«Доктор сразу сказал, что надо забыть о возвращении на лед». Дадонов — о первом плей-офф в НХЛ и новом контракте

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

За последние четыре сезона Евгений Дадонов поменял пять клубов. В дедлайн сменил «Монреаль» на «Даллас» и дошел с командой до финала Западной конференции. Еще до открытия рынка свободных агентов 34-летний нападающий продлил контракт со «Старз» на два года с зарплатой в $2,25 млн за сезон.

В интервью Sport24 Дадонов, который не давал интервью несколько лет, рассказал:

• почему продлил соглашение с «Далласом»;
• что не получилось в серии с «Вегасом»;
• какую он получил травму в плей-офф и мог ли с ней сыграть;
• почему не получилось в «Монреале»;
• как «Вегас» хотел его обменять в команду, в которую не мог это сделать.

— Как долго шли переговоры с «Далласом»?

— Не очень долго. По окончании сезона пару недель была пауза, были командные мероприятия, собрания, потом уже начали общаться. Агент с клубом несколько раз созванивался, в итоге пришли к соглашению. Получилось все довольно быстро.

— Изначально предложение клуба отличалось от того, что получилось?

— Не сказал бы. Мы с агентом изначально понимали, в какой финансовой ситуации клуб, сколько он может мне предложить. Поэтому все зависело от того, насколько я хочу остаться в «Далласе». Я хотел остаться в команде, считаю, что у нее есть перспективы, в следующем сезоне мы можем выступить еще сильнее. Для меня это главная причина, почему я продлил контракт.

— Для вас было важно, что команда не изменится, и вы понимаете, что она будет из себя представлять?

— Да, конечно. Основной костяк, 80-90% игроков, останется. Считаю, что у команды есть потенциал стать на следующий год еще сильнее.

— Почему решили не дожидаться открытия рынка и посмотреть на другие варианты?

— Мысли такие были. До начала переговоров со «Старз» думал об этом, не знал, как будут складываться сами переговоры. Желание обеих сторон могло поменяться. Держал в голове то, что можно выйти на рынок, но все равно приоритет был остаться в «Далласе». Не хотелось неизвестности.

— Семья переезжает с вами в Даллас?

— Да, семья поедет со мной. На два города больше жить не будем, как в прошлый раз.

— Школы и жилье — это вообще сложный процесс поиска?

— Как правило, с этим особых проблем нет. В команде обычно помогают с жильем, предлагают риэлтора, через которого ищешь дом или квартиру в зависимости от потребностей. Плюс я уже прожил там три месяца, так что понимаю, где нам лучше будет жить. Но, возможно, придется прилететь заранее, чтобы найти оптимальное место, чтобы к школьному году и началу сезона не отвлекаться на эти мелочи.

— Челябинские коллеги уже посчитали, что в 36 лет закончится ваш контракт и вы сможете вернуться в родной клуб для завершения карьеры. Думали об этом?

— В плане истории было бы красиво, конечно, закончить дома. Но сейчас сложно загадывать, что будет через два года. Сильно об этом не думаю.

— До какого возраста готовы играть? Может, до 40?

— Довольно сложный вопрос, это зависит от многих факторов. Некоторые знакомые играют-играют, даже не думают завершать, а потом раз и хорошее предложение тренировать поступает, и они моментально заканчивают. Если отталкиваться от последнего сезона, то вроде бы силы есть. Надеюсь, еще поиграю.

— Планы на предсезонку у вас уже есть?

— В принципе да. Потихоньку прохожу реабилитацию на ногу. Хочу выдержать 6 недель с момента травмы, и уже после этого полноценно готовиться к сезону.

— В Челябинск прилетели на все лето?

— Июль точно здесь будем, а дальше посмотрим. Пока четких планов не строили.

— Каждый год прилетаете на родину?

— Каждый год прилетаем домой с семьей. Обычно сразу после сезона летим в Россию, здесь же начинаю подготовку к сезону. Сейчас прикидываю план предсезонной подготовки, четкого графика еще нет.

— Сколько времени даете себе на отдых?

— После двух-трех недель уже начинаю двигаться.

— Как ваше здоровье после травмы, которую вы получили в серии с «Вегасом»?

— Восстанавливаюсь.

— Что за травма?

— Связка в колене. Ничего серьезного, но нужно время на восстановление. Надо делать специальные упражнения для восстановления связок колена. К новому сезону буду полностью готов. Наверное, смысла об этом говорить нет, но если бы мы вышли в финал, то я надеялся там сыграть. Сейчас просто у меня нет временных рамок, могу спокойно дать колену восстановиться, чтобы грамотно подвезти связку к моей предсезонной работе. Думаю, через три-четыре недели уже смогу в полную тренироваться.

— Был ли шанс, что можете вернуться в состав в серии с «Вегасом»?

— С «Вегасом» точно не было. Если бы и было возможно выйти, то это четвертая или пятая игра финала.

— В каком моменте получили травму?

— У нас было большинство, Роппе Хинц и я пошли к шайбе, он упал, по инерции покатился и врезался в меня. Удар не особо сильный был, но я сразу почувствовал, что что-то не то. На адреналине не так сильно чувствовалась боль, у меня были надежды вернуться в игру. Но доктор посмотрел и сразу сказал, что об этом надо забыть.

— Какого начинать серию с 0-3?

— Самое обидное было проиграть второй матч на выезде в овертайме. Мы надеялись, что дома начнем получше, чем третью игру (0:4), но, наверное, перегорели. С 0-3 в серии тоже никто не хотел начинать. Очень тяжело выиграть четыре матча подряд. После 0-3 отступать было некуда, на собраниях говорили только о следующей встрече: играем на победу, а там как получится. Уже больше было разговоров о том, чтобы 0-4 серию не закончить. Когда стало 2-3, стали думать о том, что можем вернуться и выиграть. Может, тут тоже психология сыграла не в нашу пользу.

— В вашей карьере была одна серия, когда ваша команда отыгралась с 0-3. Вспоминали плей-офф со СКА-2015 в этом году?

— Конечно, вспоминал. То же самое было. Когда мы проигрывали ЦСКА 0-3, у нас был примерно таким же настрой: главное — одну игру зацепить. В четвертом и пятом матче мы обыгрывали ЦСКА с крупным счетом 4:1 и 6:2. А потом, когда у нас появились мысли о том, что мы вернули серию, можем выиграть, стали выигрывать только в одну шайбу, одну их них в овертайме. Когда ничего не давит, играть легче.

— В чем принципиально «Вегас» переиграл вас? Было и два матча, которые вы в «сухую» проиграли.

— 0:4 — третья игра, когда у нас с самого начала все пошло не так. В шестой игре 0:6… Там тоже после первого периода все уже было ясно. Обе команды понимали все. Нам не хватило эмоций выиграть третий матч подряд у «Вегаса», на шестую встречу мы вышли опустошенными. А соперник, наоборот, после двух поражений был более мотивирован. Но мне сложно судить, я эти игры со стороны наблюдал. «Вегас» — сильная команда, сбалансированная во всех позициях.

Мог спокойно вернуться в Россию, но он жизненно необходим в Америке! Как Дадонов стал важным игроком для «Далласа»

— Для вас серия с «Вегасом» носила принципиальный характер, учитывая странное отношение к вам, когда вы играли в клубе? (В марте 2022 года «Голден Найтс» пытались обменять Дадонова в «Анахайм», но обмен был признан недействительным, потому что у игрока был список из 10 запретных команд — прим. ред.).

— Где-то эти мысли сидели, может, даже хотелось сильнее победить. Бывает, что когда сильнее стараешься, то меньше получается. Но все это было на втором плане, потому что в плей-офф в принципе не хочется проигрывать. Ты хочешь выиграть кубок, так что без разницы против кого выходить.

— Каково вам было доигрывать прошлый сезон в команде, которая хотела вас обменять?

— Нормально. Ну, а что такого? Я на лед выхожу, там у меня есть тренеры и игроки. Не они принимали решение по обмену, с ними никаких проблем не было. Я спокойно выходил и играл, как будто ничего не было.

— Что почувствовали в тот момент, когда сообщили об обмене в «Анахайм», а он не мог быть совершен из пункта в вашем контракте?

— Если честно, я сам забыл о том об этом пункте в контракте. Когда мне позвонили, я принял эту информацию, даже не мог подумать, что меня могут обменять в команду, которая в списке запретных. Когда созвонился с агентом (интересы Евгения за океаном представляет Максим Моливер — прим. ред.), он мне сказал: «Стоп, «Анахайм» у тебя в списке. Куда это они собрались обменивать?

— Вы поняли, что летом вас точно обменяют?

— С большей вероятностью, да.

— Почему вообще вас решили обменять? Со статистикой и игрой ведь все было нормально.

— Со мной никто не обсуждал причину обмена. У меня есть только свои догадки. Команда не вписывалась в потолок зарплат, нужно было избавиться от суммы, которая была примерно равна моему контракту. И, наверное, я для них был более удобным вариантом, потому что в другом случае нужно было расставаться либо с двумя игроками, либо с тем, кто в клубе с самого начала.

— Какие ожидания были от обмена в «Монреаль»?

— Не могу сказать, что я обрадовался. Но я ждал обмена, так что он не стал сюрпризом. Воспринял его как должное.

— Почему совсем не получилось в «Монреале»?

— Сложно оценить свою игру. Но по тому, как я чувствовал себя, не могу сказать, что делал что-то не так. Самая большая проблема — очки не набирались. Считаю, что у меня были моменты, и для других я их создавал, но как-то не шло, особенно в первые месяцы сезона. Очень трудно мне давались очки. Не знаю, почему. У «Монреаля» не было никаких задач на сезон, команда молодая, им не нужно было, чтобы я больше всех очков набрал, а нужно было развивать молодых ребят, просматривать игроков из АХЛ. Так что не думаю, что для руководства было большой проблемой моя низкая результативность.

— Какие у вас были отношения с Мартеном Сен-Луи? Какой он тренер?

— Все понимают, что он был заслуженным игроком. В хоккее многое понимает, много знает. В плане хоккея Мартен старается привнести что-то свое. Не копировать стиль работы тех, с кем сам работал, а показать свое видение. Он разбивает хоккей на маленькие отрезки, пытается донести до команды, что надо выиграть на этом участке поле, на другом и как дойти до ворот с разными типами игр. Такой подход для меня был новым, далеко не все тренеры так делают. Тренировки для меня были нестандартными.

— Какого было быть одним из самых возрастных игроков в команде?

— По-моему, я был самым старым. Ну, может были ребята моего года рождения, но вроде бы я был самым возрастным. Не могу сказать, что это сильно чувствовалось. Были ребята моего возраста, разница чувствовалась только с теми, кто меня на 13-15 лет моложе.

— Поделитесь впечатлениями от Юрая Слафковского, первый номер драфта, который не оправдал ожиданий в свой первый сезон в НХЛ.

— Габаритный нападающий. Он ведь до сезона в НХЛ играл на Олимпиаде и чемпионате мира. Для 18 лет у него было приличный опыт. Юрай попал в команду, которая только строится, где не было четкого места для него. Ему пришлось проходить через сложный период, ему давалось много свободы, где-то у него получалось этим пользоваться, а где-то нет. Если бы он пришел в сформированную команду на определенную роль, то ему могло быть полегче. Потенциал у Слафковского большой, посмотрим, как будет развиваться. Парень он трудоспособный, работает много.

— Было ощущение, что он не готов к уровню НХЛ?

— В начале сезона можно было такое сказать, но ближе к середине привык и освоился, начал больше свои габариты использовать.

— Почувствовали на себе давление очень придирчивой фанбазы в Монреале?

— Прессу я читаю очень редко, про нее ничего не могу сказать. Что касается болельщиков, то мне показалось, что все понимали, что у команды перестройка, много молодых игроков, новый тренерский штаб. Так что не ощутил большего давления.

— Были ли какие-то реальные варианты помимо «Далласа»?

— Перед дедлайном были конкретные варианты, все зависело от «Монреаля», куда они хотели менять обменять и что хотели получить взамен.

— Списывались ли вы с Денисом Гурьяновым, который последовал в обратном направлении?

— Нет, мы с ним знакомы только на уровне «привет-пока».

— Для вас вообще обмен в «Даллас» получился глотком свежего воздуха. За счет чего у вас так пошла игра в Техасе?

— В «Далласе» мне было проще влиться в игру. И тренер знакомый, и мне было понятно, чего от меня хотят, понимал, как команда играет, в какой роли меня видят.

— Правильно понимаю, что большую роль в обмене сыграл Питер ДеБур, с которым в «Вегасе» работали?

— Уверен, что не без его мнения все случилось.

— Что для себя открыли в плей-офф НХЛ? Ведь вы очень давно и много играете в лиге, но, по сути, это ваш первый плей-офф в карьере.

— Я ждал этого момента. Мне очень этого хотелось. До этого был только опыт в «пузыре», когда играли квалификационный раунд с «Айлендерс». Но это все-таки не то. Во-первых, только квалификация, во-вторых, был «пузырь», пустые трибуны, и это было после пяти месяцев отпуска. Это не совсем было похоже на плей-офф. А тут случился полноценный плей-офф на своем стадионе, с полными трибунами. Я понимал, что такое плей-офф: и смотрел игры, и сам в КХЛ играл. Но мне очень хотелось на себе это почувствовать. Рад, что это получилось.

— Техас — не самый хоккейный штат, но по картинке у вас на домашних матчах была крутая атмосфера.

— Как мне показалось, все там нормально с хоккейной атмосферой. Не могу сказать, что там на улице тебе проходу не дают. Но на арене всегда поддержка на уровне, и трибуны постоянно полные.

— В Монреале вас часто узнавали на улицах?

— Да, хоккеистов там знают. Подходили, узнавали, автограф брали или фотографировались, но не скажу, что на каждом шагу такое было.

— Несмотря на травму и вылет «Далласа», вы провели крутой плей-офф, набрав 10 очков в 16 матчах. Довольны своей игрой до травмы?

— Да, даже очки не беру в расчет, считаю, что большую часть игр я провел достойно.

— За последние три года вы сменили четыре команды. Семья с вами везде переезжала?

— Было по-разному. В первый год я играл в «Оттаве», это был ковидный сезон с ограничениями, тяжело было пересекать границу. Семья со мной в Канаду не полетела, ко мне никто не мог приезжать. На следующий сезон я перешел в «Вегас», и туда мы переехали всей семьей. В этом году семья осталась в Майами, они ко мне прилетали сначала в Монреаль, а потом в Даллас. В Канаду сначала переехали, но тяжело было со школами, не совсем детям подошло, поэтому еще до Нового года они улетели. Когда обменяли в «Даллас», уже не было смысла переезжать, так как оставалось несколько месяцев сезона.

— Для вас постоянные переходы из команды в команду сильный стресс?

— Не скажу, что сильный стресс. Но мне это не очень нравится. Поэтому и говорю, что хотелось подписать контракт и остаться больше, чем на год, в команде.

— Как быстро вливаетесь в коллектив?

— Довольно быстро. Не я один такой. Обмены происходят в каждой команде, это налаженная схема, к новеньким всегда с пониманием относятся, все друг к другу помогают.

— В последнее время вы в своих командах были единственным россиянином. Не хватает соотечественников?

— Не хватает, да. Хочется и на русском языке поговорить.

— С кем из соотечественников из других клубов поддерживаете связь?

— Когда был один в Монреале без семьи и без русских, то ходил на ужин с русскими ребятами из других команд, которые приезжали к нам. Практически со всеми, кто приезжал, виделся.