«В РФС нет четкой программы развития, нас просто бросили». В Дагестане футбол на грани гибели

Арарат Мамбреян

Поделиться

Комментарии

Семь лет назад Махачкала ассоциировалась со звездным «Анжи», который привозил в Россию Это`О, Роберто Карлоса и Виллиана. В 2020-м от той роскоши ничего не осталось: «Анжи» рухнул в ПФЛ, где варится с другими командами республики. Что происходит с футболом в Махачкале теперь, Sport24 рассказал президент клуба «Легион-Динамо» Шамиль Лахиялов.

— Основная проблема у нас в клубе, как и раньше — это финансирование: четыре года клуб функционирует на частных инвестициях, на пожертвованиях наших близких друзей, товарищей, которые идут нам навстречу. Уже буквально пятый год вот так выживаем. В этом году из-за коронавируса у многих бизнес просел, поэтому ждем помощи от наших друзей-бизнесменов. Сказать мы им не можем, попросить тоже неудобно: сколько лет они нам помогают. Но приходится выкручиваться, поэтому мы в этом году сократим бюджет. Он и так был у нас один из самых маленьких в стране — 11,5 миллионов. А в этом году мы планируем его сократить еще на 2-2,5 миллиона.

— Это вообще реально?
— К сожалению, этот год мы проводим с большим риском. Раньше была хоть какая-то стабильность. Сейчас мы сделаем предложение паре бизнесменов. Они должны откликнуться. Если нет, то надеюсь, что этот сезон доиграем. А в следующем будем садиться и думать, есть ли смысл вести команду дальше. Тем более, у нас сейчас в городе три клуба. Никакого смысла содержать столько команд я не вижу, тем более в одной лиге. Все финансово нестабильные, поэтому будем думать по окончании этого сезона.

— Если ничего не поменяется, то команда может прекратить свое существование?
— Существование, наверное, нет. Но, скорее всего, перейдем на любительский уровень или будем играть в КФК. Те затраты, которые у нас сегодня есть, на следующий год мы не потянем.

Удивительная получается ситуация — вроде у всех проблемы, все жалуются, а клубы у нас растут как грибы после дождя и прибавляются. В нашей зоне, допустим, три новых коллектива. Это «Ессентуки», «Туапсе» и «Таганрог».

— Как они появляются?
— У всех команд, которые есть в российском футболе, большая часть средств — это дотации из местного бюджета. Поэтому только за счет этого. Частных команд мало. У нас в Махачкале все три команды — частные, никто не получает ни рубля из местного бюджета.

Это уникальный случай. Мы, если не ошибаюсь, — второй город в России после Москвы, в котором три профессиональные команды. Все, в основном, частные, и никакой помощи. Мы в этом году обращались и в правительство, и в министерство спорта, но, к сожалению… Или футбол — это не спорт, или министерство спорта занимается не теми делами.

— Сколько уходит на оклад игрокам?
— У нас три категории зарплат: футболисты, которые получают зарплату, любители, которые не получают зарплату, и те люди, которые получают по факту за сыгранный матч. Официальная зарплата у нас 12 200 рублей, это минимальный оклад, плюс бонусы. Если, допустим, две игры из четырех в месяце выиграли, то может и до 30 тысяч рублей доходить.

— А премиальные есть?
— 5 тысяч рублей за победу.

— Правительство помогает? Какая у вас связь с ним?
— Абсолютно никакой. Мы каждый год пишем письма на сайт правительства. Их переадресовывают в министерство спорта, а там нам дают отписки, что профессиональный спорт Министерство не интересует. Это уже налаженная система. Хотя если посмотреть, бюджет СКА из местного бюджета пополнился на 17 миллионов, ставропольского «Динамо» — на 9 миллионов, «Машук-КМВ» — на 10 миллионов, 30 миллионов — это «Дружба» из Майкопа. Почти все команды в нашей зоне дотационные, и получают подпитку из местного бюджета. А по-другому нельзя. И никаких привилегий бизнесу, который желает помочь, не дают, и сами при этом не помогают.

— О какой сумме идет речь, когда вы пишите письма на сайт правительства?
— Чисто символическая сумма — 3 миллиона рублей. Мы эти деньги просим не на зарплаты, не на поездки, не на экипировку. Мы эти деньги всего лишь просим на закрытие взноса в соревнованиях ПФЛ, за детские турниры и оплату ежегодных налогов.

— Как ведет себя в этой ситуации РФС и лига ПФЛ?
— К сожалению, ни в РФС, ни в ПФЛ нет какой-то четкой программы для развития футбола, особенно на периферии и в регионах. Нас бросили. Я и раньше говорил, что футбол в России — это не бизнес. Это чистая благотворительность. Особенно это касается второй лиги.

— А что со стадионом и вообще с инфраструктурой клуба?
— Стадион клубу не принадлежит, мы его арендуем. Общество «Динамо» является нашим учредителем, поэтому они предоставляют нам стадион бесплатно. И у нас команда называется «Легион-Динамо». Мы — единственная команда в городе, у которой нет проблем со стадионом. У нас идеальный газон, правда, есть проблемы с трибунами, но это решаемо. Поле в идеальном состоянии. Будем еще готовить, время до начала чемпионата есть. Правда, не знаем, когда он стартует. Но по полю, по раздевалкам, по инфраструктуре проблем нет.

— Не было мысли в связи с этой ситуацией собраться и поговорить с теми людьми, которым дагестанский футбол небезразличен? Футбол умирает, а три клуба в регионе — это много.
— Мне часто задают этот вопрос, для чего три клуба, почему бы не объединиться. Даже если мы объединимся, общий бюджет трех клубов (а это 30-35 миллионов) не потянет одну команду ФНЛ. Для выступления в ФНЛ нужно минимум 100 миллионов.

— Но это лучше, чем погибать по одиночке.
— Не знаю, честно говоря. У каждого клуба свои амбиции, свои планы. Мы общаемся со всеми, у всех хорошие отношения между собой, но, к сожалению, каждый выбрал свою дорогу. Пользы от этого объединения мы не видим.

— В составе команды есть несколько футболистов, поигравших в РПЛ. Кто-то задумывается завершить карьеру, или уже ушел?
— Уже есть такие, кто закончил. Это Амир Мохаммад, он принял решение завершить карьеру, не видит причин играть дальше. У нас есть и потери среди возрастных игроков. У них семьи, свои запросы, которые финансово мы не готовы тянуть, поэтому мы с ними легко прощаемся. Набираем молодежь, которая голодная и хочет играть, прогрессировать. Единственное, что можем им предложить, — это площадка, мяч, чемпионат. Надеемся, что для них наш клуб будет трамплином в более серьезный клуб из ФНЛ или РПЛ. Мы часто набираем молодежь. Она не так финансово зависима, и за счет их большого желания мы держимся на плаву.

— Никогда не думали, что будет вот так сложно спустя семь лет содержать команду, когда страна столкнулась с такими экономическими проблемами?
— До открытия я обращался к некоторым людям, но все говорили: «Мы стартап не хотим. Нам важно, чтобы хотя бы что-то было». Детская школа у меня функционирует уже седьмой год, поэтому обращаемся мы и к бизнесу, и к руководству. Как обычно бывает — все смотрят на главу. Если глава в регионе лоялен к футболу, то и бизнес с министерством спорта поворачивается к футболу. Но, к сожалению, глава немножко отвернулся от футбола. А ведь помимо «Анжи» есть и другие клубы в республике, и получается, страдает весь футбол.

— Можно ли сказать, что сейчас отношение к футболу в республике на самой низкой точке?
— Да. В Дагестане футбол был всегда интересен, но такого, как сейчас, я не припомню. Чтобы так был безразличен футбол в Дагестане… Понятно, что после Это’О, Роберто Карлоса, Жиркова, Диарра тяжело приходить и смотреть на Ахмедовых, Магомедовых… Поэтому пускай болельщики наберутся терпения. Футбол — это социальное явление номер один. Он в свое время объединил республику — и в 1999 году, когда «Анжи» выходил, и в другие времена. Он как отдушина. Я помню, какой в Дагестане был ажиотаж, как люди с нетерпением ждали матчей.

Плюс, именно футбол дал большой социальный скачок развитию Дагестана. Не в обиду другим видам спорта, но футбол всегда был номер один, независимо от того, сколько у нас Олимпийских чемпионов и чемпионов мира. Никто не сравнится с футболистами, которые были в «Анжи». Те заявления, которые делал тот же самый Это’О, который на весь мир говорил, что он дагестанец — это же добавляет в копилку республики баллов. О Дагестане реально многие узнали.

Нельзя вот так взять и бросить профессиональный футбол, которым в Дагестане занимается около 3 тысяч детей. Для чего они это делают? Люди из министерства и правительства немножко не думают об этом.

— Сейчас у вас открылся филиал академии московского «Динамо».
— Да. Хоть какая-то помощь для местных детишек, которые будут играть на детском серьезном уровне. Но если в республике нет профессионального футбола, то грош цена этим всем школам. Вспомните ситуацию в Осетии, когда «Алания» прозябала во вторых лигах или вообще не участвовала — детское поколение пропало. Ведь в каждой команде Премьер-лиги были осетины. Сейчас «Алания» немножко воспрянула духом, и потихоньку в республике возрождается футбол, зрители на стадион пошли. Нам тоже нужно немного потерпеть, поработать, стиснув зубы, и надеяться на то, что ситуация изменится. Другого выхода у нас нет.

— Вы сказали про Это’О и других звезд «Анжи». Не пытались как-то выйти на них, чтобы они оказались помощь?
— Они были в курсе, какая ситуация в «Анжи». Они видели, что клуб был в финансовой яме. К ним обращались. Насколько я знаю, никакой поддержки от них не последовало. Видимо, у них свои проблемы есть, куда деньги вкладывать.

— Кстати, как у вас с коронавирусом? Когда можно будет играть?
— Если посмотреть статистику — заболеваемость снизилась, но не так сильно. По последним данным, которые я помню, 30-40 человек в день заболевали. Смертность была небольшая. Насколько я знаю, сейчас у врачей уже четкий алгоритм лечения появился, и места в больницах появились, где без проблем можно лечь. Но по-прежнему никаких официальных мероприятий на территории республики не разрешают проводить. Мы ждем 1 августа, когда нам разрешат открыть стадионы, участвовать в чемпионатах и в детских турнирах. Роспотребнадзор не дает пока этого сделать. Но раз они так говорят, значит, какие-то опасения еще есть.

— Каким вы видите будущее футбольных клубов в Дагестане?
— Мы надеемся, что футбол в республике не умрет, и кто-то из трех команд возьмет на себя флагман. В свое время я говорил: было бы идеально, если одна команда участвовует в Премьер-лиге, одна — в ФНЛ и одна — в ПФЛ. Потенциал для этого есть, ребята есть, но как и в любом деле, особенно в футболе, есть финансовые затраты. Бизнес, к сожалению, это сейчас не потянет. Одна надежда на региональный бюджет, на руководство, что они обратят внимание. Они деньги дают на молодежь, составляют им программы. Вот же эта программа, и она работает. Пацаны, которые остаются на улице в 17-19 лет после десяти лет обучения в футбольной школе… Главное, чтобы они не ушли. Сегодня соблазнов много: это и наркотики, смертность детская высокая. Вот как раз мы над этим работаем, чтобы дать шанс молодежи проявить себя.

Подпишитесь на канал Sport24 в Яндекс.Дзене