«У него кости черепа тоньше, чем у всех нас». Слуцкий — о трагедии игрока «Халла» Мэйсона

Ярослав Кулемин

Поделиться

Комментарии

22 января 2017 года «Халл» играл на выезде с «Челси». В одном из эпизодов Райан Мэйсон столкнулся головой с Гари Кэхиллом. Оба игрока оказались на газоне, но, в отличие от защитника «Челси», Райан не смог продолжить матч.

Травма была тяжелейшей. Полузащитник «Халла» восстанавливался весь 2017 год, но в феврале 2018-го объявил о завершении карьеры. Работавший с ним в Англии Леонид Слуцкий рассказывает Sport24, как Мэйсон пытался вернуться в футбол:

— По стечению обстоятельств, я был на игре «Челси» и «Халла», когда Мэйсон получил травму, и видел все это вживую. Сначала ты не оцениваешь сложность момента, но потом идут эмоции… По реакции доктора и игроков я понял, что случилось что-то сверхнеординарное.

Так и было: на поле лежал человек с проломленным черепом. При этом Кэхилл, с которым Мэйсон столкнулся, перенес все в 100 раз легче. Райана ввели в искусственную кому, быстро доставили в больницу, сделали операцию… Матч остановили на 15 минут — такого я вообще не помню!

В тот момент я даже не представлял, что буду работать в «Халле». Потом уже познакомился с Райаном и погрузился в эту тему глубже. Постоянно отслеживал моменты, связанные с его здоровьем. Мы много разговаривали с доктором «Халла». Я спрашивал, что нужно было делать, как он реагировал. Операция прошла максимально быстро и качественно, в обычной жизни Мэйсону ничто не угрожает — он живет полноценно. Недавно у него родился ребенок, сам он отличный парень — грамотный, профессиональный и психологически устойчивый.

На протяжении нашего совместного периода Мэйсон все время тренировался — он готовился к возвращению в футбол. Было бесконечное количество сканеров, исследований у независимых экспертов. Но при таких травмах риски все-таки слишком велики. Плюс, было сделано потрясающее обследование, установившее, что у Райана толщина костей черепа на 3 миллиметра ниже, чем у обычного человека. То есть у всех — 1,1, а у него — 0,8. Обычно такая информация ни о чем не говорит, но в его случае это создает дополнительную сложность.

На тренировочное поле он выходил в шлеме, проводил с нами разминку. И все подготовительные упражнения, которые не подразумевали сопротивления или угрозы столкновения, выполнял в общей группе. Он великолепно выглядел, делал все технические элементы, мог бегать с любой скоростью и в любом объеме. У него было только одно ограничение — игра головой. Ведь шрам, по существу, проходил через всю голову.

Насколько можно было вернуться, Райан себя вернул. Он полностью восстановил двигательную моторику и умение смотреть влево-вправо. Вначале одна сторона его сильно ограничивала, глаза в полном объеме не двигались. Потом все это восстановилось, и был только один вопрос — что скажут доктора, если он вновь сыграет головой. А дальше он сам должен был решать. Но, естественно, никто из докторов не взял на себя ответственность.

Райану предлагались варианты — и вставить укрепляющие пластины, чтобы защитить это место, и играть в специальной маске. Использовались разные материалы, но универсальный метод, гарантирующий ему человеческую безопасность, найден не был. И то, что принято такое решение — это верно и правильно.

На кону стоит жизнь: если бы Мэйсон получил повторную травму, даже непроизвольную — после удара локтем, например… Чисто психологически очень сложно вернуться, когда думаешь, что любой удар может привести к фатальному исходу. В конце концов, думаю, это было личное решение Райана. Вряд ли что-то сравнится с человеческой жизнью.

Ментально Райан себя к этому готовил. Когда мы с ним разговаривали, основным вариантом на осень была операция со вставкой в голову специальных конструкций. Мы обсуждали, нужно ли это, но его позиция всегда была ключевой. Я понимал, что, скорее всего, игра не стоит свеч.

Райан был с нами на всех сборах, в том числе в Португалии, ходил на теоретические занятия, хотя и не работал в общей группе. Мэйсон живо интересовался тактикой. Мы с ним обсуждали матчи, в дни выездных игр он желал ребятам удачи в общекомандном чате. Насколько было возможно, он был погружен в проблемы команды. Хотя прекрасно понимал, что вряд ли поможет ей на поле.

О том, чтобы включить его в заявку на матч я, честно говоря, не думал — он не инвалид и не нуждался в дополнительной поддержке. Райан был полноценным членом команды, имел контракт с вытекающими отсюда двусторонними обязанностями. Он сделал все возможное, положил здоровье ради клуба и футбола. Уверен, на другом поприще у него тоже получится.

Мы продолжили общаться и когда я покинул «Халл». Переписывались после его объявления о завершении карьеры. Я сказал, что Райан огромный спортсмен и что, если я могу быть ему полезен, буду очень рад. Пожелал удачи. Он в ответ спросил, как у меня дела. Думаю, его объявление было уже формальностью, он был готов к нему еще летом.

Мэйсон — парень с большим количеством увлечений: у него и собаки, и семья, он очень близок с родителями, любит путешествовать. Плюс, у него аналитический склад ума. Уверен, он останется в футболе и будет тренером. При необходимости такую возможность предоставит «Халл», но, думаю, это сделает и его родной «Тоттенхэм». Тем более, сам Райан проживает в Лондоне. Он слишком позитивный парень и найдет огромное количество мотиваций, чтобы проявить свои способности в чем-то еще.