Эти грубые слова Толстого про женщин бесили его жену. Звучит жестко даже по меркам того времени
У Льва Николаевича Толстого были непростые отношения с его преданной женой и секретарем Софьей Андреевной. Мы уже рассказывали, что одной из причин, особенно на первых порах их отношений, было разное отношение к, как сказали бы в советское время, половому вопросу. «У него играет большую роль физическая сторона любви. Это ужасно; у меня — никакой, напротив», — писала Софья Андреевна в своем дневнике.
При этом по нынешним временам Льва Николаевича в принципе записали бы в жесткие сексисты. У него есть несколько цитат, которые звучат максимально грубо по отношению к женщинам. Причем даже по меркам того времени — все-таки в начале XX века эмансипация уже достигла приличных успехов, и роль прекрасного пола среди образованных людей считалась куда более значительной, нежели отводил ему Толстой. А говорил Лев Николаевич вот что:
«Вчера вечером меня поразил разговор Л. Н. о женском вопросе. Он и вчера, и всегда против свободы и так называемой равноправности женщины; вчера же он вдруг высказал, что у женщины, каким бы делом она ни занималась — учительством, медициной, искусством, — у ней одна цель: половая любовь. Как она ее добьется, так все ее занятия летят прахом. Я возмутилась страшно таким мнением и стала упрекать Льву Николаевичу за его этот вечный циничный, столько заставивший меня страдать взгляд на женщин», — вспоминала Софья Андреевна.
Еще раньше Лев Николаевич писал сам:
«Никакой надобности нет придумывать исход для отрожавшихся и не нашедших мужа женщин: на этих женщин без контор, кафедр и телеграфов всегда есть и было требование, превышающее предложение. Повивальные бабки, няньки, экономки, распутные женщины».
«Женщина делает большое дело: рожает детей, но не рожает мыслей — это делает мужчина».
Такое отношение мужа к женщинам в целом бесило Софью Андреевну. Тем более что оно накладывалось ни ее личные проблемы: отдавая всю себя мужу и признавая его гениальность, в ответ она не получала даже банальной благодарности. Почти 50 совместных лет жизни, огромные тома, переписанные ею от руки для издательств. «Странно, что он даже не поощрял меня никогда ни в чем, не похвалил никогда ни за что. В молодости это вызывало во мне убеждение, что я такое ничтожество, неумелое, глупое создание, что я все делаю дурно», — изливала Софья Андреевна душу в своих дневниках.
