«Восточные немцы считали, что их предали. Людей кидали на улицу» Падение Берлинской стены глазами тренера Акинфеева
На этой неделе праздновалась очередная годовщина падения Берлинской стены. 31 год назад власти ГДР объявили о том, что жители Востока смогут получать визы для посещения Западной Германии после чего многотысячная толпа просто разбила стену. Спустя год Берлинскую стену демонтировали окончательно — остались лишь отдельные фрагменты в качестве музейных экспонатов и напоминания потомкам о Холодной войне.
Легендарный вратарь и тренер Игоря Акинфеева Вячеслав Чанов в тот момент находился в Германии в составе западной группы советских войск. Спецкор Sport24 Александр Петров расспросил Вячеслава Викторовича о том, как виделись с расстояния нескольких километров все эти исторические события.
— Как вы вообще оказались в Германии?
— В ЦСКА, где я тогда до этого играл, пришел новый главный тренер — Сергей Шапошников. Я тогда уже как раз потихоньку заканчивал карьеру, и он мне предложил поработать тренером. Но, так как у него штаб и так был полный, говорю: «Отправьте меня лучше в Германию. Как собаке хвост отрезают по частям, так и я буду постепенно завершать карьеру». Так и попал в команду западной группы войск.
— Там же играл еще ваш отец.
— Да-да, отец начинал там все, а я заканчивал (смеется).
— Как он отреагировал на ваш переезд в ГДР, шутил?
— Скорее я его подкалывал. Говорил: до сих пор остались места, где ты тогда еще побывал.
— Где вы располагались?
— Около Потсдама — Олимпишесдорф, где была Олимпийская деревня во время Игр 1936-го. Там весь спортклуб нашей группы войск и стоял. Что интересно, все объекты даже спустя полвека в очень хорошем состоянии. Все работало, все функционировало как часы, поля шикарные — следили, в общем. Офицеры получали жилье, если кто-то приезжал с детьми — была школа. То есть, обычная жизнь военного гарнизона. Даже каждое утро выходили на поверку.
Мы участвовали в чемпионатах вооруженных силах, группы войск и прочих подобных турнирах. А в межсезонье нам давали разрешение в качестве помощи играть за немецкие команды на полупрофессиональном уровне. Невеликие команды, конечно — вторая-третья лига. Тогда же Восточная Германия была социалистической, профессионального футбола не было. А уровень ребят в группе войск наоборот был достаточно высокий.
Вячеслав Чанов (в центре)
— Платили вам что-нибудь?
— Да нет, это было больше для поддержания формы. Мы заранее оговаривали, что ничего за это не получаем, зато играть могли — было интересно. Казалось, уже закончил, а тут жизнь футбольная продолжается — ты ездишь, играешь, полные трибуны. В Союзе бы уже пришлось искать место учителя физкультуры, а тут карьера на шесть лет продлилась.
— Много людей приходило на матчи?
— Стадионы заполняли под завязку. Несколько тысяч человек при том, что все население тысяч 60.
На меня через игры за такие команды потом и вышел «Оптик» из Ратенова (Чанов играли там с 1990 по 1993 год. — Sport24) — увидели меня на одном из матчей. Когда им объяснили, кто перед ними, они сначала не поверили, а потом попросили, чтобы я играл за них.
Недавно, кстати, заезжал в Ранетов — до сих пор на улицах узнают.
— Внутри группы войск вы как-то распределялись по командам?
— Мы были прикомандированы к определенным частям — я, например, играл за летчиков. Кто-то за седьмую армию — там же не одна армия стояла. Из лучших игроков делалась уже сборная группы войск — там уже почти все ребята были поигравшие, хотя молодежь была в поддержку. Турниры проходили постоянно, поэтому можно увидеть тех, кто подает надежды среди военнослужащих.
— С командами из Западной Германии играли?
— В основном, играли с восточными командами, конечно. Но когда стена пала, то уже и нас стали приглашать, и мы иногда принимали на дни открытых дверей. Тем более, что жили рядом с западным Берлином — буквально 11 километров было.
— Но до падения стены не контактировали?
— Особо не было этого, да, хотя иногда то же посольство просило усилить их команду на каких-нибудь новогодних турнирах — они ж знали, кто мы такие. Такие истории были.
— С местным населением часто пересекались или обособленно жили?
— Да постоянно пересекались. Отношения всегда были очень хорошие, а тем более, когда ты играл за команду города — мы там были лидерами, поэтому немцы относились прекрасно.
***
— Вы приехали в Германию за год до падения стены — чувствовалось, что конец разъединения Германии неизбежен?
— Честно могу сказать: особенно нет. Многие восточные немцы вообще нехорошо объединение восприняли, не хотели они этого. Молодежь — да. Им казалось, что сейчас в одночасье все станет замечательно, в том числе и с рабочими местами. А на деле, Запад к Востоку тоже относился… не совсем нормально, скажем так. Это чувствовалось, очень даже.
Единственный момент, что открылись ворота, и можно было выезжать куда-угодно. В том числе и нам, восточным командам. Чемпионат объединяться начал — это в плюс, да.
— 9 ноября 1989 — день падения стены — помните его? Следили за событиями?
— Нет, это очень спонтанно для нас произошло. Только то, что видели по телевизору. Это несильно и сказалось. Армии все так же продолжали стоять, хотя в режим боевой готовности нас привели. Сами понимаете, все же рядом.
— Было понимание, что в случае объединения военному контингенту СССР в Германии придет конец?
— Разговоры пошли, но не сразу. Сначала нас уверяли, что мы как стояли, так и будем стоять на переднем рубеже — все как положено. А вот уже через какое-то время — не помню точно, сколько прошло — началось: то ли будут выводить войска, то ли будут, но не все.
— Как раз через год после падения стены вы перешли в «Оптик» — это связано с тем, что советский контингент постепенно стал сворачиваться?
— Нет, нет в этом причина. В любом случае, ребята постепенно уходили, а немцы очень хотели, чтобы я остался. Меня с армией, конечно же, связывало то, что я играл в ЦСКА, но звания уже не играли никакой роли. Грубо говоря, мне уже 40 лет, звание младшего сержанта или прапорщика, выслуги никакой — в общем, ничего не держало. И тут как раз возник вариант с «Оптиком». Я просто уволился и стал играть за Ратенов.
Моей игрой были довольны, в прессе называли вратарем мирового класса и так далее. Я почетный гражданин этого города.
— Часто сейчас приезжаете туда?
— Нет, раза два где-то был. Но тренер там до сих пор тот же, мы вот встречались как раз. Отношения остались прекрасными. Ценили по работе, а мы поднялись до третьей лиги и занимали там неплохие места.
— Многие до сих пор считают ошибкой Горбачева, что он пошел на объединение Германии без всяких условий — как реагировали немцы?
— За запад не скажу, а восточные немцы, особенно старшего поколения не хотели, чтобы мы уходили. Они долгое время считали, что их предали. Объединения хотели далеко не все — я беру простой народ.
Опять же, молодежь — да, она мечтала об этом. Думали, что вот сейчас начнется золотая пора, но потом было много разочарований. Рабочих мест не то, что не стало больше — многие предприятия начали наоборот закрываться. Даже на местном заводе, от которого команда «Оптик» образовалась — филиал Carl Zeiss — там тоже начались проблемы, людей просто выбрасывали на улицы.
А между людьми, конечно, остались добрые отношения — немцы, с кем играл там, до сих пор позванивают.