Откат за Петковича, €1 млн Карреры, влияние агентов. Развал «Спартака» по версии Глушакова

Редакция Sport24

Поделиться

Комментарии

Денис Глушаков заговорил. В большом интервью Чемпионату экс-капитан «Спартака» подробно рассказал, как начинался конфликт с Массимо Каррерой, обвинил в информационной атаке агентов Марко Трабукки и Тимура Гурцкая, ответил на подозрения в «сливе» матчей и вспомнил, как руководство разбиралось в зарубе Карреры и Рианчо.

Sport24 выбрал самые важные моменты и приводит ответы тех, кого обвинил Глушаков.

— После чемпионского сезона агентская сторона вновь изъявила желание поучаствовать в подписании контракта. Я ответил: «Хорошо, давайте, но я хочу определенные условия». В течение трех месяцев они пытались договориться с клубом, но не смогли. Предлагали мне существенно меньшие суммы, говорили, что рынок упал, что мои цифры нереальные. Хотя ничего особенного в запросах не было. Мы в команде общаемся друг с другом и знаем примерно, у кого какие зарплаты. И ребята в то время подписывали контракты, сравнимые с тем, который хотел я. Кто-то получал даже больше.

Агенты мне довольно грубо сказали, что раз тебе цифра не нравится, то я могу отправляться на три буквы и договариваться сам. Я ответил: «Ок, хорошо». И вот после матча с «Рубином», когда мы выиграли 1:0, а я отдал голевую передачу, в раздевалку зашел Федун. Мы сидели и праздновали победу, а он при всех мне сказал: «Ты что вообще творишь, почему не подписываешь? Я ж тебе та-а-акие условия предлагаю»! Я спросил: «Какие условия?» И мы вышли с ним поговорить. Федун был очень удивлен и назвал совсем другую цифру (разница была серьезной) — не ту, которую мне называли агенты. Я тут же ответил, что на таких условиях готов сразу же подписать контракт. Мы пожали друг другу руки, Леонид Арнольдович позвонил вице-президенту Измайлову, вызвал его и сказал: «К утру сделай контракт». Подписали — и после этого все и началось…

Я не знаю, но, предполагаю, в моем контракте было заинтересовано много лиц. Возможно, чем меньше от суммы Федуна получил бы я, тем выше была бы комиссия для других людей. Но в итоге никто ничего не получил — меня же агенты сами послали. Сказали: «Решай сам, все равно тебе никто таких условий не сделает». И после этого, единственное, что я услышал от влиятельных людей в футболе — это то, что нормальной жизни и футбола у меня уже не будет.

— Про этих людей мы все поняли по ходу чемпионского сезона. В первом круге, когда сделали отрыв «+ 8» — у всех были замечательные отношения. С Каррерой постоянно общались, он часто шел навстречу. Например, после Самары, когда проиграли 0:4, у Сальвы Боккетти был юбилей — 30 лет. Массимо тогда ругался, сказал, что закроет нас на базе, но от команды, от лица ребят я пришел к нему и объяснил, что ни в коем случае нельзя этого делать. Наоборот, надо отпустить народ, позволить им немного снять напряжение. Типа пусть молодые веселятся, а мы — кто будет в основе — проследим за порядком. Так и сказал: «Точно выиграем у «Рубина».

Каррера сам пришел на праздник — посидели, вина выпили, отлично общались, получился замечательный объединяющий вечер. Обстановка была идеальной, но в межсезонье все изменилось: в команду пришли Трабукки и Гурцкая. Теперь они всегда были рядом — на сборах, ужинах, тренировках.

— Гурцкая ко мне подошел и спросил: «Нужен нам Самедов или нет»? Я удивился: «Почему ты спрашиваешь, зачем тебе мое мнение»? Он настаивал: «Ты же капитан»! Я сказал, что читал про ситуацию с Самедовым: он не просто так уходил из «Локомотива», у них были недопонимания с Семиным — все это уже было в СМИ. Плюс Саня опытный футболист и уважает себя, он бы не пошел в «Спартак» запасным. Но к тому моменту у нас на флангах были Зобнин и Квинси, а также молодой Зуев. То есть мне как капитану и для микроклимата в команде важно было понимать, куда Самедова будут ставить.

Да, я переживал за коллектив, потому что нам не нужны были недовольные или обиженные футболисты. Гурцкая объяснил: «Квинси будет слева, Самедов — справа, Зобнин — в центре». Я ответил: «Хорошо, тренеру виднее». Вот и все. Но Сане передали, будто я был недоволен его переходом. Он, как прямой парень, это потом и предъявил. К сожалению, это был один из многочисленных примеров стравливания людей, приводящего к обидам, непониманию в команде.

— Это случилось после чемпионата мира, когда и начались все непонимания и хитросплетения. В очередной раз подошел Гурцкая, спросил, как я отношусь к переходу в «Зенит», мол, там интересуются, а они с Трабукки могут все устроить. Я удивился: «Какой вообще «Зенит», у нас же бесконечный обмен шутками, приколами, футбольное противостояние»? И, конечно, ответил «нет». Но сейчас понимаю, что при чуть другой моей реакции обязательно появилась бы информация, дескать Глушаков хочет сбежать из «Спартака» к конкурентам за деньгами. Уверен, что на самом деле никаких контактов с Петербургом у агентов не было, а просто готовился вброс.

— Окружение и агенты Карреры опасались, что я могу проявить недовольство из-за происходящего около команды, тому же Федуну случайно в раздевалке намекнуть о том, что творится вокруг коллектива, какие сделки проворачиваются. Возьмем того же Петковича. Не буду говорить подробно, но парень сам рассказывал, что и кому отдавал.

Футболисты обычно общаются друг с другом. Вот с чего, например, трансфер Петковича начался? Они Макеева убирают после окончания сезона — футболиста с русским паспортом, спартаковца. Задается резонный вопрос агентам: «Зачем вы это делаете, если у нас дефицит правых защитников»? Прошлым летом Паршивлюк ушел, сейчас Женя. Кто будет играть? Бывало ж, что от безысходности на эту позицию ставили Зобу.

Петко вообще хороший парень — тихий, спокойный, старательный. Но в команде было ясно: его берут с серьезной выгодой. Окружение тренера было заинтересовано в большом количестве трансферов. И мы видели, как игроки сначала приходили, а потом выпадали из состава и из заявки. Официальный сайт РФС же раскрыл, что клуб выплатил небывалые агентские гонорары под 700 миллионов.

— Пилипчук никогда не настраивал нас против Карреры и не хотел занять его место. Михалыч просто часто общался со всеми, что с легионерами, что с русскими — мог и повеселиться, и поддержать. Вероятно, Каррера мог подумать, что это мы его обсуждаем и что-то там замышляем. Он все время спрашивал у переводчика: «Что они сказали, это про меня»? Из-за языкового барьера у Массимо возникало чувство, что вокруг идет какой-то заговор, но ничего такого не было.

У меня есть информация, что агенты пытались убедить его, что Глушаков сдал матч. Говорят, Массимо даже у штаба спрашивал: «Как вы думаете, это правда?» На него в это время уже огромное влияние оказывали Трабукки и Гурцкая, использовали его как пешку, поэтому Каррера в то время сам решения уже не принимал.

— Все в футбольном мире знали и обсуждали, что персонал обиделся на Карреру за то, что он не поделился чемпионской премией. Люди же расстроены, жалуются: врачи — врачам, массажисты — массажистам, тренеры — тренерам — и так далее. Ну так все и было на самом деле — Массимо не поделился.

Вряд ли он не знал, что надо делиться. Перед игрой с «Ахматом», когда болельщики выбегали на поле, Массимо подозвал меня с Боккетти и спросил, получили ли мы премии. Мы сказали, что уже распределили их между игроками: основе — больше, молодежи и запасным — меньше. Лично у Карреры от президента клуба был миллион евро — этого тогда никто не скрывал. Мы сказали: «Массимо, тренерский штаб берите на себя». Они ведь работали вместе, одной командой. Но, как мы потом поняли, никто ничего не получил.

В итоге он поделился деньгами, но произошло это примерно через три месяца. К сожалению, мы с Боккетти присутствовали при разговоре, когда Каррера давал премиальные тренерскому штабу, с которым он выиграл чемпионство. Массимо вызвал помощников и нас с Боккетти в тренерскую. Заходим и видим — на его столе лежат три конверта. Каррера говорит: «Мне не нравятся все эти слухи» — и с недовольным видом просто бросает конверты по столу. Один из тренеров тут же двигает конверт обратно: «Мне ничего не надо. Я стал чемпионом с ребятами, этого достаточно». И если до этого Каррера был настроен агрессивно, то тут начал говорить: «Нет, ребята, возьмите».

— Мы приехали на сборы после Кубка конфедераций чуть позже, но уже тогда ребята говорили, что Хави отодвигают, а всем рулит Джорджо, который вводит упражнения с дисками, после которых болят пах, приводы и колени. Тогда говорили, что плох Глушаков, но объективно вся команда была вялая, тяжелая. Один только иностранец — не буду говорить, кто — понял, что нужно избегать дисков и штанг, говорил: «У меня там болит, тут болит» — и старался с Хави заниматься. Вот он носился на свежих ногах, а мы, дурачки, все слушали и выполняли.

[За 2-3 дня до матча с «Уралом”] когда я сидел на кушетке и процедуры делал перед тренировкой, зашли ребята, говорят: «Глушак, иди попроси, чтоб отменили эти упражнения, у нас ноги болят», до этого ведь беговая тренировка была, все носились! Ну и пошли к Каррере: «Просим чуть-чуть снизить нагрузки, потому что ноги тяжелые, устали все, давайте откажемся сегодня от штанги, команда чуть-чуть загнанная». Массимо ответил: «Нет, мы знаем, что мы делаем». Ну и закончилось тем, что и Адриано, и Мельгарехо получают мышечный спазм на тренировке. Все, двое мимо игры! А остальные на матче с трудом продвигались, на тяжелых ногах. «Урал» нас просто отвалтузил — и все, пока, чемпионство!

— Я клянусь, что не делал этого специально. И тем более я не ставил лайк под стихом Назарова. На меня вышла женщина из благотворительного фонда и спросила: «Денис, можете ли выйти на поле в наших шапках?» Я сказал, что все узнаю — и отвечу. Потом залез в инстаграм и в одном из фан-аккаунтов увидел Назарова как раз в такой шапке. Подумал еще: «Какой он молодец» — и поставил лайк, не читая. Оказывается, внизу был текст стиха. До этого слышал стихи в его профиле, но никак не реагировал, это было бы глупостью.

Андрюха Ещенко просто веселый парень, доброжелательный. Под всеми его стихами лайки ставил. Наверное, даже не слушал.

Хотели рано утром подойти в тренерскую, но там было собрание. А на теории в кабинете он сказал: «У нас такой инцидент, вы из меня дурака делаете» — и не стал слушать объяснения. Мы пытались сказать: «Тренер, мы просим прощения, у нас вообще разные ситуации. Я поставил под одним, Андрей — под другим». Каррера сказал, что не будет нас слушать, что мы переведены в дубль. Потом Ребров встал на собрании: «Тренер, подожди, не надо этим заниматься, и так шума много вокруг команды». Каррера ответил: «Нет». После тренировки уже все пацаны попросили за нас. Массимо опять не послушал. Его максимально накрутили, я понимаю.

Но детский сад тоже устраивать не надо. Все взрослые люди. За какие лайки отстранять? Это же бред. Если бы хотели, то во всем бы разобрались, увидели бы, что я не к стиху лайк ставлю. Им нужно было просто убрать футболистов из команды в непростой период, создать шум-гам вокруг «Спартака» на долгое время, а потом тут же решить вопросы — опубликовать видео из бани и всем остальным. Есть общий сценарий разных групп агентов адвокатов, по которому они и действовали.

— Мы хотели, чтобы руководство разобралось, кто на самом деле нас тренирует — Массимо или Рианчо. Итальянцы и испанцы — народ темпераментный, и у них постоянно были какие-то конфликты: один молчит, другой кричит, потом обижается. На тренировках один требовал одно, другой — иное. Доходило до того, что я делаю диагональ, как Каррера просит, а Рианчо орет: «Ты чего, не понял, что я просил играть низом»? В какой-то игре Массимо устал от того, что Рианчо прыгает на бровке и вообще отправил Рауля на трибуну. Заруба у них всегда была.

[После ссылки в дубль] мы с Ещенко сразу пришли к нему, и он сказал, что он в нас верит и будет ставить в состав. Слова не сдержал. Также он начал говорить, что пришел в «Спартак» не через Трабукки и Гурцкая и не имеет к ним никакого отношения — так мы сразу поняли, что он нас и тут обманывает. И мы были правы, потому что была первая же его игра на кубок с «Анжи», а Рианчо в отеле перед матчем сидел с теми, «кто его не приводил». И уже если Рауль публично говорит про курицу какую-то, то сам, по сути, является пастухом без кнута.

— Мне нечего сказать о Денисе. Со мной он всегда был уважительным, и я всегда относился к нему, как к любому другому игроку — для меня он был еще одним из группы. Я помню день моего прощания в раздевалке, когда Денис встал и попросил аплодисменты в честь меня и тренерского штаба и сказал нам спасибо за то, что работали так преданно для команды. Это было очень трогательно.

Я не понимаю, почему Денис сейчас так разговаривает. Мне нечего ему сказать. Я желаю ему удачи в его карьере.

Иисус сказал: по делам их узнаете их! Когда меня нанял «Спартак», я старался работать, оставляя в стороне свои интересы, думал только о клубе. Я всегда говорил и говорю, что Денис хороший игрок. Я всего лишь пытался помирить Дениса и Массимо.

— Время расставляет все акценты, — цитирует Гурцкая «СЭ». — Если Денису не находится места в обновленном «Спартаке», где уже нет ни Карреры, ни его друзей, где сменилось руководство, пришел новый тренер, это говорит о сегодняшнем уровне Глушакова. Желаю ему перестать жить воспоминаниями о чемпионском сезоне, у него впереди блестящая карьера. Пусть попробует доказать, что может выигрывать золото без Массимо и той команды, которая была в «Спартаке». Пока у него не очень получается, но время еще есть — в этот раз ему будет значительно легче, ведь рядом нет Карреры и футболистов, которые ему так не нравились.

— Я прочитал интервью Глушакова. Как он и сказал, каждый может говорить, что хочет. Лично для меня работа в «Спартаке» была отличным опытом и шансом оценить прекрасную страну с великолепными болельщиками. Мы показывали хорошие результаты: Суперкубок, третье место в чемпионате, полуфинал Кубка страны. Но потом проиграли все в конце сезона… Это можно назвать провалом, но, думаю, непросто будет вновь добиться того же.

Слова Глушакова о нагрузках и моей работе — это его мнение и его алиби. Итальянцев не было в «Спартаке» в прошлом сезоне, так где же результаты? В Италии, когда штаб заканчивает работу, всегда есть уважение и благодарность, особенно, если вы добились таких результатов. Представьте, если бы «Спартак» был итальянской командой, и показал такие результаты за два года (чемпионский и постчемпионский сезоны). Кто бы критиковал его?

Подписывайтесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене