«Из раны текла кровь, она могла попасть в мозг». Интервью русского вратаря Самсонова — о прорывном сезоне в НХЛ

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Из интервью с Ильей Самсоновым вы узнаете:

• почему он не полетит в Россию;
• как изменилась жизнь с рождением ребенка;
• что за травму получил по ходу плей-офф и мог ли сыграть с «Флоридой»;
• в каких Илья отношениях с Сергеем Бобровским;
• почему «Торонто» вылетел во втором раунде;
• как Илья относится к разговорам об обмене лидеров «Торонто».

— Вы уже в отпуске? Где его проводите?

— Наслаждаюсь сейчас временем с семьей. Мы во Флориде, гуляем с сыном, отдыхаем. Ничего интересного не происходит, обычная спокойная жизнь.

— В Россию полетите?

— Из-за того, что сын маленький, решили в этом году не лететь. Мы любим Россию, кайфуем на родине, хотели бы, чтобы малыша увидели бабушки и дедушки, но решили не рисковать в этом году. Долго лететь, сейчас ведь еще дольше стало. К нам буквально на днях прилетела моя мама, она даже со мной в первый день особо не разговаривала, все время с внуком проводит. (Смеется.)

— Через сколько дней после последнего матча сезона улетели из Торонто?

— Не так быстро. Нам нужно было вещи в квартире собрать, спасибо жене, она у меня мировая, все заботы взяла на себя. У нас было несколько командных ужинов с ребятами, надо было прийти в себя после сезона. Потом я поехал на машине в Вашингтон, нужно было туда машину отвезти. Так получилось, что зацепил Кузин (Евгения Кузнецова. — Sport24) день рождения, отпраздновали, и я полетел в Торонто. На следующий день уже полетели с семьей во Флориду.

— Вы со всеми вещами улетели, сдали квартиру?

— Часть вещей оставили у няни, которая у нас была. Я знаю, к чему этот вопрос и какой последует за ним. Насчет контракта и где мы будем на следующий год… Я, если честно, ничего не знаю. С удовольствием остался бы в Торонто. Нам все нравится с женой, болельщики очень тепло относятся ко мне и к моей семьей. Уже даже на улицу тяжело выйти — в том плане, что нас узнают в каждом магазине. Но не знаю, что будет. Все сейчас смеются, что у нас там «Игра престолов». Я знаю столько же информации, сколько и все. Надо подождать, станет известно, кто будет следующим генеральным менеджером и следующим главным тренером. Я люблю Торонто и хочу остаться. Для меня эта команда стала родной.

— Уход Кайла Дубаса стал шоком?

— Думаю, мало людей не испытало шок после того, как стало известно об его уходе. У нас с Кайлом были теплые отношения. Он в меня поверил, когда в меня никто не верил. Я ему очень благодарен за это. Мы до сих пор общаемся. Уверен, что в любом случае мы с ним созвонимся или спишемся. Когда он определится с командой, будет это «Питтсбург» или другой клуб, я ему позвоню, поздравлю его.

— Вас нынешняя ситуация, когда нет контракта, нет генменеджера, нервирует?

— В прошлом году было намного хуже. Немного нервирует в том плане, что теперь есть ребенок, ответственность за него, за семью. В хоккейном плане я готов, я могу играть в любой команде, чувствую в себе силы, уверенность.

— Как изменилась ваша жизнь с рождением ребенка?

— Очень сильно изменилась! Спасибо «Торонто», всем ребятам, всем членам организации за поддержку. Какого-то дикого стресса я не испытал, но это потому что была поддержка. Жизнь, конечно, теперь другая. Все мысли о ребенке. Вот прилетели во Флориду, и у нас типичный день: Costco (большой магазин по типу Metro. — Sport24), Target (гипермаркет. — Sport24) и на обед ездим. И все, день закончился. Жизнь стала очень спокойной. Это раньше ужины с друзьями, а теперь только на обед зовем их.

— У вас родился ребенок за три недели до старта плей-офф. Удалось вообще с ним проводить время и помогать супруге?

— Хочу сказать огромное спасибо моей жене, она сказала мне: «Не переживай ни за что, мы со всем сами разберемся». И, когда плей-офф начался, я был сфокусирован только на своей игре, знал, что дома есть опора и поддержка. Моя жена Маша — наш замок, на котором все держится. В плей-офф это я особенно почувствовал. Я приходил домой, жена с ребенком спали, и я спокойно засыпал.

— Как ваша шея? Сколько потребуется времени на восстановление?

— Сейчас уже нормально, последние три дня так вообще ничего не болит. Хотя бы почувствовал себя нормальным человеком, а до этого все болело: спина, пах и шея. Но в тот момент, когда получил травму, мне нужно было хотя бы дня три, чтобы я начал ей двигать. Неудачно развернулся, партнер по команде неудачно попал. Было тяжело, два дня вообще двигать шеей не мог.

— Вы сразу в моменте со столкновением с Люком Шенном поняли, что все серьезно?

— Сначала я думал, что сломал ключицу. Сразу плечо отключилось. Когда в раздевалку пришел, начали смотреть, я понял, что с ключицей все нормально, просто шею не повернуть. Наши доктора молодцы, сделали все как надо. В принципе, на четвертый матч уже мог выйти, но, как понял, в клубе не стали рисковать. МРТ ничего хорошего не показало: у меня была рана, из которой текла кровь, она могла попасть в мозг.

— Каково смотреть с трибуны за игрой команды в плей-офф?

— Это вообще ужас! Я теперь понимаю маму и папу, когда они смотрят наши игры. Очень тяжело. Сильно переживаешь за ребят. Невозможно описать словами.

— Всех поражает «Флорида» в этом плей-офф. Чем удивила она вас?

— Каждый игрок команды грамотно подобран. Команда собранная, сбалансированная. Серегу Бобровского бесполезно выделять, все и так все знают. Мы, кстати, недавно с ним виделись.

— Как он там?

— Все отлично. Мы случайно с ним увиделись в ресторане, он тоже был с семьей. Если кто-то подумал, что у нас плохие отношения, то это не так. Просто я на интервью был злой. Мы хотели их обыграть. Думаю, он все понял, не обиделся на меня. Мы классно поговорили, я пожелал ему удачи. Я буду болеть за «Флориду», правда, хоккей не смотрю, но узнал, что она вышла в финал. Мне нравится, как Ткачак за собой команду ведет, как Серега играет.

— Вас раздражало, что постоянно сравнивали то с Василевским, то с Бобровским?

— Нет, как это может раздражать? Приятно, что сравнивают с такими вратарями. Просто тогда задали вопрос не в то время, не в том месте. У нас шла серия, мы проигрывали. Я не обижаюсь на журналистов, они делают свою работу, просто эмоции.

— Когда вы проиграли, все вспоминали кричалку ваших фанатов, которые хотели сыграть во втором раунде с «Пантерз», а не «Бостоном». Вы вообще видели это видео?

— Я уже потом увидел, когда серия закончилась. Мне агенты показали. Что я могу сказать?

— Вы же наверняка тоже были рады, что вышли на «Флориду», а не на «Бостон».

— Ну, кстати, нет. Я хотел, чтобы мы сыграли с «Бостоном». Даже не знаю, почему. А жена хотела, чтобы попали на «Флориду».

— Почему вам не удалось провести первые два матча с «Флоридой» так же круто, как последние игры с «Тампой»?

— Я оцениваю свой плей-офф на уровне «хорошо». Я не играл так, чтобы команда выиграла кубок, но и провалом мою игру нельзя назвать. Сыграл нормально. Чтобы команда взяла кубок, надо было показать себя, но в этот момент я получил эту нелепейшую травму. Не хочу говорить, что я бы переиграл Серегу. После драки кулаками не машут. Есть что есть. Все равно мы сделали большой шаг, 19 лет команда не проходила первый раунд. С «Флоридой» действительно не получилось, но это все равно опыт. Никто в нас вообще не верил, а мы прошли такую команду, как «Тампа». Это было очень сложно. Я могу сказать, что это был самый тяжелый раунд плей-офф в моей жизни. Никогда так не уставал физически и психологически. Думаю, мы перегорели после прохода «Тампы» и поэтому не смогли собраться на «Флориду». Третий и четвертый матч первого раунда мы играли очень здорово.

— Первый матч плей-офф, 6 пропущенных шайб с 29 бросков. Что вы чувствовали в тот момент?

— Ну, доволен точно не был. (Смеется). Я особо об этом не думал. Понимал, что команда на меня надеется, все ребята верят в меня. Я пришел на следующий день на арену и начал работать. Люди даже не догадываются о том, какой объем работы был проделан, чтобы вернуться в эту серию. Я не сомневался, что мы выиграем эту серию. Это, конечно, может быть громко сказано, но так тренер сказал, что мне пришлось повести команду за собой. Возможно, кто-то из ребят не верил, что у нас получится. Но я каждую секунду верил, что мы пройдем «Тампу».

— Какая игра в этой серии стала ключевой?

— Ключевая игра — четвертая, когда мы забили четыре гола в концовке. Мы отыгрались с 1:4, а потом победили в овертайме. Самый важный момент — когда в перерыве зашел тренер, сказал нам что-то, а потом встал Митч (Марнер. — Sport24) и сказал: «Ребят, наслаждайтесь хоккеем, мы уже и так народ повеселили. Пойдем и просто повеселимся в овертайме». И в итоге мы выиграли. Вы не представляете, какие это были эмоции. Было здорово.

— В «Вашингтоне» у вас плей-офф складывался не лучшим образом и заканчивался вылетом в первом раунде. Вы держали это перед нынешним плей-офф?

— Я был очень расслаблен. Все прошлые неудачи отпустил. Да, в «Вашингтоне» так получилось. Но мне всего 26 лет, на этом жизнь не закончилась. Не думал про прошлый свой опыт в плей-офф.

— Что чувствует вратарь, который переиграл самого Василевского? Вы ведь реально сыграли круче в первом раунде.

— Не хочу ничего плохого сказать про Васю, да, так получилось, что в этом году мы выиграли. Я весь год готовился к этой серии. Мы знали, что будем выходить на «Тампу». Я знал, что будет тяжело. Так и оказалось. Может, по счету кажется, что было легко, мы выиграли серию 4-2, но в реальности было дико сложно. Нам, наверное, немного не повезло попасть на «Флориду», которая в таком классном состоянии в этом году. Они реально доминировали. Мы об этом разговаривали с Кайлом [Дубасом]. Я высказал мнение, что когда команда борется до последнего за плей-офф, то она в шикарном состоянии подходит к самому плей-офф. Он сказал мне на это: «Лучше, как мы, выходить со второго места». Но я так не думаю.

— Я, конечно, во время каждого вашего матча была поражена вниманием фанатов. Плей-офф в Торонто — это что-то особенное?

— Болельщикам хочу сказать отдельное спасибо. Они у нас просто невероятные. Я не могу спокойно в магазин сходить, везде узнают, здороваются, просят фото или автограф. Мне очень приятно. В Канаде боление на каком-то другом уровне.

— После поражения от «Флориды» было много негатива?

— Не было, мне лично никто плохого не говорил. Наоборот, все на позитиве. Наверное, в интернете или прессе что-то было, но я прессу не читаю. Русскую прессу тоже не читаю, все приложения удалил.

— Почему удалили?

— Торонто — такой город, что если еще начнешь прессу читать и на это внимание обращать, то точно сойдешь с ума. И так стараешься отвлекаться: на льду я Илья Самсонов, вратарь «Мэйпл Лифс», а дома просто папа и муж. Вот сейчас во Флориде, никто меня тут не знает, всем по барабану, кто я. И так спокойно.

— Вы сказали, что для «Торонто» выход во второй раунд — это шаг вперед и вы растете как команда. Но вы понимаете, что, даже если вы останетесь, команда может серьезно измениться? Можете представить, что кого-то из «большой четверки» обменяют?

— Все говорят, что такое может быть. Я согласен с нашим тренером, что мы могли в этом году выиграть кубок. Не получилось вовремя собраться. Мы хорошо играли в последних двух матчах, но не смогли собраться на первые две игры с «Флоридой», соперник нас 100% переиграл. Насчет «четверки»: если кого-то обменяют, я расстроюсь. Мы все дружим. Я дружу и с Митчем [Марнером], и с Остоном [Мэттьюсем], и с Вильямом [Нюландером], и с Таваресом. Мы действительно сблизились за год. Но я понимаю, что это бизнес, и все возможно. Я даже не знаю, где сам окажусь. Может, меня в довесок с кем-то обменяют. Эти ребята — настоящие лидеры, они за собой ведут команду. И они все разные, все по-своему интересные. Еще бы к этой четверке добавил Моргана Райлли. Он тоже большой молодец, делает много работы.

— Если оценивать целиком сезон, то вы им довольны?

— Хотелось бы, конечно, выиграть кубок. Если бы это случилось, то я был бы на 100% доволен. Но в принципе сезон хороший. Статистика, конечно, вещь упрямая, но разница с прошлым сезоном есть. Неплохой сезон. Я доволен им, но осадок остался, есть к чему стремиться. Немного отдохну и буду готовиться к следующему сезону.