«Он просто не любит несправедливость». Директор ПАОК — о Саввиди и пистолете

Ярослав Кулемин

Поделиться

Комментарии

Директор ПАОК и бывший судья Любош Михел подробно рассказывает Sport24 о скандале вокруг русского владельца клуба, которого сегодня дисквалифицировали на 3 года.

— Картинки, которые пошли на всю Европу, когда президент клуба Иван Саввиди оказался на поле, — это уже последствия. Причина — не только игра с АЕК, но и ситуация, назревшая в греческом футболе. Две недели назад тренеру «Олимпиакоса» бросили в голову рулон бумаги, он упал, команда ушла с поля, а нам засчитали техническое поражение.

ПАОК в этом году мог добиться чемпионства после 33 лет. И чувствуется, что в последнее время активировались жесткие силы, чтобы любым способом отобрать у нас возможное чемпионство. Все случилось из-за того, что на 90-й минуте ПАОК забил чистый гол. Эта ситуация за 5 туров до конца чемпионата выводила нас на первое место.

Судья сначала показывает на центр поля — дает знать, что все в порядке. А через какое-то время игроки АЕК подходят к ассистенту судьи, и начинаются разговоры. Через 3-5 минут судья меняет решение, хотя не имеет на это никакого права — вне игры не было, гол был забит чисто.

Вспыхнули эмоции, шеф (Иван Саввиди) спустился со скайбокса, я тоже спустился из своей ложи. У меня была возможность посмотреть повтор этой ситуации — у нас в ложе есть телевизор. Я сказал судье, что «вне игры» не было, и гол надо засчитать. Но, видимо, судья думал что-то другое и не хотел менять решение.

Российский владелец греческого клуба выбежал на поле с оружием. И судья засчитал гол

Ошибка в том, что у президента с собой был пистолет. Но это ни в коем случае не связано с футболом, только личная безопасность и его бизнес. Картина была неприятная, но я знаю Ивана Саввиди на протяжении трех лет, и могу честно сказать, что это один из самых порядочных людей, который не любит несправедливость и когда его обманывают. Саввиди — жесткий начальник и не любит людей, которые продают ложь как правду.

После игры с «Олимпиакосом» у нас была сложная неделя: суды, на которых решалась наша судьба, техническое поражение… Даже перед АЕКом мы три ночи до 4 утра сидели в его гостинице. Этот стресс и психологическая нагрузка проявились в том, что он забыл про пистолет.

Я уверен, что у него было никакой мысли идти на поле с пистолетом, это просто ошибка — он забыл его снять. Потому что он у него постоянно, когда он на своей работе.

Вчера он публично извинился перед болельщиками ПАОК и всей Грецией. Но он никому не угрожал, никаких мыслей коснуться пистолета у него не было. Понятно, что для медиа это была интересная тема, особенно для афинских, и они раздули из этого скандал.

***

Надо понимать, что министр спорта Греции родился в районе Пирея и открыто болеет за «Олимпиакос». Его решение остановить чемпионат было поспешным — сегодня вместе с ФИФА приняли решение, что он должен быть возобновлен и начнется 31 марта после перерыва на игры сборных. Так что решение было больше политическим, чем спортивным. Просто министр сделал себе хороший пиар.

В Греции за последнее время было много скандалов, поэтому ФИФА тщательно следит за нами. Сегодня представитель этой организации был в Афинах и дал пресс-конференцию — сказал, что они будут мониторить ситуацию и дальше. Но я говорю: этот инцидент не был таким страшным, как его представили в медиа.

Понятно, что Саввиди жалеет — это удар испортил его позитивный имидж в Северной Греции. В Афинах его не любят — он для них сильный соперник. Но все нормальные футбольные люди его уважают. Саввиди — единственный человек в Греции, который борется за честь футбола.

Президента ПАОК могут отстранить от посещения стадион на 3-5 лет и оштрафовать на €50 тысяч

Он уже 2 года предлагает ввести систему видеоповторов и даже готов это профинансировать — чтобы не было негативных решений. Если бы чиновники позволили ему это сделать, ситуации с АЕК не было бы. Это же как финал чемпионата, когда 2 клуба борются за чемпионство, и на 90-й минуте на ровном месте команду убивают. По-человечески я понимаю реакцию Саввиди, хотя картина вышла плохая. Но я рядом с ним, и команда тоже рядом. Люди, которые его знают, понимают, какой он человек. Демонстрировать силу он точно не хотел.

Если бы игры судили честные иностранные судьи, у ПАОК был бы отрыв в 10-15 очков. Был ряд ошибок, которые реально повлияли. Матч с АЕК стал очередными криминальным поступком против нашей команды, и шеф не сдержался. За все 6 лет, что он здесь, он только второй раз выбежал на поле.

Первый раз это было в полуфинале Кубка Греции, когда в штрафной сбили Роберта Мака. Был стопроцентный пенальти, но, судья, понимая это, спровоцировал разговор с Маком и потом удалил его за неспортивное поведение. Тогда на поле выбежали 200-300 человек, была реальная угроза жизни, полиция приняла очень много людей. Ущерб от этой ситуации составил больше 2 млн евро — нам закрыли стадион, были разные наказания.

Почему Саввиди опять спустился вниз? Он понимал, что ситуация с Маком может повториться. Он боялся, что болельщики выбегут на поле — они же здесь темпераментные. Потому что он единственная личность, которая может их остановить. В первом случае их агрессивность отступила, когда на поле появился Иван Саввиди.

Когда все случилось, судья хотел вернуть команды на поле. АЕК ведь ушел, хотя надо было доиграть 5 минут. Но они отказались выходить — якобы из-за какой-то опасности. Хотя сам мистер Саввиди ушел обратно в свою ложу, и никаких инцидентов не было. В подтрибунном помещении все было мирно, иностранные футболисты АЕК и ПАОК спокойно общались. Никакого накала или агрессии.

***

Хотелось бы, чтобы в Греции все решалось на поле. ПАОК — единственная команда, которая каждый год получает какие-то наказания. Такое ощущение, что единственная сильная команда с севера воюет со всеми Афинами. Болельщики к этому привыкли, это уже какая-то стандартная вещь.

Естественно, люди теряют веру в чистый футбол, в котором все решается на поле, а не в кабинетах. Жалко, потому что на стадион приходит по 30 тысяч человек, люди любят футбол. Но некоторые актеры, которые из тени руководят футболом, убивают его. Я этого боюсь.