«Мой мотиватор — Нэтан Чен». Интервью топового русского юниора Мозалева и его тренера

Анастасия Логинова

Анастасия Плетнева

Поделиться

Комментарии

Серебряный призер юношеских Олимпийских игр Андрей Мозалев тренируется в Петербурге в группе Кирилла Давыденко. В этом сезоне фигурист стал одним из лидеров юниорской сборной России — на всех стартах, исключая взрослый и юниорский чемпионаты страны, Андрей был первым среди наших фигуристов. И практически везде — в тройке призеров. Правда, на последнем соревновании пришлось поволноваться — в Саранске на первенстве России Мозалев был только тринадцатым после короткой программы. А вот произвольную выиграл и в итоге отобрался на чемпионат мира среди юниоров, который стартует уже в среду, 4 марта.

Sport24 поговорил с Андреем Мозалевым и Кириллом Давыденко о том, как началось их совместное сотрудничество, как бы описали друг друга тренер и ученик и кто на самом деле является лидером в группе.

— С Андреем вы работаете вместе уже восемь лет. Как получилось, что вы решили стать тренером?
Давыденко: Я работаю уже с 1996 года, так что я молодой тренер, но опытный. У меня папа заслуженный тренер. Он сейчас, к сожалению, уже ушел из жизни, достаточно давно. Он ставил меня на коньки, занимался фигурным катанием. После окончания карьеры я понимал, что без фигурного катания не могу жить, и все это плавно перетекло в работу тренером.

— Вы помните, как к вам попал Андрей?
Давыденко: Прекрасно помню, даже где. Мне позвонили знакомые, сказали, что они хотели бы, чтобы я посмотрел мальчика. Восемь лет ему было. Я помню, что говорил на телевидении: пришел такой маленький мальчик с копной волос, прыгал аксель, попытки двойных прыжков. Но мне было важно не то, что он делает.

Мне важно, насколько человек изначально не испорчен технически, а у него была достаточно приличная базовая подготовка. Не надо было что-то глобально переделывать. Исправлять ошибки — это очень сложное и неблагодарное дело, и самое главное, что ошибки вылезают в стрессовых ситуациях, то есть на стартах. Процесс исправления — это такое дело… А потом я увидел в нем и лидерские задатки, и природные задатки для прыжков. И взял.

— Восемь лет назад вы думали, что наиболее серьезных успехов вы добьетесь именно с этим фигуристом?
Давыденко: Безусловно, было не так, что он пришел — и через восемь лет мы поедем, например, в Лозанну. Конечно, такого не было. Но если я вижу хороший материал (материал — это мы так говорим), если я вижу потенциально хорошего спортсмена, естественно, я выстраиваю в голове стратегическую цепочку, к чему это может прийти. Придет или не придет — это вопрос второй, потому что на пути очень много переменных, которые влияют на результат.

Естественно, я отдавал себе отчет, что он может прыгать многооборотные прыжки, что это позволяет его координация. Когда он был маленьким, я видел, как он обращается с футбольным мячом, а умение обращаться с футбольным мячом и вообще умение хорошо себя проявлять в игровых дисциплинах — это показатель координации. Фигурное катание, как известно, относится к сложнокоординационным видам спорта. Я понимал, что природно, координационно, прыжково он сможет это делать.

Но, опять же, повторюсь: на пути люди могут сталкиваться с проблемами. Человек может столкнуться с первой проблемой и сказать: «Ну нафиг, не хочу». А если ты преодолел проблему — ты стал от этого сильнее. У нас были сложности на пути, и много, о которых распространяться не будем. Естественно, у каждого спортсмена и тренера, когда он выходит на определенный уровень, когда они долго вместе, бывает очень много сложностей, и это нормально.

Я всегда учу этому спортсменов, и Андрея тоже. У нас случилась ситуация с короткой программой, но он преодолел сложности в произвольной, молодец, и он от этого становится только сильнее. Преодолевая какие-то препятствия, ты становишься сильнее. Если ты пасуешь, значит, ты слабак. А слабакам, как известно, не место в спорте. Здесь естественный отбор, закон джунглей. Выживает сильнейший.

— Сами вы парник. Почему тогда не тренируете пары?
Давыденко: Мне больше нравится одиночное катание. Я вообще фанат прыжков, особенно многооборотных. Я люблю ковыряться в технике. Мне интересны все технические тонкости, я обожаю это. Понятное дело, мне нравится и то, как спортсмен красиво катит и красиво вращается. Но я прямо обожаю многооборотные прыжки.

— У вас в группе не один Андрей. Кто в вашей группе является лидером среди учеников?
Давыденко: У меня есть, например, маленький мальчик Ваня. Мальчик с хорошими лидерскими задатками и способностями. В этом плане он напоминает мне Андрея. Ему десять лет, но он уже прыгает все тройные прыжки, каскады три-три. Но Ваня — парень с характером. Он еще тот лидер и мальчик, который умеет собираться. Лидеры же умеют собираться. Фигурное катание — это индивидуальный вид спорта, спорт эгоистов. И если ты не лидер по натуре, по характеру, то ты не сможешь показывать высоких результатов. Лидерские качества очень важны для фигуриста.

— Также в вашей группе тренируется Антон Шулепов. Он не так давно к вам перешел?
Давыденко: С Антоном я знаком давно, еще когда работал в одной группе вместе с Евгением Владимировичем Рукавицыным. Он известен мне, как спортсмен. Потом наши пути разошлись. А с этого сезона Антон перешел в нашу группу.

— В этом году с Антоном случился большой скандал…
Давыденко: У Антона хайп просто сумасшедший. Но это никакой не скандал, просто кому-то что-то почудилось, кому-то что-то не понравилось. Мы ставили программу «Список Шиндлера», и участие в создании костюма принимал мой помощник, тренер по скольжению и постановщик Денис Лунин, в прошлом танцор, член юниорской сборной России. Мы пытались передать костюмом и программой сюжет произведения, не более того. А кому что причудилось или привиделось — это их дело. Каждый видит то, что хочет видеть. Ничего такого мы сказать не хотели.

Опять же, Антону писали много слов поддержки. И если я не ошибаюсь, даже еврейское сообщество написало, мол, хорошо, что подняли проблему, и так далее. А так просто красивая музыка, глубокое произведение. Антон достаточно хорошо двигается на льду, хорошо чувствует музыку, хорошо может передать образ. Мы взяли этот сложный образ и пытались передать его через костюм и постановку. Вот и все! А кто что увидел — ну, это их взгляды.

— Андрей, мы спрашивали у твоего тренера, как ты пришел к нему. Ты что-то помнишь об этом?
Мозалев: Конечно, помню. Я тогда еще тренировался в «Кристалле» (это клуб у нас в Питере) у Анны Ильиничны Щеневской. Она посоветовала мне Кирилла Анатольевича. Я тогда был маленьким, и она сказала моей маме, что есть такой хороший тренер, Кирилл Анатольевич Давыденко, и мы попросились к нему в группу.

Давыденко: Я всегда уважаю первых тренеров. Они могут сыграть как хорошую, так и плохую роль в формировании спортсмена. Вот Анна Ильинична сыграла хорошую роль в формировании Андрея, как фигуриста. Я считаю, что первых тренеров надо упоминать.

— Андрей, ты можешь описать своего тренера: какой он, строгий, не строгий?
Мозалев: Бывает по-разному. Иногда он бывает строгим, иногда более лояльным, добрым. Смотря по ситуации, конечно.

— А тебе нужно, чтобы тренер был строгим?
Мозалев: Конечно, когда надо, тогда построже, когда не надо — подобрее. Все-таки тренер тоже влияет на мое состояние.

— Если бы нужно было описать тренера в трех словах, какие бы ты выбрал?
Мозалев: Даже не знаю… (смеется).

Давыденко: Интересно узнать что-то о себе.

Мозалев: Наверное, строгий. Иногда добрый.

Давыденко: Я бы сказал «справедливый».

— А если мы попросим вас описать Андрея в трех словах, что вы скажете?
Давыденко: Сильный, я имею в виду характер. Талантливый. Ну не буду же я говорить о его вспышках эмоций на тренировках! Он пока учится равновесию. Это подростковый возраст, но мы не скидываем на это, а работаем в этом направлении. Третье — любящий фигурное катание.

— Андрей, а тебе больше нравится прыгать, вращаться или что-то еще?
Мозалев: Прыгать, конечно, нравится больше всего, но при этом я не забываю про вращения, про дорожки, про катание. Я работаю над всем.

Давыденко: Как любой пацан, он в первую очередь любит прыгать. Все пацаны это любят. Но Андрей понимает, что одними прыжками сыт не будешь и нужно уделять много внимания и скольжению, и вращениям. Понимаю, и я никогда не любил вращаться: скучно, муторно. А прыгать — это адреналин.

Однако в жизни всегда приходится делать и то, что ты любишь больше, и то, что меньше. Для результата это делать необходимо, любишь ты это или нет. Я всегда учу так: чтобы тебе что-то поддалось, нужно это полюбить, тогда тебе это будет легче даваться. Если ты будешь подходить к какому-то новому элементу с таким: «Фу, блин, опять эти вращения», то они так же и будут тебе поддаваться. Просто это надо принять в себя, принять в душу, и тогда этот элемент будет легче тебе даваться. Я учу спортсменов так.

— Андрей, а есть ли в фигурном катании спортсмены, которые тебя мотивируют, вдохновляют или просто чем-то нравятся?
Мозалев: Мой мотиватор и фигурист, который больше всего мне нравится — это, конечно, Нэтан Чен. Мне нравится, как он прыгает, какой он собранный на всех стартах. Есть некоторые моменты, которые мне у него нравятся, и я стараюсь на него равняться.

— Удалось ли тебе немного пообщаться с ним на финале Гран-при?
Мозалев: Я не силен в английском (смеется), поэтому мы особо не общались.

— В прошлом году сезон у тебя вышел достаточно противоречивым в плане результатов, а в этом ты стал одним из лидеров. Что поменялось?
Мозалев: Если смотреть на предыдущие сезоны, то я в любом случае стал сильнее физически и морально. Я был готов и уже знал, что такое Гран-при. В прошлом году себя пробовал, сейчас я знал, что это, и выступал уверенно. И вот так хорошо пошло.

Давыденко: Андрюха, знаете, с детства такой: долго запрягает, быстро едет. Я помню, когда мы начали учить тройные прыжки, у меня уже возникало возмущение: вроде бы все сделал, ну доделай! Нет, он что-то еще филигранит. Пора, уже давно прыгнул бы этот элемент! Но зато если он его сделал, то уже делает. Ему, видимо, надо все прочувствовать и пропустить через себя, и тогда он начинает показывать результаты.

Так же произошло и с прошлым сезоном. Он был, если можно так сказать, тестовым заездом, Андрей пробовал себя на международной арене, на Гран-при. В этом году он уже прочувствовал атмосферу, как и что, и уже ехал туда с пониманием, что его ждет. Не было шага в неизвестность. Поэтому фраза «долго запрягает, быстро едет» — это с детства про Андрея.

— Говоря о нынешнем сезоне: какими соревнованиями из тех, что прошли, ты доволен больше всего?
Мозалев: Даже не знаю, что сказать. Везде были свои помарки, свои неудачи. По эмоциям, конечно, больше всего понравился финал Гран-при.

— Больше всего понравились свои прокаты или было что-то еще интересное?
Мозалев: Помимо своих прокатов понравились и новые ощущения. Там были и взрослые. Я выступал вместе с ними, и это были совсем другие ощущения, нежели просто на юниорских этапах.

— А как тебе юношеские Олимпийские игры в Лозанне?
Мозалев: Понравились. Организация очень хорошая, лед тоже. Рядом с деревней была станция метро, буквально четыре остановки — и я уже на катке. На это уходило минут пятнадцать.

— А как тебе командный турнир? По отзывам он очень неоднозначный.
Мозалев: Было интересно, потому что я был в команде с разными ребятами из разных стран. У каждого свой уровень катания. Удалось чуть-чуть пообщаться с помощью переводчика.

— Успели посмотреть Лозанну?
Мозалев: Конечно. Мы были там долго. В выходные нашлось время. Я старался не расслабляться, не разгуливаться. Но чуть-чуть времени было. Прогулялся, сходил в олимпийский музей. Было очень интересно. В принципе город очень красивый, Женевское озеро…

— Зимой получилось очень много стартов. Не было ли мыслей отказаться от чего-то?
Мозалев и Давыденко: Нет!

Давыденко: Мы шли на это осознанно. Мы же пишем соревновательный план на сезон, и все эти старты были проговорены и указаны в плане.

— Соревновательный опыт сейчас на первом месте?
Давыденко: А как же! Если ты будешь раз в пятилетку стартовать, то будешь каждый раз выходить с бледным лицом и с квадратными глазами. Я утрирую, конечно. Но все было запланировано заранее. Не хочу вдаваться именно в стратегические подробности. Андрей с планом был ознакомлен, он знал задачи на сезон, мы их всегда проговариваем в начале. Он поставил свой автограф в этом плане. Это абсолютно осознанно. Пока по плану нам все удается. Пока — потому что сезон не закончен, впереди еще турниры.

— А будут еще старты, помимо юниорского чемпионата мира?
Давыденко: Возможно, будет Спартакиада. Насколько я знаю, она в списке. Мы будем смотреть по ситуации. Спартакиада — это немного другой турнир, мы выступаем за город. Если надо будет ехать, мы поедем.

— Андрей, какой самый прыжок сложный ты пробовал делать на тренировках? Может быть, какие-нибудь эксперименты?
Мозалев: Таких экспериментов давно не было. Обычно на тренировке я делаю свой план.

Давыденко: Плюс обучение новым прыжкам.

— А может быть у тебя есть какие-то темы, музыка, под которую ты бы хотел скатать?
Давыденко: Это все увидите на соревнованиях. Зачем? Мы не сторонники хайповаться через соцсети: выучил прыжок — и давай его выкладывать. Я считаю, что нужно показывать все на соревнованиях. Это, конечно, круто, молодец, на тренировке показал такой-то четверной, сякой. А теперь покажи это в чистом прокате. Про программы — увидите в следующих сезонах.

— То есть уже есть идеи?
Давыденко: Идеи постоянно витают в голове. Я вообще считаю себя меломаном, любителем разной музыки. Все время слушаю музыку и очень часто представляю, могла бы эта мелодия подойти. Недавно, например, слушал музыку — не буду говорить, что за исполнитель, но я случайно наткнулся на этот альбом — и просто включил на тренировке для фона. Андрей подъехал, говорит: «О, мне нравится!» А я тоже поймал себя на такой же мысли, в копилочку эту идею отложили. Не факт, что ее возьмем, но так мы набираем багаж, а потом делаем выбор.

— Как пришла идея сделать короткую программу на русском языке?
Давыденко: Идея пришла нашему постановщику и коллеге Денису Лунину. Он сказал, что видит Андрея в этом образе. Я люблю эту музыку, люблю «Юнону и Авось» и тоже увидел Андрея в этом же образе. Коллегиально мы пришли к программе. Ну и что, что русская? Катаются люди под музыку на испанском языке, на французском. Я владею только английским, но я же слушаю эту музыку. Чем русский язык хуже испанского?

Поэтому мы и взяли ее. Она узнаваема, известна, это действительно глубокое произведение. Андрей, я считаю, достаточно хорошо его передает на льду. Если бы шел диссонанс между тем, как он передает, и тем, что хотели сказать постановщики, тогда мы бы не рассматривали ее. Но раз мы видим, что он может передать этот образ, то, естественно, мы этот образ и рассматриваем.

— Как вы относитесь к оставлению программ на второй сезон? Например, Юдзуру Ханю четвертый сезон катает свою короткую программу.
Давыденко: Не будем касаться небожителей. Юдзуру Ханю, если так можно сказать, небожитель фигурного катания. Я хорошо отношусь к идее оставления программ на второй сезон.

— А на третий?
Давыденко: Нет, третий — это уже перебор, я считаю. Если вы не Юдзуру Ханю. Но если программа удачная, вкатанная, очень подходит спортсмену, если она ему очень идет и еще никому не наела оскомину, то можно оставить.

— А вы сами не планируете ничего оставлять?
Давыденко: Увидим в следующем сезоне.

Подписывайтесь на youtube-канал Фигурка и смотрите самые интересные видео о фигурном катании