«На каток зашел какой-то волосатый мужик. Смотрю, а это Ягр». Интервью молодого таланта Давыдова

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Тимофей Давыдов — воспитанник омского «Авангарда». В 19 лет он играл в плей-офф у Боба Хартли, однако закрепиться в основе родной команды уже после ухода канадского тренера не смог. В прошлое межсезонье защитника обменяли в «Северсталь», где под руководством Андрея Козырева он стал много играть. За команду из Череповца 21-летний хоккеист провел 58 матчей, в которых набрал 21 (2+19) очко при среднем игровом времени в 19:14, и теперь готовится сыграть в плей-офф, в первом раунде «Северсталь» встречается со «Спартаком». Летом Тимофей завел свой телеграм-канал, в котором рассказывает о хоккейной жизни, также игрок интересуется темой питания. Корреспондент Sport24 встретилась с Давыдовым накануне матча со СКА в Петербурге и узнала:

• как здоровое питание повлияло на карьеру Тимофея;
• в чем особенности тренерского подхода Козырева;
• за счет чего «Северсталь» успешно выступила в регулярке;
• что чувствовал Тимофей, когда вернулся в Омск;
• для чего завел телеграм-канал;
• какие книги читает и что это ему дает.

— Как обычно проводите вечера на выездах?

— По настроению. Могу в номере остаться полежать, книжку почитать, могу с ребятами на прогулку выйти. Сегодня с Никитой Седовым ходил в «Галерею», мы пытались найти ему шейкер, потому что он захотел протеин размешать. Ничего не нашли, я предложил ему свой шейкер, вот не знаю, возьмет ли.

Вечером в основном занимаюсь восстановлением, можно на процедуры сходить или полежать в восстановительных штанах «Норматек». И, конечно, с родителями созвониться. Все-таки мы в таком еще возрасте, что с родителями постоянно на связи.

— Родители в Омске?

— Да, но сейчас папа приехал ко мне в Череповец. Будет со мной до конца сезона, в Москву на игры к нам приедет.

— Гулять перед играми любите?

— На часах шагометр есть, но специально 10 тыс шагов не делаю. Конечно, чем больше цифра, тем лучше, сразу думаешь, что ты крутой, сделал плюсик для здоровья. Но я понимаю, что много тренируюсь, плюс игр, катаюсь я без часов.

— Вы себя биохакером назвать можете? Ваши часы ведь и качество сна отслеживают.

— Да, показывают, восстановился ли я или нет. Хотел бы приблизиться к тому, чтобы считаться биохакером, но пока мне рано. Я много общаюсь на эту тему, так вот есть люди, которые очень здорово отслеживают, как определенная еда на них влияет. Мне с этим трудно. У меня часы Garmin, на них можно много показателей отслеживать: готовность к тренировке, я сейчас в зеленой зоне, так как вчера был матч, обычно в синей или фиолетовой — это вообще превосходно. Смотрю пульс, шаги, сон, сегодня спал 4 часа 44 минуты, не удалось особо поспать. Калории и переживание стресса. Обычно у меня в самолете стресс сильно поднимается.

— Боитесь летать?

— Не то, что боюсь, скорее переживаю. Наверное, это больше горе от ума. Раньше летал на самолетах и вообще не задумывался. Теперь, видимо, накручиваю себя. Насмотрелся видео про авиакатастрофы. Мне кажется, это мне такое испытание в жизни, чтобы я научился медитировать. Стараюсь делать дыхательные практики. В принципе они помогают.

— По статистике в автокатастрофах погибает в разы больше людей.

— Статистика верные вещи говорит, но все равно до конца не помогает успокоиться. Когда нахожусь в воздухе, понимаю, что не могу ничего контролировать.

— Когда вы стали интересоваться темой здорового питания и здоровых привычек?

— Это началось еще в прошлом сезоне. Стал следить за питанием. Хотел получить больше эффективности от своего тела, выглядеть лучше. Я похудел, стал суше. Сейчас сравниваю свои фотографии и вижу, что очень изменился, раньше оказывается был «щеканчиком». Хотя с теми щеками приезжал к бабушкам и дедушкам, и они все равно меня откармливали. Сейчас, наверное, вообще переживают, что со мной случилось.

— Какой у вас рост и вес?

— Рост 183 см, а вес 84-86 кг. Хотелось бы еще мышц набрать.

— Кто вам помог встать на путь здорового питания?

— Общался с друзьями, которые сейчас играют в Америке. Ярослав Аскаров рассказывал, какого питания придерживаются в «Нэшвилле». Не только он, а его одноклубники, его-то я знаю, Ярослав себе может позволить чит-милы. Но есть люди, которые строго следят за здоровьем. Недавно был в сборной, там разговорился с Александром Елесиным, он мне рассказал о питании Майкла Фелпса, который перед соревнованиями ел по 10 тыс калорий в день. Я не представляю, как у него желудочно-кишечный тракт выживал и все переваривал. Скорее всего у него очень сильный метаболизм и генетическая предрасположенность. Я во время сезона не экспериментирую и столько не ем. Максимум могу съесть 5 тыс калорий.

— Вы считаете калории?

— Да, у меня есть приложение, считаю каждый день.

— Вас это в панику не вгоняет? Имею в виду зацикленность на калориях.

— Это прикольный эксперимент. Бывают дни, когда хочется чего-то вредного. Типа мороженое. И я могу его съесть, потому что на тренировке все сожгу. И не буду корить себя за то, что съел что-то неполезное. Понятно, что если постоянно есть чипсы и мороженое, то на льду будешь апатичным. Это я за собой замечал.

— Вы почувствовали разницу в своих ощущениях на льду, когда питались хаотично, и когда стали следить?

— Да, это я почувствовал. Я стал более выносливым. Но тут еще фактор предсезонки работает. Сказать, что только питание мне помогло прибавить, неправильно. Но понимаю, что с питанием я себя чувствую намного лучше. Нет высыпаний на теле, да и в голове проще стало, знаю, что я себе вреда не наношу.

— Легко соблюдать правильное питание, когда ешь в основном с командой?

— Это большая работа с головой. Я себя ограничиваю, потому что иногда хочется чего-то вредного. Особенно после игр, когда много сил потратил. Иногда себе позволяю. Стресс все-таки надо как-то скидывать.

— Что всегда присутствует в вашем рационе?

— Рис, макароны из твердых сортов пшеницы, гречка, ее ем реже всего, так как мне надо много ее съесть, чтобы насытиться. Овощи на пару. Куриная грудка, окорок или стейк семги. И у нас очень много зелени. Если тебя увидят с тарелкой зелени, то похвалят.

— Здоровое питание во многом от Андрея Козырева идет?

— Да, это от него идет.

— Есть ли у вас сладости?

— Нет. Нет сахара, есть только горький шоколад. Но я к нему не притрагиваюсь, не дорос еще. Фрукты есть.

— Какое у вас отношение к алкоголю?

— По ходу сезона я не пью. Если и выпить, то после сезона. А так у меня нет желания выпить, мой отдых не связан с алкоголем. Для меня отдых — полежать, погулять.

— Подозреваю, что вы человек, который много копается в себе, особенно после матчей.

— Да, у меня есть такая особенность. Андрей Леонидович (Козырев) старается до меня донести, что не надо с себя сжирать изнутри, если ошибся — просто проанализируй и больше не ошибайся. С детства не хотелось ошибаться, хотелось все сделать идеально. Наверное, меня можно назвать педантом, перфекционистом.

— Вы сказали, что спали меньше пяти часов. Долго не могли уснуть после игры?

— Не смог уснуть до двух часов ночи. Проснулся в семь утра, собрал вещи и пошел на арену. Я всегда в это время засыпаю. Кстати, с утра проснулся бодрым, без отеков. Сегодня просто пораньше лягу спать, завтра перед игрой посплю.

— Как вам график в КХЛ? Это ваш первый полноценный сезон.

— Приятно так много играть. Не скажу, что это выматывает. Конечно, к третьей-четвертой игре уже становиться тяжело, но на играх это не отражается. Мне потом три дня без матчей сложно, как будто ломка начинается. Привыкаешь к такому графику. Раньше такого не было. Особенно в детстве было тяжело, когда играешь раз в неделю. Если еще и плохо выступил, то неделю себя «ешь». А здесь на это времени нет.

— График НХЛ в 82 игры вам подойдет.

— Да. Я на связи с пацанами из Америки, так вот они постоянно играют, у них вообще нет тренировок. Если и есть, то они по желанию.

— К плей-офф готовы?

— Думаю, мы близки к оптимальной форме. Уже мозг адаптировался к нашей системе, потому что для меня в этом году все в новинку. Здесь нужно постоянно думать. Хочется на автомате креативить, на это тяжело.

— Какой соперник в этом сезоне для вас был самым неудобным?

— Может быть, «Лада». Они на синей линии выставляли «автобус». Нам тяжеловато против такой команды играть. Но это классная ситуация, которая помогает нам не выключать мозг, думать во время матча, какие ключи мы должны подобрать к этому сложному замку. Подобрали и выиграли.

— Вы сказали, что при вашей системе игры надо много думать. На чем еще строится хоккей Андрея Козырева?

— У нас очень много паса в любой зоне. Постоянно идет взаимозаменяемость. Если два защитника окажутся впереди трех нападающих, то нам только похлопают и скажут «молодцы». Раньше если бы такое случилось, то по шапке бы надавали. Здесь же если подключился к атаке, значит, все пошло по правильным алгоритмам. Наши нападающие должны уметь играть в обороне, а защитники — в атаке. По выходам из зоны: я должен знать, где должен быть крайний нападающий, как подкатиться, чтобы выйти из зоны.

— Что нельзя делать?

— Нельзя играть без удовольствия и с негорящими глазами. Были ситуации, когда у нас что-то не получалось, но тренерский штаб видел, что мы старались. И нас благодарили за наши старания. Если у нас что-то получается, но мы играем спустя рукава, то в перерыве нам об этом скажут. И мы исправляемся. Реально видны изменения.

У нас постоянно креатив. Андрей Леонидович в начале сезона посоветовал прочитать книгу «Искусство войны» Сунь-цзы. Война — это путь обмана. Это интересный тезис, из этого может строиться тактика нашей игры. Кто хитрее, тот и победит.

— Думаю, что в этом сезоне для вас многое перевернулось в плане подхода к хоккею.

— Да, я никогда прежде не встречался с таким подходом. Первое время у меня просто мозг кипел. Я подходил к Андрею Леонидовичу и говорил, что плохо себя чувствую, спрашивал, в правильном ли я направлении двигаюсь. Мне отвечали. Я так понял, что это обычный процесс. Ты приходишь и тебе говорят: «Забудь все, что ты делал раньше». И ты заново всему учишься. Это вообще круто.

— Какой Андрей Козырев человек?

— Он понимающий. Очень хороший психолог. Есть темы, которые хочешь с ним обсудить, но не знаешь с чего начать. Он как будто это чувствует и сам начинает разговор. И сразу груз с плеч падает.

— У вас много индивидуальных бесед?

— Да. Зачастую индивидуальные беседы. На собраниях никогда не переходят на личности.

— Козырев повышает голос?

— Нет, он спокойный. Всегда.

— Даже когда все выходит из-под контроля?

— Андрей Леонидович такой человек, что он держит все под контролем. Если что-то летит из-под контроля, то он сразу это схватывает, и мы никуда: ни влево, ни вправо. Он тактик. Смотрю и восхищаюсь им, как он перестановками, своей речью нас мотивирует, успокаивает.

— Игры с «Торпедо» для вашей команды принципиальные? Вас ведь называют второй версией «Торпедо».

— Нас может обидеть такое название. Мы все-таки играем по-другому. Конечно, мы чувствуем соперничество, можем между собой это обсудить. Нас же постоянно сравнивают в интернете, а мы все читаем. Хочется показать, что мы не похожи, что мы лучше. Считаю, что наши матчи получились красивыми и динамичными, была реальная борьба.

— В чем ваше отличие от «Торпедо»?

— В деталях. Наша система немного другая.

— Видно, что для Козырева это принципиальные матчи?

— Кстати, не замечал, что он был больше обычного взволнован. Его спокойствие передается нам.

— У вас самая молодая команда КХЛ. Иногда чувствуется, что вам не хватает опыта?

— Поначалу сезона чувствовалось. В концовке игр могли как будто бы проспать ситуацию, пропустить гол. Было много игр, когда отдавали концовку. Круто, что нам доверяли, несмотря на все ошибки. Было неприятно. Не сказать, что сейчас мы идеальны, но в зрелости мы добавили.

— Согласны с тем, что в начале сезона в «Северсталь» никто не верил? Вы были аутсайдером в глазах многих.

— В нас до сих пор не особо-то верят. Это кайфово, это мотивирует. В начале сезона мы прекрасно понимали, что ничего из себя не представляем, что мы не показывали свой хоккей. С чего людям в нас верить?

— Матчи против «Авангарда» для вас были особенными?

— Да. Мы тогда прилетели в Омск, в мой родной город, то на матч пришла вся моя семья, мои близкие друзья, друзья друзей. Сектора два было моих. Было круто сыграть на этой большой арене. Перед матчем даже переживал, не переклинит ли меня, не потянет ли играть за красных. Я получил удовольствие от матча, даже несмотря на то, что мы проиграли в овертайме.

— Вы всю свою жизнь представляли себя в форме «Авангарда»?

— По детству да, я хотел играть за «Авангард». Но я рос и начал понимать, что судьба хоккеиста непостоянная, никто не гарантирует, что ты вообще будешь играть. В голове себя остужал.

— В детстве Ягра застали в Омске?

— Да. Помню, у нас была тренировка по катанию и периферическим зрением увидел, что на каток зашел какой-то волосатый мужик. Смотрю, а это Ягр. Я сразу забыл про тренировку. Тренер меня гонит, я должен дальше катиться, а я туплю. Круто было бы пожать ему руку, пообщаться, но не удалось пересечься.

— Омск — очень хоккейный город. А Череповец?

— Тоже. Наши болельщики очень громкие, на наших матчах очень шумно. Я даже не ожидал этого. На первом домашнем матче у меня просто грудная клетка сотрясалась от криков и боления. Такой был выброс адреналина и дофамина! Я так кайфовал! Круто!

— Переезд в другой город стал стрессом?

— Да по факту нет. Нас же кормят на арене. Стиральной машиной пользоваться я научился, мама по камере научила. Знаю, сколько засыпать порошка и что нажать. Приготовить могу только примитивные блюда. Завтрак могу сделать, но на арене тоже есть. Да и в кафе с ребятами можем сходить. В Череповце все в пешей доступности находится.

— Как у вас родилась идея своего телеграм-канала?

— Первое время я следил за Мишей Сергачевым, мне нравился его канал. Он в принципе нравился, топовый защитник НХЛ, интересно было наблюдать, как он себя ведет, как преподносит себя публике. Думал о том, чтобы создать свою страничку еще года два назад, но я понимал, что ничего не могу дать аудитории. Когда перешел в «Северсталь», подумал, что это отличное время чтобы начать. У меня новый этап в карьере, и вот повод открыть канал.

— Что больше всего нравится в ведении соцсетей?

— Мне нравится получать реакцию. Когда делишься вещами, которые тебя трогают, и получаешь ответ. Это как беседа с друзьями, только тут у тебя аудитория намного больше. Люди постоянно подходят и благодарят за влоги. Когда я был маленьким, мне всегда было интересно, чем живет хоккейная команда. Постоянно искал на YouTube видео, но ничего не было. Мне было неинтересно то, что люди говорят после периода, было интересно, что происходит внутри, кто как клюшку перематывает, кто чем подрезает, кто подкладки в коньки делает и так далее. Я понимаю, что у меня есть возможность показать людям то, как все устроено в моем мире.

— Вам было сложно начать себя снимать?

— Мне было тяжело начать записывать кружочки. Вроде бы понимал, какую мысль хочу донести, но лицо как будто сковывало, не знал, что сказать, язык заплетался. Со временем стало проще. После победы с первого дубля все записываю, еще пацаны активно участвуют.

— В начале не беспокоились, что в команде это кому-то не понравится?

— Перед тем, как кого-то снять, я всегда спрашиваю разрешение. Некоторые отказываются, я тогда не снимаю. Если я кого-то во влоге подснял, получился смешной момент, но человек просит не выкладывать, то я, конечно, не буду. Есть ребята, которые сами выражают инициативу посниматься.

— Как тренерский штаб относится к вашим съемкам?

— Не знаю. Мне ничего не говорили на эту тему.

— Кто на вас подписан?

— В основном болельщики из Череповца, есть из Омска. Много людей из разных городов, которые не слишком сильно следят за хоккеем, но им интересна внутренняя жизнь команды.

— С хейтом и критикой сталкивались?

— Да, конечно. Воспринимаю нормально. Бывает, люди пишут: «Ты плохо сыграл». Но в такие моменты я и сам знаю, что плохо сыграл. Это раньше я мог расстроиться: «Блин, и он заметил». Сейчас не так реагирую.

— Планируете вести канал в плей-офф?

— Да, но, конечно, в меньшем объеме. И скорее всего буду писать текстом, мне так проще общаться с аудиторией. Не хочу отвлекать пацанов видео.

— Чем вам запомнилась работа с Бобом Хартли?

— Я рад, что поработал с ним. Он давал мне играть, еще и в плей-офф. У Хартли было очень много деталей, для меня это было в новинку. У нас постоянно были видеособрания. Сейчас в Череповце то же самое. У нас с Хартли были индивидуальные беседы, он показывал видео, высказывал свои мысли, меня мог спросить. Было интересно.

— Алексей Потапов как-то назвал методы его работы ГУЛАГом.

— Меня его методы не бесили. Может быть, взрослому игроку было тяжело постоянно слушать про эти детали. Но я ведь был молодым, все впитывал как губка.

— Назовите свои любимые книги.

— Мне нравятся книги американской писательницы Лоис Макмастер Буджолд «Сага о Форкосиганах». Про межпланетарные перемещения, я в восторге. «Хрупкое равновесие» Рохинтона Мистри, об этой книге писал в телеграме. Тяжелая книга про Вторую мировую войну «Выбор Софи» Уильяма Стайрона. Мне нравится Бальзак, легко читается. Сейчас читаю Толкина. Я еще люблю в слух читать. У нас с папой такая практика есть, иногда по вечерам читаю ему в слух. Папа у меня книги просто проглатывает.

— Всегда любили читать?

— Нет. Флешбек из детства: я лежу на животе и засыпаю, уткнувшись в книжку. Первая книга, которая мне понравилась, это «Урфин Джюс и его деревянные солдаты». Потом начал читать книги Лукьяненко, тоже понравилось. И затем как-то начало складываться. В школе мне было тяжело читать, классика сложно давалась. К осознанному чтению пришел относительно недавно.

— Вы всегда были таким внимательным, осознанным человеком?

— До шестого класса я был хулиганом, типичным хоккеистом. Уроки мог не делать, к школе относился несерьезно. Но потом я перешел в другую школу, у меня была гимназия. В первый год я был в стрессе, так как уровень был очень высоким. Меня заставляли делать домашнее задание, сидел ночами писал. Папа проверял тетрадку, увидел что я списал, будил меня по середине ночи и заставлял переписывать. Родители всегда говорили, что нужно учиться.

— Вас не выбирали на драфте. В этом году скауты на вас обращали внимание?

— Не знаю. Мне никто не говорил, не писал. Когда на драфте меня не выбрали, утешал себя мыслью: «Сам выберу себе клуб».

— У вас через год заканчивается контракт. Если будет интерес к вам, поедете?

— Даже не знаю. Считаю, что мне нужно сначала в России чего-то достичь, встать на ноги. Конечно, хочется поиграть в Америке, понять что это такое, потому что картинка яркая, рассказывают, что все круто. Но посмотрим. Пока все мысли о «Северстали».