Новое лицо русских лыж из Кингисеппа: любовь к Йохауг, мечты о боксе, татуировки, съемки в кино, Лиза и Маруся
Открытие нынешнего лыжного сезона — 20-летняя Елизавета Маслакова.
На этапе Кубка России в Кирово-Чепецке спортсменка стала третьей в гонке на 5 км классическим стилем. Маслакова уступила только супертопам — Анастасии Кулешовой и Веронике Степановой.
Результат от юниорки Маслаковой был настолько неожиданным, что приятно удивилась даже глава Федерации лыжных гонок России (ФЛГР) Елена Вяльбе.
О том, как отреагировала на медаль, работе в группе Андрея Нутрихина и своем пути в лыжах сама Елизавета рассказала Sport24.
— К этому сезону ты готовилась в группе Андрея Нутрихина. Тебя устраивает, как все складывается зимой?
— Я очень довольна тем, как складывается сезон. Именно стабильностью. Это очень удивительно для меня, потому что до этого мои результаты были достаточно переменчивые. И у меня было, наверное, 1-2 гонки, которые я бежала на высоте. Сейчас мне удается сохранять стабильность, заезжая в топ-10 на всех стартах. Единственное, что на этапе кубка России в Казани был небольшой спад, но это ожидаемо. Мне всегда тяжело бежится в начале января.
— Об отсутствии стабильности ты говорила: «У меня никогда не было стабильности, и я очень хочу ее обрести. Хочется выступать на всех стартах, которые изначально обсуждаются, и не выпадать из процесса…» С чем вообще связаны твои неудачи?
— Я бы сказала, что с прошлым тренером у меня были больше тренировочные объемы. И, возможно, это не совсем мне подходило, если смотреть на это уже сейчас. Я очень часто болела, у меня были частые травмы. Возможно, все это влияло.
— Твое третье место в «разделке» на этапе КР в Кирово-Чепецке — сенсация. Даже Елена Вяльбе приятно удивилась. Ты долго отходила от шока или же знала, что можешь что-то такое выдать?
— Вообще, да, это сенсация для всех, и для меня в том числе. Шока у меня не было. У меня было наоборот. Я настолько не верила, что у меня было отрицание. А еще я прям максималист в плане тренировочного процесса и своих результатов. У меня редко бывает такое, что я довольна.
— Когда произошло принятие?
— То, что все развивается в правильном направлении, я понимала еще с начала сезона, но принятия именно этого результата так и не произошло.
— Сейчас ты миксуешь старты в своем возрасте и по взрослым. Объясни для тех, кто не понимает, зачем это нужно?
— Сейчас в приоритете старты нашего возраста. У нас будет молодежное Первенство России — это главный старт. Но бегать старты по взрослым тоже нужно, потому что это как минимум опыт. Это колоссальный опыт, который нигде не приобрести. Плюс, если их не бегать, у нас получается достаточно мало стартов.
— Ты спокойно можешь ездить по юниорским турнирам, побеждать там всех и не париться, но бегаешь рядом с топами взрослой сборной. Как не рассыпаться от волнения, держать голову холодной?
— На самом деле я бы, наверное, сказала, что на стартах моего уровня, то есть на молодежных, мне гораздо сложнее, потому что именно там нужно показывать результат, который от тебя ждут, который ты сам себе говоришь, что нужно показать в этом сезоне.
— В этом сезоне два главных старта — Спартакиада и чемпионат России. У тебя на них сдержанные планы или амбициозные?
— Планы у меня амбициозные, но не с каким-то расчетом на пьедестал или еще что-то такое. Нужно отработать в свою силу. Никто от меня не требует таких же результатов, как было в Кирово-Чепецке. Все планомерно должно развиваться.
***
— Родители в детстве в шутку называли тебя Марусей, и это прижилось. Ты даже всерьез задумывалась или сменить имя, или взять двойное, но передумала. Тебя постоянно спрашивают об этом, но никогда про то, чем Лиза отличается от Маруси. Расскажи.
— Отличия есть, да. Лиза — ребенок из детства. Это все мои эмоции, впечатлительность, сентиментальность.
Маруся — гоночный вариант, который на стартах должен сосредотачиваться, в которого верят родители.
— У тебя вся семья связана со спортом, с лыжными гонками. Выбора, чем заниматься, у тебя не было. В осознанном возрасте не было сожалений, что не попробовала себя в чем-то еще, чтобы выбрать?
— Такого точно не было. Да и попробовать себя в чем-то другом никто не мешает, если это спокойно можно совмещать. Я вот хочу попробовать себя в боксе, каких-нибудь боевых искусствах, потому что я очень эмоциональный человек. И, конечно же, помимо сентиментальности и чрезмерной радости на всякие события я могу быть достаточно агрессивна.
— Это намек всем соперницам, что шутки с тобой на трассе плохи?
— Нет, на трассе я веду себя прилично. Я — человек, который пропустит остальных. Я буду стоять и говорить: «Проезжайте, пожалуйста».
— Раньше тебе нравилось смотреть биатлон больше лыж, они казались тебе скучными. В какой момент все изменилось?
— Наверное, когда начала серьезно бегать. Когда начала сама вовлекаться в то, что я делаю. Когда появился интерес к тем, кто бегает на мировом уровне. Появились, конечно же, свои любимчики, на кого хочется смотреть.
— В детстве тебя звали в спортивную гимнастику, но вы с родителями отказались. Почему?
— По-моему, там звали в другой город. А я прям мамина девочка, мне очень сложно куда-либо уехать. Да и родители, в принципе, понимали, что это какое-то детское желание. Плюс это достаточно дорогой вид спорта. Я бы не сказала, что лыжные гонки мне дорого обошлись. Хотя, может быть, родители с моим мнением поспорят.
— Мама — твой первый тренер. Это больше плюс или минус?
— Во время межсборья я каждый день слышу дома, сделала ли я тренировку. Но я считаю, что это большой плюс, потому что, когда родители вовлечены полностью в то, что ты делаешь, это очень важно. Они тебя целиком и полностью понимают и поддерживают.
— Сейчас твой тренировочный процесс контролируют тренеры юниорской сборной. Что в телефонных разговорах может подсказать, посоветовать мама?
— Я сама вовлекаю родителей в этот процесс, потому что не могу чего-то умалчивать. Я каждый день звоню и говорю, что произошло вот это, сегодня мы делали такую тренировку. Я сразу же скидываю все тренировочные планы. Родители поддерживают в плане всех волнений, переживаний по поводу соревнований, тренировок. Это все лежит на плечах родителей, особенно на плечах мамы.
— Ты родилась в Кингисеппе. Кому-то может показаться, что этот город — не про лыжи. Развей этот миф.
— Это место не про лыжи. (Смеется.) Город достаточно маленький, и для себя я даже не знаю, чем там еще заниматься помимо лыж.
Там есть парк. Мой папа делает в этом парке все для того, чтобы было комфортно тренироваться спортсменам. Мое восприятие города полностью связано именно с этим парком. То есть я могу не видеть весь оставшийся город, могу видеть только трассу.
— Около восьми лет назад кингисеппскому ТВ ты рассказывала, что твой кумир — Тереза Йохауг. Ты говорила, что вы с ней похожи. После ее ухода из лыж фокус внимания переместился на кого-то другого?
— Нет, наверное, все равно я предана ей, потому что это исторический человек. Это детское мнение никак не изменить уже.
Я уже не так слежу за мировыми стартами. Когда рядом с тобой бегают люди, которые там выступали, ты больше фокусируешься на них. И сейчас очень хорошее время для молодых спортсменов, что можно следить за этими людьми, бегать с ними, учиться у них.
— Ходит много слухов, что Йохауг может вернуться ради ЧМ-2025 в Тронхейме. Задумывалась ли ты, что при идеальных раскладах можно встретиться на одной трассе с кумиром детства?
— Если честно, таких мыслей не появлялось. Это как мечты перед сном, наверное, но было бы интересно даже не столько пробежать с ней, а хотя бы посмотреть на этого человека.
— У тебя есть тату с олимпийскими кольцами. Обычно спортсмены делают такое после участия в Играх. Почему ты сделала до?
— У меня три татуировки, которые тесно связаны со спортом. И у меня родители полностью не против того, что я их сделала. Она знают, что иначе я бы так и продолжала черным маркером рисовать их на руках. Я делаю это лет с 14, наверное. Все, что я набила, до этого рисовала себе на руке.
Олимпийские кольца для меня — мотивация. Мне проще к этому стремиться, когда я это вижу перед собой.
— Страшно, что мечта может не исполниться по каким-либо причинам?
— Нет, конечно, я это понимаю. Когда набила, было время, что я говорила себе: «А вдруг у меня не получится, я буду работать каким-нибудь бухгалтером с тату олимпийских колец на ключице». Но мне говорили: «И что? Зато это твоя мечта».
— Твоя сестра говорит, что ты умеешь выбесить с полуслова. В чем это проявляется?
— Я очень язвительный человек. Я могу не следить за тем, что скажу. Я очень прямолинейная. Когда многие в каком-то случае промолчат, я, скорее всего, скажу то, о чем думаю.
— Насколько тяжело быть в команде таким человеком, учитывая, что многие люди не любят правду?
— В том-то и дело, что мой характер проявляется в кругу семьи, близких людей. То есть это все по мере привыкания к человеку. Поэтому в команде никто даже не подозревает, что я могу творить.
— Твои видео в социальных сетях наталкивают на мысль, что у «самой танцующей лыжницы мира» Юлии Ступак появляется достойная конкурентка. Насколько много места в твоей жизни занимает музыка?
— Я всегда в наушниках, слушаю все, потому что музыка дает заряд. Без наушников невозможно настроиться на тренировку. Я при первой же возможности сразу включаю колонку, потому что у меня всегда должна быть дискотека. То есть музыка напрямую связана с моим настроением.
Перед стартами музыка тоже важна. Я перед гонкой наушники снимаю в самый последний момент. Я могу уже полностью раздеться, но забыть про то, что я в наушниках. Когда я стартую, думаю: «А где музыка?» Тогда я начинаю петь в голове.
У меня есть специальный тренировочный плейлист, который долго составлялся.
— Рассекреть пару исполнителей из него?
— Я очень сильно люблю слушать Нойза (признан Минюстом РФ иноагентом. — Sport24) и Imagine Dragons. Это, наверное, то, что меня бодрит и мотивирует.
— Что должно случиться, чтобы ты станцевала на подиуме?
— Наверное, ничего, потому что я слышала негативные отзывы от тренеров по поводу того, что пьедестал — святое место и на нем нельзя такое делать. Я буду придерживаться этого мнения. За пределами пьедестала я тоже, наверное, не станцую. Я просто очень стеснительная.
— Недавно вы с другими лыжницами приняли участие в фильме о марокканской девушке, которая участвовала в Олимпийских играх 2014 года. Расскажи об этом опыте.
— Я так поняла, это была просьба Елены Валерьевны Вяльбе, чтобы мы помогли в съемке фильма. К сожалению, нам пришлось пожертвовать тренировкой. Правда, у нас был разгрузочный день, и, в принципе, Андрей Владимирович [Нутрихин] сказал, что в этом нет ничего страшного. Нам даже заплатили.
На самом деле опыт очень интересный. Стало ясно, насколько детально все должно быть продумано, насколько это колоссальная работа просто потому, что мы кадры снимали по 5-6 раз минимум, чтобы все отлично записать. Нам понравилось, хотя мы не так много кадров сняли.
— Здесь ты была героиней фильма о другой лыжнице, а сама бы хотела бы, чтобы когда-нибудь про тебя что-то сняли?
— Я хотела бы, но только если для этого будут заслуги, прям вот что-то сверхъестественное, колоссальное. Я считаю, нет смысла снимать фильм, когда ты не достиг каких-то высоких результатов. А для меня это, конечно, золото Олимпиады. И не одно.
