-по-другому? Чеченцы по телефону обещали, что отрежут их сыну уши и пальцы. Я понимал, что медлить со всем этим нельзя. Повезло, что это было начало сезона — у «Динамо» должно было быть собрание, на которое обычно собирались все высшие чины, в том числе и глава МВД Степашин. Я подошел к нему и рассказал об этой ситуации.

— А он что?
— Сказал, что возьмет дело на свой личный контроль — обещал помочь. В то время было очень много группировок, которые перепродавали друг другу пленных. Серегу возили по всей Чечне, поэтому его очень долго не могли найти. В итоге его вызволили только через 11 месяцев. Прихожу как-то домой, включаю телевизор, а там Серега выходит из самолета в Шереметьево. Поехал сразу его встречать!

— Как из тонущего «Асмарала» вы попали в «Динамо»?
— У меня заканчивался контракт. После одной из последних тренировок в «Асмарале» я встретился с человеком, который отвечал в «Динамо» за селекцию. Он рассказал, что клуб во мне очень заинтересован. У меня особо не было выбора — тогда подходило время службы в армии. Поэтому надо было решать — футбол в «Динамо» или служба в казарме. Я выбрал футбол.

— А с армией как вопрос решился?
— Да очень просто. Пришел в военкомат, прошел медосмотр, и все. (Смеется.) Меня еще предупреждали: «Там у ЦСКА свои люди, не ведись на их разговоры». В итоге я быстро прошелся по врачам, вышел из здания военкомата, прыгнул в черную «Волгу» и оказался на стадионе «Динамо», где подписал контракт.

— Вы пришли, когда главным тренером был Адамас Голодец — настоящая легенда.
— Про Адамаса Соломоновича могу сказать только хорошее. Помню, поехали мы однажды на сборы в Голландию. Адамас Соломонович решил съездить на матч «Аякса». Вернулся — вызывает меня к себе: «Посмотрел я на них. Мне все расхваливали Бабангиду, который у них справа играет — мол, быстрый, носится туда-сюда, всю бровку закрывает. Сереж, по сравнению с тобой ***** [нифига] он не бежит!» (Смеется.)

— После Голодца «Динамо» возглавил Георгий Ярцев. Как вам работалось с ним?
— Георгий Саныч — хороший мужик. Он был бы идеальным главным в детской команде, а в профессиональном футболе лучшая должность для него — помощник. Но никак не главный тренер.

— Неожиданно.
— Я относился, отношусь и буду относиться к Ярцеву с уважением. Но это детский тренер. Многие восхищались, говорили, что он сильно прокачивает свои команды. Это не так. У него были детские упражнения. У Ярцева все строилось на человеческих отношениях — профессиональной базы под этим всем не было.

— А человеческие отношения — это плохо?
— Ни в коем случае. Просто за счет них ты далеко не уедешь. Но я благодарен ему за тот посыл, который он привнес в команду. Георгий Саныч всегда говорил: «Мне не нужна дисциплинированная посредственность». Очень правильная фраза, я ее сам часто использую.

— Что он имел в виду?
— Если игрок хороший, тренеру должно быть все равно, какой образ жизни он ведет. Главное — чтобы это не сказывалось на его игре. Поехали мы как-то на сборы. Один наш футболист, с фамилией на букву «Н», всю ночь нарушал режим. На утро вышел на зарядку в соответствующем состоянии — упал через пару минут после начала пробежки. Ярцев отправил его отсыпаться.

— А дальше?
— А дальше игра — в этот же день, вечером. Георгий Саныч нас всех собрал: «Этот парень выходит в старте. Если проиграете — я его прям сегодня же выгоняю из команды. Ничья или победа — остается». В итоге мы играли за него. Сыграли вничью, кажется, так что его оставили. Вот в этой ситуации весь Георгий Саныч.

— У Газзаева так точно не прокатило бы. Боюсь представить, что бы он сделал с игроком, который вышел на тренировку не в кондиции.
— Из-за Газзаева я как раз и ушел из «Динамо».

— А что произошло?
— Да ничего конкретного: открытого конфликта не было. Газзаев — хороший тренер, может многому научить. Просто мне были не близки его методы. Через какое-то время после его прихода в «Динамо» я понял, что мы не сойдемся.

— Почему?
— Газзаев пришел в «Динамо» со своими порядками, которые были у него в «Алании». Но он забыл, что находится не во Владикавказе, а мы — не осетины. К примеру, он требовал от нас играть жестче, чем надо. Южным парням такое по нраву, они все очень импульсивные и с легкостью могли выполнять такие установки. Но лично для меня это не тот футбол, в который я любил играть. Поэтому у Газзаева я не был основным, в отличие от некоторых.

— Это вы про кого?
— Были такие люди. Кто-то, чтобы играть, терпел разносы Валерия Георгиевича, а потом весь матч косился в его сторону: как бы тот ему не напихал. Какие-то ребята при Газзаеве неожиданно стали воинами, хотя раньше бойцовских качеств за ними не замечалось. А были футболисты, которых Валерий Георгиевич настолько затюкал своими криками, что их жены приезжали на базу и шли в кабинет к Газзаеву: мол, не кричите на моего мужа, у него стресс.

— Да уж!
— Я не говорю, что Газзаев плохой тренер, просто его методы были мне не близки. «Спартак» Романцева на тренировках оттачивал какие-то стеночки, забегания, розыгрыши. А у Газзаева как было — надели гири и побежали. Это все переносилось на матчи — «Спартак» играл в футбол, а мы просто бегали. Хотя по именам команда у нас была вообще не хуже.

— Помните самый жесткий разнос от Газзаева в свой адрес?
— Есть одна забавная история. Он любил вызывать игроков на индивидуальные беседы в день игры. Однажды пригласил меня к себе в кабинет аж в 9 утра! Я любил в день матча поспать подольше, выспаться, так что на этой встрече с Газзаевым я стоял сонный, еле продравший глаза. Газзаев меня спрашивает: «Ну что, где сегодня будешь играть — в полузащите или в нападении?» А у меня тогда была неплохая серия, я на позиции форварда забил несколько важных голов. Так что такая опция присутствовала. Я сквозь зевоту ответил: «Ставьте куда хотите — я все равно забью». Ляпнул просто, чтобы он от меня отстал и отпустил обратно спать. А Газзаеву понравилась эта фраза: «Молодец! Настоящий мужчина, так и надо!»

— Забили в итоге?
— Нет. (Смеется.) После игры подбегает ко мне в раздевалке и начинает орать: «Ты что?! Ты же обещал забить!» Короче, в этом весь Газзаев.

— А с юмором у него как было? Понимал?
— Да. Он сам мог пошутить, подколоть нас. Но однажды я решил подколоть его.

— Опасно.
— Стоит сказать, что все тренировки в «Динамо» заканчивались тем, что Латыш (помощник Газзаева. — Sport24) делал подачи с фланга, а мы их замыкали. Делал он это очень круто — вкладывал мячи в нужную точку. Однажды он куда-то уехал, и этим решил заняться Газзаев. Но получалось у него не очень — то перелет, то недолет. Ну ладно, ничего страшного, он все-таки нападающим был — навесы не его прямая обязанность. Когда вернулся Латыш, я решил немного подколоть Валерия Георгиевича: «Иваныч, тут Георгич без вас так невнятно подавал!» Газзаев на меня так посмотрел! Как на врага народа. Разнервничался, начал ругаться. Короче, не понял, что я просто пошутил.

— Несмотря на неоднозначные отношения, Газзаев предложил вам новый контракт, когда старый заканчивался.
— Да, предложил. Но с понижением зарплаты. Меня такие условия не устраивали, поэтому я отказался и поехал в «Шинник». Пусть это была и Первая лига, зато меня ждали.

— Неужели после 5 лет в «Динамо» и более ста матчей не было предложений из Премьер-лиги?
— Честно — уже не вспомню. Но с «Шинником» мы в первый же сезон катком прошлись по всей ФНЛ и вышли в Премьер-лигу. А там у нас уже собралась серьезная банда — Ширко, Кечинов, Кульчий и я.

— Почти дрим-тим!
— Мы хорошо общались, часто выбирались вместе погулять. Несмотря на то, что на дворе был 2003 год, девяностые из Ярославля никуда не ушли. Решили как-то поехать в кафешку, попить кофе. Приезжаем, паркуемся, а у входа стоит местная братва. Мы немного напряглись: вдруг что с машинами сделают. Ну ладно — зашли, сели. И тут в кафе заходит их главный, ярославский авторитет. Подходит к нашему столику: «Ты Кульчий?» — «Да». — «Ты Кечинов?» — «Да». — «Ты Гришин?» — «Да». — «А ты Ширко?» — «Да».

— Уже смешно.
— Нам тогда было не очень весело — думали, сейчас начнет нам за что-то предъявлять. Но наши опасения развеялись, как только он снова с нами заговорил: «Когда я был на зоне, «Спартак» играл с «Аяксом». Я поставил на победу «Спартака» и выиграл два блока сигарет. Саня [Ширко], Валера [Кечинов], спасибо, что забили в той игре. Вы не представляете, что такое на зоне иметь два блока сигарет!»

«Победный вальс русских». Легендарная победа «Спартака» над «Аяксом», за которую президент России говорил «спасибо»

— Ха-ха!
— Этот мужик продолжил: «Если в городе у вас будут какие-то проблемы — обращайтесь напрямую ко мне. Все решим». Ширко с Кечиновым выдохнули с облегчением, а мы с Кульчием были рады, что оказались с ними в одной компании. (Смеется.)

— В 2004-м «Шинник» возглавил Олег Долматов. Если в общем — как он вам?
— Никак.

— Почему?
— С ним у меня связана самая бредовая ситуация в карьере.

— Вы наверняка говорите про тот случай, когда Олег Васильевич выгнал вас и Кульчия за якобы сданный матч. Расскажите, как все было — в хронологическом порядке.
— При Долматове мы неплохо держались в Премьер-лиге. У нас даже была серия из 7 выигранных матчей. Но тут наступила неделя перед матчем с «Динамо», которое тогда боролось за выживание. За день до выезда в Москву Долматов отчислил из команды Кульчия — нашего лидера, главного мозга команды.

— За что?
— Сказал, что он как бывший динамовец будет сдавать игру. Я собрал всех ребят, мы попытались отстоять Саню, но было бесполезно — Долматов мнил себя королем: «Я тут главный, я все решаю». Но через несколько часов Олег Васильевич ни с того ни с сего набрал Кульчию: «Возвращайся, будешь играть».

— А где логика?
— Вот и я о том же. Саня отказался выходить в старте — переживал, что Долматов каждую его потерю мяча будет рассматривать под микроскопом. Его можно понять. В итоге на место опорника Долматов поставил защитника — Славу Даева. При всем к нему уважении он не может играть в этой зоне. А на место Кульчия поставил Дубинского, который вообще не умеет разыгрывать мяч.

— Так.
— В перерыве меня и Даева убрали. Долматову не понравилось, как мы вошли в игру: «Вы оба плохие, я вас меняю!» Хотя лично я смотрелся нормально. В итоге проиграли 1:0, пустили во втором тайме. Когда после матча я открыл турнирную таблицу, сразу все понял. После нас «Динамо» ждали ЦСКА, «Спартак», «Торпедо», «Сатурн». Если бы они нас не обыграли — почти на 100% вылетели бы.

— Какова ваша версия происходящего?
— А что тут думать? Ответ на поверхности. Долматов сделал все, чтобы мы не выиграли. Перед «Динамо» он внес в команду смуту, плюс еще и на поле перемешал все позиции.

— Чем история кончилась для вас?
— По приезде в Ярославль организовали собрание. Приехало высшее руководство. Такого сбора не было ни разу. Всем ребятам влепили выговор, а меня отчислили. Выставили все так, как будто «Динамо» проиграли из-за меня. Полный смех! Я подал заявление на КДК и, естественно, выиграл дело.

— После Ярославля вы поехали в «Терек».
— Это тоже смешная ситуация. Сами меня к себе приглашали, а в итоге заставили съездить с ними на два сбора, пройти просмотр — как будто не знали, кого зовут. В итоге все-таки подписали со мной контракт. Но через неделю к ним приехал какой-то турок, аж с тремя агентами. Этот парень играл на моей позиции. Агенты, видимо, хорошо напели про своего клиента тогдашнему руководству «Терека». Ко мне подошел спортивный директор: «Мы берем его. С тобой надо расторгнуть контракт».

— Через неделю после подписания?
— Да! За три дня до начала сезона. Предлагали компенсацию, но я отказался. Пошел снова в КДК, но там почему-то встали на сторону клуба. Я мог подать в CAS, но не стал с этим заморачиваться. В конечном итоге я подписался с «Анжи», за неделю до старта сезона в ФНЛ.

— Это ваш последний российский клуб в карьере.
— Когда я снова упал в Первую лигу, понял: не хочу в этом вариться — игроки посредственные, зарплату платят через раз, никаких условий. Сыграл за них матчей 10 и уехал играть в Казахстан.

— И как там?
— Я перешел в «Женис», который тогда был крепким середняком Премьер-лиги. Перед нами была задача выиграть Кубок — мы его выиграли. Но вот что меня удивило в то время в Казахстане — это судейство.

— Давайте с примером.
— Играли мы как-то с «Актобе». Сезон заканчивался, они шли в лидерах и вот-вот должны были стать чемпионами. У нас команда тоже собралась неплохая. Первый тайм закончили 1:0 в нашу пользу. Во втором тайме я прохожу до лицевой, подаю на 11 метров, удар — гол. Судья поднимает флажок — вне игры. Я кричу: «Какой офсайд, если давал пас назад?» Ноль внимания. 88-я минута: пенальти в наши ворота. Женя Плотников тащит. 89‑я, снова пенальти в наши ворота: гол. 90‑я, пенальти — второй гол. Проиграли 1:2. Вот такой футбол был в Казахстане.

— После нескольких месяцев там вы решили закончить с футболом. Почему так рано — в 32?
— У меня нашли межпозвоночную грыжу. Тренера «Жениса» позвали в «Актобе», и он приглашал меня с собой. Но боль никуда не уходила. Отказался от контракта с «Актобе». Решил — хватит. Я спокойно восстанавливался, играл в дыр-дыр пару раз в неделю — так что все было нормально. А потом решил закончить официально. Непростое решение, но я ни о чем не жалею.

— На протяжении всей карьеры у вас был образ бунтаря — даже на фотке в Википедии вы с модной прической и татухой во всю руку.
— Это не мои волосы.

— В смысле?
— Короче, сидели мы как-то с другом, разговаривали. И тут он меня спрашивает: «А почему на твоей страничке в Википедии нет фотографии?» А я вообще в этом всем не разбираюсь, не знаю, где эта Википедия находится. В социальных сетях я тоже не сижу — мне кажется, у меня даже ватсап появился у последнего в мире.

— Хах.
— Ну так вот. Друг пристал: «Давай я отправлю им твою фотографию». Я ему дал добро, лишь бы только отцепился. В итоге он на мою лысую голову прифотошопил чьи-то волосы и отправил. (Смеется.)

— Но татуха-то ваша?
— Моя. У меня их несколько штук. Я вообще первый футболист в России, который набил татуировку.

— Как к этому пришли?
— Да просто захотелось. Я фанат Depeche Mode. Хотелось татуировку, как у их солиста — Дейва Гаана. Пришел в тату-салон, говорю мастеру: «Нарисуй мне эскиз — хочу увидеть, как это будет смотреться у меня на теле». Он посидел, подумал, выкурил косяк травы: «А зачем мне рисовать? Я все и так знаю». Начал набивать, смотрю — Кельтский крест. В целом я это и хотел.

— Какая была реакция от одноклубников на вашу первую татуировку?
— Удивились. Раньше же как: татуировка — значит зэк. Ну я им все разложил по полочкам: «Вы что, 21 век на дворе!» В итоге потом почти все взяли пример с меня и побежали забиваться.

— Давайте финальное. У вас еще осталась мечта в футболе?
— Да. Я хочу работать на благо этой игры, поднимать наш футбол с колен. Хочу внести свою лепту уже в качестве тренера. Чтобы появлялось больше таких ребят, как Магкеев, Поярков и Глебов. Я верю, что это возможно. Главное — не оставлять свое любимое дело, сколько бы ни было в нем несправедливости.