«Заломали мне руки, плечо просто отваливалось». Русский фанат Ивкин — первое интервью после французской тюрьмы
1 января 2021 года российский футбольный болельщик Михаил Ивкин вернулся в Россию. Ранее он был признан виновным в беспорядках в Марселе во время чемпионата Европы в 2016 году и приговорен к 3 годам лишения свободы. С 2018 года Ивкин находился под стражей во Франции, в последнее время — в центре административного задержания в городе Ним.
Переговоры о депортации Михаила велись с префектурой и с самим центром, но из-за отпуска информация передавалась очень медленно. После того как Ивкин сам предложил оплатить расходы по своей депортации, процесс ускорился, и в первый день нового года россиянин прилетел на родину. Sport24 поговорил с ним сразу после его освобождения.
— Как начался твой первый день дома сегодня с утра?
— Он начался с того, что маленький Миша начал пихать меня ногами, говорить, что это его постель, чтобы я уходил оттуда, ха-ха. Мы проснулись, позавтракали, со старшим сыном сходили на пробежку. И вот сейчас обедаем с дочерью.
— Давай поговорим о тех днях. Это была напряженная неделя, когда, казалось бы, ты выходишь, но почему-то ты оказался в другом учреждении. Что случилось там?
— На самом деле, для меня это тоже некая загадка. Как мне объясняли сотрудники: «Все нормально, это обычные процедуры» и так далее. Но непонятно то, что сначала мне дали 48 часов, чтобы я покинул страну, но в течение этих 48 часов меня забрали и все. Потом продлили до 28 дней, я не мог купить билет и уехать. Мне сначала говорили, что Франция меня должна сама отправить. Я спрашивал почему так, если у меня в порядке паспорт, есть возможность купить билет. Почему я должен ждать, пока Франция купит мне билет?
— Тебе дали 48 часов и в течение этого времени не дали покинуть страну, так?
— Да, 8 дней пришлось провести в этом центре.
— Чем этот центр отличался от того места, где ты провел практически 3 года?
— Он кардинально отличался в плане быта, условий, отношения администрации. Единственное — там был один русскоговорящий полицейский, молдаванин, мастер спорта по боксу. Такой нормальный тип. Мы с ним сошлись, более-менее общались. До этого там очень интересная ситуация была. Когда ты туда приезжаешь, тебе говорят: «Расслабься, ты не в тюрьме. Здесь не будет так». Но при этом тебе говорят: «Здесь я патрон, ты не имеешь права говорить. Почему ты так смотришь? Почему ты туда пошел. Ты не имеешь права. Ты должен мне сказать. Я здесь патрон». Такая ситуация.
Когда я выходил, я думал, что меня встретит консул, но меня встречает экипаж, и они начинают паковать меня. Я говорю им, что у меня травмировано плечо, прошу их не так сильно руки заламывать. Они говорят, что так положено. Они заломали мне руки за спину, застегнули и посадили в машину. Так мы ехали час. Мое надорванное плечо просто отваливалось. Я им говорил: «Ребят, вообще-то я свободный человек, зачем вы так делаете?» Они отвечают: «Если за тобой прислали экипаж полиции, значит ты не свободный человек».
— Последние дни перед официальным освобождением из тюрьмы, ты попросился побыть с Пашей.
— Да. Это было разумно. Намного приятнее быть с ним, чем с кем-то другим. Как минимум, это общение на русском языке. Пусть мы и знакомы были с ним один день, вот этот злополучный, но все равно нас уже объединяет много вещей, как ни крути. Хоть заочно, но мы уже близко знакомы, можно сказать. Поэтому я и попросился. Мы просили о встрече еще раньше: он там один, я один. Намного сподручнее сидеть со своими согражданами.
— Как он?
— Нормально. Бодр был до суда и в его процессе. Но после последнего дня его подрубило чуть-чуть. Не могу сказать, что он упал духом или замкнулся, но он в шоке. Все в шоке, на самом деле. Никто не знал о таких раскладах. Чтобы вы понимали, параллельно нашему процессу шло апелляционное слушание по делу очень серьезных людей из Грузии. У них пожизненные сроки во Франции, Испании, Греции. Если загуглить «грузины в Марселе», то поймете, о ком речь. Мы с ними общались, когда были паузы между слушаниями. Они делали апелляцию на пожизненные, и им опустили до 20 и 15 лет. Надо понимать их уровень и наш. 15 за один удар, при том, что три эксперта говорили, что этот удар никак не мог принести те повреждения, которые получил потерпевший.
Адвокат потерпевшего и прокурор не понимали, как это эксперты так говорят: в материалах дела все совсем по-другому. Они раз десять переспрашивали, и эксперты это повторяли. Потом мой адвокат говорил, что мой брошенный стул не принес никому вреда. Какое наказание согласно законодательству Франции несет данное деяние? Штраф 1000 евро. Но он уже три года находится в заключении и сейчас прокурор просит для него пять. Это вообще нормально? Такая же ситуация с Павлом. Один удар не мог принести такие последствия. Просит 14-15. Это тоже ненормально. По итогу дают три за отсиженное и 10 Павлу.
— Мы не будем терять тему Павла и будем дальше пытаться помочь. Давай вернемся к тебе. Что ты испытывал, когда увидел жену и детей?
— Когда я вышел из терминала, я не ожидал такого количества меня встречающих, потому что изначально у меня была информация, что приедет брат, мама, жена и один из моих близких друзей. Я был немного в приятном шоке. Я помню, что пытался улыбаться, но что-то у меня не особо получалось, ха-ах. Говорили, что когда сделаешь этот «глоток свободы», то все поймешь, но такого не прочувствовал.
Помню, когда я в первый раз спустился вниз в Экс-ан-Провансе, думал, что сейчас увижу небо без клетки, как это будет прекрасно. Но когда «склеили ласты», посадили в машину, понял, что не увижу его еще какое-то время. Затем прилетаю в Россию, выхожу из самолета, меня опять приглашают к себе сотрудники, еще 40 минут.
— Я удаленно ждал тебя. Что там с тобой произошло?
— Еще французская связь не работала на территории России, не знаю почему. Я не мог никого поставить в курс. Выпал на 40 минут. Для всех это было таким ожиданием.
Я очень был рад. У меня конечно совсем не худшие условия были. Каждая история по-своему хороша. Кому-то тяжело в плане быта, кому-то тяжело быть одним белым среди 4-этажного здания. Поддержка, которая была в течение трех лет, многого стоит. Я еще раз хочу поблагодарить близких и друзей, поблагодарить вас. Когда адвокат сказал, что необходим информационный фон, то ты врубился в эту тему. За то, что мы сегодня имеем в плане медиа и СМИ, думаю, я должен благодарить тебя. Поддержка просто колоссальная. Физически я был один, но я понимал, что за спиной армия.
— Что сейчас планируешь делать?
— До Рождества я хотел уделить внимание семье и друзьям, встретиться со всеми. Дальше надо думать о работе, потому что у нас большая семья, ее надо кормить. При всей помощи близких за три года накопились обязательства, проблемы. Надо их решать. Будем работать, жить и развиваться.
— И заниматься спортом, судя по всему.
— Да, ха-ха.