Катался с Медведевой до Энберта и Милохина, отказался от Японии из-за денег. Легенда эстонской фигурки Минталс

Екатерина Будикова

Поделиться

Комментарии

Валдис Минталс знаком российским любителям фигурки по участию в ледовых спектаклях. В интервью Sport24 семикратный чемпион Эстонии рассказал о феномене Ильи Авербуха, отметил достоинства российских пар и поделился мыслями относительно перспектив Евгении Медведевой в парном катании.

— Валдис, как вы попали в шоу Ильи Авербуха?
— После окончания спортивной карьеры меня пригласили в компанию, которая каждый год в течение 11 месяцев проводила тур по Англии. Но после мирового кризиса работы становилось меньше. Сначала десять месяцев, потом девять, восемь, и так дошло до длительности тура в шесть месяцев. Оставаться без работы полгода не очень хотелось, и мы с моей партнершей и женой Екатериной Бокий впервые за много лет решили, что можно оставшееся время поработать с другими организаторами ледовых шоу.

Летом 2014 года Илья Авербух привез в Сочи свой ледовый спектакль «Огни большого города». Шоу длилось почти 4 месяца. Но на вторую половину многие звезды, участвовавшие в телевизионном проекте «Ледниковый период», должны были уехать в Москву, чтобы начать репетиции со своими непрофессиональными партнерами. Им требовалась замена. Именно так мы и попали к Илье, откатав в тот год роль Тани Тотьмяниной и Макса Маринина.

— Продюсер Яна Рудковская в своем телеграм-канале критиковала Илью за низкие гонорары артистам. Он действительно мало платит?
— Гонорары фигуристов в любом шоу всегда отличаются, порой кардинально. Есть фигуристы для массовых сцен, есть солисты и звезды, которые влияют на количество пришедших зрителей и, соответственно, на повышение дохода для организаторов. И это нельзя не учитывать при подписании контрактов с тем или иным фигуристом. Если люди все еще катаются в шоу Авербуха, значит, их все устраивает. К тому же кроме денег есть и другие немаловажные вещи. В том же Сочи фигуристы живут с семьями. Условия замечательные, расписание удобное. Да и отношение Ильи к своим артистам очень хорошее и уважительное. Мне, например, с ним всегда работается с большим удовольствием.

Что касается непосредственно высказывания Яны Рудковской, то не считаю себя вправе это комментировать. У каждого свое мнение. Если условный фигурист стоит 100 рублей, а продюсер предлагает 200, то это дело самого продюсера. Если артист стоит 200, продюсер предлагает 100 и тот соглашается, то это тоже личный выбор каждого. Артисты стоят ровно столько, на сколько они подписали свой договор.

— Нельзя сказать, что на рынке шоу отсутствует конкуренция, однако из года в год Авербух — самый прочный игрок. В чем его феномен?
— Главный феномен Ильи в том, что он видит то, чего не видят другие. Плюс неиссякаемая фантазия. Сколько различных шоу и открытий он поставил! На репетициях порой казалось: «Ну, вроде ничего особенного». Но как только запускается шоу, все номера складываются в единую картинку — как пазл. И на выходе получается волшебство. Илья не просто работает, а вкладывает во все свои проекты душу. Он постоянно в поиске чего-то нового, интересного — того, что захватит зрителя. Отсюда и такой результат.

— Вашей партнершей по шоу «Волшебник страны Оз» была Евгения Медведева. Какие впечатления остались от работы с ней?
— Сказать, что Женя была моей партнершей, было бы большим преувеличением. В шоу я катаюсь со своей супругой. А с Женей мы исполнили пару совместных элементов. Ей было интересно попробовать верхние поддержки, и я с удовольствием ей в этом помог. В ее действиях сразу было видно отсутствие страха, к тому же у Жени очень легкий вес, что крайне облегчает работу партнера. Что касается впечатлений — они самые замечательные! Женя молодчинка, быстро и с интересом учится чему-то новому, что и доказала в этом году, встав в пару с Александром Энбертом.

— На ваш взгляд, у Жени есть перспективы в парном катании?
— Шоу «Анна Каренина» я целиком не смотрел, поэтому оценивать парные элементы не возьмусь. Те, что видел в инстаграме у Жени, были выполнено хорошо. Но нужно понимать, что элементы в шоу кардинально отличаются от элементов в спорте. Там нужно будет делать гораздо более сложные. При наличии такого отличного партнера как Энберт это, конечно же, облегчит задачу, но не решит ее полностью. Выучить то, что нужно для самых высоких мест, будет крайне сложно. А на другие Женя не захочет размениваться.

— Какой должна быть идеальная партнерша в парном катании?
— У хорошей партнерши должен быть целый набор сильных качеств. Растяжка, гибкость, умение держать оптимальный для себя вес. Если мы говорим о спортивных парах, то в том числе и бесстрашие, и полное доверие своему партнеру. Ведь когда тебя поднимают на вытянутой руке наверх, без доверия здесь не обойтись. Ну, и прыжки. Нужны хорошие прыжки и психологическая устойчивость, чтобы исполнять их на соревнованиях. Ты можешь делать 100 чистых прыжков из 100 попыток на тренировках. Но если на соревнованиях раз за разом ошибаешься, то это очень сильно отражается на общей оценке пары. Это про спорт.

В шоу же прыжки у пар стоят далеко не на первом месте. Тут превалирует артистизм и умение себя подать. Хотя последнее относится и к спорту в том числе.

— Вы семь раз выигрывали чемпионат Эстонии. Ни для кого не секрет, что при прочих равных на международных соревнованиях предпочтение отдается спортсменам, выступающим за сильные федерации. У вас никогда не возникало желания сменить спортивное гражданство?
— Когда я катался за Эстонию, для нашей страны у нас были достаточно неплохие результаты. Но на чемпионатах Европы и мира мы по уровню своего катания и близко не могли конкурировать с ведущими парами. Но к смене спортивного гражданства был близок. В 2002 году я прилетел в Америку к Тамаре Николаевне Москвиной и встал в пару с Юко Кавагути. На тот момент она каталась за Японию. Достаточно быстро мы разучили все парные элементы, включая выбросы. А прыгали мы и так достаточно хорошо. Оба делали 5 разных тройных, что для парного катания более чем достаточно.

Мы обсуждали вопрос смены моего спортивного гражданства Эстонии на гражданство Японии. Проблема заключалась в том, что мы должны были «отсидеть» год карантина, без выступлений. Следовательно, без заработка. Японская федерация была готова финансировать нас только с того момента, когда мы сможем представлять Японию на международных стартах. Я понял, что мне будет крайне тяжело оплачивать жилье, питание и тренировки в США в течение целого года. Таких денег у меня попросту не было. Плюс были некоторые проблемы в Таллине, и я принял решение вернуться домой.

— Часто ли возникали сложности, связанные с языковым барьером и разницей в менталитете?
— С Юко мы общались на английском языке. Был только один забавный момент, связанный с языковым барьером. Уже и не вспомню почему — рассказывал ей про ветер. Может из окна у меня сквозило?! Но она долго и упорно не могла понять, о чем я ей рассказываю. В конце концов, оказалось, что я просто неправильно произносил это слово. Вместо «уинд» только по одной мне известной причине я произносил «уайнд».

Что касается менталитета, то разница, конечно же, есть. Она рассказывала, как они справляют, например, Новый Год. После полуночи особых празднований нет, все ложатся спать. А вот с утра просыпаются, готовят индейку, распаковывают подарки. Можете себе такое представить у русскоговорящих людей?!

— Кавагути позднее стала двукратной чемпионкой Европы и бронзовым призером чемпионата мира (в паре с Александром Смирновым. — Sport24). Не жалели, что не смогли с ней кататься?
— Нет, не жалел. У каждого своя судьба, которую мы сами выбираем. После совсем непродолжительного катания с Юко (по уже озвученным причинам) я уехал в шоу, познакомился с будущей женой, у нас родился замечательный сын. А за Юко потом переживал на соревнованиях и искренне радовался ее успехам.

— Для многих спортсменов переход из любителей в профессионалы весьма болезнен. А как дело обстояло у вас?
— Когда уходил из спорта, больших сомнений не испытывал. Знал, на что шел. Но в первые годы при просмотре крупных турниров всегда чувствовал ностальгию. Хотелось соревноваться, испытывать адреналин. Поэтому в шоу всегда делал элементы той сложности, что и на соревнованиях. Парники крайне редко прыгают в шоу, я же прыгал без остановки. Прыгали с одиночниками на спор. Чаще всего предметом спора была кружка пива в пабе. С Олежкой Татауровым у нас были целые битвы! Прыгали на театральной сцене размером 10 на 10 метров, где разгоняться можно было только по кругу.

— Чем вы занимаетесь сейчас?
— Когда в марте прошлого года весь мир остановился из-за пандемии коронавируса, я катался в шоу в Майами. За сутки пришлось поменять билеты и вернуться домой в Эстонию. Достаточно быстро стало понятно, что шоу вернутся в нашу жизнь нескоро. До этого в перерывах между различными шоу я помогал нашим молодым фигуристам. Поэтому когда постепенно ограничения сняли, занялся тренерской деятельностью. Танцорам помогаю с поддержками, одиночникам — с прыжками на так называемой «удочке». Я люблю фигурное катание, так что занимаюсь с большим удовольствием.

— Что вам ближе — работа в шоу или тренерская деятельность?
— Я обожаю все, что связано с фигурным катанием. Мне очень нравится работать с детьми, я безумно рад, когда работа с ними приносит результат. Как соревновательный, так и тренировочный. Но я до сих пор кайфую, когда сам выхожу на лед. Уже близок момент, когда я остановлюсь и стану только тренировать. Но пока чувствую, что еще не накатался сам. Так что немножко еще покайфую.

— На прошедшем чемпионате мира Мишина/Галлямов и Бойкова/Козловский выиграли медали. У кого из них больше шансов на золото Олимпиады?
— И та, и другая пара имеют полный набор элементов для борьбы за золотые медали. У Александры с Дмитрием шансов чуть больше — благодаря второй оценке. Отмечу, что для обеих пар предстоящие Олимпийские Игры могут стать дебютными (не будем забывать, что официального отбора еще не было). А это несколько другая, более высокая ответственность.

— Со стороны кажется, что этим парам не очень комфортно существовать друг с другом…
— Думаю, что некомфортно в первую очередь Александре с Димой. Их можно понять, они были первой и единственной парой, безоговорочными лидерами группы, и тут приходят новички, которые сходу выигрывают звание чемпионов мира, которого в послужном списке Бойковой и Козловского еще нет.

Но все-таки поступки наподобие фразы Димы «в очередь, это наше место» и брошенная аккредитация своему тренеру Артуру Минчуку после выставленных оценок на последнем чемпионате мира не красят ребят. К своим тренерам, коллегам и соперникам надо относиться с уважением. Этого пока не чувствуется. Но при прочих равных шансов на общий успех у этой пары все-таки чуть больше, чем у Насти с Сашей, даже не смотря на то, что они действующие чемпионы мира.

— Пара Тарасова/Морозов приняла верное решение, перейдя к Этери Тутберидзе?
— С ними сложилась парадоксальная ситуация. Большого желания тренировать одну из сильнейших пар мира особо ни у кого не было. Они много кого перепробовали в последние годы и вот теперь перешли в группу Этери Георгиевны. Правильное было решение или нет, можно будет сказать только в конце сезона. Но проанализировав их катание, мы поймем, что главной причиной не слишком успешных выступлений были прыжки. А где как не в группе Этери Георгиевны решать эти проблемы? Ведь прыгать та же Женя умеет! Надо просто выбросить все лишнее из головы и делать это так же, как на тренировках. В их новом штабе с этим успешно справляются на протяжении многих лет, с самыми разными фигуристками. Очень интересно, как они справятся с новым для себя видом.

Еще отмечу, что иногда Володя срывает верхнюю поддержку. Конек может попасть в след, никто от этого не застрахован, но срыв поддержки по причине усталости или если ребята не совпали темпом при подъеме, недопустим. Говорю так, потому что эта пара действительно мирового уровня.

— В парном катании был период, когда все поголовно бросились учить ультра-си — четверные выбросы и подкрутки. Но спустя пару сезонов это сошло на нет. Парное не потеряло из-за этого в зрелищности?
— Для меня искусственное ограничение — все же плохо. Правила скорректировали таким образом, что рисковать, исполняя четвертые подкрутки и выбросы, стало очень невыгодным делом. Ссылаются на риски для здоровья и травмы, что, конечно же, имеет место быть. Но, скажем, в «Формуле 1» случаются аварии. Давайте тогда на трассе поставим гонщикам в болидах лимит скорости в 100 км/ч. И пусть ездят осторожней.

И это касается не только парного катания. В женском одиночном в короткой программе нельзя прыгать четверные. А один из элементов ультра-си, тройной аксель — можно. И на выходе мы получаем преимущество в короткой не тех, кто сильнее, а тех, кто умеет прыгать определенный прыжок.

Возвращаясь к парному катанию: сейчас нет большого резона идти на риск с элементами ультра-си. И все же многие пары придумывают со своими тренерами новые и интересные поддержки, вращения, заходы и выходы. Нас ждет насыщенный и интересный сезон.

Хочешь знать все о фигурном катании? Подписывайся на наш телеграм-канал!