«В ЦСКА меня обижали старшие. Папа приезжал разбираться». Этого игрока сборной стоит узнать получше

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Антон Швец в интервью Sport24 — о том, за кого голосовал на выборах, как отказался от сборной Грузии и почему не перешел в «Зенит».

Сейчас Антон провозглашает в инста-сторис, что «Ахмат» — сила, но до этого сезона шесть лет отдал Испании. Мальчиком он подавал мячи игрокам ЦСКА и восторгался Иржи Ярошиком, а вскоре чех вывез Антона в «Сарагосу» и взял в жены его сестру — Злату. В ЦСКА Швец подружился с тезкой Заболотным, а теперь они вместе они в сборной России.

Швец поиграл и в академии «Спартака», а на матчах взрослой команды выклянчил себе целую коллекцию футболок. В «Спартаке» Антона забраковали и одумались только этой зимой, когда за игрока предлагал миллионы еще и «Зенит».

Воспитывался футболист вовсе в тбилисском «Динамо», получал приглашение от сборной Грузии, а родился на юге Херсонской области, в получасе езды от Крыма.

— У меня отец украинец, а в 90-х служил в Грузии, — рассказывает Швец в интервью Sport24. — Там, в кинотеатре, познакомился с мамой, Ингой Гедеванишвили. К кассам стояло много людей, а папа предложил маме купить билет без очереди. Вместе пошли на сеанс, после него мама дала номер домашнего телефона. Папа один раз позвонил — сказали, что мама на учебе. Второй — то же самое (мама-то у меня умная, училась как следует). На третий решил: «Не ответит — значит, все». Но мама подошла к телефону.

— Чем занимались родители?

— Папа гонял машины из Тольятти в Грузию — «Нивы», «Жигули». Меня, маленького, брал с собой — запомнил эту длинную дорогу. А мама заботилась о нас с сестрой Златой. Мама раньше серьезно занималась художественной гимнастикой. Из-за травмы закончила. Как и папа с футболом: ему пришлось оставить кировоградскую «Звезду» и пойти в армию. А болел он всегда за «Спартак». Из-за этого они с Иржи Ярошиком, мужем Златы, друг над другом прикалываются.

— Злата познакомилась с Ярошиком в ночном клубе, куда тот пришел с Йиранеком. А вы?

— Иржи приехал в Москву с «Крыльями Советов». Я (как брат Златы, Ярошик об этом знал) поехал к нему в отель забирать билеты. Я очень стеснялся Иржи — одного из любимых своих футболистов, образцового полузащитника. Тогда он был самым дорогим трансфером ЦСКА и лидером команды!

Так вот, выходит он такой — здоровый, весь светится. Отдал билеты, а потом позвал нас с сестрой и братом гулять в парк Горького. Оказался очень простым человеком, милым.

— Что Ярошик рассказывал про ЦСКА?

— Что в России все было замечательно, только холодно! Я отметил историю про «Челси». Вроде большой клуб, а сплоченного коллектива, по словам Иржи, не было. Каждый сам по себе, общается кто на каком языке.

— Детство помните уже по Грузии?

— Сразу переехали из Геническа в Тбилиси. Там я до ночи торчал на улице. Играли с ребятам в войнушки, или, например, надо было детский сад насквозь пройти, чтобы охранник не увидел. Но чаще всего — в футбол. Я вырос в одном районе с Торнике Окриашвили, моя команда играла против его. Уже тогда он был наглым, техничным футболистом. К сожалению, ни в одном матче «Ахмата» с «Краснодаром» против Торнике не сыграл: травма.

— В «Динамо» вас привел отец?

— Мне было лет пять. С тех первых времен осталась фотография: все борются в толпе, а я, хилый, стою тихонько в стороне. Но уже семи-восьмилетним получал «лучшего игрока» на всех турнирах. Меня звали сыграть за другие команды, так я и там получал награды. На одном турнире даже перепутали и вручили ее другому футболисту. Я там забил много голов, принес «Динамо» победу — и так расстроился, что наградили не меня.

— Жили в Тбилиси бедно?

— Небогато. На еду денег хватало, а на экипировку — нет. У всех костюмы фирменные, а у меня — просто синего цвета, какой папа смог достать. Или едем как-то в Киев на турнир. Вся команда летит, а мы с папой — своим ходом.

— В каких бутсах тогда играли?

— Их вообще не было. Кеды обувал и радовался. Уже когда в ЦСКА перешел, выдали два черных костюма и бутсы. Я был самым счастливым человеком на свете!

— Как вырвались в ЦСКА?

— Папа решил свозить на просмотр. Кроме меня он захватил в Москву и Злату, нашел чьих-то родственников, побыли у них. Потом отправились на просмотр в Щелково, в лагерь «Союз». После тренировки Виктор Балашов, мой первый тренер, сказал отцу ехать в Грузию за документами. Они с папой вообще сразу нашли общий язык, до сих пор созваниваются, а совсем недавно мы вместе виделись.

Отдельное спасибо Балашову за то, что поселил меня в интернате. Там разрешено жить только с 12-13 лет, а мне было только десять. Хорошо, что Виктор Александрович уговорил руководство. Уже потом, в «Спартаке», клуб снял мне квартиру.

Как же мне было страшно одному в интернате! Папе со мной оставаться не разрешали, но он технично пробирался и спал со мной в комнате. Когда он уже не мог проводить со мной столько времени, я плакал от тоски. По выходным только и мечтал, чтобы съездить домой, а днем в будни часто вырывался к отцу на работу. Он трудился одновременно и на мойке, и поваром в ресторане.

— Играя за «Спартак», вы чуть не огребли на улице от фанатов ЦСКА.

— Меня и в интернате часто обижали старшие — я-то был самым маленьким. Звонил папе, он приезжал очень злой, разбирался. После этого никто не трогал.

— Кто позвал вас в «Спартак»?

— Сын Георгия Ярцева, правда, его скоро сменил Евгений Сидоров. В «Спартаке» я провел два года. Отличная школа, но играть у меня не получалось. С техникой был порядок, а вот физически я был готов слабо. Правда, считаю, что для такого возраста это и некритично.

— Кто из партнеров выделялся?

— Алексей Немчиков, а особенно — Александр Козлов. Сашу все называли молодым Месси — много забивал, брал призы.

Мне было обидно, что не играю за «Спартак», да и мама расстраивалась. Тренер и папа успокаивали: «Время придет, не переживай». Вообще мое мнение: в детстве необязательно играть. Родители считают наоборот, но на самом деле практика важна на профессиональном уровне, когда вырастешь. Этого никто не понимает.

— Что за история с юристом «Спартака», который якобы угрожал сорвать ваш переход в «Сарагосу» и требовал взятку от вашего отца?

— Это лучше у папы спросить. Я должен был подписывать контракт с «Сарагосой», оставались последние часы. Папа должен был получить справки о том, что мои бывшие клубы не имеют никаких финансовых претензий и отпускают меня. В ЦСКА дали без проблем, в «Трудовых» — тоже, а «Спартак» уперся. Отцу пришлось обратиться напрямую к Карпину, он все разрешил.

Там и агенты были замешаны. У одного был такой интерес в моем трансфере, что когда я перешел, он просто взял и исчез. Не с пустыми руками, очевидно.

— Как Ярошик устроил вас в «Сарагосу»?

— Из «Спартака» я ушел в «Трудовые резервы», а после них поехал на сбор с дублем «Сатурна». Все шло хорошо, уверен, меня хотели подписать. Но я заболел воспалением легких (а решили почему-то, что это не легкие, а спина). Температура долго не спадала, и меня отправили в Москву. Меня сразу забрала скорая, повезли в инфекционную больницу, потом туда, сюда… Везде ко мне относились ужасно. Так как у родителей денег не было, я лежал в коридорах. Вылечился в итоге у бабушки на Украине.

— Народными методами?

— Да. Чего только не подсыпала в еду! Жир какой-то, медвежий или собачий. Так и восстановился. Финансово тогда помог Олег Юзвинский, директор «Трудовых резервов».

— Когда вернулись в Москву, думали заканчивать карьеру?

— Ни желания не было куда-то ехать, ни мотивации, ни настроения. Никому я не нужен. Один выход: поговорить с Иржи, чтобы организовал просмотр в «Сарагосе». Ярошик сразу связался с руководством, те пригласили. Слава богу, понравился.

— Сейчас вы говорите с легким акцентом и иногда подбираете слова. Шесть лет назад в Сарагосе языковой барьер доставлял сложности?

— Сначала я жил с Иржи и Златой, а потом меня переселили в резиденцию «Сарагосы». Это, можно сказать, общежитие. На базе у «Сарагосы» жить негде, и молодым футболистам из других городов и стран выделяют этаж в доме. Там я сначала вообще ни с кем разговаривал — испанского ведь не знал.

Ко многому пришлось привыкать. Лег как-то спать в десять — а вокруг крик, шум! Оказалось, все засыпают в три-четыре утра. Потом втянулся в ритм.

— У вас тогда уже была девушка. Как переживали разлуку?

— Так я хотел позвать ее в Испанию, но не было возможности. Мы, правда, еще не были в отношениях, просто знали, что есть друг у друга. А познакомились мы в метро. Мне было 15 лет, она стояла с сестрой, я осмелился подойти, заговорить. Она тогда просто сказала свое имя — пришлось как-то искать в соцсетях. Стали общаться, потом перестали, потом снова. Когда я вернулся в Россию, все уже пошло серьезно.

— Селихов сказал, что на выборах голосовал «за царя». А вы?

— Конечно. Голосовал за президента, нашего лидера Владимира Владимировича Путина.

— С Рамзаном Кадыровым общались?

— На презентации, где Рамзан Ахматович вручил мне футболку. Я пришел в гипсе, со сломанным пальцем. Кадыров спросил, что случилось, смогу ли играть. Пожелал удачи, сказал, что все будет хорошо.

— Андрей Панюков, сейчас нападающий «Зенита-2», на Корсике получил прозвище «Путин». Вас в Испании сравнивали только с Роналду?

— Да. Бывало, сидел в баре или кафе, ко мне подходили и говорили: «Вы так похожи на Криштиану!» Даже фотографировались из-за этого. Но я не вижу в нас сходства. Хотя, когда я приехал на просмотр в «Ахмат», мою фотку закинули в фанатскую группу во «Вконтакте». И подписали: «У нас новый Криштиану».

Знаете, как русский я чувствовал себя в Испании не вполне своим. Общего-то между нами достаточно: много выходных и праздников. А к сиесте так привык, что постоянно теперь сплю днем! Но все равно люди в Европе другие, со своими понятиями.

— Ощутили это на себе в «Вильярреале»?

— Не раз. Я был лучшим на своей позиции, но если могли дать шанс мне и испанцу, давали испанцу. Так было, когда из дубля подтянули Родриго. Сейчас-то его продали за 25 миллионов в «Атлетико», ха-ха! Летом переедет в Мадрид. Но тот сезон я начал на высоком уровне, даже забил пару раз. А ставили Родриго. Почему, мне никак не объясняли. Потом я получил травму — и как-то остановился. Знал, что больше шансов не будет.

— Партнеры по «Сарагосе» и «Вильярреалу» шутили из-за национальности?

— «Холодов не боится, водку любит». Хотя я ее даже не пробовал. Стакан пива папа мог налить, но коктейли всякие, крепкий алкоголь мне просто не нужны. И в загулы я никогда не ходил.

— Вы правда могли играть сейчас за Грузию?

— В мой последний год в «Сарагосе» меня позвали в их молодежку. Я рассматривал такой вариант. В Грузии мной серьезно интересовались, а из России меня не вызывали. Меня это крайне задевало: могли бы и позвать. Но потом я подумал с холодной головой. Да и папа убедил не торопиться.

— Это тогда он шутил, что вас с братом скорее вызовут в испанскую молодежку?

— Ага. С братом мы с детства не разлей вода. Я для Олега как папа и друг. Сейчас у него проблемы со спиной, из-за нее пауза в карьере. Уже довольно долгая.

А футболист он очень талантливый. Точно такой же опорник, как я. Когда смотрел игры Олега, видел в нем себя. Иржи всегда говорил, что мы очень похожи. Даже ошибки — одни и те же.

Олег играл со мной в «Сарагосе» и «Вильярреале» и был для меня огромной поддержкой. Последние четыре года в Испании — когда съехал из резиденции — я жил вместе с братом и бабушкой. Причем на копейки. «Сарагоса» подняла мне зарплату, но совсем чуть-чуть. Я даже позвонил агенту: «Как ты мог сделать мне такой контракт? Мне же вообще на жизнь не будет хватать!» Пару месяцев даже родители присылали деньги, и Иржи помогал.

— Финансовые проблемы возникли и у «Сарагосы». Застали время, когда клуб чуть не закрыли?

— Это было на третий мой год в Испании, когда я дебютировал в Сегунде. Мне предложили новый контракт на три года. Я был готов подписать. А в итоге из «Сарагосы» убрали всех директоров. Поэтому я и ушел в «Вильярреал».

— Там пересеклись с Денисом Черышевым. Как это случилось?

— В «Вильярреал» мы перешли практически одновременно. Я Дениса сначала сторонился. Думал: вот потренируюсь с основой, тогда и познакомлюсь. А в итоге сидел в столовой, Черышев шел мимо и сказал на русском: «Приятного аппетита!»

Не было такого, чтобы мы особенно дружили. Денис, как и я, не любит тусоваться. Но поддерживали друг друга постоянно.

— В «Вильярреале» вас восхищал Бруно Сориано. А из соперников?

— «Реал» Бенитеса наша основа откровенно возила. Никто у Мадрида даже не старался. А вот когда к нам приехала «Барса», я увидел класс. Месси стоял всю игру, потом получил мяч, отдал черпачок Неймару — так и победили.

Еще помню смешной момент. Мусаккьо жестко пошел в борьбу и столкнулся с Месси. Лео повернулся и что-то сказал. Что именно, я узнал на следующий день из ТВ-программы — там камеры следят за всеми игроками и отслеживают. Так вот, там разобрали слова Месси в адрес Мусаккьо: «Будешь так себя вести против меня — в сборной играть не будешь». Оба же аргентинцы.

— У вас не было стремления дорасти до «Реала» или «Барселоны»?

— Хотел дорасти до основы своего клуба. В «Сарагосе» это получилось. Но я рад, что ушел в «Вильярреал». Там такая школа, что я многому научился. Но в итоге «Вильярреала» мне хватило.

— Закрепиться помешали травмы?

— Иногда от них просто отчаяние находило. Вроде серьезно относился к делу, работал — и непонятно с чего опять ломался. Тьфу-тьфу-тьфу, сейчас это позади.

Я и пришел в «Вильярреал» с травмой, но тот год еще был входящий. А вот второй начал на хорошем уровне — и в пятом-шестом туре повредил голеностоп. Пропустил два месяца, вернулся на прежний уровень — опять голеностоп. Восстановился только к середине прошлого сезона, когда надежда заиграть за основу «Вильярреала» уже пропала, и мое время там заканчивалось. Хотя когда мне предлагали обновить, отказался: первую команду никто не обещал, а хотелось играть уже на уровне выше.

— Хочется в будущем вернуться в Европу, но уже в топ-клуб?

— Пока что нет. Не думаю об этом. Меня все устраивает в России.

— Куда вы могли уйти из «Вильярреала» прошлой зимой, до «Ахмата»?

— В Португалии, с «Белененсешем» был стопроцентный вариант. Непонятно, почему сорвалось. Также меня был готов подписать «Химнастик», на хороших условиях. Я даже съездил к ним на игру, посмотрел Таррагону — красивейший город возле Барселоны. А стадион — прямо у моря.

Меня остановило то, что «Настик» шел внизу таблицы и мог вылететь. И времени уже не было. В 24 года что-то доказывать в Сегунде… Потом на меня вышли мои нынешние агенты, спросили: «Готов переехать в Россию?» Я ответил: «Если будет стопроцентное предложение — конечно». А никаких предложений не было. Знаю, что все российские команды отказывались приглашать меня даже на просмотр. И все агенты от меня отказывались. Мой хороший друг хотел помочь и предлагал меня агентам. Так те даже не смотрели в мою сторону. Уже потом спохватились и стали названивать другу: «Что там Швец?»

А тогда в меня поверили только Александр Карпов и Вадим Шаблий. Отправили на просмотр в «Ахмат». Я-то на просмотр не хотел — только на контракт. Тогда мне позвонил Олег Кононов, и я осознал: этот просмотр — мой шанс. До сих пор за многое благодарен Олегу Георгиевичу. Тяжело было расставаться с ним. Считаю, это тренер, который хоть сейчас может возглавить любой клуб топ-лиги Европы и показать там класс. На днях вот виделись с ним, отдал ему билеты на Бразилию.

— Сейчас на вас охотится половина премьер-лиги. Правда, что переговоры по вам вел «Спартак»?

— Слышал об этом, но без подробностей.

— Главный вариант — «Зенит»?

— Да, что скрывать. Про «Зенит» говорили и писали все трансферное окно. Они заинтересовались мной еще очень давно. Как я понял, с «Ахматом» не договорились по цене.

Сейчас все эти мысли позади. Концентрируюсь на тренировках и матчах за «Ахмат», ни на что не отвлекаюсь. Рад, что у меня в жизни все так, как есть. Всему свое время.

— В сборной, как я читал, вас могут использовать в центре защиты. Сейчас Черчесов вас там наигрывает?

— Пусть это останется внутри. Все увидите на поле.

— До этого сезона выходили в обороне?

— Ни разу. Впервые — в матче «Ахмата» с ЦСКА. Его я провалил, что уж там. У нас выбыли все центральные защитники, в центр пришлось ставить меня и Заурбека Плиева. Галактионов меня потом не ругал — напротив, поддержал.

— Готовы заменить Васина и Джикию на чемпионате мира?

— Готов сыграть на любой позиции, куда поставит тренер. Опыт [игры центральным защитником] я какой-то получил — уже что-то. Надо работать дальше.

«Газзаев вдвое урезал зарплату. Обещал вернуть — и ничего». Хомич — об «Алании», Карпине и судействе «Зенита»

«По-моему, Промес показывает неплохой футбол». 6 главных вопросов Луису Адриано

«В Греции есть люди в 10 раз хуже, чем Саввиди». Экс-игрок «Зенита» — о скандале с пистолетом

Понтус Вернблум: «Если введут видеоповторы, никто не будет смотреть это дерьмо по два с половиной часа»