За что великий Лобановский пристыдил легендарного журналиста из Европы? После этого они не общались три года
Легендарный тренер киевского «Динамо» и сборной СССР Валерий Лобановский обладал огромным авторитетом не только внутри страны, но и за ее пределами. В Европе его уважали как коллеги, так и известные журналисты, среди которых был и главный редактор, а позже издатель популярной немецкой газеты «Киккер» Карл-Хайнц Хайманн.
С ним Лобановский познакомился в начале 70-х через великого Никиту Симоняна, с которым Хайманн дружил еще с 1964 года. Прилетев в СССР на матч чемпионата между киевским «Динамо» и «Араратом», Карл-Хайнц заселился в отель, а затем зашел к люкс Симоняна, где впервые и встретил Лобановского.
«Как сейчас помню, — вспоминал Хайманн. — Валера сидел в углу номера. Никита нас познакомил. Лобановский тогда так высоко отозвался о моих статьях, что я даже не поинтересовался, как ему удается их читать, а просто покраснел. Мы быстро подружились. Когда он привозил в Руйт под Штутгарт «Динамо», а потом сборную Кувейта под Нюрнберг, моя жена ворчала: «Опять Лобановский приехал, а значит, тебя вечером не будет все эти дни дома».
Надо сказать, Лобановский внимательно следил за работой Хайманна — вычитывал его статьи, оперировал фактами из материалов, чем несомненно удивлял немецкого журналиста во время беседы. Тот, в свою очередь, сделал так, чтобы киевское «Динамо» получило благоприятную прессу в Западной Европе еще до того, как добилось первых успехов.
«За более чем полувековую работу в футбольной журналистике я не встречал такого тренера и человека, как Валерий Лобановский, — твердил Хайманн. — Это был умный, интеллигентный собеседник, располагавший к себе с первых минут разговора. Он жил своей работой 24 часа в сутки и не мыслил себя вне футбола. Валерий не только генерировал очень интересные идеи, но и умел воплощать их в жизнь. Если однажды он принимал решение, то переубедить его и навязать иной подход к проблеме, особенно в 70-е и 80-е годы, было бесполезной затеей.
Лобановский был значительной личностью. Он никогда не держал на сердце зла. Поверьте, мне приходилось встречать на извилистой журналистской тропе немало великих игроков и тренеров, но общение с ними оставило в памяти разве что их профессиональный облик. Лобановский же запечатлелся в моем сердце. Я видел в нем выдающегося футбольного мыслителя и своего близкого друга. Ни с одним из тренеров Германии, Италии, Англии, Франции, Испании не сложились у меня такие теплые многолетние отношения, как с Валерием. Все объясняется просто: с ним можно было не соглашаться, но нельзя было не восхищаться им».
Правда, в их отношениях нередко случались и разногласия, которые приводили к серьезным ссорам. После одной из таких Лобановский и Хайманн не общались три года.
«В начале 80-х я написал статью о Бессонове и о том, что переводить такой талант из атаки в полузащиту и оборону — только портить, — вспоминал Хайманн. — Статью напечатали в Союзе, а на следующий день позвонил Лобановский. Сказал, что я ни черта не разбираюсь в футболе, что он такого от меня не ожидал и вообще был обо мне лучшего мнения».
С великим тренером Хайманн в итоге помирился, совершенно случайно оказавшись в одном самолете, и еще много лет делал спортивную журналистику лучше. В том числе — и на русском языке.
Да, Карл-Хайнц прекрасно владел русским языком. Еще во время Великой Отечественной войны он попал в плен и оказался в лагере под Рыбинском, где с другими заключенными при 25-градусном морозе строил электростанцию. Дальше его отправили под Тулу — руководить участниками самодеятельного театра. Через два года заключения Хайманн уже получил пропуск, а вместе с ним и возможность покидать лагерь: и начал работать заведующим магазином для русских вахтеров.
В СССР Карл-Хайнц даже создал семью: «Когда Хайманна бригадиром назначили, начали отпускать его в город за покупками, — рассказывал ветеран «Спартака» Анатолий Коршунов о знакомстве с издателем «Киккера». — Там сошелся с женщиной, двоих ребятишек от него родила. В 1949-м немцев высылали домой. Карл вспоминал: «Я был в полной растерянности. В Нюрнберге ждет Грета, которую люблю. А здесь — Ксения. Которую тоже люблю! Что делать?» Вернулся в Германию, рассказал обо всем Грете. Та не только простила, но и настояла, чтоб ежемесячно отсылал в Тулу какую-то сумму: «Раз у тебя там дети, должен помогать».
В сентябре 2001-го Хайманн прилетал в Киев и увиделся с Лобановским в последний раз. Во время беседы в ресторане друзья вспомнили и ту cсору, из-за которой они не общались три года.
«Ну и кто был тогда прав? — спросил Хайманна Лобановский. — Сейчас универсальные футболисты такого класса, как Бессонов, стоят огромные деньги, они — нарасхват, за ними — будущее».
