Как звезду «Спартака» посадили в тюрьму на 10 лет. Севидов сбил засекреченного академика, которого охранял КГБ
Юрий Севидов — один из самых ярких футболистов «Спартака» в 1960-х. Выступая на позиции форварда, он отличался тонким пониманием игры и отличной результативностью — за московский клуб Севидов заколотил 62 мяча. Наверняка талантливый нападающий мог бы спокойно удвоить эту цифру. Но, к несчастью, в 23 года он оказался не том месте не в то время и невольно допустил ошибку, которая стоила ему сломанной карьеры и нескольких лет тюрьмы.
Авария оказалась не смертельной. Академик погиб в больнице из-за ошибки врача
Перенесемся в сентябрь 1965 года. Юрию Севидову — 23. Он — восходящая звезда «Спартака». За выдающуюся игру форвард недавно получил квартиру от клуба. А еще пересел с «Волги» на новенький «Форд» — за это уже спасибо отцу жены Галины, парижскому дипломату. Он похлопотал и помог достать форварду невероятно редкий для СССР автомобиль.
Юрий феерит на поле, наслаждается вниманием болельщиков и поклонниц, души не чает в своей супруге. В общем, только начинает пожинать заслуженные плоды огромной работы над собой в детстве и подростковом возрасте. Он и не представляет, что скоро его счастью настанет конец.
Роковым для Юрия стало 18 сентября 1965-го. В тот день утром Севидов отправился в баню, а затем вместе с футболистами Михаилом Посуэло и Владимиром Янишевским заехал в шашлычную отметить разгром брянского «Динамо» рюмочкой коньяка. Днем Севидов вернулся домой, но вечер решил провести тоже в компании Посуэло. Сел в «Форд» и поехал в сторону высотки на Котельнической набережной. Вдруг перед мостом, где Яуза впадает в Москву-реку, на дорогу вышел пожилой мужчина. Футболист не успел среагировать и сбил его.
«Я заметил этого человека издали. Позже меня обвиняли в том, что я несся с бешеной скоростью», — рассказывал Севидов. «Но достаточно было провести всего один следственный эксперимент, чтобы убедиться, что бешеной скорости там быть просто не могло. Если бы скорость и в самом деле была сумасшедшей, этот человек не упал бы на капот, а перелетел через машину. К тому же я ехал уже вдоль высотки и, видя, что академик собирается переходить дорогу, на всякий случай еще взял влево, так как все равно собирался поворачивать налево, под арку. Впереди меня шла еще одна машина, так этот человек перебегает перед той машиной и останавливается. Я включаю поворотник и все внимание переключаю как бы на левую сторону, откуда все движение идет. Поток надо оттуда пропустить и поворачивать — вот я и «переключился»…
Дальше все происходило как во сне: его швырнуло мне прямо на лобовое стекло, и он медленно сполз вниз по капоту. Машину вынесло на встречную полосу. Там ехал грузовик, за ним еще вереница легковушек — я просто чудом ушел от столкновения с ними. Но здесь-то развернуться негде, и я дальше еду, метров двести проезжаю, в первом же переулке разворачиваюсь и возвращаюсь на то место, где человека этого оставил. Минуты полторы прошло, никак не больше, а после мне на суде пихать начали, будто бы я сбежать хотел и все такое… Но самое удивительное, что человек тот даже сознание не потерял, когда я его сбил! Машина низкая у меня была, и я бампером ему ногу только и сломал… Возвращаюсь я, значит, а никого нет! Вот ситуация, правда? Потом выяснилось, в том же потоке «Скорая помощь» ехала, вот она человека этого до соседней, 23-й, больницы и добросила».
К сожалению, дальше последовали ужасные совпадения, которые привели к трагедии.
«Дежурный хирург ушел. На день рождения к жене, кажется. Что-то такое мелькнуло, когда я дело читал, но на суде, понятно, все замяли. Вместо хирурга студент-практикант сидел. Перепугался он или еще что — уж не знаю, но только поставил неправильный диагноз, положил сбитого на стол, и от наркоза тот умер: сердце больное было…», — говорил Севидов.
Севидову дали максимальный срок — 10 лет. Тогда его «мочили» чиновники, ученые, газеты и даже Гагарин
Погибшим оказался Дмитрий Рябчиков — очень авторитетный химик в СССР. Он становился лауреатом Сталинской и Ленинской премий, занимался разработкой ракетного топлива, относился к числу засекреченных специалистов и находился под охраной КГБ. А годом ранее избрался в Академию наук.
Вести о случившемся быстро долетели до ЦК КПСС, где сразу же решили по полной наказать «убийцу важнейшего для страны кадра». В итоге спустя несколько дней на тренировку «Спартака» ворвались милиционеры, взяли Севидова под руки и доставили в Бутырку.
«В понедельник, часов в восемь утра, в Тарасовку на базу спартаковскую «воронок» милицейский прилетает. Меня под руки берут: «Ты хоть представляешь, кого сбил?» — «Да нет, я как-то не спрашивал…» А когда до того меня допрашивали, в субботу еще, сами же милиционеры открытым текстом говорили: «Ну, старики правила частенько нарушают, это больные люди — годик, наверное, получишь условно или двадцать процентов от зарплаты…», — говорил футболист.
Пока спартаковец сидел в СИЗО, его жестко «мочили» на свободе. Академия наук СССР призывала «покарать убийцу Рябчикова», а газета «Комсомольская правда» выпустила разгромную статью с названием «По ту сторону футбола», в которой представила Севидова зазнавшимся неучем, который слетел с катушек из-за славы и денег. Тогда нападающего разносил даже Юрий Гагарин. «Я бы с этим вашим Севидовым не знаю, что сделал. Убил потрясающего человека», — говорил космонавт, разговаривая с Никитой Симоняном.
Дмитрий Рябчиков
Суд над футболистом состоялся в Москве в конце февраля 1966 года.
«Судили три дня. На второй раздался звонок из ЦК, высокопоставленная женщина сказала: „Что вы там с Севидовым возитесь?! Дать ему высшую меру, и все!“ — „Не можем. У него десятка — ‚потолок‘ в статье“ — „Ну и давайте десять…“ Это вся Москва знала. Процесс был открытый. Народу на суде собралось ужас сколько! Когда приговор зачитывали, все стулья вынесли. Народ стоял. Пять тысяч человек и еще Бог знает, сколько внизу», — рассказывал футболист.
Суд поступил согласно указанием и в итоге Севидову «впаяли» десятку. Футболист был готов к такому решению, в отличие от отца, который не смог сдержать эмоций.
«Отец бросил партбилет тому судье, который мной занимался, молодому щенку. Никто же за это дело не брался. Опытный судья сказал, что все шито белыми нитками — и он отказывается».
Как сложилась судьба Севидова после приговора
Севидов отбывал срок сначала в Вятском исправительно-трудовом лагере в Кировской области, затем его перевели в лагерь в Бобруйске, а последние дни заключения проводил уже в Гродно.
За решеткой получалось играть в футбол не чаще раза в неделю. Для Севидова этого, конечно же, было недостаточно, поэтому в лагерях он тосковал по любимому виду спорта и частенько видел сны, в которых возился с мячом.
Чтобы отвлекаться от плохих мыслей и проводить время с пользой Севидов много читал. Увлекался Ремарком и изучал английский язык по несвежим номерам британской газеты Daily Mirror.
К счастью, ждать свободы десять лет не пришлось. Севидов попал под амнистию, которую объявили в честь 50-летия революции и спустя два года покинул тюрьму — в 1969-м. На свободе футболиста встретила жена с годовалым сыном: несмотря на большой срок футболиста, девушка твердо решила ждать его, регулярно ходила к нему на свидания и отправляла посылки с книгами и продуктами.
В 1970-м Севидов вернулся в футбол. Но в родном «Спартаке» его не приняли — не позволили репутация и указания сверху. В итоге Юрий уехал в Алма-Ату играть за «Кайрат», которым рулил его отец. Там форвард изо всех сил пытался вернуться на прежний уровень. Однако четыре года за решеткой и травма плеча, полученная в тюрьме (на Севидова случайно уронили бревно в лагере) не позволили этого сделать — злополучное ДТП сломало талантливому форварду карьеру.
После ухода из «Кайрата» Юрий немного поиграл за «Карпаты» из Львова, донецкий «Шахтер» и закончил с футболом в рязанском «Спартаке» в 1974-м.
Впредь Севидов пробовал себя в роли тренера в клубах из низших дивизионов, а в 90-х стал работать на телевидении и в печатных СМИ в качестве комментатора и эксперта.
Зимой 2010 года он отправился освещать сборы «Локомотива» в Марбелье. Там Севидову неожиданно стало плохо — заболело сердце. В ночь с 10 на 11 февраля он скончался — скорая даже не успела приехать.