«Наших учеников тоже будут ненавидеть». Попова/Мозгов об уходе, проблемах с весом, слезах, стриптизе

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Чемпионы Универсиады — 2019 Бетина Попова и Сергей Мозгов в день объявления о завершении спортивной карьеры вместе с мопсом по имени Шнапс пришли в гости к Эмме Гаджиевой в редакцию Sport24 и подробно рассказали о своем решении.

— Шнапс как-то причастен к тому, что вы решили завершить карьеру?
Бетина: На самом деле, да. Это все из-за того, что он требует к себе слишком много времени. У нас категорически не хватало времени следить за собакой. А тут, понятное дело, милый мопсик куда важнее, чем твизлы (все смеются).

— На самом деле, чтобы зрители меня не обвинили в том, что столь печальная для большинства болельщиков тема интервью опять превращается в юмор, давайте поясним, какое у вас настроение сейчас. Какое оно?
Сергей: Да в целом у меня настроение не то чтобы опустошенное. Наверное, оно было таким в тот момент, когда выяснилось, что мы не едем на чемпионат России, потому что мне не дали допуск по состоянию здоровья, к сожалению. В тот момент было опустошение.

Сейчас это уже переварилось, все принялось, обдумалось. Скорее, уже мысли о том, как двигаться дальше и развиваться, где и как работать и тому подобное. Я бы сказал, что сейчас больше заряд веры в будущее.

— То есть у тебя такой камень с души упал?
Сергей: Сейчас уже да. В начале был, потому что и бабушка, и мама, и вся семья, все родственники, все друзья говорили: «Как так? Может быть, все-таки еще?» Но нет. Сегодня бабушка увидела пост в инстаграме — слезы, рыдания, посмотреть все программы, какие были, каких не было (все смеются). Естественно, сожаление есть, оно всегда будет. Из разряда «что-то недоделали», «что-то недосказали», что-то еще в этом роде.

— Тебя ведь еще и травма беспокоит?
Сергей: Конечно, да. Без этого никуда. Вроде восстанавливаюсь, она проходит постепенно, но как только начинаю работать в полном объеме, травма опять приходит к начальному варианту. Поэтому пока не получится восстановить спину, даже ни о каких шоу нельзя говорить. Не хотелось бы приехать на шоу и, грубо говоря, выехать на коляске.

— А у тебя, Бетина, как настроение?
Бетина: У меня полностью все противоположное. Мы с Сережей даже к этой ситуации отнеслись по-разному. Когда мы не поехали на чемпионат России, он лежал, отлеживался, приходил в себя, а я, чтобы забить свою голову, постоянно работала. По много часов я стояла на открытом льду, брала какие-то такие подработки, которые в здравом уме никто бы не взял. Чуть ли не за бесплатно, чуть ли не сама доплачивала, лишь бы только дали чем-то заняться.

Конечно, мне до сих пор очень тяжело, я не могу адекватно смотреть свои фотографии со льда или какие-то записи. Я каждый день смотрю какую-нибудь запись. Я понимаю, что я ни разу в карьере даже не катала под медленную музыку. Мы столько всего могли сказать, но не получилось. Такой был потенциал, который можно было раскрывать, и все это закончилось.

На самом деле, то, как мы с Сережей всегда работали, было в удовольствие, всегда в радость. Я скучаю именно по самому процессу работы, по выступлениям. Я очень тяжело это восприняла, до сих пор не отпускаю. Мне кажется, я никогда не отпущу. Я всегда буду смотреть со слезами на глазах. Мне сегодня фанаты писали много сообщений. Читая каждое, я плакала, слезы вытирала, мопс их слизывал. Я тяжело к этому отношусь.

— Не было ни одного процента за то, чтобы не уходить?
Сергей: Он всегда есть. Этот вот процент всегда будет: «А может быть, все равно попробовать?»

Бетина: Сережа не даст мне соврать. Пока он отдыхал и восстанавливался, я ему писала: «Сережа, точно нет спорту?» Через два дня: «Точно категорическое «нет»?» Еще через два: «Ты уверен, точно? Подумай!»

Сергей: Эта неуверенность всегда будет — а может быть, нужно было попробовать еще подольше покататься и тому подобное. Но, к сожалению, с учетом того, что мы пропустили чемпионат России…

Бетина: То тут уже все: мы мимо сборной, мимо зарплаты, мимо всяких поездок, мимо Гран-при.

Сергей: Это опять с нуля. Вот как мы начинали, то с этого же нуля и сейчас.

Бетина: То есть было бы то же самое, что и наш сезон до «Кармен» — без всего. Это было очень тяжело. Мы понимаем, что еще раз, с таким здоровьем, уже не вывезем.

Сергей: Плюс если был бы возраст из разряда 18-19 лет, то тогда это гораздо проще. А когда тебе уже на носу 25, не особо сильно хочется пропускать год жизни.

— Давайте тогда сейчас сформулируем причины, которые перевесили. Знаете, как говорят, когда не уверены в какую сторону двигаться, то надо на листочке составить список всех «за» и «против». Что было «за», чтобы продолжать и «против» чтобы заканчивать.
Бетина: «За» — то что мы любим это дело, то что нам нравится, то что у нас это получается. На самом деле, мы знаем, что у нас это получается не всегда идеально, но получается. Мы кому-то, как оказалось, нравимся.

Сергей: То, что мы выделялись на общем фоне как-то не тем, что мы идеально выполняем элементы, а все-таки интерпретацией.

Бетина: Идеями, другим видением. Для нас, в основном, это была любовь к своему делу, развитие себя самих, попытка чуть-чуть изменить танцы к лучшему и вернуть «танцы» в танец.

— А причин уйти было гораздо больше?
Бетина и Сергей: Да.

Бетина: Первое — это травма. Когда я с Сережей встала в пару, там был огромный список травм: плечо, колено (смеется).

Сергей: А за время катания с Бетиной он еще больше увеличился.

Бетина: И я к Сереже попала уже не здоровая, не на голову, конечно. Спина больная и колени…

— Будет вас не хватать на льду!
Сергей: Просто не хотелось, чтобы это смотрелось, что мы жалуемся на свои болячки.

Бетина: Мы просто говорим по факту.

— Нет, мы говорим сейчас объективно, мы все понимаем.
Бетина: К 25 годам нормально получить огромное количество травм в профессиональном спорте — это нормально.

— Да, занимайся физкультурой, чтобы быть здоровым, а спорт — он калечит.
Бетина: Мы просто рассказываем, потому что со всем этим набором работать дальше в полную силу просто не получится. Мы можем еще сезон болтаться туда-сюда, но это опять будет: что-то недоделали, что-то пропустили. Два последних года мы даже на пик формы не выходили. На универсиаде мы хорошо выступили, но это был не пик формы. Я за неделю до универсиады даже не ходила. Пика формы у нас не было два года. И еще один год без пика формы — ну кому это надо?

— Получается травма, то, что вы пропустили чемпионат России — мимо сборной.
Бетина: Да, мимо сборной без Гран-при.

Сергей: Думаю, мы даже на прокаты открытые не попали бы.

Бетина: Да, мимо прокатов, потому что мы не в сборной.

— Сначала, с юниорскими парами, получается.
Сергей: Ну, грубо говоря, да.

Бетина: Но у юниорских пар есть рейтинг с юниорского мира, а у нас рейтинга этого нет. Мы уже оказались в такой ситуации «под списание». И мы под это списание уходим.

— У Сережи травмы, а ты еще можешь кататься и ты хочешь, судя по тому, что ты писала. Есть ли, например, такой вариант, что ты встаешь в пару с другим партнером?
Бетина: Это реально. Но смысл в этом? Я думала, честно, я думала, я слышала, что и Сереже предлагали другую девочку, и мне писал мальчик один, и я сама смотрела. Я пришла к тому, что смысла в этом нет.

Мы с Сережей настолько нашли друг друга в плане работы. В плане подхода к работе, к поиску чего-то интересного. Я не думаю, что смогу найти партнера того же уровня. Это невозможно найти партнера такого уровня. Он один такой в мире — прекрасный партнер, который умеет вести, делать сумасшедшие поддержки, очень трудоспособный. Кого можно найти взамен? Да никого!

— Сегодня еще праздник — День святого Валентина. И в такой день вы объявили о завершении.
Бетина: Мы не думали, в какой день!

Сережа: Да, мы не особо сильно подбирали день. Это просто как-то так совпало.

Бетина: Да. Просто мне вчера позвонил Сережа такой: «Я забрал трудовую книжку». Я такая: «Все, поняла. Завтра идем в федерацию».

— Как прошло все в федерации?
Сергей: Очень хорошо.

Бетина: Да, очень позитивно.

Сергей: Хорошо поговорили, нам много советов дали.

Бетина: Да, нам дали даже некие варианты направления, куда можно было бы развиваться, что искать, и сказали, что в любой ситуации нам помогут. Нас любят, помнят и ждут. Это приятно, потому что мы с этими людьми шли много лет. У Сережи было много партнерш до меня, у меня был партнер, разные тренерские составы. Мы всегда были вместе с федерацией, которая нас поддерживала, которая нас направляла. Это здорово, что они не забудут о нас и готовы помогать даже сейчас.

— А были ли мысли в начале сезона, что если вы не отбираетесь на чемпионате России на Европу, то вы заканчиваете.

Сергей: Да.

Бетина: У нас вообще много мыслей с Сережей бывает, потому что у нас травмы очень старые. У нас каждая тренировка — это было перебарывание себя максимальное. Каждый выход на лед для нас давался и с радостью, что мы тренируемся, мы еще живы и не развалились, но так же и через силу, через себя, потому что больно, тяжело, не получается. Разумеется, в начале сезона мы рассматривали разные варианты исходов событий. Мы и после Канады думали, что делать, и начали готовиться дальше к «челленджерам», чтобы заработать хоть какой-то рейтинг на следующий сезон. Не поехали на «челленджер», поняли, что наш рейтинг будет где-то внизу, а когда не поехали на чемпионат, все стало ясно.

— То есть эта мысль вынашивалась уже далеко не первый месяц, как я понимаю.
Сережа: Я бы даже сказал, год.

Бетина: Мы не самые позитивные ребята, начнем так. Мы максимально реалисты.
У нас нет такого, что: «Мы выиграем Олимпиаду просто потому что мы классные!»
Мы как бы реально смотрим: он больной, я больная, еще и толстая, программы у нас
на любителя: выстрелит, не выстрелит. Здорово, что наша короткая попала в номинацию Skating Awards. Произвольная наша вообще никому не зашла, по сути. И с этим никак не бороться, вообще.

— Как вообще произошло, что вы окончательно решили. Как это происходит? Вы как-то собираетесь вместе и решаете, что все?
Сергей: Ну да, как-то так и получилось, я в принципе приехал после недопуска, я причем ехал со светлой надеждой. Мне нужна была подпись для школы, что у
меня есть допуск и мы едем на Россию, у нас были куплены билеты, гостиница.
Я приезжаю к врачу, говорю: «Можно мне подпись?» А он мне: «У тебя нет подписи,
у тебя недопуск». Говорит: «Я не могу тебя отпустить».

Бетина: И дальше мне идет звонок: «Бетина, сдавай билеты». Я такая: «Сдаю». И все. Ну и потом как бы уже на катке встретились, поговорили, поняли, что это конец. И все. Вот.

— А тренерский штаб, Анжелика?
Сергей: Поняли, приняли.

Бетина: Анжелика очень спокойно отнеслась к этому.

Сергей: С пониманием.

Бетина: Я думаю, она ожидала в целом это. Олег Геннадьевич [Волков] — он, конечно, расстроился чуть побольше. Он все-таки надеялся, что мы куда-то, что-то еще сможем.

Сергей: Не то, что даже надеялся, а просто как бы верил в это.

— Родные Сережи, он рассказал, восприняли это сложно. Как с твоими близкими ситуация?
Бетина: Мои родители поддерживают меня в любом моем выборе, разумеется. Но, конечно, они расстроились. Расстроились, но сказали: «Давай, ищи себя дальше». Все дела.

— Не уговаривали поменять решение?
Бетина: А смысл уговаривать? То есть ну, тут же не все так просто: хочу кататься — буду кататься. Тут все немножко иначе.

— А вот Шнапсик, мы слышим, он был против.
Бетина: Он очень был против, да. Ну, как бы здесь нужно, чтобы два человека работали, плюс еще тренерская команда. Все это должно сложиться. За это должны получаться деньги какие-то. Должен быть общий план, цель. Не может быть такого, что ты просто: хочу кататься — буду кататься. То есть тут уговаривай не уговаривай, должно сложиться очень много факторов, чтобы получилась правильная, плодотворная работа.

— Советовались с друзьями, как поступить?
Сергей: Не-а.

— Ну у тебя, я помню, и друзей не так много. Извини, Сереж, ну как есть.
Сергей: Друзей из фигуристов действительно очень мало, но и как бы, естественно, я не особо этим делился. Единственные мои друзья, которые знали, они далеки от фигурного катания.

— Ну, естественно, они поддержат любое твое решение, они не могут посмотреть на твою ситуацию твоими глазами.
Сергей: Да-да. Некоторые, наоборот, сказали: «Слава Богу, ты закончил».

— Поэтому на эту тему я поговорю с Бетиной.
Бетина: Лизка [Туктамышева] знает, что у нас все очень тяжело, разумеется. Ну и она говорила: «Да, просто уже отдохни, выдохни, и все. Понятно, обидно, понятно, горько, но уже можно и все, завязать с этим».

Денис [Ходыкин] тоже поддерживал, говорил, что не все так страшно, «еще найдешь себя в чем-нибудь». То есть в общем фигуристы, они видели, что мы так себе, уже нерентабельные, так сказать.

— Добрые друзья у тебя.
Сергей: Лучше бы их не было.

Бетина: Не, ну у меня были друзья как раз таки не из фигурного катания, которые говорили: «Вот, нет, продолжай, пробуй». У меня из фигурного катания еще Машка Сотскова и Алла Лобода, они говорили, что, может, стоит попробовать и так далее.

— Ну Маша тоже взяла паузу сейчас.
Бетина: Ситуация такая у нас в спорте. Мы вообще посмотрели, что все, кто были у нас на Универсиаде, как-то не в очень хорошее русло пришли. Ковтун, Сотскова, Коровин, мы.

— Вообще какой-то проклятый февраль.
Бетина: Да. Не позитивный.

— Честное слово, я уже боюсь открывать новости. Знаете, заходишь на спортивный сайт, я вот фигурное катание.
Бетина: Кто-то закончил.

Сергей: Да. Либо закончил, либо снялся с соревнований, либо ушел на паузу. И думаешь: да что же это такое.

— Какой для каждого из вас самый запоминающийся, трогательный момент в карьере?
Бетина: Для меня — откатанная программа «Кармен» на Ростелекоме. Наш первый Гран-при, мое вообще первое Гран-при взрослое, наше совместное первое Гран-при, которое было выстрадано всем, чем только можно. И когда мы закончили программы, я сегодня даже в инстаграм это выложила, и мы стоим обнимаемся, и потом мы едем до kiss& cry, и мне Сережа такой показывает язык типа: «Да, мы это сделали!» Я такая: «Да!» Вот это.

Сергей: А что — непонятно.

Бетина: Что-то сделали.

Сергей: Ну у меня, наверное, тоже Ростелеком. И, конечно, для меня очень эмоциональна была победа на Универсиаде. Тоже буря эмоций, потому что было безумно тяжело и подготовки — ноль. Мы выстрадали просто.

Бетина: Как всегда.

Сергей: Выжали из себя. Это было перебороть себя — одно из самых эмоциональных.

— А есть момент, о котором сожалеете?
Сергей: Ну у меня, наверное, одно из главных сожалений, когда у нас был первый сезон, и из-за меня мы пропустили чемпионат России. На этапе в Казани я упал с твизлов.

Бетина: Мы проиграли всем вообще.

Сергей: Всем проиграли, я знатно упал.

Бетина: И не вышел на произволку.

Сергей: И отказался выходить на произволку.

— Отказался в плане ты не мог? Или там травма?
Сергей: Я сильно упал.

Бетина: То есть мы ему уколы в номере кололи.

Сергей: Но я в итоге не вышел. Об этом я сожалею, но с какой-то стороны, может, это и хорошо. Может, я вообще сейчас без коленки был.

— Тут не понять уже. Что было бы да кабы.
Сергей: Это одно, наверное, из главных сожалений. Ну и, наверное…

Бетина: Я сожалею, что мы в сезон нашего «Кармен» не дожали и не стали третьей парой России. И не поехали на Олимпиаду. Вот это я сожалею, но это как бы и от нас зависело, и не только от нас.

Сергей: Ну это не только от нас зависящее. То есть мы прокатали как могли.

Бетина: Мы прокатали чисто, но, видимо, надо было до этого катать сезон лучше.

Сергей: Да.

Бетина: Но тут опять же таки: если бы да кабы.

Сергей: Ну и, конечно, убрать из истории программу латексные принцессы нашу.

Бетина: У меня вообще, на самом деле, много программ, которые стоило бы убрать из истории.

— На самом деле, именно программами яркими, неординарными вы запомнились всем болельщикам.
Бетина: Это здорово. Это была наша цель — заставить зрителей наслаждаться тем, что происходит, обратить внимание на то, что в танцах можно танцевать, а не просто страдать под музыку.

Сергей: Креативить не только в показательных.

Бетина: Что можно делать много интересных вещей, стоит только заняться этим, а не просто идти по накатанной. И это здорово, что люди это заметили. Значит, это реально востребовано, и мы это будем продвигать в своих учениках. В своей будущей работе мы это будем полностью продвигать и стараться сделать революцию в танцах на льду.

Сергей: И наших учеников тоже будут ненавидеть.

Бетина: Скорее всего.

— Ну, раз уж мы заговорили о будущем, какие планы?
Сергей: Тренерская работа.

Бетина: Да.

Сергей: Я очень хочу, и Бетина тоже. Мы ищем.

Бетина: Мы сейчас вот были в федерации, нам сказали, что, на самом деле, было бы достаточно интересно увидеть нас в качестве технических специалистов или судей. Разумеется, это очень интересное направление для нас. Для людей, которые очень любят свой спорт, но не смогли себя реализовать. Чтобы попытаться как-то..

Сергей: Испортить жизнь другим (смеется).

— Всегда говорят, что судьи, которые ставят самые плохие оценки, просто завидуют фигуристам, которые хорошо катаются.
Сергей: Да-да. А теперь представь, что мы станем судьями и будем ставить плохие оценки.

Бетина: Минус 5 всем за все.

Сергей: И какая-нибудь маленькая парочка там с красивым платьицем, держи.

— Мы шутим, если что.
Бетина: Или нет.

Что касается тренерской деятельности, то мы сейчас ищем, находимся в поиске предложений, принимаем любые. Хватаемся за любую работу, потому что нам это интересно. Мы хотим развиваться, помогать будущему поколению становиться лучше. Мы хотим это делать. У нас есть эта энергия, которую мы не потратили на себя. Готовы тратить на наших учеников, чем уже потихоньку занимаемся. Но, разумеется, это не тот объем, которого нам бы хотелось.

— Вы в поиске школы, куда вы могли бы устроиться на работу?
Бетина: Школы, тренерского состава, чего угодно. Это могут быть совершенно разные направления. Нам было бы комфортно работать с танцорами, но мы можем со всеми.

Сергей: Да, это наша стихия.

— Сейчас очень популярна история, когда танцоры помогают одиночникам подтянуть скольжение. Они же должны сдавать тесты.
Бетина: Я сейчас с детками работаю. Тесты сдаем, программы ставим.

— Ты стала дипломированным балетмейстером, поздравляю.
Бетина: Да. Спасибо большое. Но это еще не полный путь, пока только бакалавриат. В этом или в следующем году собираюсь поступать в магистратуру, чтобы все было окончено, целиком и полностью.

— Еще ты увлеклась полдэнсом, так?
Сергей: Еще на соревнованиях (смеется).

Бетина: Это было только в номере, никто об этом не знает. Шнапс против этой темы.

— Шнапс хоть и вышел из кадра, но остался с нами на худи Сережи.
Сергей: Тут и Шнапс, и все мои собаки.

— Но это еще одно из твоих увлечений?
Бетина: Полдэнс — это не стриптиз.

Сергей: Это профессионально.

Бетина: Это не шест, это пилон. На самом деле, это очень крутое направление.

— Есть же даже профессиональный спорт.
Бетина: Там есть акробатика, есть танцы. Безумно сложно.

— Нужно продвигать его в олимпийский спорт. Тогда у тебя есть шансы поехать на Олимпиаду.
Бетина: Я пока что болтаюсь на пилоне, как какая-то кулебяка. Это очень, очень сложно. Кататься на вот этих ножиках на ножках — это ни о чем. А поднять себя на палке — это, знаете ли…

— В последнее время ты часто делаешь акцент на свой вес. Сегодня даже выложила маску в инстаграме, что тебе подарят, потому что ты толстая.
Бетина: Ну да. Разумеется, наши проблемы, травмы — это выходит из веса. У меня была в детстве история, после которой с весом такие отношения. Я не могу встать нормально на весы. Меня трясет, начинаю плакать.

— Что за история?
Бетина: Я не скажу, что это была булимия или анорексия, нет. Я жила практически одна, мама уезжала и приезжала. В какой-то момент она приезжает и спустя неделю говорит: «Я ни разу не видела, чтобы ты ела дома». Я отвечала: «Ой, да я на катке». И так далее. А я ела раз в два дня максимум. И то шоколадку, кусочек пиццы, пончик или еще что-то. Мама сварила мне гречки, посадила и сказала: «Ешь». Начинаю есть и понимаю, что не могу. Меня тошнит, мне плохо, у меня полное отвращение к еде.

Разрыдалась, началась истерика. Мама поменяла билеты и осталась со мной. Пока я не вылечилась и полностью не начала нормально есть, она не уезжала. С тех пор мои отношения с весом так себе. Потом в какой-то период мне пришлось пользоваться таблетками. Они, разумеется, не допинг, но ничего хорошего здоровью не дают. Их, к сожалению, много кто использует, в основном молодые девочки. Всем, кто использует, хочу сказать, что ни к чему хорошему это не приведет. Никогда и никого. На краткий срок поможет, потом нужно будет очень сложно лечиться. Оно того не стоит. Это очень серьезная тема для меня. Сейчас я пытаюсь задавить эту проблему юмором. Принимать себя пухленькой и толстенькой.

— Смотри, давай так. Для нормального человека, не фигуристки, ты очень стройная.
Бетина: Но я-то не нормальный человек.

— Я понимаю, понимаю. Но ты уже не профессиональная спортсменка.
Бетина: Да, но все равно…

— Я думаю, что тебе просто нужно время, чтобы принять.
Бетина: Нужно время, чтобы успокоиться, принять. Да, разумеется, оно все наладится. Но вот, ситуация такая была. У меня Сережа был, который на меня ругался, что я ем эти таблетки и так далее. Ситуация такая была.

— Всегда хочется быть лучше, и особенно… Я просто знаю эту историю: тебя ставят на весы, и потом приходится выслушивать столько всего…
Бетина: Да-да-да!

Сергей: Меня один раз заставляли тоже худеть, поэтому нормально, я в теме.

Бетина: Потом пойдешь на Sports.ru, почитаешь комментарии.

— Ты второй раз за интервью немного не в теме. Мы говорим с Бетиной.
Сергей: Да ладно, ну чего там…

Бетина: Сереж, можешь выйти, пожалуйста? (Смеется)

— Нет, ну потому что мальчикам худеть проще, как мне кажется.
Бетина: Да, у них по-другому все устроено.

— Шнапс со мной согласен, мне так кажется.
Бетина: Ну он мальчик. Ему лучше знать.

— Я могу ошибаться, я, конечно, понимаю, это все зависит от организма, от человека. Но говорят, что…
Сергей: Просто зачастую бывают ситуации, когда тебе нужно набрать массу, чтобы были мышцы, а потом тебе говорят: а можешь ты оставить силу, мышцы, но убрать вес? И это иногда одно с другим не сочетается. Поэтому я не спорю, что это так же, как у девочек. Разбавил немножечко атмосферу. Не очень удачно…

— Спасибо, спасибо. Но то, что ты говорил Бетине, что таблетки пить — это плохо, это такая партнерская забота?
Сергей: Это да, это прямо…

— Ты сегодня в сторис еще написала, что с Сережей ты не прощаешься. Говорит ли это о том, что вы будете дальше выступать в шоу?
Бетина: Во-первых, у нас шоу в Питере у Лизы Туктамышевой, ее шоу в Питере… Рекламка! Мы выступаем.

Сергей: Да.

— Какого числа уже, скажи тогда.

Бетина и Сергей: Девятого марта.

Бетина: А что касается дальнейшего совместного сотрудничества, возможно, когда-нибудь, если нас пригласят в шоу, разумеется, мы с радостью пойдем…

Сергей: Да, если будет позволять здоровье…

Бетина: Да, если пригласят, будет позволять, все звезды сойдутся, мы, разумеется, выступим где-нибудь вместе. Плюс мы не исключаем варианта, что мы будем работать вместе с какими-то учениками. Может, начнем мы по отдельности, а потом сольемся в этот единый страшный организм…

— Тандем!
Бетина: Да, создание.

Сергей: «Его боялись все», вот это вот.

— Вас так и будут объявлять, между прочим.
Сергей: «Их боялись все!»

— На самом деле, вы ребята-то очень креативные. Может быть, свое шоу, что-то?
Сергей: Ну это уже, я думаю…

Бетина: Для этого нужно иметь деньги, чтобы что-то вложить. А мы креативные, но нет.

Сергей: Да, возможно, когда-нибудь…

Бетина: Когда-нибудь, да…

Сергей: Мы найдем…

Бетина: Может, в чьем-то шоу поработать, поставить…

Сергей: Постановщиками…

Бетина: Да, окей. Но свое шоу… Я не думаю, что это для нас даже интересно. Ну мне лично не особо свое шоу интересно. Ну сделаю я свою сказку ледовую, как из сто-пятьсот штук, и?

Сергей: Назовем ее «Бетина и друзья».

— Вот в том-то и дело, я говорю, что сейчас в основном все шоу — это либо сказки…
Бетина: Либо ледовые сказки, либо формат показательных!

Мне нравится формат Art On Ice, но в России это будет не особо актуально.

Сергей: В принципе, достаточно тяжело что-то предложить новое, потому что людям нравятся новогодние сказки, людям нравятся просто выступления показательные в шоу. И когда ты опять против системы вклиниваешься куда-то…

Бетина: Да, вряд ли окупится…

Сергей: Если был бы большой мешок, который помогал бы, поддерживал тебя, как хобби, не основное…

Бетина: Меня называют в комментариях большим мешком, который ты таскаешь. Ты не про этот?

Сергей: Не тот, не тот мешок! Если тебя разбить, оттуда не деньги посыпятся.

Бетина: Меня уже разбили.

— А оттуда юморок, юморок пойдет!

Сергей: Вот, поэтому если как хобби пытаться это дополнительно развивать, то возможно. А как основное — я думаю, маловероятно. По крайней мере, я пока этого не вижу.
Бетина: Я тоже этого пока не вижу. То есть нам пока интереснее работать со спортом, с нашим прекрасным, сложным, непонятным спортом.

Сергей: Да.

— Сейчас вы можете обратиться к болельщикам. Вот в эту камеру. Можете вместе, втроем.
Бетина: К болельщикам мы хотим обратиться и сказать огромное спасибо за то, как вы нас поддерживаете сейчас, когда мы уже закончили свою карьеру. Короткую, по сути, на самом-то деле, по спортивным меркам, никчемную, потому что мы ничего и не достигли-то по сути своей.

Мы просто старались приносить вам удовольствие своими программами, и мы очень рады, если хоть раз это получилось действительно сделать. Мы искренне любим каждого из вас и благодарны за каждое слово, которое вы нам написали. Меня это вообще все безумно тронуло, я плакала. Сережа, я думаю, тоже плакал, но он никогда не расскажет.

(Сергей кивает)

Сергей: Спасибо вам за все.

Бетина: Да, спасибо за все.

Сергей: Спасибо, что вы есть.

Бетина: Спасибо, что хоть кому-то мы нравились, потому что мы очень старались хоть кому-то понравиться.

Подписывайтесь на ютуб-канал Фигурка и смотрите самые интересные видео о фигурном катании