«Обвинение стряпали на ходу». Вместе с «Талибаном», ИГИЛ и ФБК* в списке запрещенных организаций — фанаты из Кирова
* — организации, запрещенные на территории РФ.
Несколько месяцев назад по телеграм-каналам разлетелся скриншот, на котором в одном списке с запрещенными в России террористическими организациями находился «Клуб болельщиков „Динамо“ Киров»* (пункт 28).
Можно было бы подумать, что это шутка и удачный фотошоп, но нет — на 2021 год сразу несколько фанатских объединений признаны экстремистскими. И именно организация кировских фанатов стала первой в России, попавшей в такой список еще восемь лет назад. Спецкор Sport24 Александр Петров попытался разобраться в неоднозначной истории уголовного преследования болельщиков кировского «Динамо».
***
Примечательно, что в Кирове уже несколько лет не существует не только упомянутого фанатского объединения, но и самого футбольного клуба — по крайней мере, в профессиональном статусе (окончательно обанкротился в 2018 году).
А вот 11 лет назад местное «Динамо» было еще живо (хотя и стабильно обосновывалось в подвале зоны «Урал-Поволжье» ПФЛ), а фанатский актив задумал зарегистрировать «Клуб болельщиков».
«Его создали, чтобы легализовать наши действия на стадионе, — говорит один из активных фанатов «Динамо» Илья Волков. — Скажем, чтобы было проще с руководством договариваться о пиро- и других шоу, взаимодействовать с другими фанатскими организациями и, собственно, с нашим активом.
Это решало многие проблемы с органами. Им не нравилась наша позиция — активное выражение ультраправых взглядов на стадионе и вне его. Наша деятельность правового толка была направлена как на прямое действие — различные стычки с оппонентами, граффити, прочие акции, — так и согласованные пикеты, шествия, митинги, «Русские марши». Нас боялись, не давали развиваться.
Но, когда мы юридически стали идеально белыми, это был огромный шаг вперед, открывающий нам множество новых дорог. Кто знает, во что бы все превратилось, не будь у наших лидеров и «клуба болельщиков» в целом такого сильного преследования со стороны властей.
— Сколько активных фанатов было у кировского «Динамо»?
— На пике — где-то 100+ человек».
По словам теперь уже бывшего председателя клуба Михаила Метелева, «Клуб болельщиков» не задумывался как центр сообщества фанатов кировского «Динамо»: «Долгое время мы существовали вообще без организации, но потом стали возникать ситуации, когда нам нужно как-то представляться. Например, мы пришли в приемную губернатора по вопросу информационной поддержки клуба (потому что с этим в городе было очень вяло), а нам говорят: ребят, вы вообще кто? Чтобы такого не было, организацию и создали.
Но она не была флагманом движения кировских фанатов — многие болельщики вообще, думаю, не знали о нашем существовании. Официально в организации состояло всего шесть человек.
— Главная сложность в создании такого объединения?
— Любая общественная структура в идеале не должна включать людей с какой-то неоднозначной репутацией, административками и так далее. А «клуб болельщиков» создавали те же люди, что и вообще фан-движение в Кирове — понятно, что это все зарождалось на улице, субкультурно, и проблемы с правоохранительными органами были плюс-минус у всех.
В какой-то момент нам просто сказали: если хотите, чтобы до вас не докапывались, наведите порядок в документации, уберите людей с плохой репутацией — может быть, тогда у вас что-то получится. Я попал в организацию, когда она уже существовала — там уже были проблемы. Что-то произойдет на стадионе — журналисты постоянно это подогревали в статейках, плюс полицейские подкидывали информацию, что кто-то там что-то натворил».
***
Обвинение в экстремизме в 2013-м стало для фанатов полной неожиданностью: «Мы совершенно не были готовы к этому. Это потом уже выяснилось, что прокуратура долго собирала информацию, чтобы в один момент нас прижать», — вспоминает Метелев.
— Если это было неожиданно для вас — с чем связывали внезапную активность прокуратуры?
— Честно, тут можно только догадки строить. Возможно, наверху не понравилось, что мы стали проводить общественные мероприятия. Абсолютно легальные, причем не связанные с футболом — просто хотели окультурить нашу фан-среду. Проводили исторические реконструкции, литературные чтения в библиотеке. В первую очередь это было направленно на наш круг, но туда мог прийти любой желающий. Возможно, это кому-то не понравилось, что организация, у которой были проблемы с органами, проводит мероприятия городского уровня.
— Но на этих чтениях запрещенной литературы или чего-то подобного не было?
— Нет-нет, конечно. Все легально, получали разрешения, всегда на мероприятиях были контролирующие органы, так что проблем с этим не возникало».
Автор ютуб-канала «В Движе» Антон Дорофеев считает, что на особое отношение к фанатской субкультуре повлияло убийство Егора Свиридова в 2010-м: «Усиление давления на фанатов в последние годы связано с ситуацией на Украине и ЧМ-2018 в России (кстати, после мундиаля это давление так и не ослабло), но началось все именно после Манежки.
Ко многим людям из движа, которые на виду, приходили и лично делали предупреждения — что не нужно говорить и как себя не стоит вести. Что уж говорить о местных объединениях. Ждать подставы можно откуда угодно, особенно когда, очевидно, они были кому-то неудобны в городе».
Сразу несколько собеседников Sport24, включая кировского общественного деятеля Анатолия Курбатова, связали преследование кировских фанатов с приходом на пост главы областного МВД Сергея Солодовникова.
«Он очень быстро из подполковника стал генералом — естественно, хотел выслужиться, — говорит Курбатов. — Бегал по Кирову — лично закрывал рюмочные в рамках антиалкогольных кампаний. В то же время у нас стали массово доводить до реальных сроков дела за репосты в ВК. Особенно в области — в самом Кирове особо людей не трогали, а вот в отдаленных районах парней, которых никто не может защитить, закрывали спокойно. Скорее всего, дело против болельщиков завели, чтобы показать — вот, мы закрыли банду экстремистов. Человек просто хотел сделать мощную карьеру. Очередная галочка — очередное звание.
— Это были его личные инициативы, или он все же какие-то такие резонансные дела согласовывал с кем-то повыше?
—Думаю, никаких санкций не давали — он был абсолютно самостоятелен. Тогда еще по таким делам не было выстроено строгой вертикали. Солодовников сам буквально сыпал идеями. Ставил конкретные показатели подчиненным — они и выполняли. Моя знакомая работала одно время в здании управления внутренних дел — он часто сидел до 3-4 часов, ему по ночам еду готовили. В 9 утра — он снова на работе. Работоспособность поражающая. Ну и, естественно, когда появился шанс закрыть молодых парней за экстремизм, он этим воспользовался.
Ребята из фан-клуба были довольно мирными. Я в то время сам иногда гонял на выезды за ЦСКА — так вот, по сравнению с московскими фанатами, кировские — это детский сад. У нас в Кирове в те времена были распространены драки район на район, но даже в них фанаты «Динамо» особого участия не принимали».
При этом Михаил Метелев не видит прямой связи между неприятностями «Клуба болельщиков» и появлением Солодовникова: «В наших кругах просто поговаривали про внутриструктурные шорохи и наведение порядка в кадрах с его появлением. Но не более».
***
— Как узнали о том, что на клуб болельщиков завели дело об экстремизме?
Метелев: «По-моему, просто письмо по почте. Открываю — там повестка. Такого-то числа явиться в суд.
— Сразу поняли, что дело серьезное?
— Нет. Когда узнали, что нас вызывают, мы собрались, начали думать, в чем дело. Но никто и предположить не мог, что это будет экстремизм. Денег у нас на адвоката не было, да мы, собственно, и были настроены на то, что отобьемся сами, ничего серьезного не будет. Конечно, наша ошибка: был нормальный адвокат — поборолись бы. То дело было состряпано тяп-ляп.
На первом заседании обвинения в наш адрес не принял даже судья. Заседание продлилось буквально полчаса. Когда прокурор зачитывал обвинение, у судьи посыпались вопросы — было понятно, что все очень притянуто. В итоге судья сказал прокурору готовиться лучше и отпустил нас всех по домам. После этого сменили прокурора, уже на следующем заседании появилась пачка распечаток из интернета — в общем, работали по ходу дела.
— Что за распечатки?
— У нас была группа в ВК, закрытая причем. Мы тогда не понимали, что для специальных структур это все равно довольно прозрачная информация. Все, что обсуждалось в ленте, скриншотилось и подшивалось к делу, хотя, по нашему мнению, группа была создана независимо от общественной организации — просто информация для болельщиков. Но в итоге ее признали информационным ресурсом общественной организации, что дало им право нас закрыть.
— Запрещенка там была?
— Ну как… Например, человек просто в чате прикрепил песню, которую в каком-то другом городе суд признал запрещенной. На сайте Минюста в списке запрещенных материалов тысячи и тысячи пунктов — ты часто можешь вообще не осознавать, что пользуешься чем-то запрещенным. Тебе же не высвечивается при добавлении песни красным цветом — эта песня была запрещена в таком-то году».
«Даже если это инициатива на местах, то она в каком-то виде все равно была согласована с федеральным центром, — считает главный редактор издания «Медиазона» Сергей Смирнов (признан на территории РФ иноагентом). — Тем более речь идет о борьбе с экстремизмом, она была очень значима для силовиков в это время: достаточно вспомнить многочисленные дела по 282 статье, в которой все чаще привлекались буквально за мемы.
Как раз тогда дела на основе постов из ВК только входили в моду, потому что по другим направлениям экстремисты заканчивались, а силовики стали активно использовать соцсети для поиска нужного контента».
Метелев: «Так и набралось: кто-то песню выложит, кто-то книгу. Потом прикопались к печати».
Изображение на печати «Клуба болельщиков» древнегерманской руны «Одал» в итоге стало чуть ли не главным пунктом обвинения. По версии прокуратуры, печать содержала экстремистскую символику, «схожую до степени смешения с символами военных формирований Вермахта». Прокуратура сообщала, что выносила предупреждения по этому поводу, но фанаты печать не изменили.
Волков: «Вшивый эксперт за 5 тысяч рублей найдет вам экстремистскую символику на любом дорожном знаке. В данном случае он действительно усмотрел ее в тонкой линии, обрамляющей литеру Д на печати организации. Собственно, „Одал-руна“ встречается в народных узорах на территории России повсеместно».
«Печать вообще начали притягивать к делу уже во время суда. До этого никаких претензий по ней не было, — говорит Метелев. — У нас вообще не было задачи запихнуть „символы Вермахта“ в печать. Этот символ часто используется в нашей культуре, его можно встретить в музеях. Я на суде показывал фото оформления одной из центральных площадей Саранска к ЧМ-2018, где можно увидеть точно такой же символ».
Дорофеев: «Эти руны действительно можно встретить где угодно. Я, например, недавно их видел в поезде московского метро — вагон был посвящен какой-то народности. До таких вещей никому нет дела, пока это не соприкасается с футбольными фанатами».
При этом доказать в пограничных ситуациях, что символ не нацистский, при уже выдвинутом обвинении де-факто невозможно, считает главред «Медиазоны» Сергей Смирнов: «Доказать обратное почти никогда не получается, за исключением ну каких-то совсем анекдотических случаев».
— Вообще какие-то предупреждения до суда вам выносили, как говорит прокуратура?
Метелев: «Нет, я же и говорю о том, что для нас все это было полной неожиданностью. Когда я появлялся в Минюсте, недовольство высказывали только по нахождению некоторых людей в организации, которые ранее где-то накосячили — кто-то на митинги ходил, кто-то на «Русские марши». Собственно, мое появление в организации и было связано с исправлением этого момента. Я всегда был в движе, но на мне не было никаких административок, я учился, с репутацией у меня все было нормально в этом плане.
— Помимо того, чтобы убрать некоторых людей, какие еще были требования?
— Хотели, чтобы за каждый косяк мы выступали в местных СМИ и официально извинялись. Но, естественно, мы этого не делали. Тем более чаще всего протоколы составляли на людей, которые формально к организации отношения не имели, как бы правоохранительные органы не хотели доказать обратное. На суде прокурор, кстати, пытался доказать, что все, кто ходит на фан-сектор — члены организации. Но по документам нас было всего шестеро — мы не могли и не хотели отвечать персонально за всех болельщиков, у которых частенько были предельно разные взгляды».
***
К слову, обычные болельщики и клуб относились к фанатскому активу настороженно.
Волков: «Обычная „кузьма“ вроде и поддерживала нас за то, что мы создавали атмосферу на стадионе. Но, с другой стороны, наш радикализм отталкивал. Что говорить о кузьмичах, когда добрая часть российского околофутбольного сообщества нас порицала за поддержку украинских патриотов».
Кстати, многие медиа впоследствии ошибочно считали, что преследование кировских фанатов может быть связано с украинской тематикой. Кировские ультрас действительно попадали на проверку прокуратурой и после 2014-го, когда скандировали «Слава Украине!» на матче с «Волгой».
Правда, тогда дальше проверки дело не пошло.
Волков: «Клуб же к нам относился двояко. С одной стороны, они нам помогали иногда с проносом пиротехники и обеспечением безопасности ее использования (ведра с песком, договор с органами). С другой — способствовали, чтобы органы не пропускали какой-нибудь баннер. Скажем так: и нашим, и вашим.
Метелев: «Конкретно в той ситуации клуб нам и не мог помочь — он сам был в долгах. По-моему мы у них просили какую-то характеристику — они нам ее дали, но могу сейчас уже путать. На этом все.
— Ну а какая-то публичная поддержка своих болельщиков?
— Нет, этого не было. Тема была острая, никто с этим не хотел связываться. «Динамо» Киров поддержало болельщиков, которых признали экстремистами — кто ж на это пойдет».
***
В итоге печати и скринов из ВК хватило, чтобы признать «Клуб болельщиков кировского «Динамо» экстремистской организацией и ликвидировать ее. Но на этом злоключения не закончились.
Метелев: «Я, честно говоря, боялся, что мне как представителю организации нужно будет за что-то отвечать. Но мы некоммерческая структура — поэтому нам даже штраф не выписали, потому что денежного оборота у нас не было вообще.
Мы решили: окей, организации нет, но мы же живем дальше, ходим на футбол. Поэтому продолжили пользоваться группой в ВК. Не подозревая, что шьется новое дело уже на одного из членов организации».
Волков: «На него повесили продолжение действия экстремистского сообщества после его закрытия. Органы докопались до одного поста с картинкой, где три немецких офицера едут на мотоцикле и надпись «все на выезд». Все думали, что отделается условкой или штрафом. Но дали реальный срок. И впоследствии он должен еще 8 лет быть под надзором — отмечаться ежемесячно, без уведомления не выезжать за пределы города и так далее.
— Сколько дали-то?
— 2 года. Отправили в Пензу. Никаких УДО. От звонка до звонка».
Метелев: «Они достали все те же материалы, что и в первый раз, и просто повторно прокатили.
— А в тот момент адвоката все еще не было?
— У него был бесплатный адвокат.
— Ну, мы же понимаем, что это не адвокат по-хорошему. Почему же не наняли нормального, уже пройдя первое дело и понимая, что к чему?
— На тот момент уже такой возможности не было».
Дорофеев: «По картинкам с изображением солдат Вермахта — все очевидно. По трактовкам последних лет — это пропаганда сами знаете чего. Так что ребята проявили большую неосторожность, мягко говоря, которая позволила найти повод органам действовать жестко или даже за гранью.
Из ребят сделали показательный пример того, что могут сделать с любым другим фанатским объединением — то есть по щелчку пальцев могут не просто все закрыть, но еще и посадить. Таковы сейчас реалии русского фанатизма».
***
Сразу после ликвидации Метелев говорил о решении суда: «Прокурор, можно сказать, „стряпал“ обвинение по ходу дела. Оно сфабриковано в связи с неравнодушным отношением к фан-клубу со стороны карательных органов власти. Какой экстремизм, какая угроза государству? Это откровенное зарабатывание звездочек себе на погоны на подростках и инициативной молодежи».
«Поменялось ли хоть сколько-нибудь мое мнение сейчас? — говорит Метелев. — Нет, нисколько».
Отбывший срок член «Клуба болельщиков» принципиально не общается с журналистами. «Мы все сейчас далеки от всех активных действий по этим фронтам, — говорит Волков. — Наши цели сейчас в другом: становлении семей, детей, окружения».
Последняя новость о возможном возрождении местного «Динамо» датирована началом 2019 года. С тех пор о профессиональном футболе в Кирове не было никаких вестей.
Больше больших крутых лонгридов про спорт — в телеграм-канале «Петров в гриппе»