«Не думал, что русские так добры». Швед Филип Дагерстоль проникся Россией: интервью о Ларссоне, сырниках и силе РПЛ

Анастасия Драгомир

Поделиться

Комментарии

Филип Дагерстоль переходил зимой в «Химки» из «Норрчепинга» центральным защитником, но весь год играет в опорной зоне — и остается одним из лучших в команде, хотя та стоит на вылет. Корреспондент Sport24 Анастасия Драгомир связалась с Дагерстолем и узнала, почему он предпочел «Химки» Германии и Голландии, чем подготовка игроков в России сильнее шведской, что в РПЛ не получилось у Арнора Сигурдссона и как Филип пристрастил одноклубников к английскому.

— Месяц назад «Химки» уволили Черевченко, но тут же вернули. Ваша реакция?

— Конечно, мы немного удивились. Но хорошо, [что Черевченко вернулся] — он знает всех игроков, а игроки понимают, чего он от них ждет.

— Какая самая большая заслуга Черевченко в «Химках»?

— Он достигал хороших результатов с командой (восьмое место в прошлом сезоне. — Sport24) и добился взаимопонимания между игроками.

Именно Черевченко захотел, чтобы я был в команде, дал много игрового времени. Это правда хороший тренер. В прошлом сезоне он сделал для команды действительно много.

— Чем российские тренеры отличаются от шведских?

— В последние несколько лет в Швеции произошел бум. Тренеры стали уделять гораздо больше внимания тактике, стараются развивать у игроков в первую очередь тактическое мышление. Иногда этого слишком много. В России все наоборот. Русские тренеры концентрируются на физической подготовке футболистов и хорошо готовят их к борьбе на поле.

— Чей подход эффективнее — наш или шведский?

— Думаю, нельзя сравнивать. В Швеции не хватает силовой подготовки, в России — тактической. Если эти методы соединить в равной пропорции, получилось бы нечто идеальное.

— Уровень в РПЛ выше, чем чемпионата Швеции?

— Значительно. РПЛ, как минимум, на одну ступень сильнее. У нас лучше только сборная, потому что 90 процентов игроков в ней не имеют отношения к шведским клубам, а играют в других странах. Например, в Испании, Англии и Италии. А сборная России в основном состоит из игроков собственного чемпионата.

— На ваш взгляд, с чем связаны неудачи российских клубов в еврокубках?

— В России действительно высокий уровень футбола, но почему-то с европейскими командами показать себя не получается. Мне кажется, на этот вопрос никто не может ответить точно.

— А в чем главная разница между футболистами в Швеции и в России?

— Легче сказать, в чем мы похожи. Нас объединяет трудолюбие, выносливость и работоспособность. Сначала мне даже казалось, что русские футболисты работают еще усерднее, чем мы, ха-ха.

— Кто привел вас в футбол?

— Это заслуга моего старшего брата — он тоже был футболистом. Я ходил с ним на тренировки, бегал рядом, смотрел. Кроме того, наш отец — тренер.

Мама скорее интересуется футболом из-за нас с папой. Но она здорово поддерживает меня.

— У вас строгая семья?

— Родители всегда говорили мне: «Хочешь быть футболистом — должен стараться и много работать». Однако я никогда не ощущал давление и чрезмерный контроль. Конечно, они беспокоились о моей футбольной карьере и здорово поддерживали меня. При этом понимали, что жизнь не ограничивается одним футболом, поэтому давали мне возможность заниматься всем, чем я хочу.

— На кого равнялись?

— Всегда был фанатом Серхио Бускетса и Майкла Каррика. Они очень умные игроки, показывали футбол, в который хочу играть сам.

— Вы прошли путь от детской команды «Норрчепинга» до основной. Там высокая конкуренция?

— Безусловно. У них очень много хороших игроков. Тренерскому штабу всегда было важно, чтобы футболисты получали как можно больше игровой практики, поэтому практически каждый время от времени играл за «Сильвию» — фарм-клуб.

Одна из ее причин — в «Норрчепинге» отличные условия для роста. Клуб дает действительно большие возможности для того, чтобы становиться лучше изо дня в день.

— Вы выступали за юниорскую и основную сборные Швеции. Почему вас перестали вызывать?

— Я выступал за национальную команду только в товарищеских встречах. Думаю, у нас сейчас очень много хороших игроков. Возможно, тренер Янне Андерссон не видит меня как центрального защитника: он заметил меня в «Норрчепинге», когда я допускал ошибки. А заслужить внимание снова трудно как раз из-за высокой конкуренции.

На самом деле центральные защитники в Швеции играют на очень высоком уровне. Хотел бы в будущем выступать за сборную регулярно. Это большая честь для меня и моей семьи.

— Что сподвигло не продлевать контракт с «Норрчепингом» и перейти в «Химки»?

— Я долго играл за «Норрчепинг», половину жизни — прошел путь с детской академии до взрослой команды. Захотел попробовать что-то еще, о мне нужен был новый вызов. Вариант с «Химками» звучал здорово с самого начала.

— Почему именно Россия?

— Знаю много шведов, кто хорошо проявил себя здесь. А когда получаешь такой же шанс, хочется его использовать.

Я подумал, что «Химки» будут хорошим шагом в моей карьере. Знал: здесь есть все условия, чтобы профессионально расти.

— Какие предложения были помимо «Химок»?

— Был интерес в Бельгии, Голландии и Германии. Но мне сразу понравилось предложение и настрой «Химок». Мне важно, чтобы клуб давал мне игровое время и действительно нуждался во мне.

— Вас не пугал переезд в Россию?

— Это был не страх, а скорее напряжение. Я прожил в Швеции всю свою жизнь, переезд — в любом случае волнение.

Слышал много разных фактов о России. Например, что здесь никто не говорит на английском, что русские — очень жесткие люди, и к ним сложно найти подход. Но это не более чем стереотипы. Сейчас у меня только положительные эмоции от жизни в России и общения с местными. На самом деле русские очень теплые, доброжелательные и всегда готовы помочь. Да и на английском говорит гораздо больше людей, чем я думал.

— С каким трудностями столкнулись в первые месяцы в России?

— Самым сложным было узнать каждого и начать общаться. Все-таки не все в команде говорят на английском. Думал, мне просто не с кем будет поговорить, и придется держать дистанцию.

Но я давал всем понять, что они вполне могут изъясняться на своем уровне и что я стараюсь быть ближе и понимать их. Конечно, сначала со мной немного боялись заговорить, будто не уважали. Но со временем ребята все больше открывались.

— Разный менталитет создавал трудности в общении?

— Особо не чувствуем разницу. Иногда бывает сложно понять друг друга из-за языкового барьера, но это преодолимо. На поле же никогда не возникает проблем.

— Что вас удивило в России и в русских сильнее всего?

— У вас огромное сердце. Не думал, что вы настолько открытые, добрые и потрясающие люди.

— Встречали хоть одного грубого человека?

— Нет. Я никогда не был в ситуации, когда кто-то был груб со мной.

— Были ли забавные случаи на улицах с русским языком?

— Часто, когда люди начинают говорить со мной по-русски, а я объясняю, что говорю только по-английски, они просто молча уходят, ха-ха.

— Как относитесь к русской кухне?

— Успел попробовать не так много блюд. Мое любимое — сырники со сгущенкой. Это очень вкусно. Выделю еще борщ.

— В «Норрчепинге» вы играли вместе с Арнором Сигурдссоном. Что можете рассказать о нем?

— Он приехал к нам из Исландии маленьким мальчиком. Арнор был действительно талантлив, но в 17 лет не был готов выстрелить. Да, на тренировках было видно, что он станет хорошим футболистом. Но на тот момент он просто был не готов. Прошла пара лет, и Арнор стал действительно великолепным игроком.

— Почему у него не сложилось в ЦСКА?

— Мне кажется, он просто сыграл недостаточное количество матчей и не был действительно готов к переходу в ЦСКА физически и морально. Большую часть времени в «Норрчепинге» он выходил на поле не так часто. Арнор начал много играть и забивать только ближе к 2018-му. Но он еще очень молод и у него все впереди.

— Еще один ваш шведский знакомый Сеад Хакшабанович сейчас выступает за «Рубин». Какие воспоминания о нем?

— Он действительно хороший футболист, а еще замечательный человек. Сеад скромен и много работает.

— В «Норрчепинге» ты сблизился с Джорданом Ларссоном. Видитесь сейчас?

— Мы довольно близки. Конечно, видимся не так часто. Но иногда ужинаем вместе с нашими девушками.

— В чем сила Ларссона?

— Главное — его дух. Невероятно сильный и стойкий морально, очень быстрый и опасный игрок.

— Он пробился за счет отца-легенды?

— Джордан много раз говорил: у него собственная карьера, а не отца. Думаю, ему неприятно, что их постоянно сравнивают, ведь он хорош по-своему и сам проходит свой путь.

— Как думаешь, почему Джордан до сих пор в России?

— Просто потому, что играет в сильной лиге и хорошем, знаменитом клубе. Конечно, сейчас «Спартак» не так силен, как раньше, и переживает не лучшие времена. Но «Спартак» всегда был великим клубом. Уверен, рано или поздно у них все наладится.

— Допускаете ли, что останетесь в России всю карьеру?

— Конечно, такая вероятность есть. Но это зависит от многих факторов. Мне нравится пробовать что-то новое, поэтому сложно сказать.

Через несколько лет я, может, снова будут играть за «Норрчепинг». Но сейчас я счастлив быть в «Химках», мне нравится быть здесь.