«При встрече с Глушаковым пожму ему руку». Первое откровение Карреры после увольнения из «Спартака»

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Бывший главный тренер московского «Спартака» дал большое интервью комментатору «Матч ТВ» Нобелю Арустамяну для программы «Инсайдеры». Sport24 выбрал главные цитаты итальянского специалиста.

«Безусловно, это любовь болельщиков, которую мне дарили на протяжении 2,5 лет. Благодаря которой я чувствовал себя как дома. Поэтому в России мне было очень хорошо. Еще мне не хватает холода, мне нравится, когда холодно, мне нравится снег. И мне не хватает «Спартака», который за 2,5 года стал моей семьей. Я по нему скучаю. Но, к сожалению, такова наша жизнь. Переводчик Артем? За 2,5 года он дал мне очень много, мы вместе росли, вместе прошли этот путь. Мне не хватает его голоса, его присутствия. Периодически мы созваниваемся. Конечно, мне его тоже не хватает. Кроме того, у меня есть несколько друзей, которых я планирую навестить».

«Мы ехали с дочкой в машине и она поставила эту песню. Если честно, она напоминает мне о победе «Спартака» в чемпионате».

«Я определенно намерен вернуться в Москву, встретиться с друзьями. Так что, думаю, сделаю это уже в марте. Мне было непросто уезжать, когда болельщики приезжают тебя провожать в аэропорт, когда организуют шествие, когда поют. Полагаю, я оставил после себя что-то важное, и я горжусь, что оставил болельщикам такое воспоминание. Я благодарен за все, что они мне дали за эти 2,5 года. Когда мы уезжали, моя жена плакала. Я редко проливаю слезу, так как знаю, что наш мир так устроен, но моей жене было тяжело уезжать, ей нравилось в Москве, у нее здесь тоже были друзья. А я знаю, что в карьере игрока или тренера такое случается».

«Разочарование есть. Особенно во второй год, когда мы были в шаге от финала Кубка России. Мне очень хотелось порадовать болельщиков «Спартака» еще раз».

«Руководство ко мне не обращалось, чтобы я успокоил болельщиков. Когда я уезжал, я произнес такую фразу: игроки и тренеры приходят и уходят, а «Спартак» остается. Поэтому болельщики должны приходить на стадион и поддерживать команду. Я старался донести эту мысль. Если Каррера уезжает, история «Спартака» не заканчивается, «Спартак» будет существовать всегда. Потому болельщики должны приходить и болеть за свою команду».

«Самое лучшее, что сделали болельщики — баннер, на котором я изображен в белом халате в образе алхимика. Считаю, что это знак особого признания тренера. Когда слышишь, как скандируют твое имя, наполняешься гордостью. Это знак того, что ты оставил свой след. Конечно, мне дарили и подарки: бутылки вина, цветы, фигурки».

«Единственное, что за 2,5 года вызвало у меня раздражение, это ситуация, когда мне присудили приз как лучшему тренеру чемпионата России и мне об этом никто не сказал. Поэтому я не присутствовал на вручении премии, где были другие представители «Спартака». Вот этот случай вызвал раздражение. О вручении приза я узнал в инстаграме».

«В первый год мне пришлось работать с помощниками, которые занимали эту должность еще до моего назначения. На второй год я привел в команду еще двух ассистентов, потому что они были нам нужны. Когда матчи каждые три дня, дел очень много, нужно больше людей. Я привел в команду людей, которым я доверяю. Все люди, которые пришли в «Спартак», пришли туда не потому что они мои друзья. Например, с диетологом я ранее не был знаком, с шеф-поваром тоже. Я обратился к врачу «Ювентуса» с просьбой порекомендовать диетолога. И он посоветовал этого человека. Были люди, которые, по моему мнению, играли важную роль в развитии команды».

«Это очень тихий город, в котором приятно жить. С хорошей кухней. Я решил остановиться здесь после того, как закончил карьеру игрока. Я легко адаптируюсь к любым условиям. Легко адаптировался к московским пробкам, не менее быстро адаптировался и к тишине Бергамо. Москва тоже потрясающий город. Человеку вообще очень важно уметь адаптироваться в любой точке мира».

«Это было началом. Это не были бранные слова. Было ясно, что так после матча выходит адреналин. Конечно, я помню этот момент».

«Мое первое интервью было после матча с «Крыльями». Потом была игра с «Рубином», потом перерыв, в течение которого Леонид Федун спросил у меня, хочу ли я попробовать себя главным тренером в двух ближайших матчах. Я принял это предложение, потому что такое желание у меня действительно было. Но я не думал тогда, что стану главным тренером. Потом были слухи: «Бердыев, Бердыев, Бердыев придет». И он должен был прийти. Но я был доволен ситуацией, потому что хотел работать в «Спартаке» и готов был стать главным тренером».

«Я взял Рианчо в качестве ассистента, потому что тогда у меня никого не было. У меня сложилось о нем отличное первое впечатление как о человеке, профессионале с хорошей подготовкой. Я согласился с ним работать. Но сейчас каждый волен говорить и думать, что хочет».

«Не Марко меня окружал, это я нуждался в его присутствии. Он единственный, кто был рядом со мной, потому что он говорит по-итальянски. И в переговорах с клубом он доносил мою точку зрения. Когда мне нужно было обсудить сложную ситуацию с президентом, я просил Марко сопровождать меня. Трабукки был моим доверенным лицом. То, что я не мог объяснить президенту сам, Трабукки объяснял по моей просьбе. Он мне во всем помогал. Вначале я был один. Он помогал мне понять, как все устроено в России, в российском футболе. Он рассказывал мне про российских игроков, про российские клубы. Поэтому он очень сильно мне помог. Я до сих пор поддерживаю с ним связь, потому что он мой друг. Скажу больше — он мне как брат из Москвы».

«Марко был моим посредником, выполнял роль агента. Но периодически, когда мне нужна была помощь, он приходил на переговоры со мной. Когда мне необходимо было попросить игроков у президента, Марко приходил и объяснял то, что мне необходимо было сказать. Просто я не говорю по-русски. Я просто говорил, что хочу такого-то игрока и точка. Потом переговоры вел клуб. Я не знаю, оказывал ли Марко помощь в этом.

Что касается его вхождения в состав «Спартака», я не знаю, почему этого не произошло. Меня это не интересовало — назначить Трабукки спортивным директором. Президент клуба знает, кто должен быть генеральным директором, кто должен занимать должность спортивного директора. Мне бы никогда не пришло в голову прийти к президенту и просить о подобном. Но если бы мне задали вопрос, я бы дал Марко положительную характеристику. Другой и быть не могло.

Марко — мой друг. Я имею право дружить с кем хочу, ужинать с любым человеком, звонить ему, когда захочу. Если он что-то делает, это относится ко мне. Когда у меня в команде были проблемы и мне хотелось с кем-то поговорить, первым человеком, которому я звонил, был Марко. Потому что никого кроме него не было. Я изливал ему душу, после чего он передавал мои слова президенту».

«Мне поступали предложения, но они были лишь на словах, без конкретики. Подобные предложения поступали и из Италии. Но это просто болтовня, чтобы понять, насколько тренер готов к сотрудничеству. Несколько возможностей, конечно, было, но тогда клубы сделали выбор в пользу кого-то другого. Из российских клубов мне никто не звонил. Когда какая-то команда проявляет к тебе интерес, это приятно. Особенно, если это команда из России».

«Единственная команда, которую бы я не смог бы возглавить из уважения к болельщикам «Спартака» — это ЦСКА. Потому что это главный соперник. Что касается других команд, я не вижу препятствий. И думаю, что болельщики меня бы поняли».

«Тренер, с которым я говорил с глазу на глаз — это Семак. Я остался в Санкт-Петербурге после матча, когда были свободные дни, через друзей мы встретились за ужином и пообщались. У нас была возможность обсудить много футбольных тем. Я не знаю, кто как работает, но тренеры в России мне нравятся. У них есть свои черты и свой стиль».

«Если бы Конте пригласил стать его ассистентом, это был бы непростой выбор. С Антонио мы вместе отлично работали в течение пять лет. Я бы колебался в принятии решения. Работать в команде, которая борется за Лигу чемпионов — это заманчивое предложение».

«Когда я был в Москве, мы несколько раз созванивались. В первую очередь, чтобы узнать, как поживают наши семьи, как он устроился в Лондоне. Мы говорили на эти темы. Что касается футбола, я, кажется, только один раз у него что-то спросил по поводу матча в первом туре против «Ливерпуля».

«С ноября я наслаждаюсь возможностью проводить время с семьей: с женой, с дочерью Мартиной. Вторая дочь скоро прилетит из Австралии, я уже год ее не видел. Отдыхаю, смотрю футбол — ведь это часть моей работы. Хожу на матчи, когда могу. Занимаюсь физической формой. Пока по футбольному полю не скучаю, все-таки 2,5 года в России были очень насыщенными».

«Помню, когда в инстаграме кто-то что-то написал. Я сказал: не принимайте это близко к сердцу, необязательно что-то отвечать. Но это мои дочки. Когда кто-то неприятно отзывается об их отце, конечно, они меня защищают, потому что знают, что я за человек. Когда кто-то выходит за рамки, они встают на мою сторону, и это меня радует. Хотя я всегда говорю им, чтобы они не перегибали палку».

«Такое сложно забыть, даже сейчас я вспоминаю об этом каждый день. Такое может произойти с каждым. Мне повезло, что моя семья поддерживала меня, что мои друзья мне помогали. Надеюсь, что со временем я смогу пережить эту ситуацию, но она не прошла бесследно. Это боль, которая меня не покидает, и от мысли об этом мне становится не по себе. Но нужно забыть это, жить дальше. Нужно пройти через это, набраться сил. Жизнь продолжается».

«Один игрок поставил лайк к комментарию, в котором обо мне негативно высказываются. Если человек поставил лайк, значит, он разделяет это мнение. Если человек считает, что я плохой тренер, что я дурак, что мне следует отправиться домой, потому что я не справляюсь со своей задачей, то такой человек не на моей стороне, и я не буду выпускать его на поле. Такого человека я постараюсь держать подальше, чтобы не создавать проблемы внутри коллектива. Что было, то было. Нужно было думать о благе «Спартака» и я принял такое решение. Мне было неприятно это делать. Лучше бы они лично ко мне пришли и сказали: ты ничего не понимаешь, ты бестолковый и тебе лучше оставить свой пост. Все это очень неприятно».

«Это часть футбола. От каждого можно ожидать чего угодно. Я огорчен тем, как все вышло. Но если так решили, они полагают, что это правильно. Поэтому я смирился и сделал для себя выводы. Возможно, у меня была плохая прическа и они поставили фотографию стадиона, которая им нравится больше. Хотя, возможно, они поставили фото стадиона, потому что посыл был: мы — это «Спартак».

«Я не хотел поменять всю команду. Это естественно, что после победы тренер стремится усилить состав. Но не в ущерб тем игрокам, которые добыли эту победу для «Спартака».

«Фернандес — один из игроков, которого я хотел видеть в «Спартаке». После наших первых матчей с ЦСКА я понял, что это игрок очень высокого уровня. Он мог бы очень хорошо вписаться в состав «Спартака». Конечно, не в ущерб Ещенко, я всего лишь хотел повысить общий уровень команды и просил игроков, которые мне нужны.

Хотел ли я пригласить кого-то из «Ювентуса»? Итальянский футбол очень сильно отличается от российского. Я всегда говорил Федуну, что хочу видеть в команде игроков, которые приехали в Россию не только за деньгами и которые хотят что-то сделать для клуба».

«Я пожму ему руку при встрече, потому что я ничего не имею против Глушакова. Если какая-то проблема и существует, то он сам себе ее создал. Единственная проблема, которую я ему мог создать, — я его не выпускал в некоторых матчах и он оставался на скамейке запасных. Он сам создал ситуацию и сформировал отношение ко мне. Когда я его увижу, протяну ему руку и поприветствую. Мое поведение — реакция на его действия».

«Игрок, который может хорошо проявить себя в Европе и усилить многие команды — это Зобнин. Но я бы взял из «Спартака» двух игроков — Зобнина и Джикию».

«Конечно, я могу такое представить. Всегда приятно возвращаться туда, где тебя любят. Но в реальности перед тем, как думать о возвращении, нужно решить много вопросов».

«Единственное, что я могу сказать болельщикам: приходите на стадион и болейте за «Спартак». Потому что я убежден, что обязанность болельщика поддерживать команду до конца. Желаю им всего доброго, побед в предстоящих чемпионатах и кубках. И я не буду испытывать зависть, если «Спартак» будет побеждать без Карреры. Наоборот, я горжусь, что был частью этого клуба.