Почему боятся Кадырова, как отказаться от встречи с Путиным, какой Черчесов кавказец? Истории Александра Бондаря

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

«Сочи» — большой прорыв сезона РПЛ и все еще претендент на еврокубки. Александр Бондарь — администратор молодежной команды. Не самая заметная должность, но Бондарь четко видит заслуги Антона Заболотного, до сих пор с восторгом говорит об Александре Кокорине и, не стесняясь, — о связах клубах с «Зенитом» и планах Бориса Ротенберга.

Еще ценнее Бондарь своей невероятной биографией.

• Вырос в Чечне, начинал и заканчивал карьеру в «Тереке» и собирал команду, которая впервые вышла в РПЛ;
• Мелькнул в «Динамо», где сверкали Добровольский, Симутенков и Кобелев;
• Дважды сыграл за «Спартак» Олега Романцева в золотом сезоне-1993 и побеждал с ним в «Фейеноорд»;
• Сгонял в Израиль и пришел в восторг, а потом уехал от чеченской войны в Ставрополь;
• Был частью еще двух наших культовых команд 90-х — «Ротора» и «Ростсельмаша»;
• Помнит приход к власти Дудаева, запомнился игрой Рамзану Кадырову, пропитан уважением к кавказской и мусульманской культурам, но не боится рассуждать о проблемах Чечни.

Александр Муйжнек встретился с Бондарем в Адлере.

— Вы родом из Магдебурга. Чем памятна Восточная Германия?
— Просто место рождения. Отца занесла в ГДР служба. Я видел только свое фото тех лет себя, кучерявого. А рос и жил в Чечне — до 1994 года. Не уехал бы, если бы не война.

— Каким был Грозный 70-х?
— В три часа ночи я, русский пацан, ходил гулять по Грозному с русской девочкой без проблем. Наций не только в Грозном, а нигде в СССР не было.

Меня многому научила улица. Когда современные дети попадают в детскую школу, их надо учить ходить. Не в буквальном смысле, но они точно развиты не так, как мы в свое время. Ты всех игр не знаешь, в которые мы играли. Зимой — хоккей. Да, в Грозном заливали лед! Мы цеплялись за машины и прыгали, лазили по стройкам.

Не вижу этого сейчас. Дочка росла в Ростове: с мамой погуляет — и все. За всеми детьми — присмотр. Раньше-то меня отпускали до полуночи, и никаких проблем.

— Бояться было нечего?
— Ну а чего? Все друг друга знали, не запирали двери. Где что случалось — помогали друг другу. А теперь, если утрированно, не знаком с соседями по этажу.

— Времена разные еще и в том, что у вас в детстве кроме футбола ничего не было.
— Да. Учился в спецклассе и мотался каждый день через весь год. На трамвае дорога занимала час, вечером обратно. «Терек» (это Вторая союзная лига) был пределом мечтаний.

С первенства Грозного однажды меня позвали на сборы. Еще и повезло: обязательно два футболиста до 18 лет должны были играть дома и один на выезде. Ценз помогал. Вторым кроме меня был Айнди Зубайраев. Зарплату на двоих делили, 80 рублей. Айнди точно был сильнее меня: бежал здорово и играл бы в Премьер-лиге, если бы не бросил футбол. Уже умер.

Сейчас сразу прыгнуть только Захарян может. Дай бог благополучно повзрослеет.

— Сначала вы отлучились из Грозного в «Ростсельмаш», а потом пошли на повышение в московское «Динамо». Кто произвел там впечатление?
— Добровольский выбивал девять из десяти попаданий там, где у остальных было пять. Когда мне делали операцию, лежали в одной палате. Я же приехал с травмой мениска.

Она мне и помешала. Да и просто я был слабее. Кроме Игоря партнерами были Кобелев, Уваров, еще молодой Симутенков. С Колывановым я играл в карты. А на поле понимал: не тяну на общем уровне. В Ростове мне давали жилье, но я хотел испытать себя на таком уровне. Провел в итоге только одну игру: в Одессе с «Черноморцем».

— Я думал, вас в «Динамо» тренировал Газзаев.
— Нет, шел к Бышовцу, а угодил к Альтману. К Газзаеву не попал в «Аланию» в 1994-м — хотя уже дал согласие. Когда я играл против «Алании», Бахва Тедеев мне говорил: «Зачем бегаешь, Бондарь? Через год у нас будешь». Ко мне приезжали гонцы от Газзаева, даже дали что-то подписать.

А потом на меня вышел Рохус Шох. Посидели с ним, он отвез меня к Горюнову в Волгоград, и я остался там. Возможно, благодаря тому, что я не попал в «Аланию», она и стала чемпионом?

— Чемпионом вы стали со «Спартаком» в 1993-м. Кто туда позвал?
— Тарханов, знавший меня по «Тереку». Тот «Спартак» не сравнить даже с «Динамо». Приехал, а вокруг 13 игроков сборной, караул. Я думал, что умею играть в футбол, а встал в квадрат — и понял, что не умею. Не тянул я, ну что говорить.

Когда я приехал, Цымбаларь и Никифоров не имели права играть. Я пытался бороться за попадание в состав с Чернышовым, своим знакомым по «Динамо». Вышел пару раз в марте. А когда еще и Никифорова заявили — вообще у меня не стало шансов.
Зато когда потом приехал в Ставрополь в красной куртке, все загудели: «Ууу, к нам из «Спартака» кто приехал!»

— Аленичев вспоминал, как Рамиз Мамедов за пару дней до игры с «Тюменью» нарушил режим — а потом вышел и забил. Как часто такое исполняли?
— Так только Валера Карпин жил в Москве, а остальные — на базе. Так я наладил хорошие отношения с Пятницким, Никифоровым, Цымбаларем, Ледяховым. Илюша с Игорем были душой нашей компании. Дружба завязалась как раз с Мамедовым.

Не святые были, выезжали в город на дискотеку. За столом чуть-чуть спиртных напитков. Я был любителем посидеть, хорошо провести время.

— Кого воспринимали как лидера по духу в «Спартаке»?
— Стас Черчесов был главный аксакал.

— Не самый возрастной в том «Спартаке».
— Понятно, был и Федор Черенков. Но это сама невинность, простота. Шел навстречу — и сам стеснялся тебя. А игрок от бога. Спиной ощущал, куда отдать, а когда придержать. Это уже он на сходе был.

Черчесов доказывал все своей игрой. Так еще и вратарь, голосом подсказывал. Я не думал, что станет тренером сборной. С игроцких времен он изменился, но всегда был и остается кавказским человеком. Со своим «я», своим эго.

— Значит, импульсивный, вспыльчивый?
— Может, и это тоже. Но еще и уважение — оно есть у всех кавказцев. К матери, хлебу, возрасту. Зайдет сейчас кто-то старший — мы должны будем встать. Я много из этих качеств впитал за 25 лет, мне это нравится.

Представь: просто нет детских домов в Чечне! Отказ от ребенка — позор. В крайнем случае брат его возьмет, кто-то старший.

— Тренером стал и Карпин.
— На год меня младше. Хорошо понимал игру, а еще был бешено работоспособным. Таким же пахарем помню Сергей Козко в ставропольском «Динамо» — сейчас он помогает Слуцкому в «Рубине». Сережа рос на моих ударах. Не помню, чтобы кто-то еще в 19 лет из вратарей трудился, как Козко.

— Каким тренером запомнили Романцева?
— Очень требовательным. На сборах выиграли у кого-то 10:0. Нам говорят идти на разбор игры. Думаю: что там разбирать? А вот что. Счет 0:0, первые секунды игры, мы разыгрываем первый пас — условно, я отдаю партнеру. Романцев кричит кому-то и показывает: «Стоять! Вот куда ты побежал? Ясно, что тебе следующая передача туда не придет».

Ни у кого больше я не бегал столько кроссов с мячом. И вообще все шло через мяч. У Романцева был сильный набор футболистов — но он сделал из них команду.

— Из «Спартака» вы вернулись в «Терек»?
— Нет. Тогда всех продавали — например, Радченко в «Расинг». А мне подыскали вариант в Израиле. Невероятная страна! Огромный плюс, что везде русская речь. Я снова встретился с Уваровым, познакомился с Евгением Шаховым, чемпионом СССР.

Уровень жизни в Израиле во всем был лучше нашего. Увидел в магазине 20 сортов сыра, 30 сортов лимонада — такой шок! Хумус каждый раз ел.

— Что еще поразило?
— Страна на камнях — а сколько зелени вокруг, ужас. К каждому кустику идет шланг, из дырочки течет вода и капает, питает зелень.

— И зарплаты в Израиле были выше?
— В среднем поинтереснее, чем в России. В «Спартаке» на моей позиции платили по пять тысяч долларов (может, кому-то семь или десять). При этом Карпин, Онопко, Ледяхов все равно ехали в Европу на небольшие по нынешним меркам деньги. Но не ехать не могли.

— В Израиле тогда было спокойнее, чем сейчас?
— В пятницу люди специально заезжали в гостиницы — в субботу же шаббат, святой день. Спокойно сидели, отмечали с семьями. А мы сейчас не можем ребенка одного отправить на море в Адлере.

— Могли задержаться в Израиле?
— В Нетании на моей позиции играл 39-летний парень. Средний футболист, но в тесных отношениях с президентом. А я ему пихал. По делу, но, конечно, парню не нравилось. Так что я поехал в «Маккаби» из Явне, но там мне тоже не понравилось. Вернулся в Грозный: тянуло домой.

— Дальше у вас было ставропольское «Динамо». Там чем-то запомнился тренер Борис Стукалов?
— Пришел поздно, не спас от вылета. А в начале этого года у нас в Сочи на сборах был «Велес». Подошел ко мне молодой человек оттуда: «Не помните меня? Я сын Стукалова».

Помню Лешу совсем ребенком. Пожелал удачи — и вот он в Премьер-лиге, с «Уфой», и шесть очей с ходу взял.

— Ставрополю тогда светил только вылет?
— Объективно да. А ведь с Сергеем Зименковым мы поначалу шли на восьмом месте. Насколько знаю, он просил у руководства денег на игроков и внимания команде — на этом не сошлись, и Зименков ушел.

Говорят, были подводные течения — якобы кто-то сдал игру «Динамо-Газовику» (0:1). Зименков мне об этом говорил, но без фамилий.

— Думаете, матч был договорным?
— Такое может быть. Обе команды под угрозой вылета, нам дома надо побеждать. Ставят пенальти в ворота Тюмени — мы не забиваем. Наш вратарь Пата фолит в своей штрафной, пенальти в наши ворота, мы проигрываем 0:1. После игры Пата клялся всеми богами Рима, матерью: «Не сдавал». Я его не обвинял.

— Вам предлагали сдать игру?
— Конечно. Бывали матчи, когда сдавала вся команда.

— Как вы об этом узнавали?
— Нам об этом говорили.

— Кто?
— Тренер. Иногда я избегал участия в таких матчах: могли не поставить пять человек основы.

Все знали, когда договорняк. Подлостью это не было. Я в юношестве ездил по низшим лигам. Азербайджанский «Кяпаз» в Гяндже пробил нам два пенальти, которых не было. В Грузии тоже засудить могли, но это не считалось убийством: мы их побеждали дома, они нас у себя.

— Сейчас договорные матчи есть?
— Если и есть, то в разы меньше. Сейчас больше игры футболистов на ставках. Дело не в «Тамбове» — они бы проигрывали по-любому. В ПФЛ в конторах играют много. Футболист получает 15 или 30 тысяч, а тут шанс поднять сотню разом.

— Вы говорили о срыве перехода в «Аланию». Но «Ротор» тогда был не слабее.
— Сумасшедшая команда, ты что! Вторая-третья по потенциалу. Но нас подкосил проигрыш «Динамо» в финале Кубка России. Веретенников не забил на 87-й минуте, в добавленное время с пенальти угодил в штангу — и долго не мог выбраться из ямы.

Помню гробовую тишину в раздевалке «Лужников» и потом в самолете. А ведь нам уже объявили, что для нас стоит пять джипов и шесть «Мерседесов» за победу в Кубке.

— Кто поражал в «Роторе», когда там не было Гогуа и Чондрича?
— Валера Есипов, мастер спорта по лыжам. Бежал и не уставал вообще, их с Нидергаусом по краям было не остановить. По скорости, правда, в мое время было никому не потягаться с Дмитрием Черышевым. Вдвоем его держали с Нечаем: Серега катился, я страховал.

Веретенников выходил под нападающими и трижды становился лучшим бомбардиром лиги. Интереснее левая нога, может, была только у Илюши Цымбаларя, а по силе и точности удара Олегу не было равных. Нашей целью было просто быстрее доставить мяч ему или Беркетову.

Меня брали на место Володи Геращенко, который сломался перед сезоном. Когда вылечился, я стал не попадать в состав и попросил Горюнова меня отпустить.

— Что за президентом он был?
— Делал для нас все. Мне отдал свою BMW. Ей было три года, так что Горюнов предложил: «Или подожди месяц и возьмешь новый Volkswagen, или сейчас семерку». Я ждать не хотел. Тем более переехал-то из нищего Ставрополя, где получал в три-четыре раза меньше — 500 долларов.

«Спартак» Горюнов ненавидел так, что красный цвет запрещал. Красной на базе была только окантовка на унитазе. На одну игру пришла жена Горюнова со внучкой, обутой в красные босоножечки. Он велел: «Разворачивайтесь и уходите».

— И давайте еще историю про тренера Прокопенко.
— Всегда чист, аккуратен и красиво одет, душился одеколоном. Следил за собой, поддерживал форму. На сборах надевал наушники и наматывал 10-15 километров.

На тренеров мне везло. Невероятным мотиватором был Андреев в «Ростсельмаше» — невеликий тактик, но сказать мог такое, что команда летела. Или бросал что-то в раздевалке.

— Стоп, вас же Андреев снял при счете 0:2 в матче с ЦСКА, а когда кончилось 0:5, обвинил в поражении вас. При том, что вы планировали завершать в «Ростсельмаше» — а в итоге еще мотались.
— Я был в шоке, когда после ЦСКА мне в раздевалке сказали: «Завтра можешь на тренировку не приходить». Я играл за дубль, откуда потом Андреев меня вернул. Сейчас отношения у нас хорошие, в одной компании паримся.

А в «Ростсельмаше» было весело. При Тарханове мне нравилось читать игру из центра поля, раздавать передачи, начинать атаки — но в Ростове я в атаку просто бежал, как и вся команда. В 1996-м больше нас только «Спартак» с «Аланией» забили, Маслов стал лучшим бомбардиром. Горим 0:2 «Динамо», и я машу своим: «Все вперед!» Андреев со скамейки: «Стоять! Куда вперед?» Успели сравнять — 2:2.

Андреев до сих пор мне это припоминает. Он только закончил играть — и если бы был поопытнее как тренер, «Ростсельмаш» бы закончил не на 11-м месте.

— Какие самые яркие перестрелки за «Ростсельмаш»?
— Приехали в Челны к КАМАЗу. Мы всегда спорили с начальником команды Шикуновым: сыграем на ноль — он мне сто долларов, пропускаем гол — я ему. Ведем 5:0, Маслов кладет покер — и Андреев начинает замены. Кричу Шикунову: «Александр Юрьевич, ну не считается! Как мы без основных?» Ответил мне, что прощает — и отдал в итоге сотню, хотя кончилось 7:2.

Я видел слезы тренера КАМАЗа Четверика. Правда, осенью они нам ответили: выиграли 5:4.

— Кто блистал в том «Ростсельмаше»?
— Маслов — бог игры головой. Ростом с меня, не гренадер, а как заколачивал по девяткам! После любых передач. У «Динамо» Ковтун со Штанюком на голову выше Саши, а тот грамотно выбирал позицию и обходил. 23 гола за сезон!

Владик Прудиус — мой хороший друг. Как-то звонит мне: «Можешь поговорить с отцом Георгия Махатадзе?» — «Откуда я его знаю? Они же ростовские». — «Так переехали сюда из Грозного». Я объяснил, что у Прудиуса в школе «Квадро» будет расти и расти. В итоге Владик довел его до «Локомотива», а сейчас Махатадзе заиграл у Карпина.

Лоськов бил как угодно с обеих ног и видел партнеров затылком. При этом разгильдяй, как я — любил погулять, повеселиться. Но, наверное, поэтому и играл классно. Сейчас ребята ответственнее, но и деньги другие.

— Как веселились вы? Много могли выпить?
— В пределах разумного, не до бесстыдства. Скажем, жены на шубах потанцевать могли. В другой раз мы ставили в ресторане две шапки, а третьей били, как мячом по воротам. Ныряли в бассейн. А еще давно произошла чепуха в поезде с «Ростсельмашем» — так у меня появились шрамы на лице.

— В итоге вы заканчивали в «Волгаре»?
— Да. Для меня Первая лига стала шоком: перелеты, качество игры, уровень «Волгаря» — питание, проживание. Еще и жара в Астрахани сто градусов. Меня поселили в квартиру, я вытерпел час и пошел за кондиционером. Если без него, то ложишься спать — и за 15 минут весь мокрый.

— Вы же еще поиграли в Краснодаре.
— Александр Молдованов попросил помочь команде «Центр-Р» на первенстве Краснодарского края. Я был как дядька в команде, где играл, например, Михаил Савостин — сейчас главный тренер академии «Краснодара». Перед финалом в Минеральных водах Молдованов говорит: «Саш, ты не играешь. Хозяева должны выиграть». Так и вышло, и в итоге игроки Минвод получили мастеров спорта.

— «Терек» не мог не выйти в Премьер-лигу в 2004-м?
— Говорили про течения. Но какие течения, если мы набрали сто очей?

Благодаря Рамзану и Хайдару Алханову финансирование «Терека» всегда было стабильным. Когда я приглашал футболиста, просил передать трубку жене и объяснял: «В Грозном не будем ни жить, ни играть!» И к нам ехали Боков, Шмарко, Липко, Булатов — и превосходили всех в Первой лиге.

А уровню Премьер-лиги не соответствовали. И это ошибка Талгаева.

— Не ваша?
— А я при чем? Мы с Лом-Али Ибагимовым комплектовали «Терек» в Первой лиге. После нее Алханов говорил Талгаеву: «Давай купим футболистов». Может, Ваит не понимал реалий Премьер-лиги или решил отдать дань уважения тем, кто поднял «Терек» — и решил играть теми же. Надо было убеждать делать трансферы.

— Не понял. Если не вы набирали команду, то кто? Талгаев?
— Может, ему привозили. Я и сейчас не знаю, кто в «Ахмате» набирает команду. Я учился с гендиректором Айдамировым, но он просто сидит в Москве. Добро дает Даудов, но многое решает Руслан Газзаев (в «Ахмате» занимает должность советника по спортивным вопросам, — Sport24). Осетин в чеченской команде — для меня нонсенс.

— Знаю, Талгаев настороженно принимал легионеров и остерегался связей с агентами.
— Сейчас эти цифры звучат смешно, но мы с Аликом Ибрагимовым предлагали Ваиту игроков за 70-100 тысяч долларов. А он в ответ: «Из Казахстана за 70 тысяч привезу пятерых». Мы убедили, что казахи не тянут.

Еще интересное про Талгаева. Стартовали в Первом дивизионе, после четырех туров — два очка. Его пришлось ловить в аэропорту: хотел уехать. А задач-то не было! Видимо, думал, что чего-то не понимает в нашем футболе. Закончил «Терек» тогда четвертым, и не поднялись в Премьер-лигу только из-за ничьей с «Кубанью» в последнем туре.

Постоянно сидел с сигаретами и литрами кофе за просмотре. В день игры ни с кем не здоровался. Закрытый человек: ни разу не видел, чтобы звонил по мобильному.

— Андрея Федькова, чей рекорд только сейчас побил Иван Сергеев, вы привели в Грозный из Саратова?
— Нет, из Ростова. В отпуске пришел на зимнее ростовское первенство, увидел там Федьку. Отвел в сторону, он мне рассказал про вариант с Хабаровском, я — про «Терек». Начались все те же сомнения: да где там жить, да какие задачи… Я набрал Ибрагимову — и через минуту Федьков был готов.

По Ростову я знал и Рому Адамова. Помню, как ехал оттуда в Кисловодск, а я командовал: здесь направо, здесь налево. В ночи заехал в Пятигорск, пришлось делать крюк и гнать в Кисловодск.

А как я уговаривал Талгаева взять Савченко? Нам был нужен вратарь, советую Ваиту Володю, тот на проводе из аэропорта. Талгаев мне: «Отвечаешь за него?» А как я отвечу, кто я такой? На свой страх и риск поручился — и Савченко стал основным и взял Кубок.

— Что было после победы? Счастье?
— Лучше. Содрали майки, а руководители во главе с Рамзаном — наоборот, понадевали. Лезгинка, обливание шампанским, которое где-то откопал администратор. Никто не думал, что мы выиграем! Уж не знаю, как достали: звонок другу или московским чеченцам.

Но жестко не отмечали: предстояла встреча с Путиным. Я, как ни странно, на ней не был. Ко мне пришли друзья, те же чеченцы, позвали отмечать в ресторан. Десять-пятнадцать лет не виделись.

— Знали, от чего отказались?
— Я не мог отказаться от друзей. А с президентом я все равно увиделся — с Ельциным, есть даже такое фото. После победы «Спартака» над «Фейеноордом» в 1993-м зашел в раздевалку. Пожал всем руки: «Молодцы, ребят. Я тоже занимался спортом».

Это было на Стрельцова — хотя планировалось, что игра пройдет в «Лужниках». Из-за ливня перенесли на день вперед. Помню дорогу на матч 17 марта: атмосфера так наэлектризована, что никто ни слова не проронил в автобусе. А на «Торпедо» ехали раскрепощенными — как будто вся нервотрепка осталась позади. Вышли и победили.

Как нам говорили, вокруг стадиона поставили восемь колец оцепления, чтобы проехал Ельцин. Если найдешь фото, посмеешься: полное «Торпедо» — и вот такая заплатка на трибунах для президента.

Правда, потом «Спартак» убили в Антверпене. Может, не хотели видеть россиян в финале? Ладно, надо было в Москве побеждать крупнее.

— С «Тереком» вы тоже поиграли в еврокубках. И даже прошли «Лех».
— Да, и попали на «Базель», я даже летал в Швейцарию. Стадион шикарный. Поднимаемся на лифте в ресторан — ешь, что хочешь. Гости сидят, смотрят на тебя. Такого не видел на футболе.

— Как болели в Грозном, когда вы начинали?
— На стадион Орджоникидзе набивался полный стадион. После побед нас выносили оттуда на руках — мы становились королями города. Отдушина у людей была одна, «Терек». Запрещали в карманы лезть: не дай бог за себя заплатишь.

А если проваливали игру, то всей командой прятались. Вели 3:0 у Липецка, кончилось то ли ничьей, то ли поражением — и нас четыре часа не выпускали. Боялись, что болельщики разорвут.

— Магомед Адиев, когда-то игрок и тренер «Ахмата», признавался мне: Грозный его детства и нынешний — разные города, и сейчас там безопасно и даже богато, но не так душевно. Замечали?
— Хорошо знаю Магомеда, его отец меня тренировал. Но я уехал из Грозного в 1994-м, а вернулся только в 2020-м, представляешь? Совсем другое место. Люди другие. Я был в центре — современный, отстроенный город, как Сочи после Олимпиады. До своего дома я не добрался. Как говорят, стои́т, хотя бомба в начале 90-х в него попала.

— Не на ваших глазах?
— Нет. Я видел революцию, как Джохар Дудаев пришел к власти. Сижу в гостинице, слышу стрельбу, шум, гам. Выхожу на балкон, внизу — толпа тысяч 10-15.

А к началу войны мы с семьей уже уехали. Застал только вооруженных людей на улицах в 1993–1994 годах. Тогда, помню, мы в Грозном еще не тренировались, а к нам уже отказывались приезжать команды. Так «Терек», например, прошел в 1/8 финала Кубка России в 1992-м — благодаря тому, что на матч не явился «Спартак».

— От войны вы уехали в ставропольское «Динамо»?
— Да, а иначе и не знаю, где бы оказался. В Ставрополе сразу сказал: «Если подхожу вам, мне нужна квартира как можно скорее. Чтобы маму забрать из Грозного». Через два месяца предоставили. Грозненскую квартиру мама продала за 200 долларов — и все отдала водителю, на дорогу и переезд до Ставрополя. Хотя я ей говорил, что вещи брать не надо. Но она была бережливой. Да и работала завхозом в детском саду. Получала 90 рублей.

— Не верю, что вам ни разу не было страшно в Грозном.
— За мать — было. Приехал в тренировки со своим другом Исой Байтиевым, сейчас тренером молодежки «Ахмата». Поднимаю голову — мама на балконе плачет. «Что такое?» — «Зайди». Дверь выбита: грабители узнали, что там живет футболист, и искали золото. Какие-то деньги забрали. А мама-то уже в разводе с отцом была.

Сейчас не дай бог кто-то на тебя, русского парня, косо посмотрит в Чечне. Уж не говорю, чтобы тронули. Если ведешь себя неадекватно, ругаешься, пристаешь к девушкам — там это не пройдет. Рамзан так все и строил: если будем относиться к людям нормально, они к нам поедут. И едут — смотреть на красоту.

Кстати, у меня были отличные отношения с Кадыровыми. «Терек» начали воссоздавать еще благодаря Ахмад-Хаджи. Клуб тогда забрали заново. Не было ни мячей, ни экипировки, ничего. Я уже закончил карьеру, но мне позвонили, и я подъехал.

— Вы общались с Ахмад-Хаджи?
— Он встречался со всей командой, выступал перед нами. Мы ездили все вместе за него голосовать в Гудермес — как бы рекламировали его, все-таки первый президент Чечни. Там же Ахмат-Хаджи подарил нам то ли 25, то ли 30 «Волг» — после того, как мы выиграли Вторую лигу.

Рамзан тоже приезжал к нам в Кисловодск, где мы базировались. После тренировок, окруженный автоматчиками, бил нашим вратарям по воротам.

— Где вы были 17 лет назад, когда в теракте на стадионе «Динамо» погиб Ахмад-Хаджи?
— На игре. Ее отменили. Помню, как нам объявили, что Кадырова взорвали. Мы не знали, что будет с командой. Успокоились, когда к нам приехал Алханов — тогда чеченский министр спорта, (сейчас — советник Кадырова по спорту и гендиректор академии «Рамзан», — Sport24). Нам поставили задачу выйти в Премьер-лигу, и мы ее выполнили. Я уже работал спортивным директором: как игрок в 34 не тянул, но весь футбольный мир знал.

— Рамзан был близок к «Тереку»?
— Да, и меня сильно любил. Ему нравилось, как я играл. Кстати, первый гол нового «Терека» — в Черкесске, с пенальти — мой.

Постепенно Рамзан тоже понял: надо продвинуть республику через футбол. «Терек» был гордостью Чечни. К нам в Кисловодск каждый день приезжали на интервью англичане, швейцарцы, французы, немцы. Если срочно нужны были деньги — Рамзан звонил, и его человек нес из машины. Или мотался за 300 километров в Грозный, но назавтра ребята получали наличные.

— Сейчас Кадыров будто потерял интерес к «Ахмату» — ему интереснее ММА.
— Конечно, там победители. Место в десятке РПЛ ему не интересно. При этом уверен: Рамзан делает для команды все. Вот к менеджменту вопросы, почему там люди занимают свои должности.

— Заранее извиняюсь, но сейчас Кадырова считают жестоким, а Чечню при нем — мирным, но все еще диким местом. Понимаете, почему?
— Не могу сказать, какой он политик. Но по-другому в Чечне нельзя. Если распустишься, чуть слабинку дашь — все, разорвут.

И повторю: сейчас с тебя в Чечне пылинки будут сдувать. Я поеду туда — столы месяцами будут накрывать.

— Без Кадырова республика рухнет?
— Неизвестно, кто будет после него. Но если будет сын, если обеспечит порядок — почему нет? Всем мил не будешь. Кто-то и президента России не любит.

— Кадырова в Грозном скорее боятся или уважают?
— Кто-то боится, кто-то уважает. Для Чечни — нормально, что боятся. Здесь бы Кадыров не мог так править, но в Чечне никак иначе.

— Что в чеченцах у вас, русского, всегда вызывало уважение? Из того, что не принято у нас.
— Уважение к старшим, как я слышал, к сожалению, уже не так распространено. Но вот если чеченцы дружат, то дружат. А если ты враг, то будешь на самом деле врагом.

Приветствую многие мусульманские традиции. Алкоголь в республике продают, нам с тобой отпустят легко. А вот с чеченца спросят, если купит. И если бы республика пила — не представляю, что было бы.

— Вы сказали про врагов. В октябре 2020-го на матче молодежки со «Спартаком» в Грозном избили судью — вроде как при участии сына Алханова. Вы себе представляете подобное где-то еще?
— Думаю, нигде. Может, во Владикавказе. Ну опять же, как остановишь сына Алханова? А меня бы толкнули и отправили подальше.

— Русским со временем точно не стало тяжелее, тревожнее в Чечне?
— Там была война. Чеченец, отца которого убили русские, мог бы нас с тобой разорвать. Но не сделает этого — Рамзан сказал, что при нем кровь не прольется.

Где-то чеченцев можно понять. Никого не защищаю и не оправдываю, все понимаю про боевиков. Но если на нас нападут, я тоже буду защищать свою землю.

— Где вы работали после «Терека»?
— Пару месяцев побыл в штабе СКА, дальше тоже работал, чтобы чем-то заниматься. В Красном Сулине президент захотел: «Хочу, чтобы как в Ливерпуле — полный стадион нам пел». Мы посмеялись. Потом узнали: мэр города уступил хозяину по дешевке заводик, обязав взять «Нику». Вышли во Вторую лигу, позвали на хорошие деньги Андреева. Приезжали сюда в Сочи, селились в отели, и клубы ФНЛ удивлялись: «Вот это КФК»!

В ПФЛ денег стало меньше и меньше, задержки пошли. Доработал контракт, и клуб закрылся. Привел пару футболистов в ставропольское «Динамо», позвали поработать — но неинтересно было, разруха. Мне советовали детей тренировать, но не мое. Неплохо вырастить футболиста для «Сочи» — но не обманывать родителей, уверяя, что их сын — новый Месси, и не тянуть из них деньги.

— Кто позвал в «Сочи»?
— Михаил Пилипко, знакомый по дублю «Ростсельмаша» и «Тереку». Я вообще ничем не занимался, тренерской категории так и не получил. Второй год я администратор молодежки.

— Вы застали Картавого Ника?
— Да хочешь, наберем ему?

— Расскажите сами, воспринимали его как тренера?
— Пф, нет. Никто не воспринимал.

— Что Никита делал в молодежке «Сочи»?
— Позвали его немножко пропиариться. А что может дальше-то быть? В нашу ВШТ он поступить не может — с Лексаковым никак. Сейчас пробует в Латвии, получит категорию «C».

Никита присутствовал с нами на тренировках, выполнял мелкие поручения. Просто чтобы показать, что он с нами. На одном турнире отдали ему ребят на просмотре. Никита их тренировал — и ничего, ну просто ноль.

Пацан — отличный! Но не больше. Не тренер. Мы общались без проблем, и сейчас в контакте. Ну а экспертиза у него какая?

— Смотрели блог Никиты?
— Не все нравится. Мат для меня уже неактуален, да и его аудиторию не развивает.

Нет, наверное, для кого-нибудь хороший блогер. И на нас мог деньги поднять. Я предлагал ему что-то снять, он отвечал: «Аркадьич, ну кто на вас подпишется — тысяча человек, две? А мне что с этого?»

— Ник хотел стать тренером. Верите, что станет?
— Дай ему бог, но не верю. Зачем что-то искать, если у тебя уже все хорошо? Никита жил здесь с девочкой, ел за свои деньги. Тратил, скажем 100-150 тысяч в месяц. А чем зарабатывал? Только блогом? Тогда куда дальше лезть?

Я, если что, сам не главный тренер. Если нужно помочь знанием, мастерством — готов. Надо учиться, чтобы расти в должности. Даже найду деньги на это, но кому я в 60 лет нужен?

— У «Сочи» лучший сезон в истории и шансы на еврокубки. Главный фактор — Федотов?
— Однозначно, да. И подбор футболистов. Федотов дал то, что не дал Точилин. Но не знаю, оставят ли его.

— Уйдет сам на повышение?
— Или его уйдут? Может, Ротенберг захочет еврокубки? Может, не устроит, как «Сочи» играет на выезде? Или состав поменяет: посмотри, всем за 30.

На мой-то взгляд, год шикарный. 6:1 должно было быть с ЦСКА, если бы не Акинфеев. Дома проиграли только «Зениту».

— Есть версия, что не могут не проиграть. Разделяете?
— Говорить об этом можно сколько хочешь. Ни я, ни ты этого не докажем. Да и кто может подмять под себя Ротенберга? Путин?

— А в РПЛ точно некому?
— Все на уровне домыслов. Мы видим, сколько игроков «Зенита» оказывается здесь. Наверное, не случайно. Поверить можно во что угодно, но фактов нет.

— Федотов может дать результат в топ-клубах?
— Если ему доверит гендиректор, условно, «Спартака» — может. Правда, стиль у него не спартаковский. Где-то от обороны, попроще, за счет дисциплины.

— Антон Заболотный в прайме, стабильно ездит в сборную, за него зарубились ЦСКА и «Краснодар». Что нужно, чтобы его перестали критиковать?
— Мое мнение: это нормальный третий нападающий России. Если не брать иностранцев. Саш, если бы ты видел, как он пашет. Как никто в «Сочи». Может, только Цаллагов.

— Это на тренировках?
— Да. Не будем никого обманывать: в играх Антон не особенно бежит, не обводит. Но за его труд бог вознаграждает. Посмотри, какие шедевральные он голы забивает. Какую пользу команде приносит.

Федотов его ценит не просто так. Антон по делу едет на Евро.

А знаешь, кто меня поразил больше всех за все в «Сочи»?

— Кто?
— Кокорин. Небожитель был на фоне всей команды был в том сезоне. Все с улыбкой и так легко! Подходит к воротам, говорит Джанаеву: «Сос, тебе в девятку прилетит». И кладет как рукой.

Может, в «Сочи» его не задвигали в рамки, как в «Спартаке». Или сама по себе команда ему подходила. Учитывая, сколько пропустил до того, Саша хорошо себя проявил в «Сочи». И играл не за большие деньги. Может, раз в сто меньше, чем в «Спартаке».

— Три мяча Кокорин отгрузил детям из «Ростова». Как вы смотрели тот матч?
— Ну вот что надо было сделать «Сочи»? Перенесли бы матч, проиграли бы «Ростову». Кому было бы лучше?

Может, если бы «Сочи» дал поиграть побольше ребятам не из основы и выиграл бы ну максимум 5:1, восприятие было бы другое. Но что вы хотели-то? «Сочи» своим делом занимался. Не заниматься было?

И я против, чтобы таких молодых привозили играть против мастеров. Я бы не повез. Лучше 0:3 техническим поражением. Ну вот пропустил мальчик (Денис Попов) 10 голов — и что? Убрал его «Ростов».

***

— Мы начинали с разницы поколений. В футбольном плане она есть? Видите по молодежке «Сочи»? Может, меньше мотивации.
— Тренируется наша команда, в десяти метрах — основа. Молодые видят их машины, сколько они получают. И думают, что уже созрели для того же. Но из миллионов детей, которые занимаются футболом, до РПЛ добираются десятки.

Сейчас пишут про интерес к Хвиче из «Баварии». Ну скажи, где ему играть там? Только если сначала обкатать его в аренде.

Переход из молодежного футбола во взрослый — самое сложное. Как и из молодежного во взрослый, когда все ускоряется. Я разочарован бесславным итогом молодежки на Евро. Долго у нас еще не будет такой команды.

— Кого из молодежного состава «Сочи» мы увидим в главной?
— Любого. А может, никого. Поверь, штаб Федотова смотрит все наши игры. Берут того, кого считают лучшим. Но это всего одна-две тренировки, большой шанс — не то, что целая футбольная жизнь.

В том году взрослый контракт подписали три-четыре человека из молодежки. Побыли они с основой три месяца или полгода — но, видимо, Федотов увидел, что уровень они не держат. И так много в каких клубах, не только в «Сочи».

Боковой уехал в «Велес», Колдунова отдали «Зениту-2», Немченко, который в первом туре заработал пенальти в ворота «Спартака», сейчас в «Олимпе-Долгопрудном». Их обратно вернут, и если проявят себя на сборах, Федотов не откажется.

«Отец повторял: при Сталине было много хорошего, минус — только депортация». Интервью Магомеда Адиева — в том числе о Чечне и войне

«Все в «Спартаке» возмутились: «Куда ты пошел?» А я рискнул и отдал голевую». Интервью Соболева о его крутом 2021-м