Он оставил «Спартак» без очков в 1-м туре РПЛ. Интервью Самошникова — возможно, самого быстрого футболиста России

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

В первом туре РПЛ-2021/22 «Рубин» Леонида Слуцкого взял верх над «Спартаком» Руя Витории — красно-белые уехали из Татарстана без очков и без забитых мячей. Единственный гол в прошедшем матче оформил защитник казанского клуба Илья Самошников, забивший благодаря старанию (классному рывку со своей половины поля) и везению (помог рикошет).

Автор Sport24 Александр Муйжнек рассказывает о том, как Самошников стал важным героем «Рубина» и всей РПЛ.

***

За четыре года до дебюта в РПЛ Илья Самошников играл в Юго-Восточной Премьер-лиге — любительском чемпионате Москвы. В 2015-м — и того ниже, в третьей лиге ЛФЛ. Теперь Леонид Слуцкий видит в нем основного защитника «Рубина», Олег Яровинский — замену Жиркову через пару лет, а Станислав Черчесов зовет в сборную России.

Из КФК до сборной Самошников взлетел не сразу — через зарождавшийся «Велес» и полный звезд «Арарат», недоверие Побегалова в «Шиннике», уроки Игнашевича в «Торпедо» и раскрепощение у Слуцкого в «Рубине». Александр Муйжнек поговорил с теми, кто привел Самошникова в ЛФЛ, и с ним самим.

«Рядом с нашим домом была площадка из песка и травы, и я проводил там все время, — вспоминает Самошников. — Родители меня видели из окна, так что не переживали. Болел за «Манчестер Юнайтед» Фергюсона — и болею сейчас. Чуть-чуть застал Кантона, дальше Криштиану выделялся, нравился Уэйн Руни — характером поведения на поле, работоспособностью. Гари Невилл тоже.

Мне вообще нравится наблюдать за теми, кто играет на моей позиции. Сейчас вдохновляет Альфонсо Дэвис. И в обороне хорош, и в атаке всегда опасен — за счет скорости. Обыгрывает, создает моменты — я всегда следил за такими.

В России наблюдал за Жирковым, смотрел его игры в Англии, мечтал когда-то тоже туда попасть. Эти мысли до сих пор в голове. Мне кажется, каждый футболист мечтает попасть в европейский чемпионат — это колоссальный опыт. Но как я уже говорил, я только начал свой путь.

Конечно, чтобы дорасти до нее, нужно быть топом в России. Я только начал свой путь».

Этот путь начался в Реутове. В семь лет Самошников перешел Комсомольскую улицу — от дома к стадиону «Старт» — и попал в школу «Приалита». Илья занимался в одной группе с Даниилом Куликовым, но тот через пару лет оказался в системе «Локомотива» (отклонив вариант с «Динамо» от Сергея Силкина), а Самошников прошел «Приалит» до самого выпуска. Поиграл на всех позициях, стал лидером своего 1997 года, получил капитанскую повязку — круто, но никому, кроме того же «Приалита», так и не пригодился. В его взрослой команде Илья замелькал на первенстве КФК.

«С моего выпуска туда попали еще четыре-пять человек, но так и не сыграли ни одной игры за „Приалит“ и закончили, — продолжает Самошников. — Кто-то сейчас играет в любительских лигах, кто-то завязал с футболом, некоторые отслужить успели. Многие работают: в офисе у родителей, например, один друг — в МЧС. Я никогда не думал, что мне придется заниматься чем-то, кроме футбола — в голове был только он».

Ради практики Самошников совмещал разные команды и лиги. Салман Дахкильгов, руководивший тогда французской лигой в Amateur Football League (сейчас занимается Испанией), говорит мне, что в любительский футбол Самошников попал еще в 15 лет — в «Брест», тоже с друзьями из «Приалита». С «Брестом» Илья поднялся в Лигу 1.

А реутовский тренер Самошникова Максим Зюзин позвал своих воспитанников в «АвтоРадио» — в третью лигу Восточного округа Москвы. Феноменальную статистику за «АвтоРадио» — 38 голов и 26 передач в 29 матчах — Самошников объясняет сыгранностью команды: «Мы хорошо знали друг друга, провели вместе минимум пять лет».

Дальше Самошников попал в «Русич».

«Мы ездили на разные игры КФК, и однажды мне понравился парнишка из «АвтоРадио», — вспоминает руководитель «Русича» Георгий Гварамия. — Прямо сильно выделялся. Я спросил у ребят: «Кто такой, есть номер?» Мне сказали, что молодой, 16-17 лет — а у нас средний возраст был 25-26, и разница между лигами очень заметная даже на уровне любителей. Я все равно позвал Илюху в «Русич».

Заявили Илью к нам, он приезжал на все игры, не пропускал ни одной. Как и его отец — тот постоянно сидел на трибуне. Илья на первой же игре меня вдохновил, а дальше креп, стал ключевым игроком. Даже когда он понял, что выделяется на фоне всей лиги, не позволял себе разгильдяйства, выкладывался.

Уже на второй-третий матч Илюхи за «Русич» стало понятно: будет шанс куда-то пробиться — надо его использовать. В матчах Лиги чемпионов и Кубка ЛФЛ (аналог Лиги Европы) он просто уничтожал крутые, богатые команды. И каждый раз к нему подходили, предлагали играть за деньги. Но он парень патриотичный, отказывался: «Не-не, я со своими». И играл за нас до тех пор, пока ему не предложили профессиональный контракт».

«Я оставался в «Русиче» ради идеи: добиться такой классной командой высоких целей, — подтверждает Самошников. — Мы были как семья: каждый бился за каждого, хоть и играли бесплатно. Поддерживали связь, общались. Мне и сейчас коллектив с хорошим общением важнее, чем даже место, где больше платят.

В 17-18 лет я получил важный приобрел в играх против старших — жестких, грубых игроков. Только в одной-двух командах Юго-Востока были мои ровесники, а остальные — старше. Такое закаляет, делает тебя взрослее.

Когда только попал в «Русич», ребята меня оберегали. Я выходил совсем ненадолго: из 60 минут — меньше чем на тайм. Молодой, худой — а тут-то мужской футбол. Потом я на деле показал: мне без разницы, по школе играть или с мужиками. В «Русиче» я один на один играл с людьми на три-четыре головы выше меня. Так меня ставил тренер: видел, что мне не страшно. Я никому и никогда не уступал, характер такой.

Не хотел провести в ЛФЛ карьеру, поэтому очень много трудился — даже совмещал тренировки 11 на 11 и 8 на 8. У меня могло быть и три матча в неделю, но обычно два: за «Приалит» 11 на 11 посреди недели, а на выходных — в ЛФЛ.

Помимо футбола я учился — на первом курсе. Особо не интересовался учебой, тогда неинтересно было. Когда в школе были проблемы, родители ругались: «Не пойдешь на тренировку». Сейчас понимаю, что многое упустил. Стараюсь наверстывать: активно читаю книги».

Гварамия: «Ограниченные в возможностях команды ЛФЛ исповедуют шаолиньский футбол. Помню инцидент, когда Илье нанесли серьезную травму. Кто-то жестко под него подкатился и повредил колено. К счастью, Илюха пропустил всего пару недель.

Это единственный случай, когда его развели на эмоции. Сразу было понятно, что травма серьезная, и он вспылил. И понятно: 30-летний лоб врубается в 17-летнего юношу. Мы сами осадили нарушителя, успокоили Илюху. С батей они уехали домой.

Важно, что в таком возрасте он не боялся борьбы и шел в стыки».

Самошников: «Помню ту травму: влетели в ногу со всей силы. Самое жестокое, что по ходу игры никаких грубостей не было — а тут в один момент дикая боль. Потом я сидел дома и три месяца откачивал кровь из ляжки. Нога опухла так, что я мог ни ходить, ни лежать толком.

В каждой любительской игре есть люди, которые будут тебя провоцировать, бить. Неважно, топ-команда или нет.

В «Русиче» тоже были такие моменты и общение бывало суровым. Пару раз меня пытались построить, но я не лез в конфликт. А вскоре понимали: со мной так не получится.

Раньше, когда меня били на поле, я отвечал. Когда четыре раза за матч лупят, как не заводиться? Теперь не обращаю на такое внимания: ну ударил и ударил».

«Самый быстрый — Самошников», — говорил тренер по физподготовке «Рубина» Хавьер Нойя Сальсес. Максимальный показатель Ильи на тренировках — 9,61 метра в секунду.

Гварамия: «Еще в ЛФЛ было очевидно: Самошников — это понимание игры, отдача, а еще сумасшедшая скорость. Просто оставлял всех курить за спиной. Насколько знаю, впервые Самошникову замерили скорость в «Арарате», и показатели были выше, чем у Марио Фернандеса — или точно на уровне. Если не ошибаюсь, Муса тогда из ЦСКА уже ушел, и Марио был самым быстрым игроком лиги.

В ЛФЛ чуть больше суматохи, чем выше. Это потом, в «Велесе», благодаря скорости тренер попробовал Илюху на фланге обороны — а в «Русиче» он играл в атаке, чаще всего инсайда. Еще в «Приалите» Самошников играл центрального хава, а не защитника».

Самошников: «В «Приалите» я был верхним из двух опорников, разгонял атаки. В «Русиче» обычно тоже выходил в центре (мы играли без флангов, но я чаще смещался в край), а вообще отыграл на всех позициях, кроме вратаря. И сейчас готов сыграть полузащитника, если тренер скажет.

Скорость у меня врожденная, из детства. В школе, бывало, через все поле пробегал, а потом отдавал или забивал. При этом никогда не занимался скоростью, не развивал. Это сейчас думал заняться легкой атлетикой с тренером, чтобы поставить правильный бег.

Ни в одной команде, где играл, не встречал футболиста быстрее, чем я. Из соперников меня обгонял Айртон. На третьей минуте унесся вперед, и я подумал: «Вот с ним бы я побегал». В какой-то момент я его догнал, и дальше весь матч Айртон играл спокойно.

Сейчас я немного увеличил мышечную массу. Разговаривал с тренерами по физподготовке: если я подкачаюсь еще, могу потерять скоростные данные. А мне этого совсем не хочется: все-таки мой козырь».

В «Приалите», где Самошникова тянуло в атаку, тренер Зюзин говорил ему выбрать позицию крайнего защитника. Илья говорит мне, что убедили его выбрать эту позицию в «Арарате»: «Там тренер увидел, что у меня есть все данные для этого амплуа. С того момента там играю».

Навыкам в обороне Самошникова в 2019-м обучил в «Торпедо» Сергей Игнашевич: «Мне было просто с ним, потому что Игнашевич тоже защитник. Отбор, выбор позиции — во всех этих случаях он подробно разбирал каждый мой игровой момент, рассказывал, что нужно исправить, и я начинал работать над ошибками. В „Торпедо“ я стал лучше читать игру».

Правильно пользовать скоростью Самошников научился только в «Рубине»: «Только Слуцкий сделал на этом качестве акцент — и в обороне, и в атаке. За счет его подсказок я стал применять скорость иначе. Например, раньше в атаке всегда вел мяч в ногах. Леонид Викторович объяснил: будет быстрее и проще, если я прокину мяч на дистанцию. Так я начал прибавлять».

Слуцкий помог Самошникову еще и ментально. Илья признается: «Характер у меня тяжелый, иногда бывает сложно быстро адаптироваться к новому коллективу. А еще я очень неуступчив. Если ставлю себе цель, должен обязательно ее добиться — это у меня от отца. Ни у кого еще не получалось сбить меня с пути, если я иду к поставленной цели. Еще не люблю конфликты — точнее, не участвую в них, особенно если понимаю, что оппонент не прав. Не вижу смысла тратить на это время и нервы — бессмысленно. Втягиваюсь, когда летят оскорбления в сторону родных — последний раз, правда, такое было в детской школе. Тут не могу молчать.

В «Рубине» я адаптировался примерно полгода. Пришел в новую лигу, вокруг новые люди, никак не мог найти с ними общего языка. Первое время не знал, как заговорить с Димой Тарасовым. Он поиграл в сборной, в еврокубках, и сейчас в отличной форме. Ну не могу же я подойти и вдруг сказать: «Привет, как дела?»

В «Русиче» Гварамия помнит приятеля старательным, но при этом не интровертом: «Коллектив у нас балагурный: если кто-то молчун, быстро язык развязываем. Самошников влился уверенно, не держал дистанцию, был на общей волне. У меня друг хорошо общается с Тарасовым, и когда Илья перешел в «Рубин», Дмитрий удивлялся: «Из Самошникова слова не вытянешь, очень закрытый». Тут скорее история о хорошем воспитании: Илья всегда уважительно относился к старшим и не выпячивал себя в коллективе.

Не знаю, повлияло ли это, но в сложные минуты я считал своим долгом (отеческим, что ли) подбодрить его: «Не опускай руки, у тебя все есть». Делать это приходилось: во всех командах у Ильи уходит время на адаптацию, есть такая черта. Проходит притирку, но уж когда получает шанс — не упускает. В «Рубине» Илюха рассматривался сменщиком Данченко. Слуцкий в итоге разглядел что-то в Самошникове».

Илья говорит мне, что проблемы с адаптацией позади — благодаря влиянию Слуцкого: «Раскрепостил меня именно он. Леонид Викторович много со мной разговаривал по разным поводам — в том числе о том, почему я молчу. Советовал мне больше контактировать с ребятами, с ним. Адаптация у меня правда затянулась — а тренер ее ускорил.

У Леонида Викторовича серьезный разговор и шуточный вперемешку. В любой момент может подколоть, даже в столовой. Однажды я сделал подачу, ошибся и громко выругался. Леонид Викторович отреагировал: «Ты разговаривать умеешь?» Это тоже сделало меня свободнее.

И сейчас к Слуцкому можно подойти или позвонить по любому поводу. Никогда не откажет и поддержит беседу на любую тему — от самочувствия до личной жизни. Мне повезло с Леонидом Викторовичем: было бы в разы тяжелее, если бы вокруг меня люди тоже закрывались, как я».

Я показываю Самошникову твит Дмитрия Шнякина. В день дебютного гола Ильи за «Рубин» апостол любительского футбола на «Матч ТВ» запостил его хет-трик за «Русич» — в ворота «Линии Алькор».

«Таких мощных матчей у меня больше не было, — признается Самошников. — Я играл и против самого Шнякина, и против Эрика Корчагина (не за «Русич», в западной лиге). Несколько игр провел с Сашей Довбней. Сейчас он вратарь «Торпедо», а в ЛФЛ перекрывал своим телом все ворота.

С «Русичем» я взял Кубок Юго-Востока. Всего в любителях провел полтора года. В какой-то момент Гоша написал мне, что меня хотят видеть в «Велесе», который как раз заявлялся во вторую лигу. До времени все было хорошо. Но «Велес» как за воспитанника должен был платить за меня компенсацию «Приалиту», а на нее денег не было, и меня хотели оставить только на любительском контракте.

У меня уже был второй вариант — «Арарат». Я был знаком с Евгением Моисеевым, сейчас он мой агент. Как только узнал позицию «Велеса», сразу же набрал Моисееву и спросил про «Арарат». Знал: там будут Рома Павлюченко, Леха Ребко, Игорь Лебеденко. Все они мне в итоге сильно помогли, а Марат Измайлов многому научил в работе с мячом и передачах».

Спрашиваю у Гарамии, как Самошников выбрался из ЛФЛ: «Один из моих друзей работал тренером вратарей в «Велесе». Я ему все уши прожужжал: «Есть пацан, посмотрите». Согласились, пригласили на просмотр. Сначала поворотили морду: молодой слишком, глупый, еще что-то не так. В итоге все-таки заявили, и Илья постепенно закрепился в основе.

Но скептическое отношение, как мне кажется, все-таки остались. Видимо, не оценили перспектив. В итоге так и не предложили достойные условия, чтобы сохранить Илью. А «Арарат» был к этому готов. Мой друг из «Велеса» тут же ко мне: «Блин, уговори Самошникова! Пересмотрим отношение!» Было поздно — Илья заиграл в «Арарате».

У меня была с кем-то ветка в твиттере: мне писали, что Самошникову повезло. За 15 лет в ЛФЛ я видел много талантов, не уступающих Илье. Но кто-то сам все разбазаривает, кому-то и правда не везет. Но знаешь, бывает, везет «по блату», а тут — реально способному и талантливому парню. Так и должен работать социальный лифт в футболе.

Классно, что Илюха так горит делом и обожает футбол. Не упустил возможности просто в него играть — и без разницы, что в любителях».

Андрей Самошников — в прошлом профессиональный пловец — посвятил свою жизнь карьере сына. Не пропускал тренировок, доставал бутсы, поддерживал, верил в большой будущее Ильи. «Я брал с отца пример, — говорит Самошников. — В нем нравилось все. Его доброта. Даже когда он злился, я понимал, что не просто так. Внутри-то у него злобы не было. Никогда не отказывал людям, помогал. И в своих делах проявлял упорство — всегда добивался высот, реализовывал цели».

Отца Самошникова беспокоили боли в груди — врач в итоге настоял на госпитализации. Андрей приехал домой забрать вещи и пересекся там с сыном. Илья вспоминает, что тогда ничего не предвещало беды: отец улыбался. Через час у него оторвался тромб в сердце.

Илья признает: смерть отца стала травмой. Накрывало осознание потери, не спадало ощущение ужаса, накатывали слезы, не хотелось ничего делать. «Месяц я не мог прийти в себя, а потом четко понял: если замкнуться в себе, то потом нереально будет чего-то добиться. Через дней пять я начал ходить на тренировки.

В итоге я все равно стал сильнее, закалился. Обещал папе, что буду в профессиональном футболе. А после такой утраты начал по-другому себя вести, иначе смотреть на подготовку, образ жизни, режим, питание, тщательнее относиться к себе, к тренировкам. Понимал: теперь я буду старшим в семье буду старший и главный, что моя помощь нужна будет маме, младшему брату. А ведь они перенесли потерю отца тяжелее, чем я».

Просить денег у мамы Илье стало сложно — пришлось самому искать заработки в ЛФЛ. Из пяти-десяти тысяч рублей, который полагались Самошникову в «Приалите», половину он относил домол, а оставшееся растягивал, как мог. За «Русич» играл бесплатно — работу не нашел из-за того, что ничего не нравилось, а еще мешала учеба.

«Боль все еще во мне, просто я отношусь к ней не так остро. Помню папу, в голове всплывают моменты с его участием, когда мне трудно.

Я бы хотел быть таким же отцом, каким был он. Задумываюсь о том, что тоже хочется семью, но пока на первом плане у меня карьера. Я попал в сборную, как мечтал. Хочу и дальше развиваться — здесь, в «Рубине», а в будущем, возможно, и в Европе.

До сих пор каждый гол я посвящаю отцу. Так я благодарю его за все, что он в меня вложил».

***

Рывок из любительского футбола наверх — новинка для сборной России, а вообще-то не такая уж сенсация. За пару лет до «Манчестер Сити» Александр Зинченко гонял в Митинской лиге за «Метеор», а у Андрея Егорычева между нововоронежским «Атомом» и дебютом за «Урал» уместились полгода. Хочу узнать у Самошникова, как он объясняет себе свой феномен и чему учит его стремительная карьера.

«Я прошел и третью любительскую лигу, и вторую, и первую. Был везде. Все зависит от человека, от его психологии, работоспособности. Если человек хочет, сделает что угодно. Будешь работать, сам разбираться в том, где у тебя не получается, исправлять это — вырастешь. А скажешь себе: „Нет, не хочу, не буду“ — остановишься».

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android