«Гагарин сказал королеве: «Не умею есть такими приборами». Ответила: «Сама путаюсь». Истории фаната ЦСКА с 1944-го

Григорий Каленов

Поделиться

Комментарии

Игорь Николаевич Горохов — уникальный болельщик ЦСКА. Он поддерживает команду со времен Великой Отечественной войны: в 1944 году он попал на финал Кубка СССР, в котором ЦДКА проиграл «Зениту», и после этого стал регулярно посещать матчи московских армейцев.

Игорю Николаевичу уже 93 года, но он до сих пор покупает сезонные абонементы на матчи ЦСКА, а еще ходит на хоккейные и баскетбольные матчи армейцев. Корреспондент Sport24 Григорий Каленов пообщался с ветераном движения болельщиков красно-синих и узнал:

• о странной традиции послевоенного «Торпедо»;
• характере легенды ЦСКА Григория Федотова;
• привычке советских болельщиков не праздновать автоголы соперников;
• любви фанатов к Стрельцову и уверенности в том, что его подставили;
• и о том, как в Лондоне принимали Юрия Гагарина.

— Первый раз на футболе я оказался в 1944 году. Тогда я был курсантом третьей московской артиллерийской спецшколы. Вернулся из отпуска, командир батареи позвал меня на финал Кубка СССР, играли ЦДКА и «Зенит». Билетов не было. И мы в военной форме — он в офицерской с орденами и медалями, я в курсантской — сумели протиснуться.

В основном на стадионе были военные. Но и гражданских хватало. Тогда мы проиграли — Сергей Сальников, игравший на тот момент за Ленинград, забил победный.

— До этого футболом вообще не интересовались?
— Это был первый всесоюзный турнир в военное время. До этого не приходилось следить за большим футболом — папа был военным, до 1941 года мы жили по гарнизонам. Хада-Булак, Даурия, Чита, ненадолго Ростов. С этого матча против «Зенита» я стал ходить на игры ЦДКА, когда была возможность. Команда запала в душу.

— Из легендарной команды лейтенантов кто запомнился сильнее всех?
— Я был знаком с Григорием Федотовым. Не могу сказать, что мы близко дружили, но общались. В институте я учился с женой Георгия Ивановича Жаркова, который играл за «Торпедо» — он даже как-то возил меня на стадион «Динамо» на своем автомобиле «Опель Кадет».

— Жарков — важная фигура, но в истории другого клуба — «Торпедо».
— У него еще было два брата — Виктор и Василий. Виктор выступал за ВВС, потом получил травму и стал судьей. А их отец, кстати, был директором стадиона в Орехово-Зуево — старейшего клуба России «Знамя труда», который был основан английскими рабочими Морозовской мануфактуры в 1909 году. Сестра Жарковых была женой Григория Федотова. На одном из семейных собраний и познакомились с ним.

— О чем говорили?
— Футбол обсуждали редко. Он был и так сыт им, а обычно мы встречались в неформальной обстановке, за столом.

— Каким его запомнили?
— Впечатление он оставил приятное, в быту был очень скромный. Вообще не звезда в современном понимании.

— С кем еще из футболистов того времени общались?
— Среди гостей у Жарковых бывали Акимов, игрок «Торпедо» баскского происхождения Агустин Гомес, Павел Соломатин… Мне запомнился Александр Пономарев, который свои главные годы провел в «Торпедо». Он жил в том же доме, что Георгий Жарков. Несколько раз заходили к нему в гости — он сидел на диване в сатиновых шароварах в футболке «Торпедо» и варил сахар с молоком. Он, кстати, однажды играл за ЦДКА — когда команда в 1947 году ездила в Чехословакию.

— Была какая-нибудь яркая история, которую узнали от игроков?
— У «Торпедо» была специфическая традиция. Водитель перед игрой всегда выбирал такой маршрут, чтобы команда проехала мимо кладбища. Если команда встречала похоронную процессию, это был у них знак, что они выигрывают. Вот такая вот традиция была у «Торпедо», ха-ха.

— Какой матч послевоенного времени запомнился больше всего?
— В 1948 году в последнем туре чемпионата ЦДКА играл против «Динамо». Их устраивала ничья, а нам надо было побеждать — у них было на одно очко больше. ЦДКА вел 2:1, но Кочетков срезал мяч в свои ворота. Тогда, кстати, болельщики не радовались из-за автоголов соперников.

— Почему? Сейчас это кажется странным.
— Считалось неуважением. На трибунах стояла тишина.

— Это было третье чемпионство ЦДКА в истории СССР. Болельщики отмечали?
— Всеволод Бобров забил тогда победный мяч. А после финального свистка с трибун побежали зрители — заполнили все поле. Я не выбегал, сидел высоко.

— Ничего себе.
— Это, конечно, была большая редкость. Вообще, тогда на стадионах не было ни стюардов, ни полиции в таком количестве, поэтому так и получилось.

— И болельщики не выбегали к футболистам в других случаях?
— Раньше было обычной практикой, когда перед началом игры, пока команды стояли перед трибунами, болельщики выбегали на поле и дарили цветы футболистам. Такое происходило регулярно и не было чем-то удивительным и запретным.

— Градус противостояния команд за пределами поля в то время уже был, или все проходило мирно?
— У северного выхода из метро «Динамо» висела турнирная таблица чемпионата СССР. Это место называлось трепаловкой. Перед матчами там всегда собирались болельщики — любых команд, обычно тех, которые в тот день играют. Все вместе общались, иногда на повышенных тонах, но рукоприкладство, которое стало обыденностью среди современных фанатов, представить было невозможно.

В 1952 году произошел один из самых трагичных поворотов в истории ЦСКА. На Олимпийских играх сборная СССР по футболу проиграла команде Югославии — политическому оппоненту советского государства на тот момент.

Главным тренером сборной перед Играми был назначен Борис Аркадьев — главный тренер ЦДСА. Одним из последствий неудачи команды СССР стало расформирование всего ЦДСА. Команды не существовало два сезона.

— В 1952 году команду ЦДСА расформировали. Как узнали об этом?
— Сперва мы вообще не понимали, что происходит. Мы должны были играть против киевского «Динамо». Ничего еще не было объявлено. Я приехал на стадион, собиралась публика, а там конная милиция. Мягко скажем, она рекомендовала: «Ребята, все по домам. Игру перенесли». Кто-то говорил, что отменили матч. Ворота закрыты, афиши игры нет. А потом я уже заметил, что на той самой трепаловке, где висела турнирная таблица, ЦДСА просто нет — его убрали из списка команд.

— А как о решении властей стало известно?
— Уже потом был объявлен приказ Совета по физкультуре и спорту, что ЦДСА расформирован за недостаток проявленного патриотизма. Это, конечно, была совершенно непонятная формулировка — в той сборной было пять игроков ЦДСА, только четверо выходили на футбольное поле. И тут расформировывают всю команду, хотя наш Александр Петров спас сборную от поражения в первой игре с Югославией на тех Олимпийских играх.

— Есть версия, что к расформированию ЦДСА приложил руку Лаврентий Берия, который болел за «Динамо». Тогда об этом говорили?
— Домысливали, конечно. В итоге вот, довели до такой идеи. Все тогда понимали, что это были какие-то интриги.

— Если вы ходили на «Торпедо», должны были видеть Стрельцова…
— Я видел его неоднократно и вживую. В том числе после его возвращения из лагерей. Последний фильм про него не смотрел. Это был уникальный игрок — таких, как он, у нас не бывало. Он просто обыгрывал по несколько футболистов и спокойно катил мяч в сетку. Он не любил бить — ему нравилось, когда мяч катился.

— Болельщики любили его, несмотря на историю, когда его посадили?
— Просто обожали. Никто уже тогда не верил в эту историю с изнасилованием. Все были уверены, что дело сфабриковано. Говорили о том, что его позвали в один из других клубов, он не пошел — и все это вот так закончилось. Никогда не сталкивался, чтобы кто-нибудь осуждал Стрельцова.

— Как он вернулся?
— Болельщики отлично приняли его, но он уже был не тот — было видно, что подорвал здоровье. И все равно нельзя сказать, что его после возвращения признавали лучшим игроком чемпионата незаслуженно.

— Другая легенда нашего футбола, которую вы застали — Лев Яшин. Каким он запомнился?
— У Яшина были уникальные физические данные. Он был высокий, с длинными руками, но при этом гибкий. Но у «Динамо» и защита отличная была. При этом начинал он не особо удачно, даже в хоккей подумывал уходить.

В свое время он был безусловно топовым вратарем. Но мне кажется, что Акинфеев, например, сильнее Яшина. Игорь и надежнее, и стабильнее.

— Знаю, что вы встречались с Гагариным. Как это произошло?
— В июле 1961 года в Лондоне проходила первая послевоенная выставка достижений Советского союза. Я работал переводчиком в отделе легкой промышленности. И на нее прилетел Гагарин — англичане от него просто обалдели. Когда он летел из Лондона в Манчестер, пилоты позволили ему даже держать штурвал самолета.

— Как реагировала английская публика?
— Английские полицейские, крепкие ребята, не смогли сдержать толпу, когда он отвечал на вопросы журналистов. Пришлось даже останавливать пресс-конференцию. Ажиотаж был сумасшедший. Гагарин стал первым частным лицом, которое принимала английская королева! У них такой разговор был за столом — Гагарин посмотрел, сколько приборов ему положили, и сказал: «Я не умею всем этим пользоваться, я летчик. Не привык к королевскому этикету».

Королева ответила: «Я сама путаюсь иногда. Так что не беспокойтесь».

— А как вы с ним пообщались?
— После большого приема решили сделать прием поменьше для работников советских учреждений в нашем посольстве в Лондоне. Я достал билет на этот закрытый прием — было человек сто. Мы к нему: «Юрий Алексеевич, давайте выпьем». Заместитель начальника боевой подготовки ВВС по космосу Каманин позволил нам выпить шампанского.

— Чем запомнился Юрий Алексеевич?
— Больше всего запомнилась его улыбка. Душевная, искренняя. Такую можно увидеть очень редко.

— Только за нашим футболом следили?
— Я часто бывал за границей, посещал матчи других стран, следил за иностранным футболом. Одно из самых ярких воспоминаний, связанных с иностранцами — приезд сборной Бразилии в СССР в 1965 году.

— Неужели удалось попасть на матч?
— В открытом доступе билетов, конечно, было не достать. Но я в тот момент был генеральным директором объединения, которое в том числе доставало для Спорткомитета парусные ткани, спортивную одежду, снаряжение. Иногда у них были деньги, иногда — нет. У них был начальник союза Спортобеспечения по фамилии Сумочкин. Я ему сказал: «Если не дашь мне два билета на матч СССР — Бразилия, скажу охране, чтобы тебя больше ко мне не пускали». Мялся-мялся, но дал.

— Кто поразил из приехавших бразильцев?
— Пеле. Он заслуживает того внимания, которое до сих пор получает. Сейчас есть Месси, Роналду, но такого яркого таланта, какой был у Пеле, у них нет. Он мог делать на поле все, что захочет. Конечно, и современные топ-звезды очень талантливы, классные игроки, но они зависят от команд, за которые играют.

— С Марадоной можно его сравнить?
— Марадона был гораздо прямолинейнее, чем Пеле. По технике я не буду спорить, но в плане своих качеств Пеле был гораздо разнообразнее.

— А какие-нибудь истории с иностранных матчей?
— Не так давно отдыхал в Испании, поехал посмотреть на «Барселону», она играла против какой-то болгарской команды. Приехал на стадион, пошел ко входу на свой сектор. Билет у меня был в нагрудном кармане — в толпе меня кто-то толкнул в грудь, а я и не обратил внимания. Подошел ко входу, а билета нет.

— Неприятно.
— Денег на еще один билет у меня не набиралось. Я уже подумал, что пойду на оставшуюся сумму в ресторан. И тут ко мне подошли какие-то ребята, которые стояли около кассы. Спрашивают: ты откуда? «Русский», — говорю. Отдали мне билет за полцены. Наверное, продать не могли. Так что на футбол я в тот раз попал.

— В 1970 году ЦСКА выиграл первое чемпионство со времен команды лейтенантов. Как отмечали?
— Я в тот момент был в командировке в Алжире. На игру с «Динамо», естественно, попасть не мог. Радист поймал французское радио (наше было послушать невозможно) и сообщил мне, что ЦСКА стал чемпионом. Проехал по Сахаре 400 километров на джипе в порт, чтобы через наш танкер послать телеграмму главному тренеру Валентину Николаеву и поздравить.

— Кто из той команды особенно впечатлял?
— Альберт Шестернев. Великий защитник. Потрясающе выбирал позицию. Еще и физические данные у него были очень хорошие. В том году иностранные журналисты включили его в десятку сильнейших игроков Европы. Ну и, конечно, Владимир Федотов.

— В 1975 году ЦСКА тренировал культовый для хоккея человек — Анатолий Тарасов.
— Он заставлял футболистов таскать большие веса, развивал физику. Не очень удачно у него получилось в ЦСКА — один сезон отработал. Что он точно умел, так это поднимать дух команды. Несмотря на неудачу, очевидно, что он понимал и в футболе, но мне не особо запомнился.

На него и настраивались по-особому — другим командам явно было бы неприятно, если бы их обыграл хоккейный тренер.

— Неужели в 93 года остаются силы, чтобы нервничать из-за футбола?
— Сейчас уже отношусь по-философски. Не очень переживаю, если плохой результат. Хотя до сих пор посещаю домашние матчи ЦСКА.

— Чего в вашей истории боления за ЦСКА и сборную еще не было? Ждете чего-нибудь?
— Хочется, чтобы наша сборная играла получше. Слабые результаты пока. Надеюсь на грядущий чемпионат Европы.

— Какой результат бы вас устроил?
— Да хоть бы из группы вышли. Большего ждать не приходится.

Скачать приложение Sport24 для iOS

Скачать приложение Sport24 для Android