«При Быкове в СКА не было тренера по физподготовке». Интервью Хафизуллина — о том, как меняется хоккей

Дарья Тубольцева

Поделиться

Комментарии

Динар Хафизуллин — один из самых опытных защитников в КХЛ. Он отыграл семь с половиной сезонов в СКА, выиграв с питерскими армейцами два Кубка Гагарина. В его активе также есть бронза чемпионата мира-2019. В 2021 году он перешел в «Салават Юлаев», еще через сезон в «Ак Барс» — команду из родного города. Этим летом 34-летний защитник вновь вернулся в Уфу. В интервью Sport24 Хафизуллин рассказал:

• почему в последние два года курсирует по маршруту Казань — Уфа;
• как полюбил бегать;
• из-за чего отказался от сахара и как меняется ситуация с питанием в хоккее;
• откуда получает новости;
• чем интересуется помимо хоккея;
• почему ушел из «Ак Барса»;
• в какой год в СКА была самая сильная команда.

— С возрастом предсезонка дается легче или тяжелее?

— Сейчас я уже более подготовлен к этой работе. У меня особо никогда не менялась подготовка к предсезонке, всегда старался заниматься и с тренерами, и самостоятельно. Уже знаю, как каждая команда готовится, в Питере, например, у нас было очень много бегов. У «Ак Барса» другая подготовка, у «Салавата» — третья.

— Какая предсезонка в «Салавате»?

— Бегов нет, интенсивный лед, много работы на эйрбайке (специальный велотренажер с воздушным вентилятором — прим. ред.). Сколько играл в СКА, мы постоянно много бегали. Не могу сказать, какая предсезонка лучше, какая хуже. Мне в принципе и бега неплохо давались, и эйрбайк вроде нормально. Бегать мне всегда нравилось, в сезоне чувствовал себя хорошо.

— Сейчас много разговоров о том, что бега — это не полезно для хоккеистов.

— Думаю, эти разговоры возникли не на пустом месте. Наверное, так и есть. Но все индивидуально: кому-то бега подходят, кому-то нет. Конечно, хоккеистам непросто бегать, мы привыкли к другой работе, и мышцы привыкли к другой работе.

— Вы самостоятельно всегда готовитесь по одной программе, у одного тренера?

— Тренеров менял, подготовку корректировал, но в принципе все примерно одно и то же. Занимаюсь в Казани, я там живу. Раньше готовился с другими хоккеистами, потом перешел на индивидуальный режим. Мне проще собраться и поехать одному заниматься, чем под кого-то подстраиваться.

— Данис Зарипов говорил, что с каждым годом все меньше позволял себе отдыхать. У вас так же?

— Я на самом деле никогда долго не отдыхал. В Казани я живу недалеко от набережной. Мне всегда нравилось бегать. Могу неделю ничего не делать, а потом уже выхожу на пробежку. Это не подготовка к сезону, а занятия для себя. Утренняя пробежка как зарядка, и весь день сразу в хорошем режиме проходит.

— Бегаете на низких пульсах?

— С напульсником. С невысоким, не выше 140. Начинаю с 6 км, могу 8-9 км пробежать.

— Григорий Панин этим летом пробежал полумарафон. Не думали тоже сделать?

— Я думал об этом, но я просто никогда не бегал 21 км. К этому нужно готовиться. Гриша, правда, сказал, что в этом году не готовился. Но у него опыт есть, у меня его нет, я максимум бегал 10-12 км. Если подготовиться, то можно пробежать. Я любитель этого. И кроссовки специальные для бега подбираю.

— Этой весной «Ак Барс» позже всех закончил сезон. Сколько отдыхали?

— Ну, может дней 10. Через два дня после седьмого матча дети попросили съездить в другой город, мы поехали в Йошкар-Олу на машине. Так что не было такого, что я лежал и ничего не делал. Да и организм привыкает к нагрузкам, просит их. Побегать, в зал сходить, с детьми заняться — для меня вообще не проблема. У меня старший сын любит спортом заниматься.

— В хоккей его отдали?

— Нет, не лежала у него душа к хоккею, хоть и катался какое-то время. Он занимался плаванием, на бокс ходил. Это все для себя. Главное, что сын доволен.

— Удивительно, обычно все хоккеисты сыновей в хоккей отдают.

— Да почему? Я понимаю, что это не самое легкое занятие. Жена категорически против того, чтобы дети были хоккеистами. Младший вообще музыкой увлекается, занимается с преподавателем по фортепьяно. Хотя я бы хотел младшего отдать в хоккей, он более спортивный, и характер у него подходящий.

— Вы рассказывали, как были на Алтае, Байкале. В этом году куда ездили?

— Съездили только в Дубай в июне. Сейчас смотрю видео из разных мест, очень красиво в Дагестане. Этим летом никуда в новое место не получилось съездить, но планы есть. На самом деле отдых с детьми и без детей — это два разных отдыха. Пока не представляю, как, к примеру, в Дагестане ходить по горам с детьми. Младшему четыре года, придется на руках носить. Но в это межсезонье нам удалось с женой съездить вдвоем в Стамбул — в честь годовщины свадьбы устроили себе мини-отпуск на три дня. С детьми еще летали в Баку, очень понравилось.

— Теперь с визами стало сложнее, думали полететь в Америку, в Европу или слишком сложно?

— Европейский шенген есть у всех членов семьи, но что-то не собрались. Сын учится до 17 июня, там совсем мало времени остается до сезона, мы успевали только в Дубай съездить. Затея с Америкой есть, если получится сделать визу, то хотел бы на месяц съездить. Когда? Загадывать не буду.

— Сейчас модно обращаться к специалистам по питанию, нутрициологам. Вы никогда не думали?

— Иногда попадаются видео нутрициологов. В принципе я ем все, но уже года полтора-два полностью отказался от сахара. Понятно, что сахар сейчас содержится везде: и в кетчупе, и хлебе. Но я исключил десерты, шоколад, добавленный сахар. Организм настолько привык к тому, что нет сахара, что летом попробовал мороженое и стало не по себе, подумал: «Зачем так сладко делать? Невкусно ведь».

— Мне кажется, отказ от сахара — вообще популярная тема среди хоккеистов.

— Гриша Панин, например, не ест мясо. Но я лично видел, что он ест сладкое.

— Он, наверное, рыбу или курицу ест, белок ведь нужен.

— Насколько я знаю, он ничего не ест кроме рыбы и морепродуктов. А по теме сахара, я, честно говоря, не заметил, чтобы многие в команде отказались. Меня поддержала жена, она тоже отказалась от сахара. Я вообще бросил сахар, звучит, конечно, странно. Отказался. Я просто дикая сладкоежка, я не могу съесть одну-две конфеты, сразу коробку. То же самое с тортами. Вот и решил, что лучше вообще не начинать есть. Жена тоже очень любила сладкое, мы постоянно вдвоем ели, а сейчас отказалась. Он говорит, что чувствует себя намного лучше. Может, конечно, это самовнушение. Не знаю.

— В хоккейной раздевалке вообще меняется отношение к питанию с годами? Раньше ведь было нормой пить колу и есть пиццу во время матча, сейчас, кажется, найдены более полезные альтернативы.

— Если сравнивать питание 10 лет назад и сейчас, то понятно, что это небо и земля. Сейчас у нас нет никаких десертов на обед, ничего мучного. Помню, что два года назад в Уфе было много выпечки, сейчас все убрали. Да и в целом подготовка сильно поменялась с годами. Сегодня все разминаются, заминаются, думают о себе, раньше у нас даже тренера по физподготовке не было. Когда в Питере работали Быков и Захаркин, то у нас не было тренера по физподготовке, все тренировки проводил Захаркин. Все идет вперед, становится все больше специалистов, больше информации доступно в интернете.

— Стала ли молодежь более осознанной и правильной по сравнению с вашим поколением?

— Сейчас они просто другие. Сужу по своим детям. Они совершают такие поступки, которые я бы никогда не совершил. И это же касается хоккейной молодежи. Они не хуже, не лучше, просто другие. Все вот говорят про телефоны. Так и жизнь поменялась, без гаджета сегодня невозможно представить действительность. Сын долго не верил, что раньше мы жили без телефонов.

— Вы активный пользователь интернета, соцсетей?

— Информацию беру из телеграма. Телевизор практически не смотрю. Первый канал и все остальное, естественно, не включаю. Смотрю YouTube. Стараюсь ограничивать детей в телефоне. Замечаем с женой, что если пересидят в телефоне, то у них и настроение меняется.

— У вас зависимости от соцсетей нет?

— Нет, в инстаграме и тик-токе я не сижу, бывает, что могу в телеграме долго сидеть, читать новости, если что-то случится. Вот сегодня была информация, что хотели Крымский мост взорвать, об этом читал.

— Про хоккей тоже читаете в телеграме?

— Ни на один хоккейный телеграм-канал не подписан. Да зачем засорять себе ленту? Представляю, что там пишут. Один инсайдер одно сказал, другой — другое. Не вижу смысла все это читать, есть вещи поважнее, чем хоккей.

— В одном из интервью вы говорили, что медитируете с женой. Как пришли к этому?

— Не могу сказать, что серьезно этим занимаюсь. Время от времени пробуем медитировать, включаем музыку и пытаемся что-то перед сном надумать. Конечно, это успокаивает нервы, помогает справиться со стрессом, которого сейчас очень много. Бывает, просто включаешь на ночь приятную музыку, во время первой фазы засыпания она играет, потом ночью просыпаешься и выключаешь ее.

— До йоги еще не дошли?

— Еще нет. Хотя хотел бы попробовать. Но надо этому время уделять, а его не очень много.

— Кто-то из партнеров занимается?

— Не слышал, чтобы кто-то увлекается медитациями и йогой.

— Вы очень редко даете интервью. С годами не стали более открытым?

— Нет, никогда не любил и сейчас не люблю давать интервью.

— Сегодня многие игроки задумываются о медийности, о личном бренде, что поможет им в будущем. Вас такие мысли когда-нибудь посещали?

— Мысли, может, и посещали. Но во всяком случае я к этому не пришел. Понимаю, что это все непросто. Тем более с инстаграмом (запрещенная в России соцсеть — прим.ред.) сейчас сложно: блокировки, VPN. Тебе должно нравиться то, чем ты занимаешься. Мне это просто не нравится, я бы не хотел это делать. Для чего это нужно? Популярность повышать? Деньги зарабатывать?

— Да, иметь медийность, чтобы легче найти себя по окончании карьеры.

— Построение личного бренда — это тоже тяжелый труд. Нужно уметь это делать. Не думаю, что у меня бы выстрелило.

— Думали, чем будете заниматься по окончании карьеры?

— Мысли есть. То одно, то другое, то третье приходит на ум. Иногда думаю, что вообще ничем не буду заниматься, устал от хоккея, буду с семьей. Потом пару раз с детьми покатался, подумал, что интересно детей тренировать. Понимаю, что быть тренером намного тяжелее, чем быть игроком. Наверное, я бы хотел остаться в хоккее, не просто ради того, чтобы чем-то заниматься, хотелось бы нести пользу, свой опыт передавать.

— Параллельно с хоккейной карьерой не хотели бизнес открыть?

— Нет. Всем же нужно заниматься. Я всегда вкладывал в недвижимость, еще во что-то, но это пассивный доход, этим не нужно заниматься каждый день.

— Какие вам сферы интересны?

— Инвестиции, фондовый рынок, все что связано с недвижимостью. Знаю, что кто-то в криптовалюты вкладывается, но я об этом ничего не знаю. Вкладываться в то, что не знаю, не хочу.

— Да, это как вкладываться в финансовые пирамиды, не зная ничего об этом.

— Есть люди, которые вкладывались в финансовые пирамиды, зная, что это пирамиды. Надеялись, что успеют вывести свои деньги. Но в итоге прогорали.

— Вы так свои деньги не теряли?

— Нет. Мне поступали предложения, помню, давно было MMM и MMM-2, год 2008-й, но я не вкладывался.

— В последние два года вы путешествуете исключительно по маршруту Уфа — Казань. Почему в этом году решили вернуться в «Салават»?

— Были разные варианты, но на первом месте у меня был «Салават». Я здесь был, знаю ребят, тренерский штаб.

— Но тогда вы играли не под руководством Виктора Козлова.

— Но он был в тренерском штабе, я знал его. Плюс разговаривал с ребятами, понимал, что хоккей остался таким же.

— Когда вы поняли, что покинете «Ак Барс»?

— К концу сезона уже понимал, что, наверное, нужно будет искать другую команду. Никуда не торопился, от меня ничего не зависело. Как мне сказали, до последнего было непонятно, будет переход или нет. Я доволен тем, что оказался в «Салавате».

— До последнего была вероятность, что можете остаться в Казани?

— Говорили так. Я не знаю, как на самом деле было.

— Нервировала ли вас летом вся эта ситуация?

— С одной стороны, нет, так как у меня был действующий контракт. С другой стороны, понимал, что скорее всего надо будет искать команду. Это могло случиться раньше, могло позже, но глобально от этого ничего бы не поменялось. Мысли на предсезонке о подготовке, а не о том, в какой команде будешь играть.

— Про уход из «Ак Барса» написали, что вы не хотели играть под руководством Билялетдинова. Тренер «Ак Барса» сказал, что защитник ему не нужен. Близко к правде?

— У нас были нормальные отношения с Билялетдиновым. То, что я не хотел играть под его руководством, это неправда.

— Правильно ли я понимаю, что для вас все изменилось с уходом Знарка?

— Это нормально, когда какой-то тренер тебя видит в составе, какой-то нет. От этого никто не застрахован. Значит, где-то я не оправдал доверия. Перекладывать вину на кого-то другого будет неправильно.

— Вы сами ощутили эти перемены в связи со сменой тренерского штаба?

— Все игроки были в равных условиях, когда уволили Олега Валерьевича и пришел Зинэтула Хайдярович. Нужно было доказывать, что ты лучше, чем твой конкурент. Не могу назвать дату, когда все поменялось, все было постепенно: перестал играть, перестал попадать в состав в конце сезона.

— В концовке регулярного чемпионата вы играли по 17-20 минут. Почему в плей-офф попали в резерв?

— Плей-офф я начинал в составе, сыграл три матча с «Нефтехимиком». Неудачно сыграл. У нас в команде было много хороших защитников, было на кого меня менять. Раз мы дошли до финала, значит, все тренерские действия были правильными.

— Вас выпустили на три матча с «Нефтехимиком», потом дали сыграть один матч с «Авангардом», в котором вы удалились, потом из-под вас забили. Из-за чего были ошибки: долго не играли, перенервничали?

— Когда долго не играешь, то выбиваешься из игрового ритма. Но нужно готовить себя так, чтобы выйти в любой момент и сыграть. Мне дали шанс, я им не воспользовался. Могу винить в это только себя.

— Сразу понимали, что шанса могут больше не дать?

— Об этом не думаешь в тот момент. Игра прошла, готовился дальше.

— Тот матч вы выиграли в овертайме. Вы радовались победе или расстроились из-за своих ошибок?

— Конечно, расстроился. Я же анализирую свою игру. Понимал, что мог сыграть лучше.

— Сложно было следить за игрой команды с трибуны? Все нервы оставили в седьмом матче финала?

— Все переживали. У нас сложилась группа поддержки с ребятами, которые давно не играли. Я, Михаил Глухов, Василий Токранов, с нами долгое время был Крис Хенкель, потом вышел и здорово сыграл. Мы на трибунах никогда не сидели, больше по телевизору в раздевалке смотрели. Жалко, что нам чуть-чуть не хватило до победы.

— Обычно неиграющий состав в клубной ложе сидит.

— У нас тренировка была практически во время игры. Ребята играли, мы занимались, велосипед крутили. Чтобы пойти на трибуны, надо было быстро переодеваться и буквально бежать наверх. Чтобы впопыхах ничего не делать, мы оставались в раздевалке и по телевизору следили за игрой.

— Как команда восприняла то поражение от ЦСКА?

— Играли на равных, смогли отыграться в серии с 1-3. Думаю, было бы тяжелее ЦСКА проигрывать, учитывая, что они вели в серии. Ребята все оставили, упрекнуть себя они ни в чем не могут. Это самое главное. В седьмом матче где-то не повезло, пропустили нелогичные голы.

— Вам тяжело было уходить из «Ак Барса»? Ваша родная команда, вы только вернулись.

— Но это часть профессии. Казань для меня всегда родной город, свое будущее связываю только с этим местом. С руководством и тренерским штабом мы расстались в хороших отношениях.

— Семью перевозить в Уфу будете?

— Дети учатся в Казани, но сейчас приезжали ко мне на неделю, по ходу сезона тоже будут приезжать. Лететь-то всего 50 минут. Но полностью переезжать не будем.

— В СКА вы отыграли семь с половиной сезонов. Самая сильная команда в Питере была в какой сезон?

— Когда мы выигрывали: в 2015 и 2017 годах. Не могу сказать, в какой год команда была сильнее, обе были мощные. Две хорошие команды. Вообще в СКА каждый ход хорошие коллективы.

— Интересно, что после 2017 года у армейцев никак не получается даже выйти в финал, постоянно поражения от ЦСКА. Что сломалось?

— Первое чемпионство мы выиграли, выиграв у ЦСКА в финале Запада серию с 0-3. Во второе чемпионство мы с ЦСКА не играли. Потом не получалось пройти московских армейцев. Не просто так они чемпионами становились.

— Есть такой стереотип, что СКА в российском хоккее никто не любит. Вы ощущали, что хейтеров у вас больше, чем фанатов?

— Никогда не ощущал никакого негатива, но это, наверное, потому что у меня никогда не было социальных сетей. В жизни ко мне никто с негативом не подходил. Наверное, ноги растут с тех времен, когда СКА всех покупал, с 2008–2009 годов. Сейчас-то уже потолок, все изменилось.

— Но СКА все равно многих покупает.

— Только все в равных условиях, потолок действует.

— Питерские фанаты не такие мощные, как в Уфе и Казани?

— Я бы так не сказал. В Питере очень хорошие болельщики. И на улицах подходили, и в Ледовом тепло поддерживали, на выездах их было слышно.

— Часто узнавали в Питере и сейчас в Казани?

— Когда еще играл за СКА, то меня в Казани узнавали летом. Да и сейчас бывает. Могут в торговом центре подойти сфотографироваться.

— Тяжело было уезжать из Питера после восьми лет? Стал он для вашей семьи домом?

— Для меня Казань — родной дом. Петербург был местом работы. Конечно, мы там обосновались, купили квартиру. Не могу назвать Питер чужим городом.

— Россияне делятся на два типа людей: кто обожает Петербург, и кто ненавидит за серость, дожди и темноту зимой.

— Я не причисляю себя ни к одной группе. Питер есть за что любить и есть, за что не любить. Погода бывает переменчивой, но зато там столько красивых мест.

— Вы говорили, что у вас у сына астма. Как же он в Питере жил?

— У него там началась астма. Посчитали, что из-за климата. Конечно, климат влияет на здоровье человека. Сейчас ему стало лучше.

— Кажется, что Казань за последние годы серьезно прибавила, а Питер как будто остановился в развитии.

— Согласен с тем, что Казань прогрессирует. Много парков, большая стройка, есть инфраструктурные проекты. Что касается того, что Питер застрял, то не знаю, не следил за этим. Но, живя в Казани, замечаю, как город меняется в лучшую сторону. Многие хоккеисты остаются жить здесь. Это все-таки многое говорит об уровне города. Там есть все для комфортной жизни.

«Игроки СКА ходят по тонкому льду? Нужно идти по нему, рисковать». Интервью «Железного человека» Дедунова

«Несколько человек сказало, что я сумасшедший, что еду в Россию». Интервью шведского легионера «Магнитки»

«Капризов — моя ролевая модель». Гуськов-младший — об отце, переходе в «Салават», Кубке Гагарина и жизни в Канаде