Русский вратарь в Швеции: почему Васютин уехал из России, как гонял за едой за границу, зачем возвращался в «Зенит»
Воспитанник «Зенита» Александр Васютин за последние пять лет объездил весь Скандинавский полуостров. Дважды он был в аренде в финском «Лахти». Потом провел хороший сезон в норвежском «Сарпсборге», после которого «Зенит» и решил его вернуть. А прошлой зимой кипер отправился в аренду в шведский «Юргорден», который сейчас рубится за чемпионство против «Мальме» — ближайшего соперника «Зенита» по Лиге чемпионов.
В преддверии матча «Мальме» — «Зенит» Васютин дал большое интервью корреспонденту Sport24 Владимиру Колосу, в котором рассказал:
- чем шведский чемпионат круче российского;
- чем крут играющий в Норвегии Никита Хайкин;
- кого «Зениту» стоит опасаться в составе «Мальме»;
- почему на матчи «Юргордена» пускали всего 8 болельщиков;
- собирается ли он вернуться в Петербург.
И о многом другом. Погнали!
— Как твое здоровье? Уже полностью восстановился после травмы?
— Да, все в порядке. С начала октября уже тренируюсь в общей группе без ограничений.
— Про характер твоей травмы нигде не писали. Что произошло?
— У меня было повреждение сухожилия передней мышцы бедра. У Андрея Лунева была подобная ситуация. Если помнишь игру «Зенита» в Грозном, когда он травмировался, то можешь представить, как я получил травму. Был обычный удар от ворот, с места, без какого-либо сопротивления. Середина первого тайма. Я вынес и сразу же почувствовал острую резкую боль в передней части бедра. Завалился и уже без врачей не смог подняться.
— Наверное, самый обидный способ травмироваться.
— Многие врачи говорят, что самые серьезные травмы обычно и происходят на ровном месте, когда нет никакого контакта с соперником. И тогда не было никаких предпосылок — обычный игровой день, подготовка была обычной, разминка была обычной. Я и на разминке делал передачи, и в первой половине тайма. А потом вынес и все. Спрашивал у врача, как так получилось. Он привел пример: «Представь, что ты едешь на машине, в лобовое стекло попадает малюсенький камушек, и все стекло — в мелкую крошку». То же самое может случиться и с человеком.
— Но сейчас ты вылечился, вернулся на поле, два сухаря подряд.
— Могу лишь поблагодарить тренерский штаб за доверие и поддержку. Дали шанс проявить себя в финальной части сезона, когда идут самые важные матчи.
— Что в целом скажешь про уровень шведского чемпионата?
— Он очень интересный, тут высокий соревновательный уровень. В первую очередь бросаются в глаза скорость и интенсивность игры. Многие команды играют в агрессивный атакующий футбол. Есть и те, кто предпочитает игру от обороны, с акцентом на контратаки и стандартные положения. Шведы достаточно рослые и физически сильные, поэтому никто не брезгует физической борьбой.
— Главное отличие от РПЛ?
— Нет проходных матчей — когда перед игрой все ясно. Пример: недавно мы играли с «Хальмстадом». Эта команда идет вплотную к зоне переходных матчей за вылет. Но она пропустила меньше всех в лиге. Мы у них выиграли — но было непросто. Очень неприятный соперник.
— Ты успел поиграть и в Норвегии с с Финляндией. Есть с чем сравнивать.
— Если сравнивать, для меня Финляндия на третьем месте, Норвегия на втором, Швеция на первом. Плюс в Швеции выше интерес к футболу. Я говорю об игровом дне — как его показывают по ТВ, как его обсуждают в прессе, сколько зрителей ходит. Месяца два назад в Швеции сняли ограничения на посещение матчей. И теперь у нас на каждой домашней игре больше 20 тысяч болельщиков.
— Уже стопроцентная заполняемость?
— Кажется, какие-то ограничения остались. Допустимая норма — 80 процентов.
— Поддержка у твоего клуба — на уровне?
— У «Юргордена» очень активные и громкие болельщики. Да и вообще… Шведские болельщики в принципе довольно знамениты в фанатских кругах. У меня есть друзья, которые являются частью зенитовского фанатского движения. И они мне присылали истории, статьи, видеозаписи шведских болельщиков. В октябре у нас было дерби против АИКа. Это был первый матч, когда сняли ограничения. На матче было больше 40 тысяч человек. И с двух сторон был просто шикарный перформанс. Было так много пиротехники, что игру задержали минут на 10-15, пока пока дым не рассеялся.
— В чемпионате Норвегии сейчас играет Никита Хайкин. Общаешься с ним?
— Мы давно знакомы. Одного года рождения, пересекались в юношеской сборной. Позже встретились уже в Норвегии. Я играл за «Сарпсборг», он перешел в «Буде-Глимт». Перед игрой пообщались, после игры обменялись телефонами. Слежу за его выступлениями. Их команда показывает современный, смелый и атакующий футбол.
Если кто-то смотрел их игру с «Ромой» и удивился такому стилю, то я знал, что команда умеет так играть. Она заточена на атаку, много забивает. В прошлом году они играли в квалификации Лиги чемпионов против «Милана» на выезде. Там был всего один матч из-за коронавирусных ограничений. «Буде-Глимт» проиграл 2:3. Но для команды из Норвегии, которая приехала на «Сан Сиро», они играли очень смело. На последних секундах не реализовали бешеный момент. Я смотрел и получал удовольствие — как это такая маленькая команда может играть так нагло против настоящего гранда!
— Хайкина недавно вызвали в сборную. А значит тренерский штаб сборной России в сторону Скандинавии тоже смотрит. Может, и тебя со временем разглядят?
— Когда увидел, что Никиту вызвали, сразу написал ему: «Рад за тебя, продолжай в том же духе». Это очень серьезное достижение. На его примере можно увидеть, что если на протяжении определенного времени показывать высокий уровень, то можно заслужить вызов в сборную. Мне кажется, это хороший пример. И я, как и любой профессиональный спортсмен, конечно, хотел бы получить вызов в национальную команду. Но для этого надо много работать и показывать определенный уровень.
— В чем главные козыри Хайкина? Чем он привлек сборную?
— Повторюсь, их команда играет в смелый атакующий футбол. Они не боятся разыгрывать мяч под высоким прессингом. И Никита очень много вовлечен в игру ногами при развитии атаки. У него это довольно хорошо получается. При этом, учитывая, что они очень открыто начинают игру, у них часто случаются потери. И Никита выручает команду в нужные моменты. К тому же он хорош в борьбе и игре на выходах. Очень разносторонний вратарь.
— Возвращаемся в Швецию. Твой «Юргорден» сейчас борется с «Мальме» за чемпионство. Что можешь рассказать о конкуренте и одновременно ближайшем сопернике «Зенита» в ЛЧ?
— Хорошая крепкая команда. У них довольно много исполнителей на каждой позиции, есть кем усилить игру со скамейки. При этом они могут играть по разным схемам — и с четырьмя защитниками, и с тремя центральными. В Швеции «Мальме» всегда старается играть с позиции силы, навязывать свою игру. Их футболисты хорошо оснащены технически, но не избегают физической борьбы. Они умеют сочетать эти качества. И еще отметил бы, что команда много забивает со стандартов.
— «Юргорден» уже обыгрывал «Мальме» в этом сезоне. Кого там стоит опасаться в первую очередь? Когда они приезжали в Петербург, сложно было кого-то выделить.
— У них есть хороший хорватский нападающий Чолак. Он показывает приличную результативность. Кристенсен — капитан команды, мотор команды, выполняет большой объем работы. Плюс у него хорошее завершение. Есть еще молодой и перспективный Ахмедходжич — он периодически появляется справа в обороне, если команда играет в четыре защитника, а также может сыграть одного из центральных защитников в пятерке. У них в каждой линии есть хороший футболисты. Это такое сочетание опыта и перспективной молодости.
— Швеция, в отличие от остальных стран, сознательно не вводила карантин во время пандемии. Как это отразилось на футболе и в целом на жизни?
— Я перебрался в Стокгольм в середине февраля. И когда приехал, никаких ограничений не было. Из того, что мне рассказали, была рекомендация носить маски в общественном транспорте и продуктовых магазинах. И были еще ограничения в ресторанах. Они закрывались в 8-9 часов вечера, и нельзя было сидеть компанией больше четырех человек за одним столом. Ближе к лету и эти ограничения стали ослабевать. И даже разрешили пускать на футбольные матчи восемь человек. Плюс ложи.
— Восемь?
— Восемь! На нашем почти 30-тысячном стадионе было всего восемь болельщиков. За исключением скай боксов.
— Это прикол?
— Мне объяснили, что есть сложная юридическая грань относительно прав человека и еще чего-то. Я тоже удивился: почему восемь, а не 16 или 32. Но правительству было сложно урегулировать этот вопрос.
— Это же всего два ресторанных столика.
— Да! Но в тот момент в ресторанах уже не было этого ограничения.
— В целом классно жить в условиях, когда ограничений почти нет? Ты же видел, что по всему миру люди умирают, а шведы живут, как будто ничего не происходит.
— Мне в целом тут комфортно. Я родился и вырос в Петербурге, так что в большом городе чувствую себя отлично. Даже родным в шутку говорю, что Стокгольм мне напоминает большую Петроградку. Что касается отсутствия ограничений… Первое время я ходил в маске. У нас до прививок была такая рекомендация. Можно было снимать маску лишь в раздевалке. А если в команде случались случаи заражения, нам просто напоминали, что надо соблюдать дистанцию. Были ограничения по количеству людей в тренажерном зале, в раздевалке старались рассаживать нас через место. Ничего сверхъестественного не было, но те правила, которые были, соблюдались.
— Зато в Скандинавии совершенно точно есть дискомфорт от цен. У тебя был культурный шок на этой почве?
— Первый культурный шок у меня был в Финляндии. Постоянно переводил цены в рубли и хватался за голову! В определенный момент уже привык. И уже как данность воспринимал, что если идешь в магазин, один пакет продуктов будет стоить от 50 евро. Второй культурный шок был в Норвегии, когда оказалось, что цены могут быть еще выше, чем в Финляндии. Приходилось привыкать, что хлеб и еще что-нибудь будет стоить порядка тысячи рублей. Сарпсборг, где я жил, находится недалеко от границы со Швецией. И все футболисты ездили на машинах в Швецию закупаться продуктами. Потому что это было дешевле.
— То есть разброс такой большой, что даже футболисты — не самые бедные люди — готовы поехать в другую страну за продуктами?
— Когда я ездил в Швецию и закупался на полторы-две недели, средний чек у меня был в районе 200 евро. Если бы я все то же самое купил в Норвегии, отдал бы 400-450 евро. Так что если можно несколько раз за месяц съездить и заплатить вместо тысячи евро всего 500, почему бы и нет? Все люди считают деньги.
— Со шведским у тебя как дела? Он же такой сложный, что язык можно сломать в двух местах.
— Да, язык непростой. Но в Швеции мне уже полегче. Шок в плане языка для меня случился в Норвегии. Долго не мог привыкнуть к их языку. Если ко мне кто-то обращался, то все предложение выглядело для меня как одно длинное слово. Я не мог понять, где слово начинается, где оно заканчивается и когда уже пойдет следующее предложение. Но чем чаще ты слышишь язык, тем быстрее к нему привыкаешь. Можешь уже сказать «доброе утро», еще что-то. Когда я выучил «не» по-норвежски, у меня наконец появилось понимание, что предложения у них состоят из нескольких слов.
В Дании, Швеции и Норвегии ты вообще можешь говорить на любом из языков этих стран и тебя поймут процентов на 70. Они не совсем одинаковые, но коммуницировать позволяют. На шведском я не говорю. Могу понять какие-то разговоры на футбольную тему. Если тренер объясняет упражнение или мы собрании команды обсуждаем игру, может быть, четверть слов я пойму. И с небольшими подсказками от партнеров на английском я пойму суть сказанного. А так все общение по-английски.
— А на футбольном поле — лево, право, вышли?
— Тоже на английском. Это проще. Плюс здесь все свободно разговаривают на английском. К тому же в шведском надо выработать привычку с правильным произношением. Потому что здесь от перемены звука может измениться смысл слова.
— То есть цели выучить шведский вы себе не ставишь?
— У меня этот год получился очень скомканным. В середине мая я получил травму, в июне мне сделали операцию. И потом клубы согласовали, что первую часть реабилитации я буду проходить в «Зените». На два с половиной месяца я уехал из Швеции. Вернулся только к сентябрю. Так что просто не было времени на изучение языка.
— В «Юргордене» любимый всеми петербургскими воспитанниками 78-й номер свободен. Почему выбрал 15-й — не самый очевидный номер для вратаря?
— В момент переговоров между клубами я был на сборах с «Зенитом» в Дубае. И когда уже стало понятно, что я перейду в аренду, «Юргорден» сделал официальное объявление на сайте. И там была фотография, где спортивный директор клуба держит футболку с моей фамилией и 15-м номером. Когда я прилетел в Стокгольм, мне сказали, что в Швеции вратари играют под первым, 15-м, 30-м и 35-м. Под первым номером в команде играл Исакссон. И когда он завершил карьеру, он подарил этот номер болельщикам. Я уточнил, могу я выбрать 78-й. Но мне объяснили, что в основной команде не приветствуются такие большие номера. Так что взял 15-й. Сразу позвонил Славе Караваеву, сказал, что теперь буду конкурировать с ним в «Зените» за 15-й номер! Попросил принять меня в клуб 15-го номера. Он с радостью согласился.
— В твоем договоре аренды есть опция, при которой «Зенит» мог вернуть тебя досрочно?
— Нет. Это бы совершенно точно не вписывалось бы в планы скандинавских команд. Здесь сезон играется по системе «весна-осень», чемпионат стартует в апреле. И до летнего трансферного окна команда провела бы всего семь игр в чемпионате. Так что я точно могу сказать, что «Юргорден» был бы против такой опции. Их можно понять. Команда комплектуется на год вперед, строит планы. А так, в случае чего, пришлось бы снова что-то менять.
— Твоя аренда заканчивается в конце года. В январе летишь с «Зенитом» на сбор? Или есть другие планы?
— Пока я вообще ничего не планирую. Всё, что я знаю, так это то, что в ближайшее время команды между собой должны пообщаться по поводу моего будущего. И если честно, не хочется сейчас на этом зацикливаться, потому что у нас осталось три матча до конца сезона. А по окончании сезона можно будет спокойно послушать все предложения и спокойно принять решение.
— Допустим, «Юргорден» говорит: «Ты нам нравишься, мы хотим продлить аренду или выкупить тебя». Такой вариант устроит?
— Если бы они хотели меня выкупить, они бы мне об этом сказали. И вряд ли бы они обсуждали это с «Зенитом», потому что это прописанная опция. А что касается аренды… звучит красиво, но есть много нюансов. Например, продолжительность моего контракта с «Зенитом», продолжительность аренды, кто какую ответственность несет. Но мое главное желание — играть в команде, которой ты действительно нужен, в которой на тебя действительно рассчитывают.
— Зимой ты ушел из «Зенита», потому что понимал, что будешь гарантированно третьим?
— Мотивация была получать игровую практику на хорошем уровне. Я пытался уйти в аренду еще летом 2020-го. Но в тот момент Андрей Лунев получил травму, и я остался. Когда я понял, что мне чего-то не хватает, что я не могу получать игровое время в «Зените», я поговорил с друзьями, которые помогают мне с футбольными делами, и мы пришли к выводу, что игровая практика важнее. За первый год в «Зените» я провел две или три официальные игры. Тренерский штаб больше доверял Мише и Андрею. Я с уважением и пониманием отнесся к этой ситуации. И решил, что это не то, что мне нужно на данном этапе карьеры в моем возрасте. И с того момента мы искали варианты.
— Если подытожить всё, что ты сказал, тебе не кажется, что возвращение из Норвегии в Петербург было не самым правильным решением в твоей карьере?
— Нет. Я много обсуждал это и с семьей, и с друзьями. На тот момент после норвежского этапа мне нужен был шаг вперед. И после того, как сорвались несколько вариантов за границей, поступило предложение из «Зенита». Мы решили, что это тот уровень, на котором стоит себя проверить. У меня было три сезона в Финляндии, потом полноценный год с еврокубками в Норвегии. И когда поступило предложение из «Зенита», я решил попробовать — потяну или не потяну. Ситуация показала, что, видимо, не тяну, раз мне не доверили быть первым номером. И исходя из той ситуации, пришло решение с арендой.
— То есть полтора года в «Зените» были, по сути, проверкой твоего уровня?
— Назовем это откликом. У меня был сезон, чтобы проявить себя в составе чемпиона России и навязать конкуренцию двум опытным вратарям. Хочу отметить, что тренерский штаб с пониманием и уважением относился к моей ситуации. Мне говорили: если у тебя получится найти вариант для получения игровой практики, мы будем рады.
— Дальнейшие приоритеты — вернуться в «Зенит» или что-то другое?
— Сейчас, когда у команды важные матчи, даже не хочется забивать себе этим голову. Уже в отпуске можно будет с друзьями за чашечкой кофе поговорить о том, что нужнее и что важнее. Но не надо забывать, что одного моего желания мало. Можно сидеть и говорить, что я хочу играть в чемпионате Англии. Но при этом здраво понимать, что ни одна команда из Англии на тебя не выходила. А раз предложений нет, то надо искать тропинку в условную Англию другим путем.
— Чемпионшип, как вариант.
— Опять же, это легко обсуждать в формате интервью. Но серьезно все начинаешь взвешивать, когда тебе говорят, что клубы обо всем договорились и тебе нужно принимать решение. Чемпионшип — класс, кайф, атмосфера, смотрится! Но будет ли оттуда предложение, вопрос.
Вообще когда я в первый раз уходил в аренду в Финляндию, фокус был на том, чтобы попробовать свои силы именно за границей. У меня были возможности перейти в команды ФНЛ, но мы с друзьями сразу решили, что будем делать ставку на другие европейские лиги.
— Если вернуться в Россию — только «Зенит»?
— Сказать сейчас так было бы лукавством. Надо смотреть на предложения. Например, летом 2020-го у меня был вариант с арендой из Премьер-лиги. Но то что душой и сердцем я с «Зенитом», можно никому не объяснять. Я воспитанник этого клуба. И он у меня глубоко внутри.