«Дзагоев бежал за Вдовиченковым: «Фил, фото!» Куча историй про ЦСКА, Слуцкого и допинг

Данила Игнатов

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Вратарь «Амкара» Артур Нигматуллин дал интервью корреспондентам Sport24 Даниле Игнатову и Александру Муйжнеку и рассказал о штанах Элтона, свисте Витька, ранах Антона Заболотного, методах Газзаева, характере Слуцкого и многом другом.

В 26 лет Артур Нигматуллин проводит первый полноценный сезон в премьер-лиге, десять раз сыграл насухо (в том числе с «Локомотивом», «Спартаком» и «Зенитом») и пока спасает «Амкар» от прямого вылета. В апреле Нигматуллин не пропустил в двух важных битвах за выживание, со «СКА-Хабаровском» и «Тосно» — оба раза «Амкар» победил 2:0. Но от ЦСКА, первого большого клуба в своей карьере, Артур пропустил трижды.

— Эта игра для меня уже не особенная, — признается Нигматуллин в интервью Sport24. — Прошло слишком много времени с тех пор, как я был в ЦСКА. Единственное, что вызвало воспоминания — стадион. На Песчанке ведь вообще ничего не было, когда я был мальчишкой. Только старые трибуны, куда нельзя было попасть. И именно наша команда из школы ЦСКА закладывала первый камень для нового стадиона. Помню, как нас всех привезли туда — Жору Щенникова, Алана Дзагоева, Антона Заболотного, Кирилла Суслова, который зимой пришел к нам в «Амкар». Мы все у одного тренера Андрея Плахетко занимались.

— В марте «Амкар» отобрал очки у «Зенита». Петербургские болельщики были вами недовольны и бросались монетами.
— Наверное, им не нравилось, что я время затягиваю. В принципе, оскорбительные кричалки в таком случае — это нормально. Но вот острые монеты и зажигалки — опасно. А если в голову попадет? После матча мог тысяч 15 набрать монетами по пять и десять рублей, а заодно открыть магазин зажигалок.

До нашего матча «Зенит» играл в Лиге Европы. Это и эмоции, и усталость. Да и нам очень нужно было набирать очки. Обычно соперник играет так, как ты сам ему позволяешь. Мы позволили ЦСКА играть так, что они забили три мяча. «Зениту» — не позволили.

— «Локомотиву», получается, тоже не позволили?
— Мы были прижаты к стенке. Выходили на игру с одной мыслью: зацепиться за результат. Может, и «Локо» подумал, что матч сложится для них легко, расслабился. С ними фактор домашнего стадиона сыграл злую шутку.

— История с переносом пошла «Амкару» в плюс?
— Хотим играть при своих болельщиках. Но в сложившейся ситуации какой смысл был ехать в Уфу или Саранск и играть на таком же искусственном поле при 50 фанатах? Если можно сыграть на хорошем стадионе, натуральном газоне и при полных трибунах. Мы ведь играем для болельщиков.

— Гаджи Гаджиев говорил, что в «Амкаре» денег нет. Какова ситуация сейчас?
— На данный момент — не критичная. Есть задержки по зарплате в несколько месяцев. Но такое происходит во многих командах премьер-лиги.

— Уже есть понимание, что будет с «Амкаром» в следующем году?
— Все зависит от результата. Наша цель — остаться в премьер-лиге.

— Вам были должны и в «Тосно». Рассчитались?
— Да, мы с этим клубом в прекрасных отношениях. После того, как ребята выбили «Спартак» в полуфинале Кубка России, я всех поздравил. У меня в «Тосно» осталось много друзей — Дугалич, Галиуллин, Буйволов. Вагиз не впервые так легко разобрался с соперниками в штрафной, так что я в нем никогда не сомневался.

Очень рад за «Тосно». Значит, и я не просто так старался, когда помогал им выйти в премьер-лигу.

— По словам Оланаре, матч против «Авангарда» зимой — худший в его карьере.
— В моей — тоже. Не испытывал такого холода никогда в жизни. Надел все, что можно: два термобелья, теплые носки и теплые стельки. Но и это не помогало. Мышцы становятся каменными. Бьешь по мячу и не чувствуешь ногу — как будто клюшкой играешь. Все элементы разминки за матч выполнил, чтобы согреться. В общем, эмоций от игры никаких. А главное, такой футбол не нужен ни нам, ни болельщикам.

Перед игрой подумал: 90 минут — еще нестрашно. А ведь дело до серии пенальти дошло… Перед ней даже не дали уйти в раздевалку — просто накрыли пледом. Согреться не получалось. Отмерз только на следующий день.

— Не обидно, что «Спартаку» в такой ситуации игру перенесли, а вам нет?
— Если есть регламент, он должен соблюдаться для всех. Если нельзя играть при минус 15, значит, никто не играет. Но мы никак не можем повлиять на эти решения.

— Как вышло, что вы заиграли в РФПЛ только сейчас?
— Спасибо Гаджи Гаджиеву, который доверился мне в «Амкаре». У меня был очень трудный переход из юношеского футбола во взрослый. В ЦСКА шансов заиграть я не имел. Мог бы сидеть на скамейке. Мне говорили: «Тебе только 19 лет, оставайся в ЦСКА». Но это меня не устраивало. Я не считаю, что в 19 лет футболист еще молодой.

Были только варианты в ФНЛ, которыми я и старался пользоваться. Там тоже непросто: молодому арендованному футболисту дадут один шанс, не больше. У тебя нет права на ошибку — иначе сядешь на лавку. За полтора сезона в трех командах я сыграл в 20 матчах — не так уж и плохо. Боролся за выход в премьер-лигу с «Мордовией» и «Уралом», за выживание с «Химками», получил неплохой опыт для своего возраста.

— Выступая за «Мордовию», застали Витька?
— Моя дебютная игра за «Мордовию», сразу после допинга. Побеждаем «СКА-Энергию», но я закидываю себе обидный гол. И сразу слышу тот самый свист! Свистел Витек, точно.

По тому, что я увидел в 2011-м, Саранск точно не выглядел городом под чемпионат мира. В прошлом году вернулся туда с «Тосно»: изменения есть. Чистым, аккуратным город был всегда, но очень уж маленький. Развлечений вообще нет: кинотеатр (единственный в городе), рядом кафе, и все. Екатеринбург — другое дело. Там классно. А вот в Нижнем ужасали дороги. Миша Костюков говорит, что сейчас они уже получше, но тогда улицы такими разбитыми были!

— Это в Саранске вы всей командой ходили в церковь?
— Перед каждой игрой. Я до сих пор, если в Перми и если есть возможность, раз в неделю посещаю храм. Не ради какой-то божьей помощи на поле. Просто мне, христианину, без веры никак.

— Из «Урала» вас отозвали, потому что ЦСКА поругался с клубом из-за Олега Шатова?
— Олег уже провел один сбор с ЦСКА и согласовывал личный контракт. Но вдруг решается, что Шатов переходит в «Анжи». На следующий день звонит Григорий Викторыч [Иванов, президент «Урала»] и говорит: «Вас с Заболотным забирают, ничего не могу поделать».

— Как в 12 лет вы оказались в ЦСКА?
— Мой товарищ полетел с отцом, нашим тренером по футболу во Владивостоке, на просмотр в Москву. Папа договорился, чтобы и меня взяли. Особо ни на что не рассчитывали, просто хотели каникулы в столице провести. Я даже не знал, в какую команду мы едем, ни за кого и не болел. Только в самолете узнал, что просмотр будет в ЦСКА. Через три дня меня уже взяли в команду.

— Во Владивостоке вы занимались каратэ. Это помогло в футболе?
— У меня 7 кю — это синий пояс. На родине выигрывал все соревнования. А когда впервые занял второе место, окончательно ушел в футбол. Пластика, растяжка, координация — все оттуда.

— Когда-то приходилось применять каратэ на улице?
— Конечно, я ведь уже в 12 лет в интернат попал. Мы, мальчишки, что-то не поделим — уже небольшой конфликт. А во Владивостоке это было вообще как хобби: выясняли, чей двор решает. Иногда я показывал мастерство.

— В интернате скучали по родителям?
— В какой-то момент было тяжело, хотя сейчас понимаю: чем старше становлюсь, тем чаще скучаю по дому. С другой стороны, я рано повзрослел. Москва, ЦСКА, в школу не идешь! Мы с другом просыпались с утра и с полувзгляда друг друга понимали: сегодня два урока отсекаем, спим. Хотя это неправильно, конечно. И спасибо большое нашему тренеру, что меня наказывал. Капитанской повязки даже лишал.

— От Москвы крышу не сносило?
— Это уже позже, лет в 18. А тогда у нас было одно развлечение: получить стипендию и всей командой пойти в «Макдональдс».

— Как попали в основу ЦСКА?
— В 16 лет я не хотел продлевать контракт, а клуб проявил заинтересованность и пригласил на тренировки с основой. Тогда у ЦСКА был лучший состав: Жо, Вагнер Лав, Красич. Вагнер — топ, поразил меня с первого занятия. Даже на тренировках в подкатах стелился. Кстати, на дебютном матче Вагнера я подавал мячи и стоял прямо за воротами «Нефтчи», куда он забивал. А сразу после игры сфоткался с ним.

— В молодежке быстро стали капитаном?
— Когда тренером стал Йелле Гус, он меня назначил капитаном. Мне нравилось с ним работать. Помню его слова: «Если уйду в другую команду, возьму тебя с собой». Но так и не сложилось. А при следующем тренере в команде прошли выборы, и снова капитаном стал я.

— В юношеской сборной Николая Савичева вы заиграли еще раньше.
— В этой сборной все будущие звезды играли: Полоз, Щенников, Кокорин, Заболотный. Самый талантливый — Ника Пилиев. Но потом эта травма спины… Димку Рыжова тоже жалко. Круче нападающего в юношеских командах (ЦСКА, сборной) не было. При переходе во взрослый футбол Дима потерялся. Там надо снова доказывать, даже если ты чемпион Европы U-17.

— Самый памятный матч за ту сборную?
— Против Португалии на выезде. Соперник выглядел посильнее, но мы отбились и сыграли 0:0.

— Это тогда вас позвали на просмотр в «Порту»?
— Нет, это другая история. Мы неплохо играли на отборе к Евро в юношеской сборной U-19. Во время него агент говорил, что ко мне был предметный интерес из «Ливерпуля», потом — «Валенсия». Причем когда приезжали скауты из Испании, меня впервые посадили на скамейку. А в мае пришло предложение от «Порту».

Прошел медобследование, начал тренироваться с молодежкой «Порту». Причем все делалось тайком, чтобы в ЦСКА никто не узнал. У меня еще действовал контракт, а я уже с другой командой договаривался. Провел в Португалии два месяца.

— «Порту» — другой уровень футбола?
— Да никакого другого уровня там нет. Те же ребята, тренируются так же. Только ментально другие: уверены в себе, не стесняются тащить игру.

Запомнился такой момент. В предсезонке мы проиграли 0:2 сверстникам из «Валенсии» на «Драгао» на глазах восьми тысяч фанатов. В раздевалку захожу расстроенный, голову опустил. А ко мне каждый подбегает, старается растормошить: «Ты чего, это же товарняк! В сезоне всех обыграем, успокойся!» Вот такое отношение к неудачам стараюсь проносить в себе.

— Кого из звезд «Порту» увидели?
— Когда я хотел вернуться в Москву, со мной сначала встретился генеральный директор «Порту», а потом два вратаря — Элтон и Нуну, который играл в «Динамо». «Не переживай, будем ездить везде вместе, мы поможем тебе адаптироваться». Нуну, как ни странно, очень хорошо говорил по-русски. Жаль, я португальский не выучил, а то бы попросил Элтона: «Сними уже эти штаны».

Видел Халка, он только-только приехал в «Порту». Его еще никто не знал — он как раз с того сезона начал клепать голы. Куарежма выделялся. Ездил на новенькой «Ауди» R8 и ходил все время в панаме.

Меня вообще поразило отношение всех вокруг ко мне. Казалось бы, обычный 17-летний парень из России. Но мне даже нашли русскую семью, которая была готова помочь и освоиться в Португалии. Они переехали из Новосибирска, и отец устроился работать в «Порту» то ли тренером, то ли начальником команды. У них еще сын в клубной академии занимался.

— Почему вернулись в Россию?
— Это недопонимание ситуации с моей стороны. В 17 лет я принимал решение сам. Я никого не слушал — упертый. Ошибся, однозначно. Когда ты в ЦСКА, ты не видишь ни Первого дивизиона, ни перелетов в другой конец страны, ни этих полей. Думаешь: а у нас все не так уж и плохо. А потом сталкиваешься со всем этим и…

— Каково было работать в ЦСКА с Игорем Акинфеевым?

— Обычный человек, как и все. Мы, вратари, вообще специфический народ. Кто-то дружелюбный (как Сергея Рыжикова вижу — всегда улыбка!), другой не слишком. Все равно же мысли в себе гоняешь, пока охраняешь ленточку. С Акинфеевым работа шла нормально, шутили.

Все вратари ЦСКА понимали: Игоря не подвинуть. Это икона для клуба, как Буффон для «Ювентуса», Касильяс для «Реала» или Кан для «Баварии». Для меня, Абакумова и Помазана было большим опытом тренироваться рядом с ним под руководством тренера Вячеслава Чанова. А потом использовать это на практике в других командах. Многому у него учился: игре ногами, выбору позиции и принятию решений.

— Вы застали Газзаева. Боялись его?
— Он ко всем требователен. Бывает, остаешься после тренировки, пять раз тебе бьют, один раз не прыгаешь — и сразу же слышишь замечания в жесткой форме.

С Газзаевым я провел совсем мало времени — привлекался к тренировкам, только когда все разъезжались в сборные. Но в молодежке Шевчук работал по его системе. Когда я впервые попал на сборы к Шевчуку, подумал: «Все, обратно в школу. Какой мне дубль…» Я и сам по себе бегать не люблю — а тут кроссы, барьеры! После одного из занятий прямо поплохело: пришли с Заболотным, сели на пол и долго не могли собраться. А в основе-то нагрузки в разы выше.

— Как вас подкалывал Василий Березуцкий?
— Честно скажу: такого чувства юмора, как у Сани Салугина, не встречал ни у Васи, ни у кого-то еще. Поругается — и не поймешь, шутит или нет. И не то что сейчас — в «Волге» он и со старшими так общался. Мы с Сашей и тогда в одном номере жили, и в «Амкаре». Как он говорит, ауру мне создает. Вижу Салугу — сразу же хочу улыбаться.

— Пилиев переносил Дзагоеву контакты на третий айфон — сам он не справлялся. Ваша история про Алана?
— Тоже про айфон. Дзага только приехал в Москву с Димой Рыжовым, мы проводили вместе много времени, сериал «Бригада» пересматривали. Идем как-то по торговому центру, видим Владимира Вдовиченкова. Бежим за ним, чтобы сфотографироваться, и Алан через весь ТЦ кричит: «Фил, Фил!» Я дергаю: «Ты тормози, его не Фил зовут, а Владимир». Вдовиченков без проблем согласился. Он и сам, кажется, узнал Дзагоева: он уже попал в сборную. Айфоны тогда только появились. Алан свой крутит-вертит: «Как снять?» Вдовиченков показывает: «Да вот здесь кнопочку нажми». Алан нажал. А через два дня телефон потерял. Так и не появилось у меня фото с Филом! А я как раз хотел отправить друзьям во Владивосток.

— На поле Дзагоев всегда был вспыльчивым?
— Да даже когда мы в карты играли. Или в плэйстейшн. Если Алан проигрывает — джойстики летят в стену, все разбивается. Злится жутко! Таким и должен быть футболист.

Дзагоев, как и я, семейный, так что мы с ним постепенно общались все меньше. Только с Щенниковым по сей день плотно контактируем. Жорик всегда выделялся скоростью: и мама, и папа занимались легкой атлетикой, от них передались гены. Помню одну игру за молодежный состав, в наш первый год в ЦСКА. Шевчук повернулся к скамейке и сказал про Щенникова: «Слушай, ну это гений!»

Не удивляюсь голам Жоры в этом сезоне. Он нападающий сам по себе, по юношам блистал в атаке. Мы разбирали поражение от ЦСКА: один линейный подает, другой замыкает. У Щенникова минимум одна из этих обязанностей. А навыки бомбардира у него в крови. В Европе крайние защитники всегда результативны — посмотрите на Марсело.

— Чепчугов, оказавшись в Москве, скупал шубы, пуховики и все, что казалось модным. Пытались остановить?
— Это я в Москве с 12 лет, а Серега — простой парень, сибирская душа, в столице никогда не бывал. Познакомился я с Чепчуговым на сборах — там сходу начали его стебать по поводу одежды. Первым, кто поехал с Серегой в бутик, оказался я. Он брал джинсы и еще что-то нормальное, но был таким придирчивым! Я сказал: «Серый, я с тобой за покупками больше не ходок».

Навсегда отлегло в памяти, как мы с Серегой начали ездить на базу. «Арчи, — спрашивает, — ты где живешь?» — «На «Соколе». — «А я на «Динамо». Давай буду тебя забирать». Взял «Камри» в аренду, заезжает за мной — и как давит на газ! Сижу, а ладошки потеют. А Серый на спокухе, одной рукой руль держит. Замечает запасную полосу на Кутузовском, выделенку какую-то. «А че мы в пробке стоим? Давай туда!» — «Серый, сбавь ход». — «Нормально все, прорвемся!»

— 2010 год вы пропустили из-за допинга. Как он попал в ваш организм?
— Переход во взрослый, настоящий футбол давался мне трудно. Я капитан сборной Москвы и юношеской сборной России, ЦСКА дал мне контракт — казалось, все складывается легко. Естественно, расслабился. Потихонечку стал набирать лишний вес. В отпуске я набрал килограмм восемь лишних — весил под сотку.

— Так сложно скинуть восемь кило?
— Хотелось же просто. Не напрягаясь. Во Владивостоке встретила бабушка — у каждого ведь есть, знаете, да? Начала предлагать средства для похудения, я отнекивался. Бегать уже начал. А тут наткнулся на фуросемидик.

— Произошедшее дальше звучит как анекдот: бабушка дала вам яблочный пирог, вы отказались и напомнили про лишний вес, и тогда она дала вам таблетки для похудения.
— Об этом я потом читал комментарии в интернете. С таким ха-ха! Заголовок — «Нигматуллин: фуросемид мне дала бабушка», коммент — «Аршавин: кальян мне дал дедушка». Я просто лежал от этого.

Ну, да, [бабушка] дала мочегонное средство. Я, дурак, взял да выпил.

— Когда в последний раз ели яблочный пирог?
— Этой зимой. Дома.

— Не испытывали отвращения?
— Да это же бабушка, как можно? Спокойно ем. На поле — точно так же. Если ошибаюсь, продолжаю играть, как играл.

— Когда выяснилось, что вы употребили фуросемид?
— Приехал в ЦСКА, сидел в бане с Васей Березуцким. Разговорились, я упомянул фуросемид. Вася обалдел: «У тебя мозгов совсем нету?» — «А что?» — «Это допинг». Я об этом даже не подозревал. Сразу же признался доктору: пью такие-то таблетки.

Через два дня как по заказу приехала допинг-комиссия. Никогда ее не было на сборах. А мы — семь человек из двадцати восьми фамилий в заявочном листе — попались. Казалось, времени прошло достаточно, никакой дисквалификации быть не может. Я готовился к Лиге чемпионов — Слуцкий рассчитывал на меня больше, чем на Чепчугова. Но приходят результаты, мне звонят: «Артур, после «Севильи» сразу же летишь в Швейцарию на суд».

— Случай в декабре 2009-го с допингом Игнашевича и Березуцкого вас ничему не научил?
— Там-то все нормально. Тогда врач допинг просто не задекларировал, не записал таблетки для простуды (судафед). А они через некоторое время во что-то там превращаются.

Сейчас бы за такое сто процентов пригрели. И мне бы за фуросемид два года впаяли, сто процентов. Но вместо этого дали всего восемь месяцев.

— Как ваше похудение воспринял клуб?
— Прекрасно. Никто не ругался. Просто сказали, что повел себя неправильно. Но, как ни странно, сразу же после дисквалификации продлили со мной контракт на три года.

— Гинер вызывал на разговор?
— По поводу допинга — нет. К Евгению Ленноровичу я ходил один раз, когда не продлевал контракт с ЦСКА. Он объяснял, почему надо продлить. По-своему, как техничный и грамотный бизнесмен. Правда, я все равно отказался. Но потом вернулся и продлил.

— Чем вы занимались до конца дисквалификации?
— Работал с основной группой. Правда, не мог играть даже в товарищеских матчах. Приезжал погонять на КФК за «Реутов». Через три тура мы вышли на первое место, и к нам приехал «Советский спорт». Поднялась суета. Подходит начальник команды Артур: сегодня не играешь, а то снимать тебя будут. А потом вышла статья: «Он мог бы греться на Атлантическом океане в Португалии, а сейчас в Реутове». Нас тренировал Борис Копейкин, так он зашел с тем номером «Совспорта» в раздевалку, и говорит: «А знаете, кто у нас в команде?!» И зачитывает.

— Слуцкий вас поддерживал?
— Еще как. Убеждал: «Хорошо тренируешься, усердно работаешь. Будешь играть в премьер-лиге». Полтора года работы с Викторовичем — шикарное время. Он часто интересовался: «Как тебе тот, этот? Ты знаешь молодых, расскажи». Однажды выхожу с базы, а Слуцкий меня окликает: «Я с водителем. Садись, подвезу».

— Как у Слуцкого в ЦСКА было с английским?
— Плохо. Даже смешно вспоминать. Но я видел его интервью в «Халле» — невозможное возможно! Пусть критика льется, но Слуцкий не побоялся уехать в Англию. Не захотел сидеть в теплой ванне. Люблю такой подход. После негативного опыта приходит позитивный — если делаешь выводы. А Слуцкий точно делает.

— Как отреагировали на скандал с Романом Еременко и кокаином?
— С сожалением. Знаю, какой это игрок. Пропускает сейчас лучшие свои годы… Сразу же вспомнил свою ситуацию. Ты жив, здоров, дееспособен. Но футбол у тебя только на приставке. Ладно бы травма. А здоровым следить за матчами со стороны — очень больно.

— С Антоном Заболотным вы не только начинали в ЦСКА, но и поднимались из ФНЛ с «Тосно». Антон напоминал Диего Косту?
— Сам по себе он добрейший парень. А вот на поле — отбивной молоток. Прошлый сезон, последний тур ФНЛ, «Тосно» играет с «Химками». Мы победили 3:1, Антон забил (а за «Химки» — Михаил Гащенков, который сейчас со мной в «Амкаре»). Идем с поля, смотрю, а у Заболотного бровь разбита. А матч ничего не решал, мы уже вышли в премьер-лигу, играли за премиальные. Говорю Антону: «Вспоминаю детско-юношескую команду: постоянно у тебя то голова в крови, то ссадины. Вот и сейчас!»

Неприятно читать, что про Заболотного пишут. Антон никогда не был снайпером. Свои десять клал, но редко больше. Лучший сезон провел в прошлом году: 17 голов. Он может не забивать, но всегда старается без остатка и борется без остатка.

— Заболотный — футболист уровня «Зенита» и сборной?
— Да. Вы скажете: это твой друг. Но никто ведь не замечает, сколько мячей он принимает, отрезает. Прижали команду, вратарь выносит мяч — и Антон всегда зацепится. Как полезен он при стандартах у своих ворот! Да, прямая обязанность форварда — забивать голы, а в «Зените» их у Заболотного нет. Но он впервые столкнулся с таким высоким уровнем, где надо постоянно и много забивать — разумеется, это давит.

— Опустившись до второй лиги, Заболотный усвоил: «Напиваясь в четверг, нормально в субботу не сыграть». В ЦСКА Антон устраивал загулы?
— Во многом он утрирует, когда так говорит. Мы все не без греха, и Антон мог позволить себе сходить в клуб. Просто он эмоционально это теперь преподносит. Были примеры куда хуже, поверьте. Да и я-то в этот переходный период немного потерялся. В голове у тебя не футбол, а непонятно что.

— Кто вам вразумил?
— Сам. Просто стало обидно, глядя в зеркало. В юношеской сборной я считался самым перспективным. А тут — все мои товарищи по этой сборной давно в премьер-лиге, а я в ФНЛ на лавке. Потом, когда поехал с «Волгой» на игру в Красноярск, познакомился с будущей супругой. Появился тот, ради кого я играю, кто меня ждет.

— Сычев, Булыкин, Алдонин — кто из ветеранов тащил «Волгу»?
— Каряка и выглядел ярче всех, и лидером команды был. Неслучайно он быстро пошел в тренеры — после «Волги» он снова уехал к Гаджиеву, в «Амкар» помощником. Сычев поразил старанием. Делал все! И никакой звездности. Главное оружие, скорость, Дима уже растерял. А вот Каряка до 35 порох сохранил.

Из легионеров в Нижнем суперским парнем был Леандро — бразилец, который полностью поменял менталитет и стал русским. Он прямо наш! Как Идову — его я знаю с 12 лет, когда играли против «Смены».

Вот Мукенди в «Волге» — настоящая экзотика. Каждый день приходил в новой одежде — я его постоянно фотографировал. Он смеялся: «У тебя на телефоне моих картинок больше, чем твоих!» Думбия такой же нарядный. Майка «Чикаго Буллз» по колено с 23-м номером, разноцветные джинсы, цветастый ирокез — обычное дело.

***

— У вас до сих пор есть цель попасть в сборную и сыграть в Лиге чемпионов?
— Конечно. Мне только 27 лет будет. Шмейхель в 28 перешел в «Манчестер Юнайтед» из чемпионата Дании и выиграл все, что можно. Даже со сборной.

— А вернуться в ЦСКА и всем показать?
— Принципиально об этом не задумывался. ЦСКА — клуб, где я вырос. Но место в основе все так же прочно занято. А идти вторым номером смысла никакого.