Рванул из России в Америку, жил в семье украинки, героически поймал грабителя. История про хоккеиста Ячменева
Можно сказать, что взрослая карьера Виталия Ячменева началась за океаном. Да, до отъезда в Канаду он провел один сезон в «Мечеле». Но сразу после этого юный форвард принял решение развиваться в канадских юниорских лигах и подписал контракт с «Норт-Бэй Сентенниалс». Вместе с будущим партнером Уэйна Гретцки на другой континент отправились Владимир Кречин, Александр Бойков и Дмитрий Леонов.
«Мы закончили школу и уже год играли в первой лиге за челябинский «Металлург». Приехал агент, предложил: есть вариант попробовать себя в юниорской лиге. За год до нас туда уехал Максим Бец, по его рассказам мы знали, что нас ожидает в Канаде. «Трактор» тогда шел очень хорошо, выигрывал бронзу, и восемнадцатилетним пацанам пробиться туда было нереально, поэтому решили поехать в Канаду», — рассказывал нападающий.
Решение об отъезде далось Виталию непросто еще и потому, что родители очень переживали за него. В 1990-е подобные переезды воспринимались гораздо более остро, чем сейчас, когда многие юниоры по собственной воле переезжают в Канаду или США и строят свою хоккейную карьеру там. 30 лет назад подобный сценарий был в новинку многим, в том числе и родителям Ячменева. Дополнительной сложностью стало то, что дома у родителей хоккеиста не было ни сотового, ни домашнего телефона. Поэтому, чтобы связаться с сыном, им приходилось каждый раз приходить домой к бабушке. Но даже при таких условиях общаться получалось нечасто — максимум раз в неделю.
«Нашу четверку по итогам драфта раскидало по разным городам. Мы с Вовой Кречиным попали в юниорскую лигу Онтарио, а Сашка Бойков и Димка Леонов — в Западную. А поселили меня в семье украинки и кубинца. Я приехал в июле и жил у них месяца два. Мне нравилось, кубинец был очень веселый мужик, а с украинкой было легко в плане языка. Когда же начался сезон, меня переселили в чисто канадскую семью — тренер захотел, чтоб я быстрее освоился, быстрее выучил язык», — вспоминал нападающий.
Адаптация к жизни в абсолютно новой стране давалась Ячменеву неплохо. Он старался не паниковать и не впадать в уныние от одиночества. Главное, что помогало Виталию побыстрее адаптироваться к непривычной реальности — отсутствие стеснения из-за плохого знания английского языка. На первых порах многие стесняются говорить на иностранном языке из-за неидеального произношения и боязни быть осмеянным. Но у молодого форварда все было иначе. Он, напротив, с охотой поглощал новые фразы и слова во время общения с одноклубниками. Поэтому уже в первые несколько недель Ячменев сделал серьезный прогресс в изучении английского. Поначалу ему помогало то, что в хоккейном плане был не очень важен уровень изучения языка — тренер рисовал все россиянину на доске и изъяснялся базовыми хоккейными терминами.
У Ячменева хватало испытаний и трудностей: изучение английского, адаптация к новому хоккею, попытки найти друзей и завязать общение с партнерами по команде, налаживание быта в новом доме — проблем было достаточно. А в один из обычных вечеров молодой парень и вовсе чуть не стал жертвой нападения грабителя. К счастью, Ячменев был образцовым спортсменом, поэтому пострадал именно преступник, а не наоборот.
«На второй год произошел интересный случай. Мы жили в двухэтажном доме, и, смотря телевизор на втором этаже, я услышал, как внизу разбилось окно — именно в той комнате, в которой я жил. Стало интересно, я спустился посмотреть, а там — молодой пацан, года на два старше меня, пытается залезть в окно. Увидел меня и стал убегать. Дело было зимой — я быстро нацепил кроссовки и джинсы и понесся за ним по улице. Бежал метров двести — триста, наверное. Догнал его, привел домой. Он умолял отпустить его, а я позвонил семье, хозяевам дома, и они вызвали полицию. Недели через две мне в местном полицейском участке подарили памятную досочку — за помощь полиции», — рассказывал воспитанник челябинского хоккея.
