«После вылета из плей-офф организм сказал «спасибо». Большое интервью Сергачева — о хоккее, моде и деньгах

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Михаил Сергачев — один из ведущих российских защитников в НХЛ. Двукратный обладатель Кубка Стэнли в составе «Тампы» провел лучший регулярный чемпионат в карьере, набрав 64 (10+54) балла в 79 матчах. В плей-офф его команда вылетела в первом раунде от «Торонто», до этого «Лайтнинг» три раза подряд доходили до финала. Сергачев — не просто самый прогрессирующий русский защитник, но и хоккеист, который активно занимается своим личным брендом. Игрок сотрудничает с модными брендами и активно ведет социальные сети. В интервью Sport24 25-летний игрок рассказал:

• почему проводит сборы в Швейцарии;
• есть ли смысл для хоккеистов работать в среднегорье;
• почему тренироваться в Швейцарии и США лучше, чем в Москве;
• откуда у него большой интерес к моде;
• как идет развитие личного бренда;
• в чем заключается идея «Сектора Сергачева»;
• кто вдохновил Михаила на занятия благотворительностью;
• почему «Тампа» вылетела в первом раунде от «Торонто»;
• что изменилось в жизни Сергачева после подписания нового контракта.

— Как возник вариант с тренировками в Швейцарии?

— Мы сюда приезжали еще с «Витязем», когда мне было лет 14-15. Были в Лейкербаде (коммуна в Швейцарии — прим. ред.). Туда команды КХЛ ездили, и мы были на двухнедельных сборах. Мне очень понравилось: было и весело, и тяжело. Запомнил, что когда вернулись в Подольск, то были в отличной форме, перебегали, перебили и переиграли всех соперников. В 2015 году в Люцерне и Цуге я был на юниорском чемпионате мира. Швейцария всегда нравилась как страна. Мы выбрали Давос, потому что это самая высокая точка в стране, где есть хоккейная команда. Тут шикарная инфраструктура для тренировок, плюс клуб все мне предоставил бесплатно: лед, зал. Здесь много бросковых зон, тренажерные залы, два льда, можно кататься с командой U20, можно с главной. В «Давосе» были очень заинтересованы в том, чтобы я приехал. Поэтому я здесь.

— Договориться было легко?

— Да, очень! Мой менеджер написал в клуб, в «Давосе» сразу проявили инициативу. Как только я увидел такую заинтересованность, то решил ехать. Давос довольно крупный город, тут есть чем заняться, зимой здесь горнолыжный курорт, а летом популярен хайкинг. Классно и с семьей время провести, и потренироваться круто.

— Надолго вы в Давосе?

— На три недели. Потом сразу полечу в Америку.

— С Джо Торнтоном в Давосе пересекались? Его сватают на пост спортивного директора клуба.

— Нет, он улетел в тот же день, когда я прилетал. Меня много кто про него спрашивал. У него в раздевалке есть отдельное место с именной табличкой. Поиграл один сезон, а уже легенда клуба. Мне кажется, «Давосу» это выгодно — ассоциировать себя с такими легендами. Потом к ним охотнее игроки приезжают. От себя могу сказать, что условия тут просто сумасшедшие. Плюс, что это в горах, хороший город. Я бы 100% еще раз сюда приехал.

— Звали кого-то из ребят с собой?

— Я предлагал клиентам Дэна Мильштейна поехать, но никто не согласился. Писал в командный чат — тоже никто не откликнулся. Но я понимаю: у всех семьи, лететь в Давос североамериканцам далеко, европейцы в своих странах готовятся к сезону.

— Вы один катаетесь?

— Я катался один первую неделю, на этой неделе (разговор состоялся в четверг, 27 июля, — прим. ред) два раза катался с ребятами из U20. Дважды один выходил, но там все равно кто-то еще на лед выходит. Молодые ребята-защитники спросили, могут ли вместе со мной покататься, я, конечно, согласился. Вратарь, который уезжает в USHL, с нами занимается. Я показывал им свои упражнения, они мне пасы отдавали.

— На этом этапе подготовки вам необязательно с профессионалами вашего уровня тренироваться?

— Если брать подготовку в 10 недель, то первые недель семь вообще необязательно с кем-то тренироваться. Главное, чтобы был вратарь и человек, который тебе пас может отдать. Тренер мне в принципе не нужен, я примерно понимаю, что мне надо. В прошлом году мы с Никитой Кучеровым восемь недель вдвоем катались. С нами выходили Наместников и Киллорн. Потом уже подъехали другие ребята из команды, мы начали играть. Сейчас подготовка более индивидуальная, мне не нужны бега, «баллоны». Ближе к старту сезона просто начну более усиленно делать кардио, хотя уже сейчас начал. Я сам себе тренер. Этому меня Кучеров научил.

— Ощущается ли уже эффект от тренировок в среднегорье?

— В первый же день почувствовал. Было очень тяжело. Делал десятисекундное упражнение, и пульс поднимался до 150. Со временем организм приспосабливается. Сегодня я уже в полную на тренировке бегал, час прозанимался и нормально себя чувствовал. Пульс был в норме, я несильно устал.

— Давос — среднегорье, высота такая же, как в Колорадо — 1600 метров над уровнем моря. Финал 2022 года в Денвере вас натолкнул на мысль о том, что интересно попробовать потренироваться на такой высоте?

— Может, кстати, после поражения в финале мне и пришла эта идея. Не помню точно. Думал, что если не полечу в Швейцарию, то поеду в Колорадо готовиться. Я верил, что можно месяц провести в среднегорье и потом будет легче внизу. Но оказалось, что красные кровяные клетки уходят уже через месяц, поэтому волшебства не произойдет. Это работает для бегунов перед стартами — они тренируются в горах, а потом спускаются и выступают на соревнованиях.

— С кем-то из хоккеистов и тренеров консультировались насчет поездки?

— С Игорем Владимировичем Гришином говорили об этом. Плюс с нашими тренерами из «Тампы» общались, они про Колорадо рассказывали. Наш тренер по физподготовке как раз объяснил мне, что эффект уходит через месяц. После я уже углубился в тему, книжки прочитал, посмотрел много видео бегунов на ютубе. Осознал, что работа в среднегорье не так важна, как я изначально думал.

— С Гришиным хорошо общаетесь?

— Да, до сих пор поддерживаем связь. В Москве раза три виделись. Когда я играл в «Витязе», он многое мне дал.

— Удивились, что он всего несколько месяцев в КХЛ проработал?

— Я считаю, что он давным-давно готов к КХЛ. Вижу, что он прогрессирует как тренер, как он пытается менять игру. Я был очень рад, когда его назначали главным тренером в КХЛ и был очень недоволен, когда он ушел. Но так в клубах бывает, тренеры могут быть разменным материалом. Надеюсь, его вернут. Гришин — классный специалист, у него индивидуальный подход к игрокам, каждого он развивает по-своему.

— Расскажите, как проходят ваши дни в Швейцарии?

— Час-полтора провожу в зале, потом час-полтора на льду. Много гуляю по улице, в среднем набирается по 15-16 тысяч шагов в день. Сам удивляюсь, как так происходит. До арены идти семь минут пешком, потом обратно, до магазина минут 10, как-то так и набегают шаги. Вес тоже не поднимается, хотя я пытаюсь побольше есть во времена тренировочного процесса, чтобы были силы. Зал у меня начинается в 10 утра, лед — в 12. Иногда хожу в бросковые зоны. 3-4 часа в день занимают тренировки. Но все зависит от физического состояния.

— Ваши одноклубники Никита Кучеров и Андрей Василевский каждый год готовятся во Флориде, вы так делали только прошлым летом. Не нравится на жаре тренироваться?

— В Тампе вышел на улицу и сразу сел в машину, так что проблем нет. В выходные можно съездить порыбачить, позагорать. Да и жара не такая уж сильная — в районе +35. Но я и не гуляю там по два часа на улице. Удобство Тампы в том, что нам дают бесплатный зал и лед, все наше, наша крутая новая тренировочная арена. В Москве было неудобно, что каждый год разные катки, непонятное время. До тренировки ехать час-полтора, обратно два часа по пробкам. Тренироваться в Москве тяжело. Плюс деньги. В Тампе и Давосе, получается, я бесплатно тренируюсь.

— В Москве тренироваться сложнее, учитывая, что там гораздо больше возможностей для досуга, много мероприятий, друзей?

— С приходом какой-то медийности и с моими походами на всякие шоу и интервью стало тяжелее. Когда был в Москве, меня везде звали. Хорошо, что в этом году я еще не тренировался в этот период, у меня было время походить по разным интересным местам. Если бы я остался там тренироваться, мне кажется, было бы тяжело сфокусироваться на работе. Много отвлекающих факторов: есть где погулять, вкусные рестораны, друзья, родственники.

— Интересно, как Овечкин каждый год справляется. Его ведь вообще разрывают каждое лето.

— Овечкин — большой профессионал в этом плане. Он с 19 лет живет в статусе большой суперзвезды, у него есть свой стержень. Что касается меня, то я не знаю, получилось бы у меня тренироваться в Москве. Просто я еще не пытался.

— Этим летом вы провели мастер-класс для детей в Москве, ездили в родной Нижнекамск. Поделитесь, что вам дает общение с юными хоккеистами?

— Ощущаю то, что могу дать ребятам что-то полезное. Мне приятно, что могу передать свой опыт, вижу, как у детей горят глаза. Я готов каждый год это делать. Отмечу ребят из Arena Play, они большие молодцы, у них все классно организовано.

— Когда вы были маленьким, у вас что-то подобное было?

— Я ни на один мастер-класс не ездил, потому что каждое лето проводил у бабушки в деревне под Воронежем. Даже на командные сборы не ездил. Помню, что был мастер-класс Павла Дацюка с Владимиром Крикуновым и тренерами из Канады в Нижнекамске. Мне ребята рассказывали, что было круто, но я не попал.

— В прошлом сезоне вы выкупили сектор на арене «Нефтехимика». Расскажите, у кого была возможность его посещать?

— У нас было расписано по месяцам: в сентябре на сектор ходили школьники, в октябре ребята, у которых есть заболевания и так далее. Приглашали ребят из детских домов, малоимущие семьи. У нас есть группа, в которой можно оставлять заявку, наш модератор их обрабатывает и уже формирует списки людей, которые приходят на хоккей.

— Каким вы в будущем видите проект «Сектор Сергачева»?

— Мы увеличим количество мест, структурируем все. В прошлом сезоне была проба пера, я не всегда записывал видео на куб. В этом году все будет более профессионально. Плюс в ДЮСШ «Нефтехимика» я покупаю тренажерный зал с оборудованием. «Сектор Сергачева» — это социальный проект, целью которого является создание в городе сообщества единомышленников, тех, кто придерживается здорового образа жизни. Занятие спортом, просмотр спортивных мероприятий, поддержка родной команды. Это некоммерческий проект, я все делаю за свой счет. Сейчас забираем под себя коробку, где я как-то зимой проводил небольшой турнир. Мы хотим забрендировать ее, зимой залить лед, сделать теплые раздевалки, чтобы у людей была возможность приходить и кататься.

— Почему решили именно тренажерный зал сделать в ДЮСШ?

— Сначала я пришел в школу и спросил, что нужно. Мне сказали клюшки. Мы обратились к одному заводу, нам выкатили какую-то сумасшедшую цену. Потом мы пришли к выводу, что клюшки — это то, что часто ломается, понятно, что они нужны, но лучше сделать что-то перманентное. Я вспомнил, что у меня в детстве не было тренажерного зала. Написал директору «Нефтехимика», он сказал, что даст нам помещение. Мы сделаем ремонт, закупим инвентарь, и ребята смогут полноценно готовиться.

— В России довольно мало известно о хоккеистах, которые публично занимаются благотворительностью. Как с этим обстоят дела в Америке?

— У Хедмана есть свой благотворительный фонд в Тампе и Швеции. В Тампе он покупает билеты на матчи детям, у него есть свои гранты. Стэмкос и Киллорн много занимаются благотворительностью. Я ими вдохновился и решил сделать что-то свое в родном Нижнекамске.

— У вас довольно много проектов в России: помимо благотворительности вы сотрудничаете с модными брендами. Тяжело вести дела на расстоянии по ходу сезона?

— Было бы легче, если бы я играл в Москве. В медийном плане развиваться было бы точно проще. Но и так вроде бы неплохо получается, у меня хорошая команда. Единственная проблема — сейчас тяжело пересылать вещи в Америку.

— Почему, кстати, вы не стали развивать свой бренд на североамериканскую аудиторию?

— Мы и в Америке что-то делаем, но здесь тяжелее. Не знаю почему. Но я все-таки русский, американский бренд скорее возьмет американца, а не меня. Хотя у Кучерова и Василевского были контракты с американскими брендами. Может, я просто пока не дотянул. Сейчас фокусируюсь на России, но хочу и тут развиваться — комьюнити Тампы мне очень многое дает. В ковид и постковид мы делали благотворительные вещи, я просто это не афишировал. Но на данный момент все силы отдаю «Сектору».

— Зарабатываете ли вы на рекламных коллаборациях, или это только про построение бренда?

— Зарабатываю. Я начал зарабатывать, когда у меня еще контракт с Beats был. Все контракты коммерческие. Они и имиджевые. Нам интересно поработать с большими брендами. Я сотрудничаю сейчас с 12storeez, в Москве у меня была встреча с основателем бренда Иваном Хохловым. Классно пообщались, он рассказал свою историю, мы с ним больше часа общались о моде, хоккее, его бренде. Такое общение поважнее денег. Понятно, что у меня есть контракт с «Тампой», которого более чем достаточно. Деньги, которые я получаю от сотрудничества с брендами, идут на «Сектор Сергачева».

— Сколько у вас рекламных контрактов?

— Два контракта.

— С какими большими брендами хотели бы сотрудничать? В сфере спорта или моды?

— Мне интересна мода, поэтому сотрудничаю с 12storeez. Мне подходит их стиль. Понятно, что спортивные марки меня тоже интересуют, но хотелось бы что-то неспортивное, чтобы расширять свой бренд не только на хоккейную аудиторию. Как игроки НБА делают, хочется с них брать пример.

— Ваша жена рассказывала в соцсетях, что вы большой модник, можете гоняться за лимитированными коллекциями. Откуда у вас это?

— Мне кажется, она преувеличила. Если я не могу купить вещь, то не буду за ней гоняться. У меня пару раз это было, но больше такое не интересует. Что касается любви к моде и стилю, то я постепенно стал понимать, что мы, хоккеисты, всегда на виду. Хочется выглядеть прилично, интересно завлекать в спорт людей не только своей игрой, но и чем-то еще. Стильно — это ведь не только вечная классика и костюмы, стритстайл — это что-то новое и интересное. Мне нравится стиль Balenciaga, оверсайз. Как-то ходил на съемку, меня там так прикольно одели, и я подумал: «Почему я не могу такую одежду носить каждый день?» Мы нашли стилиста, пообщались, до сих пор с ней работаем. Она мне скидывает интересные коллекции, интересные луки людей, я кем-то вдохновляюсь и отправляю ей. В будущем хотел бы сделать коллаборацию с каким-нибудь модным брендом. Я фанат Льюиса Хэмилтона, он большой модник, сделал крутую коллаборацию с Такаси Мураками, у него есть свой классный бренд. Хочется дорасти до этого уровня.

— В НХЛ на каждый матч игроки приезжают в костюмах. Вы шьете свои у одного портного?

— Шью у одного портного из Монреаля, нас с ним познакомил Киллорн. Он каждый год прилетает к нам в Тампу, берет мерки, после можно ему заказать любой костюм, он сделает идеально под твой размер. У меня есть голубой костюм, я позаимствовал идею у Дэниела Крейга. Он был на одном мероприятии в голубом костюме с черными пуговицами. Посмотрел на него и себе заказал такой же двубортный пиджак и брюки. Мой портной за три-четыре недели делает костюм из итальянской ткани, еще и по адекватной цене. Я не Задоров, который за $15 тыс покупает себе костюмы в обтяжечку. Я немного попроще человек (смеется).

— Тампа — небольшой, но хоккейный город. Вас на каждом шагу узнают?

— У нас такие приятные фанаты, что когда узнают, то нет какой-то неловкости и дискомфорта. Если они видят, что я с ребенком, то не станут подходить, просто издалека помашут рукой. Могут подойти, поблагодарить за игру и все. Никто за рамки не выходит. За это им огромное спасибо.

— В плане медийности хоккей в США сильно проигрываете НБА и НФЛ? Недавно поразили цифры нового контракта баскетболиста Джейлена Брауна в $60 млн — столько тратит на зарплаты «Аризона».

— Конечно, проигрывает. Но тут дело не в том, что НХЛ хуже занимается пиаром, просто футбол и баскетбол более модные виды спорта, более простые в игре — любой человек может взять мяч. В эти виды спорта больше людей играет. Хоккей еще очень быстрый, не всем удается уследить за игрой. Но, думаю, сейчас все больше звезд американского шоу-бизнеса привлекается в наш спорт. Это приятно. Заработок лиги растет. Команды сейчас продаются по миллиарду.

— В Тампе хоккей стал популярнее за время, что вы в клубе?

— У нас всегда на играх собираются аншлаги по 20 тыс, на открытые тренировки приходят фанаты. Думаю, выросла сама медийность команды, плюс мы начали выигрывать кубки. Любовь фанатов всегда была, просто сейчас стало чуть больше болельщиков.

— Вы непривычно рано закончили сезон. Организм, наверное, вообще удивился после трех лет фактически без передышки?

— Мне кажется, организм сказал «спасибо». Последние четыре сезона были тяжелыми, трижды мы доходили до финала, времени на отдых было мало. Головой, понятное дело, я сильно расстроился. Я хотел идти дальше, хотел выиграть третий кубок. Ни у меня, ни у моих партнеров не было мыслей: «Ну, сейчас вылетим в первом раунде, хоть отдохнем». Просто не получилось. Думаю, сейчас ребята с пользой использовали время, передохнули, с новыми силами будет попроще.

— Накануне старта плей-офф у вас родился сын. Как удалось сосредоточиться на хоккее в такой важный для семьи момент?

— Очень сильно помогла жена. Она всегда спала с сыном в отдельной комнате, чтобы я мог высыпаться. Лиза у меня большая умница, она преподает пилатес и йогу, много изучает информации о строении тела, биологию, понимает, что сон — очень важно. Вместе с ней читали исследование, в котором говорилось, что при недостатке сна увеличиваются риски травм. Лиза была постоянно с ребенком, к нам приехала ее мама, она тоже помогала. Когда у меня появлялось время, я забирал сына, чтобы жена отдохнула. Находили баланс. Когда приезжал на арену, выключал телефон, так всегда делаю, там я занимаюсь хоккеем.

— Сложно совмещать подготовку к сезону и семью?

— Нетяжело. У нас есть няня. В Москве мои родители сильно помогали. В Давосе вообще классно проводить время с семьей. Я с утра ухожу, днем прихожу, обед готов, жена не сильно уставшая. Все отлично.

— Три месяца прошло после вылета от «Торонто». В чем и когда вы проиграли эту серию?

— В овертаймах. Одну игру вообще не должны были до овертайма доводить, когда вели 4:1. У нас последние овертаймов 12 не получаются, не можем выиграть. Надо ломать эти плохие стереотипы о нас в плей-офф и начинать побеждать. Но вообще одного «почему» нет, много факторов. По статистике в этом плей-офф мы сыграли лучше, чем «Торонто», но проиграли. В прошлом году сыграли хуже, но выиграли.

— Фактор усталости имел большое значение?

— В плей-офф организм понимает, что даже если нет сил, то придется на морально-волевых вытягивать. Никто не думает об усталости. По крайней мере, я точно не чувствовал усталости. Я ощущал себя хорошо. Смотрю сейчас свои игры, смены, понимаю, что бегал нормально. И все ребята тоже. Не думаю, что этот фактор сыграл роль.

— Серия была довольно жесткая: вы потеряли Чернака, одну игру пропустил Хедман. Вам сильно доставалось?

— Я не хочу сейчас какие-то плюсики ставить «Торонто», они их не заслужили. Любые серии плей-офф жесткие. То, что кто-то вылетел, это стечение обстоятельств — неправильно плечо поставил, неудачно упал.

— Почему не хотите плюсики «Торонто» ставить?

— Ну, а зачем? Не думаю, что они их особо заслужили.

— Впервые за 19 лет первый раунд прошли же!

— Тут молодцы, прошли первый раунд, а дальше не прошли. Так что не вижу тут повода для радости.

— Андрей Василевский неудачно для себя провел эту серию. В команде его поддерживали, или он этого не любит?

— У нас вся команда сыграла не очень. Вася — часть команды. Я бы точно не стал его выделять. Вася — это наш лучший игрок. Всю мою карьеру в «Тампе» он наш лучший и самый важный игрок. Говорить, что он плохо сыграл, я бы точно не стал. Вася играл хорошо, это мы перед ним сыграли не очень.

— Мой коллега Андрей Менг так охарактеризовал межсезонье «Тампы»: «В целом, по силе остался на примерно том же уровне: чуть убавили в опыте, чуть прибавили в свежести». Согласны с характеристикой?

— То, что мы Перри и Маруна обменяли и Бельмар ушел? Может быть, ваш коллега и правильно сказал. Я по категориям игроков не разбиваю. Каждый год разный, неправильно говорить, что мы стали лучше или хуже. Генеральный менеджер делает все, чтобы мы были лучше. А наша задача выйти на лед и показать результат. Тут от меня стандартный хоккейный ответ.

— В регулярном чемпионате вы набрали 64 (10+54) балла в 79 матчах. Довольны, как его провели?

— Если брать по очкам, то да. По игре тоже нормально. Были моменты, которыми я очень недоволен, но они есть у всех, невозможно ровно провести весь сезон. В принципе регулярку точно на «четверку» провел. Были неудачные матчи, каждый раз переживаю из-за таких моментов, давлю на себя, пересматриваю моменты.

— В этом году вступает в силу ваш новый контракт. Что вообще почувствовали, когда пришел подписной бонус ($6,5 млн) на счет?

— Ничего не почувствовал. У меня и до этого был хороший контракт, и первый контракт был хорошим. Все эти деньги не тратятся, а откладываются на будущее. Сейчас у меня и у моей семьи комфортная жизнь, я откладываю на сына, на детей, на будущее, когда я завершу карьеру. Так что никакой разницы я не почувствовал, что сейчас могу пойти и купить самолет. Мне это неинтересно.

— Вы говорили, что новый контракт — это больше мотивации для вас. А что насчет ответственности? Вы теперь самый высокооплачиваемый защитник команды.

— Ко мне уже так относились в прошлом году. «Поддушивали» в раздевалке меня и Хедмана. Иногда было неловко. Большая ответственность была и в прошлом сезоне, когда меня поставили в первую спецбригаду большинства. Плюс сейчас в команде из леворуких защитников остались только я и Хедман. Понимаю, чего стоит моя ошибка. И ответственность, и доверие со стороны команды чувствую.

— Хедман вас не подкалывает, что теперь порой вы играете больше него и зарабатываете больше?

— Я бы не сказал, что зарабатываю больше него. Есть же такая штука, как инфляция. Когда он подписывал контракт, и потолок был другим. Хедман — воспитанный человек, он никогда в жизни сам не поднимет эту тему. Про игровое время он тоже никогда не говорит. Если он видит, что я больше играю, то его это заводит, он еще больше начинает работать. В этом плане я вообще его очень сильно уважаю, что у него нет обид. У нас здоровая конкуренция. Это круто! Хеди для меня большой пример.

«В 16 лет нас с Кучеровым и Гусевым не взяли в «Динамо». Ожиганов — об уходе из СКА, открытии зарплат и новом клубе

«Ни один партнер по сборной Латвии не осудил меня за игру в России». Интервью единственного латыша в КХЛ Калниньша

«Россия — хоккейная страна? И да, и нет. Футбол больше показывают по ТВ». Редкое интервью Никиты Гусева