10 лет Керимову в «Анжи»: как хотел купить «ПСЖ» до катарцев, посылал матом Федуна в VIP-ложе и почему сменил курс

Александр Петров

Поделиться

Комментарии

В январе 2011-го в России появился еще один суперклуб. Эпоха Сулеймана Керимова в «Анжи» была яркой: появление Самюэля Это’О, Роберто Карлоса и других суперзвезд в Махачкале выглядело сродни инопланетному вторжения, а суммы, которые тратил дагестанский миллиардер на клуб, поражали воображение не только в России, но и во всем мире.

Сказка продлилась не так долго — через 2,5 года, в августе 2013-го, «Анжи» объявил о смене курса, распродав всех своих звезд, а через несколько лет финансовые проблемы достигнут пика и команда рухнет в ПФЛ.

Спецкор Sport24 Александр Петров — с небольшими штрихами к портрету ушедшей прекрасной эпохи махачкалинского клуба и ее создателя.

До прихода в «Анжи» у Керимова было как минимум три известных захода на покупку футбольных клубов. «Сначала — «Спартак». Червиченко отказался, это было перед его сделкой с «Лукойлом». Потом большая была работа по приобретению «Ромы», и там были уже рядом. После была красивая идея купить ПСЖ. Это был 2005 год.

У Сулеймана была идея одного клуба в большом городе. Причем таком городе, как Париж. Красивая идея, но там сложно было бы создать конкурентную команду, потому что во Франции самая большая налоговая нагрузка на доллар выплаченной зарплаты.

Не то чтобы Керимов сильно интересовался футболом. Но он любил его как зритель. А тут, как я понимаю, его просто попросил помочь президент Дагестана. И Сулейман согласился: хорошо, мол, останетесь в Премьер-лиге — помогу», — рассказывал член совета директоров «Анжи» керимовского периода Герман Ткаченко.

Эту версию подтверждает и бывший вице-президент клуба Саид Абдуллаев: «Насколько мне известно, интерес к «Анжи» у Керимова возник примерно за год до перехода к нему клуба. Этому способствовали несколько факторов, команда вышла в Премьер-лигу и сохранила в ней прописку, президентом Республики стал Магомедсалам Магомедов, а спикером парламента Магомед-Султан Магомедов (основатель и владелец на тот момент клуба. — Sport24)».

По словам Абдуллаева, активным участником прихода в дагестанский футбол Керимова был Будун Будунов — бывший футболист дагестанского клуба, а сейчас глава республиканской федерации футбола. «Детали переговоров — это уже история, знаю, что никаких сложностей у сторон не возникало и сделка была быстрой».

«Я думаю, что это следствие фокуса Сулеймана на развитие всего Дагестана. Он патриот своей малой Родины», — сказал Ткаченко уже в разговоре со Sport24.

— Как вы попали в этот проект?

— Мне позвонил Гаджиев, после этого позвонил Сулейман. С Керимовым я на тот момент уже был знаком — компания, в которой я тогда работал, много взаимодействовала с ним.

— Сразу согласились?

— Нет.

— Над чем думали?

— Ну, послушайте, мне было чем заниматься. Но Сулейман умеет убеждать. И масштаб проекта тоже многое решил. Я помню его фразу, за точность не ручаюсь, но суть такова: «Мы хотим построить клуб сильнее, чем даже «Шахтер».

Я понял, что это очень серьезно.

Герман Ткаченко и Сулейман Керимов

Абдуллаев: «Как-то в беседе Сулейман Абусаидович поделился, что у него был интерес к европейским клубам, в частности, к «Роме», но любовь к родине оказалась сильнее. То, что на первом этапе начиналось как социальный проект, в конкурентной борьбе очень быстро изменило вектор на получение спортивного результата. Под эту задачу и делались громкие трансферы.

Скорость развития клуба была сверхзвуковой, что не позволяло должным образом укреплять фундамент, развивать местную школу и инфраструктуру в Дагестане. Хотя впоследствии и этому уделили внимание, то, что осталось от того «Анжи», — «Анжи-Арена» и клубная академия, которая сейчас носит имя Льва Яшина и принадлежит московскому «Динамо».

Керимов очень быстро втянулся и получал удовольствие от своего детища, ему было интересно общаться со звездами, и они имели к нему прямой доступ».

Хотя вариант с резким взлетом клуба был не единственным. «Насколько я знаю, было два варианта развития, — рассказывает известный дагестанский журналист и бывший глава пресс-службы «Анжи» Мурад Латипов. — «Краснодарский» — то есть долгоиграющая история со школой и своими воспитанниками. И так называемый «манчестерский» (от «Манчестер Сити). В итоге остановились на втором. Решение, конечно, тут было за Керимовым».

Ткаченко: «Мы начали работать и в процессе искали этот концепт. Может быть, поэтому мы и попали в дисбаланс, не до конца этот концепт сформировав.

Понятно, что мы хотели построить топ-клуб, который привлекал бы к себе внимание, постоянно боролся бы за чемпионство. Но видение и стратегия формировались все то время, что мы работали. Иногда мы в работе опережали какие-то понятия — каждые полгода были изменения. Такая вот спрессованность времени — мы ведь прошли этот путь за полтора года, когда другие проходили его же за 10.

— Почему выбрали не «краснодарский» путь?

— А чем отличается «Краснодар» от «Анжи»? Если вы проанализируете, то увидите, что в академию были вложены огромные средства с первой секунды прихода Керимова. До этого никакой академии у «Анжи» не было, а сейчас она до сих пор жива. То же самое и со строительством стадиона. Да, может быть, все это было чуть быстрее — чуть разный фокус, разный пиар.

Никто не формулировал задачу, как «покупать дорогих футболистов». Это уже медийное проявление. Была задача построить команду, каждая покупка несла в себе определенную цель. Да, опять же, время было спрессовано — это порождало как шаги вперед, так и какие-то ошибки».

Абдуллаев: «Керимов не ограничивал селекционеров во главе с Ткаченко ни в средствах, ни в количестве трансферов. Если селекционеры убеждали Керимова в необходимости трансфера, как правило, вопрос уже не мог сорваться из-за суммы сделки.

Лимит вряд ли существовал. Была заинтересованность в том, чтобы в «Анжи» приезжали крутые звезды. Месси с Роналду, наверное, тоже приехали бы, может, не в разгар своей карьеры, но тем не менее».

О степени увлеченности Керимова футболом как игрой доподлинно неизвестно, но совершенно точно, что для него это не было социальной нагрузкой. «Если бы это было только социальная функция, то вряд ли бы он так нервничал и кричал во время матчей, как, например, с Федуном во время матча в «Лужниках», — говорит Латипов, вспоминая матч 2013 года против «Спартака».

В той игре арбитр Сергей Николаев поставил пенальти в ворота махачкалинцев и удалил голкипера Владимира Габулова. Но спусковым крючком к перепалке стал момент с участием Федора Смолова — за откидку мяча футболист получил желтую карточку.

«Федун сидел в VIP-ложе, которая в «Лужниках» деревянная, а Керимов — в губернаторской, которая чуть в глубине трибун. Николаев показал предупреждение, и уже через секунду смотрю, Керимов вскочил на мраморный парапет и начал кричать в сторону Федуна (по некоторым сведениям Сулейман Абусаидович крикнул «Судьи ваши?», намекая на проплаченное судейство. — Sport24).

Федун тоже довольно жестко ответил, они обменялись несколькими репликами, где было довольно много мата», — рассказал Sport24 один из очевидцев того момента.

Латипов: «Керимов часто заходил в раздевалку после матчей. Помню, мы сыграли вничью с «Зенитом» в том сезоне, когда был переход на «осень-весна». Шеф пришел, ему в раздевалке все начинают кричать «давай-давай», включая иностранцев. Их вообще в России поначалу учат двум словам: одно — матерное, другое — «давай-давай» (или премию, или зарплату). В итоге выпросили, кажется, двойную или тройную премию».

Керимов встречался не только с футболистами, но и с болельщиками «Анжи».

Как-то раз он собрал представителей фанатских движений в Махачкале, — вспоминает Латипов. — Рассказывал о целях, векторе развития. Тогда же он рассказал о проекте нового стадиона — прямо в Каспийском море, в километре от берега. Сейчас это звучит как сказка, но тогда, учитывая, сколько денег было вложено в проект, это не казалось невероятным.

Потому и «Хазар» всего лишь реконструировали, потому что хотели строить новую арену. Керимов приходил в Дагестан надолго и всерьез».

Ткаченко: «Идея была шире — предполагалось развитие всего туристического кластера в регионе. Например, предполагалось сделать три религиозных центра.

— Решение играть в Махачкале, а тренироваться в Кратово — сейчас вам кажется это ошибкой?

— Это не было ошибкой, это был тот минус, при котором вообще мог существовать проект. Конечно, это несло за собой увеличение транспортной нагрузки, отсутствие ежедневной связи с болельщицкой базой.

Но еще раз: это то ограничение, через которое клуб должен был пройти. На тот момент это было единственно возможное решение».

Один из самых знаковых трансферов «Анжи» — переход Роберто Карлоса — стал вообще первым приобретением эпохи Керимова. Саид Адбуллаев объясняет выбор очень просто: Карлос — любимый игрок экс-владельца «Анжи».

Ткаченко: «Это было осознанное решение Гаджи Муслимовича [Гаджиева] и в первую очередь Сулеймана. Логика, которую я видел в этом трансфере, такая: поднятие профиля проекта на следующий уровень.

— Хотели купить конкретно Карлоса?

— Когда я появился в проекте, уже была его кандидатура. Переговоры были очень быстрыми. Я вылетел в Бразилию и закрыл сделку за четыре дня.

Все решения по трансферам принимал Керимов.

— Даже не особо громким?

— Конечно, всегда. Он мог прислушиваться к советам, доверял, но последнее слова всегда было за ним».

Самый известный эпизод с участием Керимова и чемпиона мира — 2002 — подарок Bugatti на день рождения футболиста. Рассказывает переводчик практически всех легионеров «Анжи» Григорий Тихонов:

«На одной из первых встреч Сулейман Абусаидович невзначай спросил у Карлоса, какая у него любимая машина. Тот назвал Bugatti. Тогда Керимов в шутку сказал: «Ну, подарю тебе». Не думаю, что Роберто придал этому большое значение.

В день рождения Роберто Керимов подарил ему маленькую копию машины — тогда Роберто уже понял, что все серьезно. Настоящее авто доставили уже в Мадрид, если не ошибаюсь.

— Эмоции Карлоса в тот момент?

— Он был ошарашен, конечно.

— Керимов общался только с Карлосом и Это’О?

— Нет, он со всеми общался. Часто приезжал в отель, где команда собиралась, и мог поговорить с любым — будь то легионер или молодой игрок.

— На базу приезжал?

— Несколько раз, но в основном он приезжал в отель перед игрой и спускался в раздевалку после матчей.

— Кстати, боялись ли легионеры летать в Махачкалу?

— Нет. Во-первых, безопасность была на самом высоком уровне, во-вторых, условия проживания были хорошими. Отель, питание — все на высшем уровне.

Для них, конечно, было необычно, что тренируемся в одном регионе, а играем в другом. Но все механизмы в клубе были настолько отлажены, что не приносили никакого дискомфорта игрокам».

Роберто Карлос и Самюэль Это’О

И все-таки переход Это’О перевел «Анжи» совершенно в другую лигу клубов (прежде всего в медийном плане). И отношение к камерунцу было соответствующим.

Латипов: «С приходом Это’О сфера влияния Карлоса уменьшилась. Сэм полностью овладел мыслями всех в клубе. Не зря его назначили капитаном, он точно знал, с кем, когда и как разговаривать. Он решал любые вопросы — футболисты к нему подходили и говорили: вот такая-то история. И он говорил: хорошо, спрошу у Сулеймана Абусаидовича. У него была прямая связь с ним.

Сулейман Абусаидович периодически собирал у себя дома команду. Знакомились, новичков представляли. К Керимову чаще подходил именно Сэм. Хотя другие игроки тоже с ним общались. Но в отсутствие шефа вопросы решались именно через Это’О».

При этом далеко не по всем вопросам Сулейман и Самюэль совпадали. «С Керимовым у меня, на самом деле, было не все так радужно. Это были действительно тяжелые моменты. Я приходил к нему со своими идеями или озвучивал позицию команды. У президента же на этот счет могли быть свои соображения. Мы их с ним обсуждали, спорили — и не всегда это было легко. И все же всем нам очень повезло с президентом», — говорил в одном из интервью сам камерунец.

Спрашиваю у Ткаченко: первые шаги в рамках новой истории «Анжи»?

— Я почти сразу полетел в Бразилию и оформил первый трансфер — Карлоса. А потом рванул в Турцию на первый сбор, где мы за 4 дня сумели наладить организацию совершенно другого уровня. Потом мы еще из «Баварии» на месяц пригласили специалиста, который занимался налаживаем внутренних процессов в клубе».

Через несколько недель в клуб пришли и другие бразильцы: Жусилей и Диего Тарделли.

Ткаченко: «У Гаджи Муслимовича много хороших характеристик, но одна из самых сильных — умение быстро выявить на поле неординарного игрока. Он, конечно, просматривал Роберто Карлоса, чтобы понять его текущий уровень, но практически сразу сказал мне: обрати внимание на восьмого номера (Жусилей и Карлос играли в «Коринтиансе». — Sport24).

— Самый сложный трансфер того «Анжи»?

— Наверное, по Самбе.

— Не хотел переходить?

— Нет, он-то очень хотел. Он пришел в офис «Блэкберна» — человек с внешностью героя из «Зеленой мили» (хотя его обожала вся наша команда) — и ему пришлось там позлиться. Не исключаю, что именно благодаря этому мы все же закрыли сделку за пять минут до конца трансферного окна.

Купили его за 9 млн евро, поставили опцию выкупа в 15 млн фунтов. Уже через год Самбой заинтересовался «КПР», но мы до последнего не верили, что они заплатят эту сумму. В этом была наша ошибка, мы могли удержать Кристофера. Он запутался, у него были проблемы в личной жизни (жена шантажировала его угрозой лишения общения с детьми), а мы не предложили ему новый контракт.

Когда «КПР» активировал опцию выкупа, было уже поздно. Крис не хотел уходить — он плакал. Но дожать его, чтобы он остался, мы не смогли. Хотя с ним говорил и я, и Керимов, чуть ли не перед отлетом с ним час говорил Это’О. Тяжелая история».

— С Карлосом все понятно — он суперпрофи. А что по другим пришедшим бразильцам? С ними были проблемы?

Тихонов: «Не сказал бы. У Тарделли не очень получилось именно в футбольном плане. Он хороший игрок, но ему тяжело было первое время без семьи. Во всех клубах, где он играл после — довольно много забивал. А Жусилей… в футбольном плане к нему не было претензий, но он был достаточно требовательный, я бы сказал, привередливый в бытовом. Но в этом плане работа в клубе была поставлена на очень высоком уровне, так что тут проблем особых не возникало.

Например, когда его супруга рожала в Бразилии, за ней Керимов выслал личный самолет — прилетела в Москву с ребенком на бизнес-джете.

— Впечатляет.

— Это история не про конкретного футболиста, а про организацию работы внутри клуба в целом. Был момент, когда Диарра неделю ходил сам не свой, никто не мог понять, в чем дело, пока не выяснилось, что он не может настроить французское кабельное телевидение дома. Любой легионер будет выглядеть на футбольном поле лучше, когда у него все налажено в быту и он спокоен за себя и семью.

Жусилей и Диего Тарделли

С тем же Жусилеем был показательный эпизод. На игру с «Динамо» должна была прилететь его семья. Он очень волновался. Минут за 10 до выхода на поле он спрашивал меня — успели ли, все ли нормально. Когда его заверил, что все хорошо: встретили, привезли — он успокоился. В итоге выиграли со счетом 1:0, гол забил Жусилей. Не говорю, что из-за этого, но какой-то эмоциональный фон такие мелочи, конечно, создают.

— Про Тарделли есть история?

— Самая смешная, когда он нарушил правила ДТП и пытался откупиться от московских гаишников своей игровой футболкой и искренне не понимал, почему это не срабатывает. У себя в Бразилии он же знаменитый парень — его майка там имеет ценность. А наши дэпээсники даже не поняли, кто перед ними стоит.

— Самый большой раздолбай из легионеров?

— Это Карсела-Гонсалес. Человек ни разу не пришел хотя бы за 5 минут до отправления автобуса или начала установки на игру. Все время в последнюю секунду — такое впечатление было, что он стоит за дверью и смотрит на часы. Когда установка на игру начиналась в 45 минут, он приходил за 10-15 секунд до ее начала.

— Но не опаздывал?

— Несколько раз проспал теорию. Как-то раз он еще упал на ногу Хиддинку.

— Ого.

— Гус сделал операцию на колене — несколько дней отсутствовал, только-только вернулся. И вот занятие в тренажерном зале. Во время какого-то упражнения Карсела на оперированное колено и упал. Гус, конечно, не разозлился, посмеялся, но сам факт: человек только после операции, а Мехди как-то споткнулся и завалил обоих.

— А самые дисциплинированные из тех легионеров?

Виллиан и Жусилей, наверное. Нетусовые. То есть если какие-то бразильцы любят и погулять, и на дискотеку сходить, то они нет».

Во время прихода Керимова главным тренером «Анжи» был Гаджи Гаджиев. Но уже в сентябре 2011-го его уволили после поражения от «Терека». Махачкалинцы на тот момент шли седьмыми.

— Было сразу понятно, что Гаджиева со временем заменит более статусный тренер?

Ткаченко: Конечно, нет. Решение об увольнении, которое было принято, — я не очень был с ним согласен. У Гаджи Муслимовича не было глобальных проблем. Когда команда только формируется, она естественно подвержена спадам.

Гаджи Гаджиев

— Это было эмоциональное решение Керимова?

— Оно накапливалось. Там и с болельщиками были проблемы, результаты были не самые лучшие, и поражение от «Терека» — принципиального соперника — все это, конечно, окрасило решение. Я пытался уговорить этого не делать».

Абдуллаев: «К Гаджиеву были претензии и со стороны болельщиков, которые уже находились в эйфории и, вероятно, подогревались теми, кто хотел сместить тренера.

То, что впоследствии Гаджиева вернули, а я на этой встрече присутствовал лично, само за себя свидетельствует, что руководство клуба разобралось и признало заслуги «профессора», но концепция к тому моменту уже резко поменялась, и интерес у владельца к клубу подостыл».

Кто именно хотел сместить тренера, Абдуллаев говорить не стал.

Уже в момент отставки Гаджиева в клуб активно сватали Гуса Хиддинка. Но внезапно тренером назначили Юрия Красножана — он продержался 1,5 месяца, после чего в клуб все-таки пришел голландец.

— Правда, что Карлос и Это’О ходили к Керимову с требованием уволить Красножана?

Ткаченко: «Да, Карлос и Это’О говорили об этом с Керимовым. Но это было только двое из 10 человек.

— Которые просили смены тренера?

— Скорее просто делились проблемами, которые возникли. У большей части команды было неприятие тренера и его методов работы.

Роберто Карлос и Гус Хиддинк

— Почему изначально выбрали Красножана, а не Хиддинка?

— Выбрали.

— По каким критериям?

— Выбрали, и все».

История «Анжи» как топ-клуба закончилась после поражения от «Ростова» в четвертом туре РПЛ. Точные причины этого решения Керимова до сих пор до конца неизвестны, хотя версий ходило множество.

Латипов: «Если взять чуть-чуть понемногу от каждой — наверное, так и получится общая картина. И недопонимания с руководством республики, и проблемы со здоровьем, и отсутствие результата. Представьте, вы — очень богатый человек. Купили самый мощный новомодный «Мерседес». Посадили самого топового водителя — Шумахера, Хэмилтона. И мало того, что посадили, так еще и стразами обклеили. И раз за разом вас обгоняет «Запорожец». Кому это понравится? Но это мое мнение.

— Если проранжировать причины, как бы вы их расставили?

— Первое — здоровье, второе — наверное, вся эта финансовая история в Белоруссии (арест счетов компании «Уралкалий». — Sport24). Вернее, это третье, а второе — то, что связано с руководством республики. Откровенно была зависть к Керимову.

— Например?

— Не помню матч. Приехал президент Республики Рамзан Абдулатипов. Когда представили Керимова, стадион взорвался, а представили главу Дагестана — и его освистали. Думаю, это мало кому понравится.

Были слухи, что у руководства республики были какие-то договоренности с Керимовым, которые не выполнялись. Насчет чего конкретно — не могу сказать, опять же, это были слухи.

После смены курса он поставил людей, отдавал деньги, но уже не так активно интересовался судьбой клуба, как это было раньше.

— Почему не продать тогда клуб?

— Ну, это все же его детище. Плюс как раз социальная история. Сразу бросить клуб… Керимов — человек слова. Да, он не давал второй шанс, но свое слово он держал всегда. Потому и не бросил клуб. Футболисты это чувствовали. Спросите любого — ни один из них ничего плохого про Сулеймана Абусаидовича не скажет».

При этом влияние на решение Керимова конфликта между Игорем Денисовым и легионерами клуба Герман Ткаченко решительно отрицает: «Это никак не связано с тем, что произошло с «Анжи». Эти процессы происходят в любой команде, и они не были причиной тех решений, которые принял потом Керимов.

— Пытались отговорить владельца от смены курса?

— Не пытался отговорить, я пытался понять, насколько это решение может быть изменено. И было четко понятно, что нет: оно окончательное».

Подробнее Ткаченко говорил об этом моменте в 2013-м Юрию Дудю

***

— День и место, где вы узнали: «Анжи» выбирает новый курс развития?

— В четверг за сутки до матча с «Ростовом». Это было в кабинете Керимова. Тогда я подумал, что это некое следствие неудачной игры с «Крыльями». Следующий раз — уже в субботу, на следующий день после игры, дома у Сулеймана.

— Ваша реакция?

— Старался его переубедить. Сказал, что это несколько несвоевременно, что это нужно было делать или за месяц до того, или чуть позже, в декабре.

— Как вы провели субботний вечер? Пили успокоительное?

— Да нет. Я переживал, конечно, но прекрасно понимал: вся клубная конструкция — это one man decision, одно главное решение, которое принимает один человек. Человек, которого я глубоко уважаю, и человек, у которого были причины принять такое непростое решение. Сначала я был включен в то, чтобы сделать это несколько по-другому. Но сейчас — уже все, я должен был это решение поддержать. Хотя реализовал бы это по-другому.

— По-другому — это как?

— Сначала объявил бы команде. Поменял тренера. А уже потом выступил с заявлением. А вышло так, что сначала вышло заявление, а наши менеджеры клуба не сумели организовать быстрое информирование команды. Хотя уже в воскресенье был создан план, я был вовлечен в его реализацию. На мой взгляд, мы реализовали его очень четко и эффективно. За три недели мы смогли обеспечить клуб доходом более чем в 150 миллионов евро и радикально снизить его зарплатную ведомость. Кроме того, мы сумели подписать большое количество футболистов.

***

Тихонов: «Расстроились все. Это была большая семья. До сих пор мне пишут все легионеры — Виллиан, Жоао Карлос, с Роберто вот виделись несколько раз в Мадриде и на ЧМ в Москве — все говорят, что было лучшее время в карьере. Вспоминают с большой теплотой».

— Главные ошибки, которые помешали «Анжи» взлететь с теми ресурсами, которые у него были?

Ткаченко: (Задумался.) Я бы назвал штаб Хиддинка. Не его самого, а штаб. Там мы не смогли сделать то, что мы задумали, и пришлось идти на компромиссы.

— В чем?

— Скажем так, должен был быть немного другой профиль помощников Гуса. Это очень важно для каждодневной работы.

Мы, наверное, все-таки должны были быстрее сформировать видение и следовать ему, а не формировать его по ходу. И нам всем не хватило терпения.

— Не только Керимову?

— Как сказал, так и считаю.