«Мы были недовольны, что русских сняли». Тренер чемпионки мира из США Кузнецова о стыде Трусовой и штабе Тутберидзе
Перенесенный на апрель чемпионат мира среди юниоров закончился для сборной США триумфально — три золота из четырех. Для американских одиночниц победа Изабо Левито стала первой на чемпионатах мира (как взрослых, так и юниорских) с ЮЧМ-2008, когда зажгла Рейчел Флатт.
Корреспондент Sport24 Анастасия Логинова поговорила с тренером фигуристки — Юлией Кузнецовой. Ниже — большое интервью о пути Изабо к золоту, американской системе тренировок и отношении к элементам ультра-си в женском одиночном катании.
— Расскажите о своем пути в фигурном катании.
— Я тренировалась в ЦСКА, моя девичья фамилия — Мыскина. Начинала заниматься парным катанием в группе Станислава Леоновича. После завершения карьеры я уехала в шоу «Disney On Ice» с партнером, которого мне посоветовал мой тренер. Мы поженились, у нас родился ребенок. Поэтому я тренирую в США с 2003-го года.
— В России давно были?
— Каждый год летаю. У меня родители в Москве.
— У вас очень большая тренерская команда. Как она собралась?
— Так получилось, что на нашем катке, где я работаю, всегда были русские. Во-первых, был Евгений Платов. Он тренировал свои английские пары — Шинед Керр/Джон Керр, Пенни Кумс/Николас Бакленд и Оливия Смарт/Джозеф Бакленд. Так как у меня были другие ученики, я обращалась к нему за помощью, Платов брал их дополнительно на катание. Мы, естественно, в хороших спортивных отношениях. Потом у Евгения появился фигурист Отар Джапаридзе, который катался с Ангелиной Телегиной. Когда Изабо была маленькой, я обратилась к нему, чтобы он взял ее дополнительно на скольжение.
В США частная система, здесь нет групповых уроков. Это как подкатки в России. У меня с Изабо были уроки всего по полчаса в день, мне нужно было, чтобы она занималась с кем-то дополнительно. Я обратилась к Отару, потому что он молодой, ему все интересно. Изабо была маленькой, всего пять лет. Мне даже, можно сказать, стыдно было предложить ее Жене Платову (смеется). Отар Джапаридзе начал мне помогать с ней. То, что у Изабо сейчас есть, это большая работа трех человек — я, мой муж Слава Кузнецов и Отар. Женя Платов нам очень много помогал своим личным опытом, советами.
— Сейчас с Платовым не работаете?
— Собираемся ехать к нему в июне. Мы с Женей работаем не на постоянной основе. Как в России, когда у тебя есть определенный тренерский штаб, но ты обращаешься к другим хореографам, чтобы тебе дали идеи и предложили находки, дали профессиональный совет. В августе планируем пригласить его к себе. Где-то раз в два месяца он с нами общается, смотрит на Изабо, добавляет какие-то вещи и подправляет профессиональным взглядом танцора.
— Насколько популярно фигурное катание в США?
— Не так сильно, как в России. Абсолютно не так, намного меньше. Здесь популярны хоккей, американский футбол, баскетбол, бейсбол. Фигурное катание второстепенно.
— После побед Нейтана Чена стали чаще приводить детей?
— Конечно. После Олимпийских игр, когда Нейтан выиграл, дети пошли. Дай бог, чтобы мальчиков было больше, потому что мальчики — это роскошь. В основном, все мальчики идут в хоккей. Надеюсь, после Олимпиады в фигурном катании их будет больше. Спасибо Нейтану Чену и Рафаэлю Арутюняну, который провел с ним прекрасную работу.
— А русских детей много?
— Не так много. У меня попадались русские девочки, но с ними как-то не складывалось. Русские мальчики идут в хоккей, как мой сын.
— Насколько дорого в США заниматься фигурным катанием?
— Дорого. Но здесь везде частная система обучения, даже в хоккее. Конечно, это командная игра, но какие-то дополнительные уроки нужно брать, чтобы соответствовать уровню. То же самое и в фигурном катании. Но в фигурном катании групповых уроков, как в ЦСКА, «Спартаке» или «Динамо», нет совсем, только частные занятия. Я выросла в ЦСКА, но никогда не тренировалась персонально, только в группах. Мы пытались сделать какие-то группы и совмещать детей по уровню, но максимум, что я могу собрать — два-три человека вместе. Если я беру трех учеников, то занимаю большее количество льда, и это уже неудобно для других частных тренеров. Здесь это не принято.
Час льда стоит в среднем 425 долларов, это минимальная цена. Средний тренер на данный момент — 80 долларов в час. Звездные тренеры берут 150-180 долларов. Нью-Йорк — это дорого. Система групповых уроков в России развита лучше, поэтому наши девочки, конечно же, на высоте.
— Лед оплачивают сами спортсмены?
— В фигурном катании получается дешевле. Максимально на льду может находиться 26 человек, поэтому в среднем выходит 23 доллара за час на катках.
— Лед расписан весь день?
— Такого здесь нет. У хоккеистов все расписано, потому что их в два раза больше, чем фигуристов. Когда выходят две команды — сразу 40 человек на льду. У фигуристов обычно льда не так много, он лимитирован. Самое невыгодное время — школьное, когда все дети учатся. Он может стоить немного дешевле. Загружаемость большая, иногда не очень удобно тренироваться. Подбираем самые утренние часы, когда меньше народа. Не 25 человек, а 15-20.
— Вам, как тренеру, удается хорошо зарабатывать?
— У меня свой ценник, он не меняется. Что-то я должна отдать катку, естественно. Сколько я работаю, столько и зарабатываю. Мне каток не платит. Сам себе режиссер, можно так сказать.
— Как у вас день устроен?
— На данный момент я работаю целый день — и в выгодные часы, и в невыгодные. Примерно с 6.30-7 утра, в зависимости от дня. Лед для фигуристов не отличается, высший уровень или низший. В России все четко — первый разряд, второй разряд, мастера спорта и так далее. Здесь есть «free style» — лед для фигуристов. С 6.30 до 9.30 — первый лед, с 9.45 до 12.00 — следующий, потом с 12.45 до 17.00 — еще один лед. Я смотрю, где малыши, где не малыши, куда поставить Изабо, где заниматься с другими клиентами, когда я могу ОФП провести. На катке есть лед до хоккея, он начинается в 17.30. До этого момента я могу ходить с одного катка на другой. У меня целый день разные клиенты — от малышей, которым 3-4 годика, до бабушек 67-70 лет. У Изабо лед с 8.15 до 9.00, потом я ухожу со льда и провожу ОФП. Затем с 11.15 до 12.00, дальше другие клиенты.
— Получается, что вы полностью ведете спортсменов?
— Я отвечаю за все части только для моих спортсменов. Все мои студенты — только мои. Я работаю на катке 18 лет, каток мне не мешает проводить ОФП в удобное для спортсменов время. ОФП я провожу сама, хореографию ведет Жанна Палагина, которая работала с Евгением Платовым. У нее свои часы, которые я ей выделяю для работы с моими студентами. Под это она делает свое расписание.
— Как вы начали работать с Изабо?
— Когда Изабо пришла на групповой урок, ей было три годика. Так получилось, что она пришлепала ко мне, хотя там было много тренеров. У нас есть пробные занятия для детей, нам дают начинающие группы. У меня была группа малышей. Она была записана в другую группу, но почему-то пришлепала ко мне, как смогла, и остановилась рядом. Пришла и пришла, ну, пойдем ко мне. Изабо шла, падала, вставала, как дети маленькие на льду обычно. Потом ее определили в другую группу, но она плакала, и мама попросила, чтобы ее вернули ко мне. Так она со мной в группе с трех лет.
В четыре года я взяла ее персонально на пару дней, мама попросила попробовать программу сделать. Ответила ей: «Хорошо, попробуем». Боялась, что ничего не запомнит, маленькая же. Но она запомнила. Учили, как смогли. В четыре года и два месяца Изабо уже выступала на первых соревнованиях на нашем катке. Есть даже видео ее проката, я ее на руках со льда забирала (смеется).
— В этом году Изабо успешно дебютировала на международном уровне — две медали на юниорских этапах Гран-при, выход в финал, победа на чемпионате мира. Как вы оцените ее выступления?
— Дебют прошел для нее успешно. Конечно, она могла откататься немного лучше в произвольной программе на чемпионате мира среди юниоров, я не совсем довольна второй половиной. Но она чемпионка мира — и для нее это титул. Она достигла титула, и это уже хорошо. Естественно, я довольна. Считаю, что мы с ней молодцы, первую ступеньку юниорского ранга прошли удачно. Следующий сезон Изабо будет начинать на взрослом уровне по американским меркам, так как уже каталась на чемпионате США и теперь должна выступать, как взрослая. Посмотрим, как она пройдет эту ступеньку по американской системе, что нам скажут наши начальники и что будем делать по юниорским международным стартам. Ей 15 лет, она может выступать по мастерам и на международном уровне, но нам еще не сказали точно. Наверное, будем готовиться на два уровня, а там как пойдет. Будем готовы ко всему.
— Ожидали ли вы медали на чемпионате США?
— Честно скажу, я не думала об этом. Изабо на чемпионате США не выступила на свой максимум. У нее была возрастная проблема с ногами. Когда девочки растут, это у многих проявляется — болезнь Осгуда-Шляттера, болезнь надкостниц. Перед юниорским финалом Гран-при у нее это внезапно случилось. Девочка работала совершенно спокойно, мы готовились к турниру. В один день она пришла и говорит: «Я не могу прыгать, мне больно». Она не падала, мы не перенагружались, нового ничего не учили. Спрашиваю: «Как не можешь прыгать?» Отвечает: «Не могу, болит». Решили отдохнуть пару дней и посмотреть, как будет. После этого она приходит, а стало еще хуже. Правая нога вообще не работает, больно. За три недели до финала Гран-при мы взяли полный перерыв и сделали МРТ, которая показала возрастные изменения в надкостнице.
У нее не было стрессового перелома, но обнаружили повреждение, вызванное повышенной нагрузкой (в оригинале stress reaction. — Sport24). Девочка растет, кости выросли, а мышцы не доросли. Она не каталась три недели, не прыгала шесть недель. Начала прыгать только за пять недель до чемпионата США — двойной аксель, лутц, немножко тройной сальхов. В день максимум 10-15 прыжков, и это за пять недель до старта.
Когда мы подошли к чемпионату Америки, нам нельзя было принимать ни обезболивающие, ни другие лекарства, нужно было действовать очень аккуратно. Ей было очень сложно. Мы вообще не рассчитывали на лутц-риттбергер, который она попробовала в короткой программе. Не рассчитывали, что доедет произвольную программу, потому что пять недель на подготовку — очень мало. Любой тренер скажет, что это невозможно. Честно скажу, я не рассчитывала ни на что. Пускай будет, как будет, а там посмотрим. Главное — начать, сдвинуться после травмы. В обеих программах на чемпионате США она немного ошиблась, но ей повезло — она бронзовая медалистка, это тоже титул. С первого раза — очень хорошо. Я не надеялась вообще и молилась, чтобы она на адреналине выдержала то, что должна была выдержать. Просто отпустила ситуацию — будем тренироваться и наращивать то, что пропустили.
— Чья была идея поставить ей в произвольной «Русский танец» Чайковского?
— Все программы — мои идеи. Каждый день я сижу, еду в машине и думаю, что, чего и как делать. Что на следующий сезон, как будет лучше и что понравится публике. «Русский танец» — тоже моя идея. Чайковский, «Лебединое озеро» — это классика. Я человек старой закалки, очень люблю все это. Эта музыка давно была у меня в голове, но не было идеи — кому и как ее поставить. Год назад, когда она выиграла юниорский чемпионат США, лично Изабо поступило много предложений от других хореографов. Бенуа Ришо ей писал, французский хореограф. Она мне сказала, что есть такие предложения. Я ей говорю: «Послушай вот эту музыку». Дала ей «Лебедя» и «Русский танец». Как вам объяснить… Я сама мать, и Изабо со мной с детства. Когда я поставила «Русский танец», у нее загорелись глазки, она начала двигаться, что-то танцевать, прыгать. Мы тогда сидели в гостиничном комплексе — Изабо, ее мама и я. Для меня, как для тренера, который ведет ее с трех лет, стало ясно — мы попали в точку.
Музыки предложено было очень много, где-то 15-16 вариантов — классика, оперетты, оперы, модерн. А тут ей музыка понравилась, она начала плясать, как маленький ребенок. Глазки горят, улыбается — попали. Она же с детства растет с русскими тренерами, понимает музыку, культуру. Много разговаривали с ней об этом, показывала ей видео. Если что-то мы не знаем, то идем в энциклопедию и читаем историю произведения, я ей объясняю. Пытаемся преподнести каждое произведение так, чтобы она понимала, что изображает, какая идея программы, какой смысл. Ей эта программа понравилась — идея, музыка. Показала наших ведущих балерин, она много смотрит балет. Мы решили, что раз она так заинтересовалась, то нужно пробовать. Так и получилось.
— На юниорском этапе Гран-при Изабо заговорила с нашими девочками, чем их очень удивила. Вы на каком языке общаетесь с ней?
— На катке мы разговариваем на английском. Когда мы тренируемся, где-то 70% составляет английский язык. Но есть моменты, когда мы говорим по-русски. Она понимает какие-то вещи — «поставить музыку», «хорошо получилось», «молодец». Вот такие слова. Может сказать: «Я хочу еще, я пойду, я буду». Это значит, что еще раз попробует. Если вы с ней заговорите по-русски, она тут же будет смотреть на меня и просить, чтобы я ей перевела. В Австрии с Софьей Муравьевой и Настей Зининой она осталась одна и начала с Софьей разговаривать. Я была вдалеке, они находились на льду, как медалистки. Она начала использовать мозг и вспоминать, чему ее на катке учили (смеется). Начала им говорить то, что помнит. Потом, конечно, уже меня подзывала, чтобы перевела. Но ничего, общалась. Во время церемонии награждения, потом танец какой-то составили и выложили в соцсетях. Изабо общительная девочка, очень спокойная, добросовестная, покладистая, старательная. Не всегда, конечно, покладистая, но не думаю, что все звезды покладистые.
— В начале марта ISU отстранил российских фигуристов от участия в турнирах. На ЮЧМ Изабо поехала в статусе фаворита. Это добавило нервов?
— Конечно же, мы расстроились, что русских девочек не будет. Русские девочки толкают нас вперед. Мы рассчитывали, что с нашей усиленной короткой программой мы попробуем посоревноваться с россиянками, потому что у нас был запланирован лутц-риттбергер во второй половине, который она достаточно стабильно и чисто исполняла на тренировках. Мы были очень недовольны, что русских девочек сняли. Нервов ей это особо не добавило, потому что я ей сказала, что мы будем пытаться набрать те же баллы, которые набирают они. Без разницы, кто какие элементы будет исполнять. Я ей так и сказала: «Ты будешь делать то, на что мы тренировались. Будем рассчитывать, что ты откатаешь чисто. Посмотрим на баллы и сравним себя с топ-фигуристами из России». Вот так мы тренируемся. Она хорошо справилась на чемпионате мира. В произвольной немного волновалась, но думаю, там все волновались. Я рассчитывала, что она чуть увереннее откатает произвольную, но ничего. Это опыт.
— На ваш взгляд, насколько справедливо отстранение российских фигуристов?
— Это несправедливо. Никакие дети и никакие спортсмены здесь ни при чем. Тренеры в том числе, естественно. Мы просто исполняем свою работу, без разницы, где живем.
— В начале сезона Изабо показывала неудачную попытку четверного тулупа. Сейчас продолжаете работу над элементами ультра-си?
— В какой-то момент мы приостанавливались из-за роста, когда она пропустила половину ноября и половину декабря. Потом Изабо вышла, и мы постепенно начали продолжать — тройной аксель, четверной тулуп, другие четверные пробуем по мере возможности. Останавливаться на этом не собираемся. Надеюсь, что мы сможем выучить хотя бы один ультра-си к следующему сезону и сможем вставить его в программу.
— Четверные прыжки много критикуют — большой преротейшн, недокруты. Стоит ли на это обращать внимание?
— Так как эти элементы делают единицы, на это не надо обращать внимание. Их исполняют только русские девочки и еще пара японок. Недавно еще 12-летняя фигуристка из Японии появилась, Мао Симада. Если ультра-си будут делать все подряд и нужно будет смотреть, кто чище, тогда да. А если их делают единицы. Я считаю, это подвиг. Это действительно очень сложно. А вставить их в программу и докатать вторую половину программы с каскадами, как Анна Щербакова. Она герой. И Анна Щербакова, и Саша Трусова, и все наши девчонки. Я считаю, что на это не нужно обращать внимание, потому что это сложно и очень опасно, забирает кучу энергии. Пусть делают те, кто может, и двигают спорт вперед.
— Большое количество споров возникло на Олимпийских играх. Саша Трусова пошла на нереальный контент с тройным акселем и пятью квадами, но все-таки проиграла. Это справедливо?
— Я не могу комментировать, что справедливо, а что несправедливо. Я преклоняюсь перед Трусовой, потому что виден ее характер. Она не сдается. Это уникальный ребенок, достояние страны, космос. Ей говорят: «Сделай три и откатайся чисто и красиво — выиграешь», а она не идет на легкое. Для нее три четверных — это легко. Саша ставит перед собой задачу и выполняет ее, это очень дорогого стоит. Ей 17 лет, она ребенок, но вот такой сильный ребенок, который идет к своей цели. Она единственная в мире такая. Так же, как и Аня Щербакова, которая просто герой. Ее не сломать, железная девочка, хотя она очень маленькая и хрупкая. То же самое и с Камилой Валиевой, это что-то невероятное. Не в обиду всему миру, но наши девочки — это наши девочки. Конечно, они герои.
— Если бы Саша не пошла на тройной аксель, который у нее не получается на соревнованиях, она бы выиграла?
— Саша не смогла пойти на двойной аксель. Ей не перед всем миром, а перед собой стыдно. Это такой ребенок, который сам себе поставил задачу. Она не уйдет, пока ее не сделает. В этом она победительница, потому что не сдается. Я не могу сказать, кто должен был выиграть. Аня Щербакова — олимпийская чемпионка, уникальная спортсменка. Но и Саша Трусова — тоже победительница и чемпионка. Опять же, этот тройной аксель. Все говорили: «Сделай двойной». А она сказала: «Нет, мне этого недостаточно». Это чисто спортивные качества, которые делают ее уникальной. Но это просто мое мнение. Так как я работаю с большим количеством спортсменов, я оцениваю их спортивные качества. Качества наших девочек — единицы во всем мире. Мы на них равняемся. Стараюсь ставить наших девочек в пример своим ученикам, которые так же пытаются добиться чего-то.
— Если говорить о тройных прыжках, то есть мнение, что топовым фигуристам прощают ошибки — неясное/неверное ребро на флипе и лутце. Это действительно так?
— Честно скажу, вопрос про ребра очень спорный. В зависимости от того, где элемент расположен — иногда виднее, иногда не очень. Но если кому-то дают, а кому-то нет — не могу это комментировать, я не судья. Я смотрю со стороны тренера и вижу, где элемент исполнен правильно, а где — неправильно. Но это не в моей компетенции.
— С приходом громких успехов на Этери Тутберидзе полилось большое количество критики. Есть ли такое в США?
— Кто-то за, кто-то против. Это всегда было, есть и будет. Ты не можешь нравиться всем подряд. Кому-то хочется добиться таких же результатов, а они не могут, поэтому будут критиковать и искать какие-то варианты: «Они добились, потому что у них вот это».
В Америке такого, в принципе, нет. У Рафаэля Арутюняна шикарные результаты с Нейтаном Ченом. Мэрайя Белл — тоже шикарная фигуристка по американским меркам. Она добивается успехов, попадает на подиум. Но критики здесь нет, я с этим не сталкивалась. С моей стороны, Этери Тутберидзе, Сергей Дудаков и Даниил Глейхенгауз — лучший штаб в мире. Они лучшие.
— На Олимпиаде очень большое внимание привлек допинговый скандал Камилы Валиевой. Если введут ответственность тренера за допинг у несовершеннолетних, это правильно?
— Я не могу это комментировать. Слышала про ситуацию, но больше, чем уверена, что там все чисто.
Хочешь знать все о фигурном катании? Подписывайся на наш телеграм-канал!
Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене