«Меня всего разрезали — от горла до пятки». Чем легенде СССР удалось поразить заслуженного врача-профессора
Двукратный олимпийский чемпион. Трехкратный чемпион мира. Двукратный чемпион СССР и обладатель Кубка СССР. Поклонников Владислава Третьяка, Вячеслава Фетисова, Игоря Ларионова, Бориса Михайлова и других легенд советского хоккея такой послужной список точно не повергнет в шок. У их любимцев он куда более внушителен. Однако если знать, что эти награды завоевал хоккеист, несколько раз побывавший на краю смерти, то отношение к вышеперечисленным достижениям будет уже совершенно иным.
По ходу карьеры Евгений Зимин имел катастрофические проблемы со здоровьем. Многие профессиональные спортсмены на его месте давно бросили бы любимое дело и не рисковали своей жизнью. Но форвард «Спартака» был бесконечно предан хоккею, а потому даже не представлял свою жизнь без него.
Первое серьезное несчастье настигло Зимина в возрасте 24 лет. Причем это произошло прямо в его день рождения — 6 августа. На ровном месте у молодого хоккеиста начались сердечные приступы. Само собой, юноша, у которого впереди была вся жизнь, очень испугался. В особенности за то, как новый недуг отразится на его занятиях спортом. Ведь хоккей был для него всем. Долгие и мучительные походы по больницам поначалу не дали никакого результата. Даже лучшие врачи твердили одно и тоже — сердце абсолютно здорово и какие-либо патологии отсутствуют. Евгений узнал о природе своей болезни только после командировки в ФРГ. Местный профессор сообщил ему о тахикардии. И добавил, что Пеле страдал от такого же недуга, поэтому шанс на продолжение карьеры у советского форварда все еще есть.
«Я вам расскажу, что за ощущения. Обычно играешь — на площадке пульс доходит до двухсот. Как присядешь на скамейку, он ниже, ниже. Три минуты — уже 120, в норме. А у меня так и оставалось 200. Сидишь, сидишь — пока не потеряешь сознание. Я не терял, просто знал, к чему это ведет. Шадрин рассказывал, что я таскал с собой на матчи пакеты таблеток? Ну, не пакеты… Какие-то брал, это правда. Кардиолог что-то советовал, чтоб успокоить сердечную мышцу. Сбивали ритм», — вспоминал нападающий.
Следующая напасть свалилась на перспективного форварда прямо в разгар легендарной Суперсерии 1972 года. Причем Зимин начал историческое противостояние очень неплохо — он стал автором первой шайбы сборной СССР в той серии матчей. Но перед третьей встречей у Евгения сильно защемило бок. Он выпил таблетку, однако это не помогло. Тогда на помощь пришел врач национальной команды Олег Белаковский, забивший тревогу. По возвращении на родину он тут же отправил хоккеиста в больницу. Там выяснилось, что у Евгения аппендицит. И если бы он обратился к специалистам чуть позже, то вероятность летального исхода была бы слишком большой.
С самыми серьезными проблемами со здоровьем Зимин столкнулся гораздо позже — уже по окончании профессиональной карьеры. В возрасте 64 лет он перенес операцию, которая могла стать для него последней.
«Вы — молодые, не поймете… Очень страшно! Чтоб понятнее было, представьте — меня всего разрезали. Шрам от горла до пятки. Ребра до сих пор словно не мои. Шунтирование перенес, пять с половиной часов на столе. Еле-еле выкарабкался. Все, как выяснилось, забилось холестерином, кровь поступала в сердце по одному маленькому-маленькому сосуду. Сильно повезло. Этому профессору прилично за 70. Повертел мой снимок в руках: «Впервые вижу человека, у которого сосуды в таком состоянии, а он еще живой…» Когда же от наркоза отходил, склонился надо мной: «Знаешь, чего я боялся?» — «Чего?» — «Только одного — чтоб ты до операции не умер», — рассказывал заслуженный ветеран.
