«Захожу в баню, а мне: «Я тебя по телеку видел». Кирилл Давыденко: помощь от Тутберидзе, хейт фанов Ханю, Пекин-22

Константин Лесик

Поделиться

Комментарии

Кирилл Давыденко работает тренером уже 25 лет. В Академии фигурного катания в Санкт-Петербурге Кирилл Анатольевич — один из главных специалистов. В его группе трудится надежда российского одиночного катания — чемпион мира среди юниоров, участник Олимпиады в Пекине Андрей Мозалев, а также несколько других перспективных одиночников.

Корреспондент Sport24 Константин Лесик провел целый день с командой Давыденко и записал большое интервью со специалистом, из которого вы узнаете:

• какая веселая история случилась с Кириллом Анатольевичем в бане (это связано с фигурным катанием);
• как Антон Шулепов из фигуриста превратился в тренера;
• почему у Андрея Мозалева не получилось чисто выступить на Олимпиаде;
• как Давыденко отнесся к хейту от японцев, атаковавших Андрея после проката в Пекине;
• какой вид спорта выбрала дочь Кирилла Анатольевича (не фигурное катание);
• почему Александр Галлямов в детстве был «сложным товарищем»;
• как Этери Тутберидзе помогла всем тренерам на Олимпиаде;
• с какой известной актрисой дружит тренер;
• возможны ли пятерные прыжки;
• и многое другое.

— Кирилл Анатольевич, кто составляет вашу команду?
— Я, хореограф Игорь Александрович Кощеев, тренеры: Денис Лунин, он занимается скольжением и лично с Андреем; мастера спорта Антон Шулепов, Александрина Дегтярева — они раньше тренировалась у меня, а теперь тренируют со мной.

У нас есть старшая группа, где катается Андрей, и младшая группа, где ребята с юношескими и спортивными разрядами. Также работаю с командой Великовых, прихожу к ним, помогаю с прыжками парникам.

— Антон Шулепов еще недавно выступал на соревнованиях. Давно стал тренером?
— С этого сезона. Он попал на чемпионат России — 2021 в Челябинске, был на шестом месте и на этом решил закончить. Мы с ним это обсуждали, он понимал, что хочет тренировать.

— Почему решил заканчивать? Травмы?
— Много разных причин. Могу сказать одно: это было взвешенное решение, и, соответственно, я был только рад. Понимаете, ты берешь себе в команду молодых амбициозных ребят, которые тренировались под твоим началом, и впитали как спортсмены твои идеи, твою философию.

Понятное дело, что им еще много чему учиться, как и мне, но все равно мне проще им давать вектор, потому что у них уже какая-то база в голове сложилась. Ну и, конечно, у молодых, если есть желание тренировать, много энергетики в силу юного возраста. Я рад, что они решили работать.

— Ваш отец — тоже тренер по фигурному катанию. В этом плане ваша судьба была предрешена?
— Папа поставил меня на коньки в три года. Почти все время я проводил с отцом. С мамой, конечно, тоже, но больше с отцом. Ездили на сборы, там катались взрослые спортсмены, а я по периметру катка со стулом ходил. Не думаю, что он хотел своего ребенка сделать чемпионом, больше занять его чем-то, но так пошло, что я катался.

По спорту у меня в силу причин разных не получилось, и я мечтал тренировать, реализовать себя в этой деятельности. Для меня это было смыслом жизни, как и сейчас остается.

Дочка, конечно, тоже, это не обсуждается. Дети — это смысл жизни, но мы сейчас говорим про работу. Я прям бредил льдом и хотел тренировать, добиваться результатов. Я сделал этот выбор осознанно.

— Во сколько лет у вас закончилась спортивная карьера?
— Достаточно рано, но я и тренировать начал достаточно рано. В 1997 году, на третьем курсе Лесгафта, я начал работать. Мы ходили на малый каток с начинашками, с хождением за ручку от, как говорится, сотворения мира фигурного катания.

— У вас достаточно высокий рост, не сложно ли вам было?
— Я же был в парном катании. И я долгое время был невысоким, у меня родители невысокие были. Они, к сожалению, уже оба ушли. Но я повторил деда по маминой линии и ростом, и внешностью. Так бывает. Через поколение передается.

— А дочка у вас не занимается фигурным катанием?
— Три раза вставала на коньки. Так, для души. Она занимается волейболом, в СДЮШОРе играет, уже разряд получила, ей 12 лет. Волейбол же с более поздней специализацией вид спорта, они на первенстве России участвовали уже.

Я не ставлю на первое место развития спорт. У нее очень интересно получается веб-дизайн, она классно рисует, свои интересные вещи делает, выиграла международный конкурс: сделала полностью анимационный ролик. Сама его нарисовала, сама все сделала. Не знаю, как это правильно терминологически сказать. А спорт получается… Ну, ради бога.

У меня интересная история была с поступлением в институт. У меня в дипломе о первом высшем образовании написано, что поступил в политехнический университет, закончил Лесгафта, а вторым высшим я закончил все-таки политех, но решил поставить точку. Потому что учился в физико-математическом классе при политехе. Наш класс был закреплен за механико-машиностроительным факультетом. Поступил на первый курс, нормально учился, но понимал, что хочу на лед. И в конце первого семестра сказал папе: «Переводи меня в Лесгафта, я не могу, меня туда тянет».

— Папа работал в университете?
— Нет, папа не преподавал в университете. Просто так как он из мира фигурного катания, он общался с людьми, которые работали на кафедре, и попросил. Мне нужно было досдать дисциплины, я это сделал. Просто у меня в дипломе о первом высшем написано, что поступил в политех, а закончил Лесгафта.

— Математические знания помогают в работе?
— Да. Фигурное катание — это же сплошная биомеханика. Технические науки — и вообще техническое мышление — помогают в развитии. В осознании, в понимании, в построении логики тех же самых упражнений.

— В числе ваших учеников, с которыми вы раньше работали, вы называли Александра Галлямова и Глеба Смолкина. Можете вспомнить работу с ними, какими они были, будучи одиночниками?
— Мне повезло на заре тренерской деятельности, во второй или третий набор пришла кататься Николь Госвияни, лет пять с ней отработал с нуля. Машу Ставицкую я ставил на коньки. Они у меня прыгали двойные прыжки, но у меня еще не было возможности двигаться дальше на тот момент, и они перешли к другим тренерам. Но в свое время я им закладывал базу.

А с Сашкой Галлямовым у нас достаточно долго было совместное творчество. Он пришел, когда прыгал только двойные прыжки, даже дупеля не было.

Саша родился в городке Березники в Пермском крае, а катался в Екатеринбурге, потом переехал в Питер. Он приехал к другому тренеру, и она уже попросила взять Сашу. Сложный товарищ. Но, знаете, простых не бывает, пока есть результаты.

— Сложный товарищ?
— Тяжело со льда было выгнать, обижался. Косячил, но понимал, что так нельзя. Мне понравилось, когда Саша выиграл юниорский мир, он тогда катался еще у Великовых, мы в зале с ним встретились, я сразу поздравил после проката, у нас хорошие отношения с Сашкой, и он говорит: «Спасибо, что вы меня тогда держали в ежовых рукавицах».

Они тогда обижались, а сейчас по прошествии лет понимают, если бы не было этой жесткости и требовательности, возможно, не было бы нынешнего Саши Галлямова. Потому что парень с характером, парень непростой. Когда спортсмен вот с таким характером, с ним, конечно, сложно, и, если немного отпустить где-то, он просто начинает садиться на шею и ножки свешивать, а это к результату не приведет.

— Сколько он у вас лет тренировался?
— Не припомню точно, но достаточное количество. Мы с ним ездили и на мемориалы Жука, и на «Олимпийские надежды», первенство России старшего возраста. Он тогда катался в достаточно серьезном коллективе и был в обойме. Ну, и он прыгал все тройные прыжки, каскады три-три, а акселем тройным не владел. Но в то время в детском возрасте это было не так актуально, как сейчас.

— Повлияли на его переход в парное?
— Конечно, повлиял. Я же вижу, что человек растет. Я ему и указал прямую дорогу к Великовым.

— Как он отнесся?
— Нормально.

— Не обижался?
— Какие-то небольшие разговоры были, но такого, чтобы он прям сопротивлялся и руками держался за дверь, а я его туда ногой пропинывал, не было.

Мне по большому счету не то что все равно, как он отнесется… Я просто понимаю, что там он может добиться большего. Зачем держать спортсмена, который пытается до последнего держаться за одиночное катание, если понятно, что здесь уже предел?

Также мой спортсмен возраста Андрея Мозалева — Родион Маринский — катается сейчас у Великовых, юниор в парном катании. Попал на пьедестал как раз на «Олимпийских надеждах». Из Ростова мальчик. Они с папой прям рогами упирались. Я в прямом смысле слова привел отца за руку к Николаю Матвеевичу Великову и сказал: «Николай Матвеевич, это ваше».

И сейчас Родиона спрашиваю: «Ну что?» Отвечает, что я был прав. Порой они в силу своего незнания всей структуры не могут принять взвешенное решение. Кто-то — да, просто соглашается, кто-то сопротивляется, но ты все равно его подталкиваешь. А потом спустя время они понимают, что правильно поступили.

Глеб Смолкин вообще в свое время в футбол ушел. Я его не отговаривал. Пацаны всегда бредили футболом, я сам тоже иногда играю. Ну, как играю — пришел в зал, говорю: «Пацаны, давайте разомнемся». А сам, дурак, не размялся. Это было за день до отъезда на юниорскую Россию в Пермь, три года назад или четыре. За день я на костылях туда приехал, порвал себе ахиллово сухожилие.

Это даже не игра была. Просто «давайте чуть-чуть разомнемся в футбольчик». Размялся. Порвал, потом операция, восстановление.

— А Саша не думал в футбол уходить? Он хорошо играет, насколько я слышал.
— Саша хорошо играет. И Глеб хорошо играл всегда в футбол. Андрей очень хорошо играет в футбол. На какой позиции, не знаю, это лучше у него спросите, но насколько он ловко обращается с мячом и финты классно делает.

Фигуристы — народ координированный, и им игровые виды легко даются. Мы в свое время и в настольный теннис рубились в «Юбилейном», и сами в футбольчик играли. Ставили скамеечки и маленьким теннисным мячом играли. И в баскетбол, и в волейбол.

Я за то, чтобы ребята занимались игровыми видами спорта. Единственное, я за футбол очень переживаю, потому что очень травмоопасно. У них же порой бывает, заруба начинается, как у быка глаза наливаются — чуть потерял контроль, и все.

— А Глеб Смолкин каким был в детстве?
— Глеб был более уравновешенный. Он тоже потом резко вырос, ушел в футбол. У него, кстати, живой пример, родители очень маленькие, особенно отец. И Глеб пошел именно в деда, в маминого отца.

— У Глеба известные родители: отец — актер, мать — концертмейстер. Влияло на работу?
— Да нет. Какая разница? Знаете, я люблю бани. Есть такая мудрость: в бане нет генералов, в бане нет погон. Недавно была забавная ситуация, я пришел в баню, там человек, с которым мы вместе ходим, говорит: «А я тебя видел по телеку, смотрю — ты, не ты». Потом спрашивает, почему я раньше не говорил.

А что я? Я должен на каждом углу кричать? Какая разница, известный ты или нет? Ты человек, будь хорошим человеком. Надо всегда с любым человеком нормально по-человечески общаться.

— Учитывая, что у многих фигуристов сложные характеры, до драк в раздевалках не доходило?
— Это пацаны, я в раздевалки к ним не хожу. Наверное, всякое бывало. И в наше время бывало. Главное, чтобы без последствий. Как говорится, соломку нигде не подстелешь, каждый человек проживает жизнь, исходя из собственного опыта. А пацаны все, кто может показать результат, они все лидеры по характеру.

— Вы работаете в основном с парнями. Как так получилось?
— Это, видимо, Вселенная. Я не знаю, как так получилось. Специально только мальчиков я не набирал.

— В чем главное отличие от девушек в плане работы?
— Наверное, девочки более обидчивые, с пацанами как-то попроще в плане жесткости. Это же все личности, это все люди. Бывают и девчонки с пацанским характером, и пацаны-нытики. Я стараюсь со всеми находить общий язык, для меня главное, чтобы спортсмен любил то, что он делает, и трудился.

 — Андрей Мозалев с вами работает с 8 лет. Каким он был в юном возрасте?
— Забавный. С копной такой, крепыш маленький.

— Первую встречу помните?
— Да. На массовом катании в Таврическом. Мне позвонили родители, попросили посмотреть. Мы пошли на массовое катание, я посмотрел и сразу сказал, что возьму.

Я увидел возможности тела. Ты даешь какие-то задачи, и смотришь на их выполнение, и понимаешь, способен человек или нет. Сразу увидел в нем потенциал. Много раз говорил спасибо его первому тренеру, которая поставила его на ноги и вовремя отправила развиваться дальше. Очень уважаю первых тренеров, потому что заложить правильно базу, особенно в эпоху современного фигурного катания, очень сложно и очень важно. Вид спорта молодой, ранний, и, пока ты занимаешься переучиванием, ты теряешь на этом очень много времени и находишься в роли догоняющего.

— Перед олимпийским сезоном у Андрея была травма. Вы рассказывали, что у него был нарост на ноге и он об этом вам не говорил.
— Андрей в этом плане молчун. Он лишнего не скажет. Если он говорит, что что-то болит, я понимаю, что болит прям капитально. С одной стороны, хорошо, что спортсмен терпеливый, с другой, нужно заранее об этом сигнализировать, чтобы принимать какие-то решения.

Когда я узнал, была уже настолько большая шишка на косточке, что поможет только операция. Мы начали сезон хорошо, он на прокатах показал четверной флип помимо своего набора четверных, а потом на стартах. Но эта штука все увеличивалась и мешала хорошо тренироваться. Ботинок-то жесткий, все время давит. Мы тренировались в щадящем режиме и не получали должного объема, который необходим, чтобы вкатать программы. Я говорил: «Потерпи немного, нужно закончить сезон, попасть в сборную, а дальше будем оперироваться».

Это же было после пандемии, мы два месяца вообще не катались, занимались ОФП в парке с Андреем и Антоном Шулеповым. Они были очень хорошо физически готовы. Потом поехали в Новогорск, и за счет этой хорошей физической базы мы продержались часть сезона, но нельзя же только на старых дрожжах кататься, нужно их подпитывать. Как следствие, пошло снижение нагрузок, снижение результата.

— Андрей долго скрывал травму?
— Не один месяц точно. Новые ботинки как надел, так что-то пошло не так. Я видел, как он все время что-то поправляет. Он не из тех, кто перешнуровывается, чтобы похалявить.

Я всегда говорю, что не надо терпеть, нужно вовремя сигнализировать и пытаться какие-то профилактические меры принимать. У нас из-за травмы отсрочка была, плюс они с Антоном ковидом заболели летом в Сочи на сборах. Они жили вместе. Антон заболел, а следом за ним Андрей.

Помню, когда он на первую тренировку вышел, круг делает и сдыхает. Настолько по функционалу ударило. И еще две-три недели, пока раздышались. Когда уже чуть-чуть функционалка начала работать, проехали два макета программы, он второй макет едет, я говорю Денису: «Все, вырубай музыку», он аж белый. Андрей показывает «нет, не вырубай», он же упертый, ему дали задачу, он делает. Ужаснулись немножко. Пульс высокий был. Самое обидное, что это последний сбор перед сезоном, мы до этого проделали большую работу, а потом опять вниз. И из-за этого вход в сезон сдвинулся.

— Помните момент, когда узнали, что Андрей едет на Олимпиаду?
— Помню. Воспринял позитивно, но нервная система уже включила механизм защиты.

На третье место встали на чемпионате России, а третье место — оно обсуждаемое. Видимо, из-за того, что у Андрея первая часть сезона была совсем не айс, решили не в нашу пользу. Но я сказал Андрею, чтобы он готовился в любом случае. Первый запасной, едешь не едешь — должен быть в форме. Потом позвонили из федерации буквально за день до отъезда. На Европе короткую хорошо откатал, а произвольную… Видимо, по голове стукнуло, что за олимпийскую путевку борется, и не забрался на пьедестал. После Европы предполагал, что едем в Пекин, но я такой человек, мне нужно на бумаге увидеть, что мы в списке. Мы экипировались, но все равно ждали, как говорится, билета на руках.

— Вы рассказывали, что в Пекине все было непросто с точки зрения транспорта?
— Многие тренеры, не только русские, жили не в олимпийской деревне. Я так понимаю, была определенная квота. Андрей жил в деревне, а мы в гостинице. Не очень удобно было с трансфером: нужно было ехать до деревни, пересаживаться и ехать на каток. Спасибо Этери Тутберидзе, она договорилась насчет транспорта, мы все написали, во сколько у нас тренировки, во сколько желательна машина.

До того, как вопрос решился, дорога делилась на три части: минут 20 до олимпийской деревни, пешочком пройти сквозь всю деревню и еще порядка получаса до катка.

От гостиницы автобус отходил раз в час, это от деревни он ходил намного чаще. Если ты приедешь на более позднем автобусе, ты опоздаешь на следующий, а если на более раннем, то ты ждешь. А это в пять утра сонным гулять по деревне. Лучше поспать это время.

— Почему у Андрея не получилось на Олимпиаде?
— Вопрос психологический. Физически и технически он был готов. Вот что-то именно психологически не хватило ему.

 — Вы с Андреем занимаетесь уже больше 10 лет. Когда он выходит, по стартовой позе понятно, какой сейчас будет прокат?
— Плюс-минус да.

— На Олимпиаде понимали?
— Я видел, когда настраивал, пытался его зарядить. Сложно сейчас сказать, это же такие флэшбэки в голове. Я не могу сказать, что он там был прям в идеальном состоянии, но я пытался его все время подбадривать.

Точно сказать не могу, но наверняка у него были какие-то лишние мысли. По сравнению с другими соревнованиям, конечно, я не видел того, что хотелось бы видеть. Опять же, свои нюансы, они на уровне ощущений. Бывает, ощущаешь человека, которого давно знаешь, и не можешь это словами описать.

— После произвольной программы Андрей не вышел к журналистам, а в федерации рассказали, что он себя плохо чувствует. Что тогда произошло?
— Да, плохо почувствовал себя. Стресс, ранние соревнования — все вместе по здоровью ударило. Он говорит: «Пойдемте, выйдем на улицу, что-то не очень мне». А когда Андрей говорит, что ему не очень, я понимаю, что совсем не очень. Там от раздевалок направо была более короткая дорога, куда увозили Сашу Селевко, который руку вывихнул на тренировке. Я видел, что там есть дверь, и туда с ним пошел.

Там стояли волонтеры, я по-английски им объясняю, что спортсмену плохо, выпустите подышать. Они плохо понимали. А потом ответили, что нельзя. И точка. Мы пошли обратно по коридору, я сразу нашел врача, он ему дал нашатырь. В обморок Андрей не падал, но я все равно держал его под руку, мало ли что.

— Андрею досталась порция критики после Олимпиады. Как относитесь к таким высказываниям публичных людей?
— Никак. Говорят и говорят. Что теперь завалидоливаться после каждого высказывания известного человека? Мы не раздолбаи, Андрей не раздолбай. Он готовился, был в хорошей форме. Так получилось. Не могу сказать, что мне все равно, что говорят. Конечно, не все равно. Редко стараюсь читать комментарии. Как бы сказать, чтобы никого не обидеть… Есть люди, которые в этом деле глубоко, у них действительно здравые мысли, а есть совершенно не здравые.

Конечно, хотелось бы показать свой максимум. Обидно, что не получилось. Он на Кубке Первого канала и произвольную хорошо откатал, и победу принес красной команде в прыжковом турнире. Понятно, сейчас в комментариях напишут, что это Кубок Первого канала, а не Олимпийские игры. Но вообще, надо быть добрее, и так много всякого происходит.

— Андрея во время Игр захейтили японские фанаты. Знаете эту историю?
— Конечно, знаю. Он закрыл комментарии. Это вообще глупость несусветная. Ханю сам сказал, что попал в след. Андрей в этом месте даже не прыгал, он это место проезжает транзитом. Была шестиминутка, перед Андреем был еще один спортсмен, потом Андрей и Ханю. И, конечно, именно Андрей оставил на льду какой-то след!

В общем, нашли крайнего. Все, к чему относятся с фанатизмом, оно порой нездоровое, выходит за рамки разума. Андрею и другие болельщики из Японии писали, наоборот, со словами поддержки. Разные бывают люди со своими приколами.

— Как сейчас мотивация у Андрея после Олимпиады?
— Все нормально, все в порядке. Пандемический год показал, что у нас были внутренние соревнования, у нас прекрасно их проводят совместно с Первым каналом. Помню, приезжали в пандемию на этапы Кубка России, а там и соперники, ведущие спортсмены сборной страны, и все это транслируется. Соревнования, я уверен, будут, а дальше время покажет. Сложно что-то загадывать.

Я уже говорил это в интервью: если ты по-настоящему любишь это дело — прямо по-настоящему любишь, — то ты все равно будешь тренироваться, будешь выступать там, где это будет возможно, и, соответственно, ждать позитивного исхода в плане международных соревнований.

— Как долго Андрей планирует кататься? Обсуждали ли вы это с ним?
— Время покажет, но Андрей любит это дело, он еще далеко-далеко не свой максимум показал в спорте. Он еще молодой, в самом расцвете сил, будем так говорить, ему 19 лет — только вступил на взрослый путь. Поэтому нужно тренироваться, да и он сам хочет.

— Один из самых популярных вопросов от болельщиков: 90% времени совместных интервью говорите вы — почему так получается?
— Доминирую. (Смеется.) Не знаю. (Пожимает плечами.) Не задумывался об этом. Неосознанно происходит. Думаю, у нас просто разные характеры.

— Как вообще к общению с журналистами относитесь?
— Нормально отношусь, если журналист не пытается копаться в грязном белье. Прекрасно понимаю, что нужны клики, читабельность. Людям неинтересно, когда у тебя все хорошо. Людям интересно, когда что-то плохо, что-то не то или какая-то пикантность. А журналисты пытаются все это вытащить либо иногда пытаются выставлять экспертом.

У меня были ситуации. Например, говорят: «Мы хотим взять с вами интервью про вашего спортсмена». В итоге два вопроса про твоего спортсмена, а дальше начинается: «А ваше мнение по поводу этого спортсмена?», «А что вы думаете об этом?»… Подождите, вы обо мне хотите поговорить или о других? Я не хочу свое экспертное мнение высказывать по поводу других спортсменов. Получается, что пытаются из тебя вытащить что-то, чего ты не хочешь говорить, и при этом порой еще переворачивают.

Опять же, были — не буду говорить с кем — ситуации, когда я сказал что-то, потом получил начитку, прочитал, сказал: «Вот это, пожалуйста, уберите». Выходит статья, а это не убрали. Я звоню: «Ну, как же так, ну мы же договорились с вами». А мне в ответ: «Ой, да? А мне казалось…» В общем, я не люблю эту всю ссору и грязь, поэтому я, наверное, не очень удобный спикер. (Улыбается.)

— У вас была история, когда вам позвонили и спросили о переходе Евгении Медведевой.
— Тогда вообще о Жене Медведевой ни слова не было сказано — это было сказано по поводу перехода спортсменов в общем. Мне задают вопрос: «А если уйдет Андрей, а если уйдет от того-то тот-то?»

Вы, например, можете гарантировать, что до смерти проживете со своей женой?

— Я надеюсь.
— Вы надеетесь, но вы можете с гарантией в 200 процентов сказать? Вашу жену Алина ведь зовут? Вот вы можете сказать: «Алина Лесик со мной до конца»? Ну, а кто уж быстрее уйдет, это одному богу известно.

— Сказать — да, но ни в чем нельзя быть уверенным в жизни.
— Во-о-от. И, когда задают вопросы об этом, я вот примерно так и отвечаю. И, когда я открыл Яндекс Дзен и в первой строчке было написано: «Кирилл Давыденко объяснил, почему ушла Медведева»… Я говорю: «Чего?» Кликаю, а там цитата, в которой говорится, что из семьи муж или жена уходит. Просто эту цитату вырвали, типа объяснил почему. Это же бред вообще, идиотизм. То есть они из какого-то интервью взяли вот эту цитату, прилепили, как будто бы я объяснил — хотя я вообще не говорил об этом. Понимаете, взяли из одного интервью, придумали заголовок, сами склеили — для чего? Чтоб были клики, очевидно. Поэтому многим и не нравится.

Да, можно поговорить, поюморить и постебаться, как говорится, но все равно рамки какие-то должны быть. И у журналистов тоже должны быть рамки.

— Вы считаете, что не очень здорово, когда других обсуждают?
— Это же сплетни. Люди сплетничают, потому что у них своя жизнь, наверное, неинтересная. Когда у тебя своя жизнь интересная, насыщенная, в ней много событий происходит, тебе нет дела до других жизней, правильно же? Ты, наверное, наслаждаешься своей жизнью — в ней что-то сложное, что-то, наоборот, легкое, но ты наслаждаешься и интересуешься своей жизнью.

Ну вот я много людей знаю, которые прямо живут этими сплетнями, ждут их. Я сейчас даже говорю о своих узких кругах. Например, появилась сплетня, и они мусолят с утра до ночи. Я говорю: «Господи, неужели вам неинтересна своя жизнь? Вы же все свободное время в диалогах тратите на других людей, вам это интересно — насколько вы скучно, неинтересно живете, если обсуждаете других». То есть вы не говорите: «Ой, а у меня вчера это было, а я там это приобрел, туда-то сходил», вы говорите: «А вот ты знаешь, тот-то…» А вот мне все равно. На работе уже знают, что со мной на эту тему лучше не общаться, уже даже и не подходят. Потому что мне это неинтересно абсолютно.

1. Охарактеризуйте Андрея в трех словах?
— Сильный — это первое… Надежный… (Долго думает.) Просто видите, у меня много разных слов, но вы же попросили три, и я пытаюсь проранжировать. Знаете, есть психологические тесты «проранжируйте от 1 до 10», а ты думаешь: «И это на первое место поставить, и это». Пусть будет еще нестандартно мыслящий.

— Есть пример, когда Андрей нестандартно мыслил?
— Даже, опять же, с музыкой порой — мне казалось, что у меня какие-то музыкальные моменты бывают, а мы с ним обсуждаем, и он с другого бока заходит… Конкретно не могу назвать пример, но вот мы что-то обсуждаем, и я смотрю, он на эту проблему смотрит чуть-чуть с другого угла, то есть не так, как посмотрело бы большинство.

Андрей не любит говорить много, он больше старается делом доказывать, поэтому многие, может быть, не знают каких-то его сторон. Все-таки я уже с ним 10 лет.

2. Вы строгий тренер?
— Достаточно. Но справедливый. Крайне редко бывали моменты, когда я отругал и понимал, что, наверное, не стоило этого делать. Поэтому стараюсь справедливо подходить к спортсменам. Строгий и требовательный — а как в спорте без этого?

3. Вы жаворонок или сова?
— Стараюсь быть в режиме. А так как я работаю с утра, рано тренировки начинаются, если не буду жаворонком, то просто не смогу полноценно провести рабочий день.

Я не врач, но из собственного наблюдения: одно время на заре моей тренерской деятельности у меня тренировки начинались достаточно поздно, и я мог себе позволить ложиться попозже, потому что понимал, что позже вставать. А потом все переигралось, и поначалу было очень тяжело вставать — еще ж и машины не было, и жил далековато от работы, дорога время съедала. Помню: засыпаешь — не заснуть, а вставать все равно надо. Но потом перестроился.

Поэтому я считаю: «жаворонок» или «сова» — все зависит от режима. Сейчас я уже привык к своему режиму: чувствую, что в определенное время прямо вырубает. Зато в выходные если я вовремя лег, казалось бы, побольше посплю, но ничего подобного — уже встаешь, как привык. Но я стараюсь выделять на сон 6,5-7 часов, 7-8 часов сна — это роскошь. Но лучше, чтоб было 8 часов сна — себя любить-то тоже надо. (Улыбается.)

4. Опишите идеальный день из жизни Кирилла Давыденко.
— На улице тепло, очень тепло… (Задумался.) Первое, что пришло в голову — сходить в баню, потому что по воскресеньям у меня железно посещение бани. Для бани лучше, чтоб было холодно, потому что я люблю нырять в прорубь — я и утром контрастный душ тоже принимаю. Погулять по любимому городу, пообщаться с дочкой, вкусно поесть в этот момент…

Ну и, наверное, вовремя лечь спать — это важно, иначе на следующий день ты вообще разбитый.

5. Самый запоминающийся по эмоциям для вас турнир? Олимпиада или что-то другое все-таки?
— Другое. Наверное, даже не чемпионат мира среди юниоров, который Андрей выиграл, а финал гран-при в Турине, где Андрей стал вторым, проиграв Суну Сато. Нам надо было выходить, а там же стоишь за занавесками, и тебя не выпускают, пока программа к концу не подойдет, и я сквозь занавеску наблюдаю, что он делает. А он тогда собрал лутц, два тулупа, два акселя — тогда прямо зажег и лучше пока еще ничего не показывал. По крайней мере, я не припомню, чтобы показывал — может, где-то и было, не буду так уж категорично говорить. А тогда все это было со зрителями — полный олимпийский стадион. В основном это были японские болельщики, потому что финалы и юниорский, и взрослый проходили вместе, и там был Ханю.

Стоял такой дикий рев: он получает свои баллы, а зал шумит, скандирует, кричит, ревет — просто нереальная энергетика. И я в этот момент настраивал Андрея и чувствовал, что он меня слышит через слово, потому что стоял жесткий рев. И вот это адреналин — ты понимаешь, что твоему катать сейчас идти надо, а Сато откатал просто идеально, и ты должен своего зарядить, как говорится… Вот этот турнир по энергетике, наверное, самый запоминающийся, именно эта атмосфера — чего, кстати, не было на Олимпиаде. Потому что обычно Олимпиада — вот это вот. (Широко разводит в стороны руками.) А тут вышел, сидит там тысяча китайцев где-то наверху, а там (показывает в сторону рукой) — журналисты. И все. И как-то так не было этого драйва.

6. Какой кинематографический жанр вам ближе всего? Любимые режиссеры, фильмы, которые хочется пересматривать вновь и вновь?
— Я мало смотрю кино — не хочу на это тратить время, потому что в основном пустота снимается. Любимый режиссер — Тарковский, прямо обожаю. Любимый фильм — «Сталкер» или «Пикник на обочине», произведение Стругацких, его уже порядка 20 раз точно пересмотрел. И каждый раз ты смотришь и что-то новое для себя открываешь.

В Таллине есть район Ротерманни — бывший рабочий квартал в старом городе, его отреставрировали и сделали как очень красивый культурный объект. И там есть улица Сталкера — там снимался момент, где они едут на джипе. Я даже в социальную сеть выкладывал фото, где кусочек из фильма и кусочек современной улицы, я нашел это место, где они снимали. Кино люблю со смыслом, где действительно есть о чем подумать, где есть недосказанность, где нужно пересмотреть, чтобы что-то новое открыть на новом витке твоего сознания. А так, по большому счету очень много пустого кино.

— В России или в мире?
— Везде. Вот эти вот фильмы, которые ориентируют на первую сигнальную систему, боевики, где все взрывается, где есть звуковые эффекты, посмотрел, наверное, в подростковом возрасте. Понятно, что сейчас совершенно другая картинка в плане компьютеров и так далее. Но мне это неинтересно — мне содержание интересно, игра актеров. А достаточно мало актеров, которые могут передать…

Поэтому я даже больше, чем кино, люблю театр, потому что там нет дубляжей — ты вживую играешь. Я тут ходил как раз недавно с другом в театр к моей подруге — помните фильм «Брат 2»? Там лысая дама была, которая играла одну из главных ролей.

Она раньше была Дарья Лесникова, сейчас она Дарья Юргенс. Это моя такая хорошая-хорошая подруга. А ее сын Егор катался у меня, когда я еще начинал тренировать. И мы с того момента с ней дружим. И вот сейчас я ходил на спектакль, и Егор играл там в главной роли — потрясающе играл. Актер прямо нарасхват.

7. Вы известный меломан. Какую музыку можете порекомендовать для тихого романтического вечера?
— Все зависит от настроения и от вкусов, кто что любит. Вчера я еще раз решил для себя понять… Есть такой стиль, музыкальный эмбиент называется. Долго рассказывать, лучше почитать. Но это вообще такая минималистичная музыка, которая наводит на размышления. Кто-то называет ее даже фоновой.

Вчера я читал про историю… Вы понимаете, мне интересна еще и история происхождения музыкальных стилей, и я начинаю копаться и понимаю, что эту музыку играл мой любимый Pink Floyd, например, и группа Yes, которая тоже очень уважаемая. И я вчера прямо так углубился в чтение, включил музыку — у меня есть хорошие звуковые установки, очень давно их купил: две большие колонки, усилитель, CD-проигрыватель. Этой аппаратуре уже 25 лет, но, как сказал мой приятель-звукоинженер: «Если топором ее не будешь бить, она тебя переживет». А тут еще пришлось докупить стриминговый плеер, потому что сейчас много сетевой музыки. Я просто пользуюсь стримом, который дает качественный звук — не могу произносить название, потому что сейчас много чего запрещено. И так получается, что у меня аппаратура из прошлого 25-летней давности и из настоящего — такие у меня три компонента.

И вот вчера я включил снова это направление и стал читать. То есть я не просто слушаю музыку, а именно читаю — истоки, почему и для чего. А могу вообще в душе включить — у меня еще там выведена отдельная колонка. Это не умный дом, просто так музыка настроена в квартире по проекту с инженером. Так вот, в душе могу послушать Pink Floyd, потом, пока завтракаю, переключиться и послушать Рахманинова.

Пока еду в машине, Enigma, например, включу и уже еду под нее. То есть у меня вот такие бывают перепады музыкальные. Поэтому что-то конкретное мне очень сложно посоветовать. Музыка — это же и состояние души, и состояние настроения, и строение твоих вкусов: насколько вообще твоя нейронная сеть обучена разным музыкальным направлениям. Мне, наверное, повезло в этом направлении — у меня есть брат, старше на 20 лет, и сестра, старше меня на 15 лет. Они увлекались на то время запрещенной музыкой: Deep Purple, Pink Floyd, Queen, Genesis, и у меня в доме все время играла такая музыка. Волей-неволей моя нейронная сеть обучилась уже другим направлениям, нежели какой-то попсе. Хотя могу и попсу послушать иногда под настроение. Но мне интересна музыка не просто как фон, а именно как содержание, я обязательно прочитаю про исполнителя. Столько переплетений в музыке — вот я читаю, и оказывается, что этот великий исполнитель играл с такими-то даже нашими командами еще в советское время, и поражаюсь. Но этим надо увлекаться, жить.

Ну а для романтического вечера, наверное, нужно что-нибудь спокойное — включите какой-нибудь мягкий джаз, soft джаз негромко. Ну это опять смотря какая романтика — романтика до ужина или романтика после него. (Смеется.) Романтика бывает разная. У нас в Петербурге есть прекрасный джазовый клуб, где играет Андрей Кондаков, такой известный джазовый композитор, у них свой коллектив. И вот мы ходим иногда слушать вживую джаз — не этот классический в нашем понимании, потому что для меня он тяжеловатый и нудноватый, а такой более авангардный. Ну, наверное, для романтики какой-нибудь «джазец» зайдет. (Улыбается.)

8. Ваши любимые места в Санкт-Петербурге, где можно погулять?
— Люблю гулять вдоль Невы и вообще люблю воду. Может, потому что я водолей? (Улыбается.) Люблю гулять вдоль Невы, и особенно когда без ветра. Вот это в Питере, к сожалению, большая редкость, потому что когда вечер, гладкая Нева, и ты, например, смотришь со стороны Петропавловки, то видишь, как отражается та сторона, дома, стрелка Васильевского острова, и это настолько офигенно… То есть я всегда смотрю не просто на дом, а на отражение, как это все вместе смотрится.

Это центр, в первую очередь, а если что с водой связанное, то можно на Крестовском прогуляться за новой ареной «Зенита»: там уже более современное пространство, то есть «Зенит-арена», опять же, выход к Финскому заливу. А, например, есть еще и мост Бетанкура, порой там можно пешочком подняться. Это новый вантовый мост у нас, который соединяет Ваську и Петроградку — Васильевскую и Петроградскую сторону, это я так на питерском сленге выразился. (Улыбается.) Вот когда поднимаешься на этот мост Бетанкура до самой верхней точки, ты находишься на хайтечном мосту, а перед тобой — Петропавловка, Исаакиевский собор, Эрмитаж виднеется. Это как мне в Таллине нравится — есть такое местечко Пирита, как у нас в Питере Сестрорецк, грубо говоря, и если смотреть вот оттуда на старый город, то ты видишь эти паромы, чуть правее старый город, а чуть левее — вот эти хайтечные сооружения. И вот это соотношение XV–XVI–XII века — я уж не помню, врать не буду — и хайтечных стеклянных зданий достаточно интересно. Мне интересно, когда несовместимые вещи совмещаются — что в музыке порой, что, опять же, в искусстве и в архитектуре. Ведь архитектура вообще воспитывает человека, воспитывает культуру.

Мне очень порой обидно за то, что в 90-е в Питере произошло: когда эти прекрасные входные группы старых домов просто перепилили на железные уродские двери и когда эти рамы оконные поменяли на дешевый пластик. Так больно на это смотреть, это очень портит здание, потому что ведь входная группа — это знакомство с домом: насколько она красива, насколько вычурно сделаны эти окошечки… Я смотрел целую передачу о том, как люди делают по старым чертежам эти входные группы, оконные рамы, о том, какие они должны быть на этом здании. Архитектура, конечно, формирует человека, его вкусы, взгляды. Мы с другом моим и с дочкой любим прогуляться по городу, а если еще и погода хорошая… Я считаю, наш город формирует вкус. У меня, кстати, есть такая реальная мечта об экскурсии по каналам на байдарках: проплыть, посмотреть на Питер. Вообще, город Петербург надо смотреть с воды, особенно когда хорошая погода — Питер с воды смотрится совершенно по-другому. Поэтому обязательно, даже те, кто катался, не поленитесь — в хорошую погоду возьмите эту экскурсию по рекам и каналам, она стоит недорого. Вы увидите совершенно другой Петербург. Тот факт, что есть вода, имеет очень большое значение в Питере и вообще в городе.

— Как относитесь к районам вроде Парнаса, где большое количество многоэтажек?
— Это гетто. Сейчас обидятся на меня люди, которые живут там в этих гетто. Ну что это? Наверное, недорогое жилье…

Слава богу, я в таких районах не нахожусь, а если нахожусь, то редко, транзитом. Но я отношусь негативно, потому что можно сделать по-другому — я хоть и не специалист в архитектуре, но про это читал, что можно как в Европе делать дома малоэтажные. Я сам живу в малоэтажном доме — 5 этажей, а я живу на последнем. У меня одна квартира на этаже — я один на этаже.

— Сколько комнат в квартире?
— Больших комнат две. Ну там не огромный метраж, но мне хватает. И малоэтажное строительство другое, нежели эти гетто, человейники, где по 15-18 квартир на этаже и 3 лифта, и люди в этом трафике… Я бы не смог так жить. На самом деле, это же стоит-то недешево, что самое смешное. Конечно, я считаю, все это портит облик города, хоть это и где-то аутсайд, как говорится.

9. Реален ли, по-вашему, пятерной прыжок?
— (Задумался.) Ну… Наверное, реален…

— С преротейшеном?
— Наверное… мы сейчас про технику уже будем говорить, но как вот тулуп — вы же спиной его не прыгнете, вы все равно в прыжок накатываете и выходите в него не спиной. Вы ж не чистые четыре оборота прыгаете, все равно на входе немножко поворачиваетесь. В приземлении тоже — это не недокрут, просто особенность.

Вы не можете спиной вытолкнуться, прокрутиться четыре оборота в воздухе и четко назад приземлиться. Поэтому чистых четверных нет все равно, но это обусловлено техникой. Я думаю, может быть, кто-нибудь на пятерной и кинется когда-нибудь, но это должен быть очень легкий, компактный, резкий спортсмен с очень хорошей техникой — только в этом случае. Потому что вы же понимаете, какая там угловая скорость с повышением количества оборотов в прыжке — она ого-го как возрастает. Конечно, если у тебя рычаги, как у меня, и ты, не дай бог, в прыжок не попал, то тебя эта угловая так размотает, так по льду улетишь.

— Рост Андрея — 171 см. Это много для одиночника?
— Нормально, он такой, какой есть. Короче я его не сделаю. (Смеется.) Вот Ханю 172 см, если не ошибаюсь.

Понятное дело, что человеку, у которого рост 160 и чуть-чуть плюс, проще прыгать, чем человеку с ростом 170 см и выше, — это очевидно, законы биомеханики никто не отменял.

Но давайте не забывать, что есть баланс в фигурном катании между второй и первой оценкой, и он тоже очень важен, иначе мы просто уйдем в одну сплошную акробатику на льду. Безусловно, интересно и круто, что идет такое количество квадов, потому что повышаются адреналин, эта спортивная составляющая: чем больше четверных — сделает-не сделает, соберет-не соберет. Ну, что в том, чтобы сейчас мужикам или девочкам собрать тройные прыжки? А вот четверные — уже другая история.

Ну и хочется все равно и катание, и вторую оценку тоже видеть. А не просто механически разбежался, сделал офигенный четверной, потом опять механически разбежался… «Механически» я говорю не в смысле биомеханики, а в смысле «сухо и неинтересно»: то есть пробежал от прыжка к прыжку. Вот сочетать это сложно, конечно, и тут я понимаю прекрасно, что если ты пошел в пользу большего количества прыжков, то не жди какой-то суперской хореографии, как у Джейсона Брауна. Может, кому-то это будет и возможно, но это крайне сложно, потому что там такая сумасшедшая концентрация, там уже не до того, куда улыбнуться, кому моргнуть — ты уже настолько суперсконцентрирован на эти четверные прыжки. Конечно, я не говорю, мол, давайте как в 80-е, когда тети большие, грубо говоря, прыгали там свои тройные. Нет, ни в коем разе — фигурное катание должно развиваться.

— Сейчас есть крен в сторону техники?
— (Задумался.) Пока не могу сказать прямо, что крен, но, по крайней мере, мне очень нравится, как катается и прыгает Нэйтан Чен — у него как раз и первая, и вторая оценка, я считаю, в балансе. Понятно, он не будет заходить на четверной лутц и при этом перед прыжком задирать ногу и проезжать в ласточке. Но он очень способный, конечно, и очень хорошо обученный человек. Поэтому вот он более сбалансированный спортсмен с множеством прыжков, но он такой один. Но, я думаю, наверное, будут регулировать все это правилами.

Хочешь знать все о фигурном катании? Подписывайся на наш телеграм-канал!

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене