Эту цитату про союзников России вспоминают и по сей день. Ее и правда произнес Александр III или это выдумка?
Александр III, правивший Российской империей с 1881-го по 1894-й, остается одним из самых уважаемых монархов в истории нашей страны. Причин для этого несколько. Например, Александр был единственным лично воевавшим императором со времен Петра Великого. Еще в статусе цесаревича он прошел Русской-турецкую войну, заслужил Георгиевский крест и проявил себя в боевых условиях исключительно с положительной стороны.
Подобного опыта в жизни будущего правителя могло и не быть. Но изначально власть должна была отойти старшему брату Александра Николаю. Великий князь стал основным претендентом на трон лишь после смерти брата от туберкулезного воспаления спинного мозга.
Война сильно повлияла на характер Александра, командовавшего Восточным отрядом Дунайской армии. Впоследствии его слова пересказывал министр Сергей Витте:
«Я рад, что был на войне и видел сам все ужасы, неизбежно связанные с войной, и после этого я думаю, что всякий человек с сердцем не может желать войны, а всякий правитель, которому Богом вверен народ, должен принимать все меры, для того, чтобы избегать ужасов войны, конечно, если его (правителя) не вынудят к войне его противники, тогда грех, проклятия и все последствия этой войны пусть падут на головы тех, кто эту войну вызвал».
База под экономический рывок, совершенный уже во времена царствования Николая второго, была заложена именно Александром. При нем Россия вышла на первое место в мире по концентрации производства. Сын убитого народовольцами Александра II, он на корню пресекал попытки посеять смуту в стране и ограничить полномочия императорской власти. Если бы похожий на Александра человек продолжил править Россией в начале двадцатого века, история нашей страны, скорее всего, сложилась бы иначе.
Во многом Александр III до сих пор известен благодаря некоторым своим высказываниям. Самое известное из них регулярно упоминается последние полтора года — в связи с происходящими на Украине событиями и реакцией на них мировой общественности.
«У России есть только два союзника — ее армия и флот», — так звучит самая тиражируемая цитата императора.
На самом деле, есть серьезные сомнения касательно того, говорил ли монарх об этом в действительности. Приводится эта фраза только в воспоминаниях зятя императора, великого князя Александра Михайловича. Мемуарист писал: «Во всем свете у нас только два верных союзника, — любил он говорить своим министрам, — наша армия и флот. Все остальные, при первой возможности, сами ополчатся против нас».
Однако никто другой из современников Александра III, включая тех самых министров, об этой хлесткой цитате не упоминал. Почему же, если он любил повторять ее им?
Основания не рассчитывать на дипломатию у Александра были в связи с его военным опытом. По итогам русско-турецкой войны, сложившейся для России удачно, был заключен Сан-Стефанский мир. Он был выгоден и российской стороне, и балканцам, которых освобождали от турецкого подданства. Однако Австро-Венгрии, Великобритании и другим европейским державам не понравилось усиление Российской империи и образование Болгарии. Под угрозой новой войны и международной изоляции Россия была вынуждена пойти на Берлинский конгресс, на котором условия мира были пересмотрены. Естественно, не в пользу России.
Так что в теории Александр III мог вслух усомниться в надежности решения вопросов через дипломатию. Однако приведенная великим князем фраза больше напоминает более позднее высказывание германского императора Вильгельма II, который утверждал уже в начале XX века: «Основная опора государства есть армия и флот». Учитывая, что Александр Михайлович выпустил свою книгу воспоминаний только в 1933-м, он вполне мог напутать (или сознательно изменить) некоторые факты.
К тому же в еще более ранней истории похожая мысль тоже мелькала. И тоже у немцев. Живший в XVIII веке прусский король Фридрих II заявил после победы в битве при Гогенфридберге: «Наши лучшие союзники — наши собственные войска».
Говорил ли Александр III о флоте и войсках как про главных союзников царской России, наверняка мы уже никогда не узнаем. Так что высказывание гарантированно останется в плотной связи с исторической фигурой монарха.
В любом случае надо признать, что оно, учитывая взгляды и политические решения Александра во главе страны, очень ему подходит.