«Перед «Барсой» надеялся: «Не обосраться бы». Интервью Рыжикова — о Белгороде и Шебекино, блате и работе тренером
Не все заметили, но в октябре Сергей Рыжиков вошел в тренерский штаб Андрея Талалаева в «Химках». Вместе они подняли команду в топ-2 Первой лиги (до махачкалинского «Динамо» — одно очко) и уже совсем скоро могут вернуться в Премьер-лигу. До того Рыжиков почти год отработал главным тренером во Второй лиге — в Тамбове, где в 40 лет заканчивал карьеру вратаря.
Александр Муйжнек встретился с Рыжиковым на сборах «Химок» в Турции и расспросил о начале нового пути, поездках в Белгородскую область, опасных районах и вечере с вином в компании Сергея Семака.
Работа 26 часов в сутки 8 дней в неделю
— У вас одна из самых продолжительных карьер в нашем футболе. Что сложнее — быть тренером или игроком?
— Тренером. Работаешь 26 часов в сутки и 8 дней в неделю. У футболистов есть восстановление — но это ты делаешь скорее для себя. Больно тебе — сделал массаж, процедуры. А у тренера столько проблем… Создать нормальный рабочий процесс, объяснить игрокам, чего ты хочешь от них на поле. И у каждого свои проблемы. А ведь кроме футболистов есть и персонал, руководство. Нюансов много.
— Вы не раз говорили, что хотите работать главным тренером. Сейчас, получается, пошли на понижение?
— Не-е-ет, это большой шаг вперед! Даже два. Поработать с Андреем Викторовичем, набраться опыта, попробовать себя в клубе с задачей выйти в РПЛ — дорогого стоит.
— Какие ваши обязанности в штабе?
— Сегодня, например, занимался обороной. А так на мне технический комплекс, разбор соперника, подготовка нарезок, теории. Все это мы представляем главному тренеру, он корректирует — и уже после его изменений делается финальное видео.
И на всякий случай: к тренеру вратарей не имею никакого отношения. Если Алексей Ботвиньев попросит совет, мнение об упражнениях, оценки — я всегда за. Но сам на 100% занимаюсь полевыми игроками.
— Как футболист вы проходили сборы у Талалаева?
— Не успел. Пересекались мы в Самаре в ковидные времена. Тренировочный процесс, то, как информацию доносит Андрей Викторович, его знания, как он заряжен на результат, на развитие футболистов — это подкупило. Вплотную оценил это, когда попал в штаб к Талалаеву в Грозном (Рыжиков работал в «Ахмате» три месяца, до отставки Талалаева в сентябре 2022-го. — Sport24).
— Про Талалаева полярные мнения: одни говорят про нездоровую атмосферу в его коллективах, другие считают недооцененным.
— Про недооцененность полностью согласен, про атмосферу — нет. Андрей Викторович всегда открыт для любых разговоров, любой может с ним поговорить на любую тему. Требовательный — да, но как иначе, когда мы ждем от игроков результата? Талалаев выжимает все, что можно выжать. Дает понять игроку: максимума у него нет, всегда можно по чуть-чуть прибавлять.
— В «Химках» вы увидели, как игроки прибавляют?
— Конечно. У нас какая беспроигрышная серия идет! А прибавляет вся команда. И игроки из «Химок-2» (Касимов, Поройков), и опытные бойцы (Терехов, Панченко).
Сын Талалаева — в селекции клуба, Рыжиков работал с братом в Тамбове. Это норм?
— Сын Талалаева работает в «Химках» селекционером. Кто-то может сказать — кумовство.
— Слушайте, у меня в «Тамбове» селекционера не было, в «Красаве» не было. Андрей Андреевич — первый, выходит! (Смеется.) Если Андрею Викторовичу комфортно, если сын соответствует планке отца — никаких проблем. Каждый день у нас селекционный сбор. Андрей Андреевич присылает игроков, мы просматриваем.
— За вратарей в тамбовском «Спартаке» отвечал ваш брат Андрей. Почему он не ушел за вами?
— Ему не захотели неустойку выплачивать. Со мной рассчитались, а с Андреем за три месяца по трудовому кодексу не рассчитались. Я футболист, старший в семье. С меня началась династия, у меня и сын вратарь. Будет странно, если я возглавлю команду, а его не будет со мной. Да ведь? Если он будет соответствовать требованиям.
— Только если он и правда усилит. А не потому переходит, что он ваш родственник.
— А и что с того, если он родственник? Вы бы своего сына не взяли в команду? Вот мой — тоже вратарь. Закончил интернат, прошел все уровни в «Рубине», привлекался к тренировкам основы… Я не имею права его во Вторую лигу позвать?
— Вы имеете право на что угодно.
— Нет-нет, поставьте себя на мое место. У вас сын, вы увидели в нем задатки — вы бы его не пригласили? Да, может, он не первый вратарь, но будет под вашим присмотром или, допустим, своего дяди, которому вы доверяете.
— Я бы подумал так: что скажет команда? Как его будут воспринимать партнеры? Если это талант — другое дело.
— Думаю, главный тренер объяснит ребятам. И своей работой и адекватным отношением сын сможет доказать, что он не просто так находится в команде. Как это сейчас делает Илья Садыгов, например. Почему ему не может быть места в «Химках»?
«Женя Савин понял, что не вывезет мой тренерский штаб»
— Сейчас вы еще доучиваетесь?
— Да, на категорию Pro. Остался год. Со мной на потоке учатся Гаранин, Сторожук, Заур Тедеев, Комбаров… Спасибо Андрею Викторовичу — идет навстречу. Одно из условий учебы — посещать каждый модуль. Их 18, что ли, за полтора года, а пропускать нельзя.
— Мостовой ничему не удивляется на тренерских курсах. А вы много нового узнали?
— Учиться интересно. Ходили на стажировки — в «Спартаке», «Локомотиве». К нам приходят судьи, тренеры по физподготовке — увлекательные лекции, обмен мнениями.
— Вы говорили: «У Бердыева взял тактику и скрупулезность, у Хави Грасии — человечность и общение с командой». Как эта человечность выражалась?
— Много общался с ребятами. Спрашивал, как дела, что происходит в семье, поддерживал. Всегда на позитиве. Когда его что-то не устраивало — говорил открыто, не лукавил.
Жаль, Хави не дали времени в Казани — как это всегда бывает. Потому и не получилось у него в «Рубине». До сих пор поддерживаю связь с тренером вратарей из штаба Хави. Хотел поехать на стажировку к нему в «Валенсию» — не получилось из-за ковида.
— Чьи стажировки посещали в России?
— У Слуцкого, у Осинькина, а в сентябре, когда у меня появилась рекламная пауза (смеется), ходил к Рахимову. Все они разные, но у каждого очень продуманные системы — знают, чего хотят от своих команд. Ну а если сопоставить с тем, что я увидел в Тамбове, во Второй лиге, это небо и земля.
— В чем главный контраст?
— Во всем. Начиная от инфраструктуры и обеспечения команд и заканчивая уровнем исполнителей. Не скажу, что Вторая лига — дно, но работы там еще море. Менять нужно не только регламент соревнований, а очень многое. Просто тщательнее к клубам бы относиться.
— Каким было отношение к тамбовскому «Спартаку»?
— Условия были приличные. Новый губернатор попросил, чтобы команда, возродившись, попала в профессиональную лигу.
Смотрите: в Тамбове манеж есть — это раз. Отличное подспорье для зимы. Зимой нам организовали сборы — это два. Нечастое явление для Второй лиги. Питание организовали — три. Хотя бы обед или ужин после тренировки — это важно. Еще мы пересмотрели контракты, средняя зарплата поднялась.
— Сколько платили?
— В среднем тысяч по 80 рублей. У меня зарплата была, если что, где-то раза в два больше. Еще у нас давали квартирные. Ребята могли нигде, кроме «Спартака», не работать.
Минус — наше естественное поле. Впрочем, оно благодаря агроному выдержало. Отличные отношения со спортивным директором, с начальником команды тоже многого стоят. Плюс болельщики: в Тамбове по две тысячи приходило, местные любят футбол. В отличие от «Тамбова», поднявшегося в РПЛ, мы играли при своих зрителях. Ну и еще мы обходились без долгов по зарплатам.
— «Красава», когда вы там работали, на сколько этажей ниже?
— В «Красаве» было слабее, конечно. Как сейчас у них дела, я и не знаю. С Савиным после ухода я не общался и не слежу за ним. Я когда и в команде у него был, не следил. (Смеется.)
— Про «Красаву»: из-за чего именно вы покинули клуб?
— Думаю, Женя понял, что не вывезет мой тренерский штаб. Он правдивый, честный, может говорить правду в глаза. Больше говорить про «Красаву» не хотел бы.
О Белгороде и Шебекино: «Люди переживают тяжелейшее время»
— Вы называли свое родное Шебекино мини-Ниццей. Почему?
— Шутил. Из воды там маленькая река. Но да, для меня это так же круто, как для всех Ницца. Место, где я отдыхаю душой и телом, где у меня друзья, любимые места. Сосновый парк в центре города шикарный, два отличных стадиона, меловые горы. У меня там родители, тещин домик.
— Сычев рассказывал, как вы в «Локомотиве» приносили поварам шебекинские макароны.
— Мало того, мы и в Тамбове покупали их — для питания. А в «Локо» просто показывал, чем славится Шебекино. Там наши макароны не прижились — планка у «Локомотива» повыше.
— В последний раз в Шебекино были летом?
— Летом я был в Белгороде. Но знаю, что в Шебекино тяжеловато.
— Боялись ехать?
— Нет. У меня там семья, чего мне бояться? В Шебекино живут и родители, и теща. Она, правда, в Казань сейчас приехала на недельку погостить.
— Сейчас по родным часто прилетает?
— Каждый день воздушная тревога. Прилетает и прилетает — сейчас не в само Шебекино, а в пригород, Таволжанку. С мамой созваниваемся каждый день.
— Родных уговаривали уехать?
— Они приезжали в Тамбов, в Казань. Но родной дом им слишком ценен.
— Вы спускались в бомбоубежище?
— Нет, не спускался. Бывало, работало ПВО над Белгородом, но я оставался на поверхности.
— Вы летом организовывали благотворительный сбор. Как это получилось?
— Супруга попросила помочь организации «Святое Белогорье против детского рака» — знает там директора. Попросили меня записать ролик в поддержку — с большим удовольствием это сделал. Очень много работы там, любая помощь была нужна.
— Каким нашли Белгород? Там страшно?
— Как и прежде, хороший, чистый город. Обстреливали его, это да (интервью состоялось до новостей 15 февраля о новых обстрелах Белгорода, там погибли 6 человек. — Sport24). Но люди гуляют по паркам, сидят в кафе и ресторанах — жизнь продолжается.
— У вас есть недвижимость в Белгороде. Не пострадала?
— Все в порядке. Вот в строящийся дом в Шебекино угодил снаряд. Государство компенсировало урон. Впрочем, небольшой— окна потрескались, воронка небольшая, крышу побило.
— С какими чувствами читаете новости о родных краях?
— Хорошо читать новости, находясь на расстоянии в тысячу километров. Находиться там — совершенно другие ощущения. Сочувствуешь людям, они переживают тяжелейшее время.
«В «Анжи» нас охраняли люди с оружием, в Грозном ездили в сопровождении ГАИ»
— В детстве вы прониклись киевским «Динамо» благодаря украинскому каналу «Интер» — российских домашний телевизор принимал всего два.
— Не в каналах счастье. У меня счастливое детство было, шикарное. Желаю всем такого же. Тогда была дружба. Мир познавался не через гаджеты, а через пробы и ошибки. Школа, маленький городок, все друг друга знают — шикарно.
Сейчас поколение другое. Дочки мои с удивлением узнали, что такое стационарный телефон. Для них, родившихся уже после появления первого айфона, это новинка. У меня вместо айфонов был двор, мяч и школа.
— Не как в «Слове пацана»?
— Сравнивать не могу — сериал не видел. Зато его смотрел брат, и, когда я услышал про «Слово», стал называть брата чушпаном. (Смеется.) Чушпан, Скорлупа — прикольно звучит!
Шебекино в 90-е считалось одним из преступных городов. В одном месяце убийств на душу населения было больше всего в России. Там посерьезнее разборки были — не малолетки, не чушпаны со скорлупой разбирались. Я еще застал опасные районы, но заглядывать туда необходимости не было. Мне и лет-то было сколько — 17-18. Разборки, убийства — это на более высоком уровне.
— Вы с Сычевым вспоминали: «Сатурн» был под «раменскими». Они заходили в раздевалку?
— Конечно, конечно. И на тренировках присутствовали. Имели тесный контакт с командой.
— Хочется разобраться с угрозами вывезти в лес — например, после провальных матчей. Было такое?
— Может быть, и было!
— Из Подмосковья вы уехали в «Анжи». В Дагестане было опасно?
— Жили на базе рядом с Махачкалой. Нас охраняли люди с оружием. Народ дружелюбный, отличные ребята. Своя специфика есть, но так везде. Опасно было, теракты — просили реже в город выезжать.
— Вы выезжали?
— Конечно, в кинотеатр ходили. «9-ю роту» смотрел 5 октября 2005 года — у меня сын родился в этот день. Жена поехала в роддом, выхожу — а у меня очень много непринятых вызовов. (Смеется.) В рестораны ходили, шашлык, лимонад там какой!
— В городе тоже были люди с автоматами?
— Да. Мы снимали квартиру, а рядом с нами жил какой-то чиновник. Так что территорию вокруг патрулировали.
— В Грозном, где вы помогали Талалаеву, обстановка отличалась?
— Да то же самое. Жили в шикарном отеле — условия идеальные. Свой зал, ресторан, баня, бассейн. На автобусе ездили с сопровождением ГАИ. Все условия для футбола. Ко всем особенностям и требованиям — вроде запрета шорт — я относился спокойно. В чужой монастырь со своим уставом не ходят. Есть правила, если ты их соблюдаешь — всем комфортно.
«Перед «Барсой» надеялся: не обосраться бы»
— Кто сейчас сильнейший вратарь в России?
— Без понятия. Вообще не слежу за вратарями РПЛ. Последний год совсем ее не смотрю. Прежде всего из-за работы.
— Удивили.
— Подождите, вру. Ходил на «Рубин»! С другой стороны, мне вживую просмотр не нравится. Понимаете, просто нет необходимости смотреть РПЛ. Когда работал в «Ахмате» — надо было следить, анализировать, делать нарезки. А сейчас… В Тамбове очень много работы было. За результатами следил разве что.
— Если бы сейчас были без работы, РПЛ бы смотрели?
— Если выбирать между РПЛ и Серией А, выбрал бы итальянский чемпионат. Европу и сейчас смотрю. Например, «Ливерпуль», «Манчестер Сити». Сейчас еще и «Байер», «Жирону», «Брайтон». Не самым звездным составом демонстрируют приятный футбол, в котором видна мысль тренера. Не просто так идут высоко в своих лигах — советую оценить.
— К кому бы из Европы на стажировку поехали?
— К Гвардиоле.
— Для вас кто сильнее — Сафонов или Акинфеев?
— Вообще никто. Знаком с Игорьком, так что для меня Акинфеев всегда на первом месте. С 2003 года и по сей день. Мы пересекались в сборной — Игоря помню большим трудягой.
— Кто лучший вратарь в мире сейчас?
— Эдерсон.
— В день той самой игры «Рубина» с «Барселоной» Семак спрашивал у вас: «Колени затейпировал, чтобы не тряслись?»
— Это было не просто в день игры, а перед самым выходом на матч. Не сказал бы, что тряслись. Но волнение было, конечно. Что мы обыграем «Барселону», я не верил. Надеялся, извиняюсь за выражение, на то, чтобы не обосраться. Семь мячей бы не получить. Очень уж не хотел пропускать семь — лишь бы не опозориться. (Смеется.)
— Это получилось. Победу отмечали за вином в номере Семака?
— Да. После «Барсы» не только Семак — все большими любителями вина стали! Но не напились — через три дня была игра в Ростове, мы боролись за чемпионство.
— Вы правда так понравились «Барселоне», что могли туда перейти?
— Якобы меня рассматривали на замену Вальдесу, да. Виктор тогда хотел уехать в Америку. Но дальше слухов дело не зашло.
— Год назад я обсуждал с Чаловым, есть ли у него опасения, что никогда больше не услышит вживую гимн ЛЧ. Когда в следующий раз наши клубы такое счастье испытают?
— Пусть меньше думает, а голов больше забивает! Еще сыграем с грандами, не переживайте. Я в это верю. В ближайшее время.
— Какая у вас тренерская мечта?
— Просто быть тренером. Главным тренером любой команды.
— Думал, назовете «Спартак».
— Я его уже тренировал — тамбовский! (Смеется.) Любовь к московскому — это 90-е, Романцев. Всем, кто видел ту команду, не влюбиться было нереально.
