«При Кононове у меня не было свободы». Он дружит с Дзюбой и верит в жизнь после смерти

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

За полтора года в России Эванс Кангва уже трижды забивал «Зениту» и только однажды ему проиграл. Свое лучшее время в «Арсенале» замбиец выдал в прошлом сезоне рядом с Артемом Дзюбой. В этом Кангве не доверял Олег Кононов, зато придал вдохновения Игорь Черевченко: в пяти из восьми голов «Арсенала» в двух матчах ноября-декабря поучаствовал Эванс.

Корреспондент Sport24 Александр Муйжнек встретился с Кангвой в Турции и записал его монолог:

• о жизни в Замбии на 500 долларов в месяц;
• о шутках, мотивации, яйцах Артема Дзюбы;
• о недоверии Кононова;
• о сходстве Бакаева и Азара;
• о желании стать священником, молитвах, оскорблении чувств верующих и дорогих часах священников;
• о проблемах с зарплатой в Турции и отсутствии проблем с расизмом.

— Когда я был ребенком, мои родители разошлись. Это не развод, просто возникло недопонимание. Как я думаю, из-за того, что люди при деньгах часто теряют концентрацию. Папа работал в крупной замбийской компании, хорошо зарабатывал — и это плохо на нем сказалось.

Я остался с мамой, которая не работала. Только отец, но он жил отдельно. Когда работу потерял и он, я уже играл в футбол в одном из замбийских клубов. Позже отец нашел себе новое место (сейчас он консультант), но с 19 лет, когда я был футболистом «Нканы» и сборной Замбии, я помогал семье. Она большая — у меня четверо сестер и братьев. Один из них играл в «Хапоэле» Беер-Шева, но вернулся в Замбию, где выступают два других брата.

В Замбии я зарабатывал где-то 500 долларов в месяц. В «Хапоэле» из Раананы мне платили уже в десять раз больше. Но я видел, что произошло с моим отцом, и не повторил его ошибок.

— Я с детства хотел стать священником, рос с этим чувством. Я ходил в церковь, молился за своих близких и знакомых. Когда отец работал, я ни в чем не нуждался — и решил посвятить жизнь вере. Возможно, по окончании карьеры я вернусь к этой идее.

В футбол я играл просто для развлечения. Друзья и особенно один тренер убеждали меня: «На этом можно заработать, здесь хорошо платят!». На тренировки я не ходил, только на матчи — и забивал там иногда по пять голов. В итоге я решил попробовать и в девятом классе бросил ради футбола школу. Благодаря ему я мог купить еду и одежду.

C годами вера во мне не угасла. Разве что я начал забывать строчки из Библии. Читать Библию я начал с 15 лет. Раньше мог процитировать, не подглядывая. Сейчас приходится проверять. Помогает нигерийский религиозный канал, который я включаю по воскресеньям. А каждый день — приложение на айфоне Holy Bible.

Я молюсь дважды в день. Это не что-то специальное: утром я могу попросить Бога о помощи, если впереди какой-то вызов, а вечером — поблагодарить за прожитый день. Занимает это минуту-две. Бог слышит мои молитвы. Конечно, вокруг случается много ужасного — так Бог дает нам испытания.

Библию я постоянно не перечитываю — иногда, когда я один, могу обратиться к каким-то фрагментам. Да дело и не в чтении, а в соблюдении заветов. В футболе с этим бывает сложно. Библия учит не обманывать, но нам приходится это делать — когда ставят пенальти, которого на самом деле не было. Иногда мои друзья возмущаются: «Ты же верующий, как ты можешь симулировать?!».

Верю в жизнь после смерти. Если мне суждено умереть сегодня, знаю: ничего еще не закончилось. Для этого здесь, на Земле, нужно жить правильно, соблюдать заповеди. Если выбрать что-то, что мне особенно запомнилось и что всегда со мной — пусть будет Иешуа 1:9.

«Итак, Я повелеваю тебе: будь тверд и мужествен. Не бойся и не падай духом, потому что Вечный, твой Бог, будет с тобой, куда бы ты ни пошел».

Не думаю, что религиозные чувства можно оскорбить. Вся наша вера — в первую очередь, об умении прощать. Если кто-то имеет что-то против и резко об этом высказывается, мне не стоит следовать его примеру. Наказывать должен Бог.

Мне не нравится, когда служители церкви обзаводятся дорогими часами, машинами. Священники не должны жить более роскошной жизнью, чем дети на улице. Деньги, которые в Замбии народ отдает церкви, в итоге идут не в карман священникам, а нуждающимся.

В прошлом году я открыл в Замбии свою академию. Я хотел отплатить сообществу, в котором я вырос. Много детей у нас ничем не заняты — благодаря мне они играют в футбол, а не пропадают бесцельно. В академию я вкладываю десять тысяч долларов каждый год.

— Дзюба — футболист высочайшего уровня. Выше того, что был в среднем в «Арсенале». Когда Дзюба только пришел к нам год назад, он показался мне скромным. Другие бы на его месте орали на тебя: «Какого черта не отдал мне пас?» С Артемом все проще.

Как только я ошибался, он говорил мне: «Эванс, беги. Просто беги. Я буду рядом, и ты поймешь, что нужно делать». Так чаще всего и получалось. С Артемом играть удобно: он цепляется за мяч и сохраняет его (это позволяет делать не только мощь, но и техника), пока вингеры не добегут до него. А это то, что мне нужно — отдать кому-то пас и бежать!

В каждой игре мы ощущали: Дзюба забьет. Нам могло быть очень трудно, а соперник мог быть очень силен — а Артем все равно делал свое дело. А когда нам удавалось повести в счете, Дзюба, как лидер, никогда не давал расслабиться.

Он отличный мотиватор и часто выступал так же, как в сборной России перед серией пенальти с хорватами на ЧМ-2018. Скажем, игра шла так себе, Божович в перерыве особенно не говорил и дожидался Дзюбы. Он заводил команду: «Давайте, парни, проснитесь! Нам нельзя проиграть!». Не уверен, самые ли у Артема большие яйца среди игроков «Арсенала», но в ментальном плане так точно было: он настоящий мужик.

Шутил Дзюба постоянно и надо всеми. Меня он подкалывал насчет бега: «Как ты так быстро бегаешь? Ча-ча-ча-ча-ча!» Из-за цвета кожи он надо мной не шутил. По этой части у нас Григалава! От Гии и Хагуша я чаще всего слышу мат на тренировке — так и выучил.

Божович тоже очень веселый. Например, ленишься на тренировке, делаешь что-то не так. Миодраг подходит к тебе, и начинается: «У тебя что, девушки нет? С сексом у тебя как? Выглядишь так, будто его давно нет».

Дзюба был моим хорошим другом. Сейчас я ближе всего с Кадири и Ткачевым. Взаимодействие с Ткачом — удовольствие. Он предугадывает мои движения, пасует туда, где я нахожусь или где мне лучше было бы быть. Когда я ошибаюсь, Ткач откровенно указывает мне на это: «Эванс, сегодня ты сыграл дерьмово. И вот почему». Я ценю, когда мне это говорят в лицо, это хороший признак. Кадири такой же: «Бро, ну не отдавай ты передачи, бей сам!»

Мохаммед — лучший шутник после ухода Дзюбы. Перед какой-нибудь игрой в раздевалке тишина — и тут Кадири начинает что-то верещать. Все смеются!

— Время с Олегом Кононовым не самое счастливое для меня. Я играл не на своей позиции, совсем мне непривычной. Когда мы впервые увиделись, Кононов сказал: «Ты будешь играть страйкера». Я подумал, это шутка. Потом прошло время, а на флангах атаки Кононов на меня не рассчитывал.

Страйкером меня ставил и Божович, но все происходило иначе. Перед игрой с «Зенитом» Миодраг пригласил меня к себе в комнату и сказал, где я выйду на поле. Кстати, в итоге я забил победный гол.

Когда тренер вызывает тебя к себе, беседует — это одно дело. А Кононов просто объявлял в раздевалке: «Эванс, сегодня ты в нападении». Я только и мог сказать: «Как так? На тренировках я работаю как вингер, а тут — страйкер». Мне нужно подготовиться к игре на новой позиции, пожить с этим хотя бы пару дней.

Ладно, я могу играть страйкера, без проблем. Но раз ты поставил меня не на мое место — не нужно указывать мне, что там делать. Одно дело, если я выхожу вингером, в своем любимом амплуа — тогда указания уместны. А Кононов ставил меня вперед от безысходности (больше играть было некому) и говорил: «Делай это, не делай того».

Просто поставьте меня нападающим. Нужно побежать — побегу, вернуться назад — вернусь. Но какой смысл мне задерживаться в обороне и так много там отрабатывать? Мне нужно быть в движении, чтобы защитникам соперника было трудно меня поймать. А Кононов требовал: «Оставайся там, сохраняй позицию».

Черевченко поверил в меня, дал свободу, которой у меня не было при Кононове. Черевченко говорит мне: «Не останавливайся. Сделай так, чтобы соперник выдохся». Посмотрите, в последней игре с «Зенитом» так и получилось. Защитники меня просто не видели!

При Кононове мы стали лучше комбинировать — сейчас стараемся это сохранить. Но в защите возникали проблемы. На тренировках Кононов мог уделять 40 минут атаке и только 20 — обороне. По сути, мы только и отрабатывали игру в нападении.

Надеюсь, нам удастся поправить положение в чемпионате. Пока мы выступаем не так здорово, как в прошлом сезоне. Тогда мы играли как команда, как единое целое. Допустим, я получал мяч перед штрафной, но понимал, что пробить лучше другому, и я отдавал пас. Сейчас каждый игрок больше заботится сам о себе, о своем имени. Это не способствует победам.

— Когда-то меня звал на просмотр «Уотфорд». Однажды я бы хотел поиграть в АПЛ. Сейчас мой любимый игрок там — Эден Азар. В «Арсенале» его немного напоминает Бакаев: он может пройти нескольких соперников, ускориться, отдать классную передачу. Убедился в этом, хотя не так много времени провел с ним на поле.

Правда, пока Зелимхан берет на себя слишком много ответственности. Это правильно, но после двух-трех неудач он падает духом и иногда срывается на партнеров. Азар может потерять мяч девятый раз и не лишиться концентрации.

Знаю, что Бакаев принадлежит не нам, а «Спартаку». Уверен, он смог бы заиграть там. Но Зеле нужен тренер, который всегда был бы рядом и в нужный момент подсказал, что нужно изменить в себе.

— Если тебя оскорбляют фанаты, значит, ты играешь не очень, ты делаешь недостаточно. Я переживал такое и в Замбии. Но это не значит, что у болельщиков есть что-то против тебя — они хотят, чтобы ты собрался. Для меня это мотивация.

А с расизмом мне повезло не столкнуться ни разу — ни в России, ни в Израиле, ни в Турции. В «Газиантепспоре» была другая проблема — с зарплатой. Ее не платили пять месяцев. Работать в таких условиях было невозможно. А нам говорили: «Заплатим, когда выиграете». А как выиграть, если ты думаешь о том, как заплатить за жилье или раздать долги? Мне пришлось разорвать контракт, и вместо трех с половиной лет я пробыл в Турции всего год.

К счастью, в Туле с выплатами все отлично. Зарплату и премиальные платят в срок. Мы не беспокоимся за свое будущее и сконцентрированы на футболе.

Мне нравится в России все, кроме холода. Когда я приехал сюда, погода была теплой, но в мороз я удивлялся: «Как можно заниматься в таких условиях? Что это вообще?»

На второй год в России я привыкаю к погоде. В декабре мы победили «Зенит», и я забил дважды. Правда, я не ощущал ног, глаз, ушей, толком не двигался. Хорошо, что терпеть это приходится не в одиночку. Когда мы выходим на поле в мороз, подталкиваем друг друга: «Пошли, пошли!». Остаться в раздевалке — не вариант, как бы ни хотелось.