«Поверьте, я плохой человек. Очень грешный». Рэпер Баста запускает боксерский промоушен
Василий Вакуленко (он же Баста, он же Ноггано и так далее) давно стал суперзвездой российской музыки. Теперь известный рэпер попытается дойти до вершины в боксерском промоутерском бизнесе. В интервью Sport24 Баста рассказал:
- о своем новом промоушене Gazfight;
- с кем и как планирует конкурировать в боксе;
- почему не хочет драться с Тимати;
- планирует ли делать бои по правилам ММА;
- почему не согласен с акциями бойцов против Моргенштерна;
- как относится к цензуре.
— С началом промоутерской деятельности наверняка изучили сам сегмент. Кого видите основными конкурентами в нем?
— Все — конкуренты. Все участники процесса. Воспринимаю конкуренцию здесь так же, как и в музыке. Она стимулирует всех причастных становиться лучше и показывать более высокий уровень. Чем больше будет людей, которые захотят, чтобы мы перестали существовать, тем больше нам с коллегами придется напрягаться и создавать что-то конкурентоспособное.
— В последние годы укрепилось мнение, что ММА популярнее бокса. Почему выбрали второе?
— Блин, да так получается: приходится выбирать то, что симпатично. ММА сейчас занимаются все подряд, и потому хочется заниматься более академичной дисциплиной. Бокс все равно на голову выше всех. Это то, без чего не было бы ММА. Сильный и отдельно стоящий вид спорта.
— Вы радеете за бокс в его классическом виде. В нашей стране его представляет Федерация Бокса России, которая последнее время не смущается строить свои шоу вокруг людей вроде Вячеслава Дацика, Михаила Кокляева и так далее. Можете представить, что и вам в какой-то момент придется прибегнуть к помощи подобных людей?
— Нет. Просто перестану этим заниматься. Не буду прибегать к подобным манипуляциям, громким и непонятным приемам. Сохраню себя таким, каким сохранил себя в музыке. В ней пользовался только теми приемами, в которые верил и которые считал достойными. С боксом то же самое. Бокс — это бокс. У каждого свой путь, свои приемы. Каждый добивается цели так, как считает нужным. Наша цель — бокс, бокс и только бокс.
— Вас неоднократно спрашивали сегодня о возможности вашего собственного боя, и я понял, что вам не интересно инициировать подобное шоу. Но если вам поступит настоящий и принципиальный вызов — например, от Тимати, бой с которым вроде бы пытались организовать однажды, вы согласитесь?
— У меня шесть серьезных сотрясений мозга, травмирована голова и несколько шрамов на затылке. Поэтому сам я очень аккуратно занимаюсь боксом и, к сожалению, не могу выступать более серьезно, чем какие-то умеренные спарринги. Вопрос чести? Он не решается боксом и на ринге. Он решается так, как я это вижу. Мне никогда не нужен был бокс, чтобы отстаивать свою честь. Бокс — это произведение искусства, очень тонкая материя. Я свою честь могу отстаивать без бокса… ведь есть молоток.
— В виде исключения можете представить себе, что когда-то включите в свои боксерские шоу хотя бы один бой по ММА? Например, с участием вашего друга Анатолия Малыхина?
— Gazfight — это компания, которая занимается исключительно боксом. Но у нас есть расписанные форматы, которые включают разные дисциплины. Слушайте, если есть возможность помогать таким ребятам как Анатолий Малыхин, то надо это делать. Потому что это — суперзвезда, супербоец и суперклассный человек. Это наш русский дядька, парень, боец с отличным чувством юмора, простой и великий одновременно. Я его просто обожаю, хоть он и болеет за «Спартак». Он — роднюля.
— Сторонники классического бокса нередко пренебрежительно относятся к ММА. У вас есть такое?
— Нет. Я с уважением отношусь к любому профессиональному классному виду спорта, где люди не боятся быть побитыми и выходят соревноваться по правилам. Для меня любая победа Хабиба или победа Шлеменко, Волкова, Емельяненко, Пети Яна много значит. Это легенды. Они своими усилиями, мужскими поступками заработали свой вес спорта.
— Говоря о Шлеменко, вы сегодня сказали, что неплохо было бы ему и его сторонникам выступить за запрет продажи алкоголя в России. Если бы Александр предложил вам поучаствовать в какой-то такой акции, вы бы согласились?
— Я не хочу ничего запрещать. Это было к слову о том, чем действительно следовало бы заниматься, а не находить мальчика для битья и всем спортивным миром пинать его. К Хабибу и Шлеменко отношусь с большим уважением, а комментировал исключительно их выражения и обсуждения вопросов с Моргенштерном. Вопрос гораздо глубже и трагичнее. Моргенштерн — это продукт нашего общества. Его музыка — это отражение того, что происходит в обществе. Какое общество — такая музыка, такое кино, такой спорт, такая и жизнь. Мне кажется, Шлеменко надо сделать какую-то организацию, написать петицию, связаться с Димой Носовым. Шлеменко, Носов и Хабиб могут собраться и сказать: «Мы не хотим, чтобы алкоголь существовал в нашей стране. Мы хотим принять пример стран, в которых алкоголь запрещен». И пусть алкогольные компании несут какую-то ответственность за свою деятельность — может, перечисляют часть доходов на хорошие дела или что-то вроде того. Нужно какое-то адекватное предложение.
Поверьте, я очень плохой человек. Честно. В жизни совершил очень много ошибок, очень грешный. Не мне судить других людей. Ко всем отношусь с пониманием. С пониманием того, что у каждого могут быть в жизни неточности. Клевать никого точно не хочу. Есть святые люди, пусть они судят.
— От Шлеменко и его сторонников можно нередко услышать мысли о важности цензуры. Вы как относитесь к этому явлению?
— С иронией. Цензура чего? Мат и тому подобные вещи? Еще раз скажу, что здесь вопрос намного глубже. Хочется вот такими простыми шажками набирать баллов себе? Пожалуйста! Дима Носов заявляет что-то, Владимиру Путину обращение пишет, мол, вот Моргенштерн, как так? Пусть лучше запишет о том, как нужно помочь больницам или другие реальные вещи. Про Моргенштерна мы закрепили — он плохой. Чего дальше? Что изменилось и что изменится?
22 марта 2022 года решением суда компания Meta, социальные сети Instagram и Facebook признаны экстремистской организацией, их деятельность на территории РФ запрещена.
