Этот тренер делает ЦСКА лучшим в Европе. Райланд Морганс о живых Дзагоеве и Фуксе, науке и разгроме России на Евро

Александр Муйжнек

Поделиться

Комментарии

Райланд Морганс работал в «Ливерпуле», «Эвертоне», Суонси, сборных Уэльса и Кот-д'Ивуара и даже в Китае. Он приходил в ЦСКА тренером и специалистом по физподготовке, сейчас предпочитает называть себя просто тренером, но круг его полномочий крайне широк. Вместе с Эдуардом Безугловым он отвечает за медицину, реабилитацию и восстановление, создает большой научный хаб, проводит тестирования и исследования, работает доцентом в университете имени Сеченова.

Александр Муйжнек поговорил с Моргансом и Безугловым о их работе в ЦСКА, здоровье Алана Дзагоева и Бруно Фукса, гениальности Луиса Суареса и легендарности Игоря Акинфеева. Видеоверсия интервью — на канале автора, текстовая — ниже.

Работаем над объединением всех ресурсов в один центральный хаб. Например, разные сотрудники собирают и хранят различные материалы по игрокам на своих индивидуальных ноутбуках. Но все данные должны централизованно храниться в одной системе. Независимо от того, кто и какие данные собирает, все они — собственность клуба. Мы сейчас как раз работаем над этим.

Еще одна область, на которой решили сосредоточиться — обучение тренеров: проведение регулярных семинаров для всего персонала (не только для медиков, тренеров по фитнесу, по физподготовке, но и для игровых тренеров). Обсуждаем такие темы, как интеграция технической и тактической работы с базовыми принципами физподготовки.

Также внедряем систему тестирования и мониторинга для всех игроков клуба. Это позволит нам профилировать ребят по мере их взросления, перехода из младших групп молодежки во взрослые команды.

Еще важное направление, над которым сейчас работаем — создание полноценного департамента. Для развития и реализации всех наших проектов необходимы специалисты — не просто хорошие сотрудники, а профессионалы, которые возьмут на себя полную ответственность, каждый за свою часть проекта. Надеюсь, когда все кусочки этого пазла встанут на места, этот департамент станет фундаментом для работы над проектами разной срочности — в три, шесть, девять, двенадцать месяцев.

Даже то, о чем мы говорим сегодня, через 12 месяцев будет заменено на более современное оборудование, новые технологии. Появятся новые разработки. Цель ЦСКА, как и любого другого клуба — оставаться на переднем крае, быть в курсе всего нового и современного. Всегда стараемся внедрять что-то новое, если нам кажется, что это может принести игрокам пользу. Держим руку на пульсе, следим за тем, какие разработки и достижения можем внедрить в ЦСКА, чтобы помочь каждому в команде.

Большая часть моей работы в университете — исследования. Академической работой могу заниматься, сидя где угодно. Пишу научные работы, отправляю их на публикацию в европейские научные журналы. Закончив работу с данными и решив индивидуальные вопросы по игрокам, вечер обычно посвящаю исследованиям.

Я защитил докторскую диссертацию в Великобритании. Проводил там исследования, публиковал их, получил звание доктора философии. Научная составляющая в моей карьере была всегда — я собирал данные по командам, с которыми работал, публиковал результаты исследований. Это важная часть моего профессионального роста. Мне всегда хотелось, чтобы каждое принятое мной решение было основано не только на практическом опыте, но в первую очередь на научных исследованиях, на поиске ответов в науке. Моя работа доцентом в университете Сеченова вполне закономерна для моего развития как ученого.

Сейчас проводим несколько серий тестов с игроками ЦСКА. Это, например, ретроспективные данные о матчах за последние пять сезонов. По итогам планируем опубликовать несколько статей. Также отслеживаем определенные маркеры крови, следим за процессом восстановления игроков. Получается очень интересное исследование.

Предпочитаю принимать решения, основанные на научных выводах и фактических данных. Публикация исследования в научном журнале дает возможность доказать состоятельность моих решений. Статьи строго оцениваются, и уровень работы, претендующей на публикацию, должен быть достаточно высок, иначе ее просто не примут. Я всегда смогу ориентироваться на эти исследования на практике, предлагая какие-то новые решения.

Сейчас я работаю в новой для себя среде и чувствую культурные различия, это вообще важный момент. Есть, конечно, и определенные стандарты, можно сказать, международные — они приняты в Европе, Америке или Австралии. Думаю, некоторые из них стоит внедрить и начать применять и в России.

Уровень медицины и стандарты — конечно, всегда непростой вопрос. Но мы в ЦСКА стремимся стать лучшими не только в России, но и в Европе. Стараемся внедрить некоторые из существующих высоких стандартов во всем клубе. Ведется серьезная работа, мы развиваем проект, но путь предстоит долгий.

Я когда-то работал с Йелле Гусом [бывшим спортивным директором академии ЦСКА]. Однажды он мне позвонил: «ЦСКА ищет сотрудника. Мне кажется, позиция соответствует твоим требованиям, ты им очень подходишь». Йелле очень лестно отзывался о клубе. Затем я поговорил с Романом Бабаевым, потом с Максом [Головлевым, специалистом ЦСКА по международным отношениям] и с Гончаренко. На тот момент я консультировал нескольких клубов — то есть работал, просто не на постоянной основе в каком-то одном месте.

Я не против трудностей, меня всегда привлекала возможность оказаться в новой для меня среде, изучить другую культуру. Я не бывал в Москве, не работал в России. Предложение ЦСКА показалось потрясающей возможностью поработать в новой стране, бросить себе вызов.

Я уже сталкивался со сменой менеджеров, в этом нет ничего необычного. Смена главного тренера — примерно такой же процесс. Происходит это везде примерно одинаково, но, возможно, есть какие-то отличия. Живу в России, и на некоторые вещи здесь смотрят по-другому, я это уже наблюдал.

Работать с Гончаренко было замечательно. Когда я только приехал в ЦСКА, он был главным тренером. Мы очень подробно обсудили его видение моей роли, как именно мы будем работать. Речь шла о совмещении технической и тактической работы — мы поняли, что сможем интегрировать физподготовку в тренировки Гончаренко. Он, безусловно, сильно повлиял на мое решение подписать контракт. Всегда вспоминаю его с большой любовью.

Назначение Олича? Любому трудно начинать работу в разгар сезона. Игроки уже привыкли тренироваться, восстанавливаться определенным образом. Если внедрять свои методы постепенно, поэтапно менять порядок тренировок, переход получится плавным. Хотя, конечно, не без проблем.

Прошлой весной у нас действительно был период мышечных травм. У травм не бывает одной причины, факторов всегда несколько. Думаю, любой специалист в области спортивной медицины находит пять или шесть факторов травмы. Не все они равнозначны — например, один привел к травме на 50%, другой — на 10%. Например, у одного игрока травма подколенного сухожилия может быть вызвана сочетанием пяти различных факторов, а у другого — пятью совершенно другими. Практикуем индивидуальный подход к исследованию причин травм. Наша задача — определить, какие именно факторы привели к каждой конкретной травме. А затем спросить себя, какие из этих причин можно предотвратить в будущем. Если это удастся сделать с тремя причинами из пяти, травмы может вообще не случиться. Этот процесс постоянного обучения.

Сейчас с Алексеем Березуцким мне работается отлично. Он очень хорошо владеет английским, могу взаимодействовать с ним без переводчика. Мне очень комфортно. У нас действительно хорошие отношения. Вначале у нас каждое утро были встречи — Алексей ежедневно встречался со всеми членами штаба. Коммуникация в ЦСКА выстроена четко.

У нас в ЦСКА со всеми игроками порядок. Они у нас очень разные, и в каждом мы определяем индивидуальные качества и параметры. Стрим работу в течение недели с учетом конкретных особенностей. Для ЦСКА или любого другого клуба такой подход — норма.

К началу моей работы в ЦСКА Фукс уже был травмирован, и, к несчастью для него, в течение года травма усугубилась. Как известно, все кончилось операцией. Сейчас Бруно упорно работает, чтобы улучшить показатели, стать сильнее, выносливее, приносить больше пользы клубу. Трудится изо всех сил. Бруно есть еще над чем работать, он это понимает. Наша задача состоит в том, чтобы в подходящий момент подталкивать его либо давать передохнуть. Над этим Бруно работает, но у него есть и собственное представление, как этого добиться.

С Дзагоевым ежедневно, еженедельно работает целая команда специалистов — так же, как и с любым другим нашим игроком. Его подготовка в этом смысле ничем не выделяется. Для каждого, в том числе для Алана, разработана очень конкретная индивидуальная программа, с ним работает несколько человек, не я один. Наши общие наблюдения позволили определить оптимальную нагрузку, которая, как вы правильно заметили, в данный момент Алану очевидно подходит. Пока планируем ее придерживаться.

Можно ли увеличить игровое время Дзагоева? Это сложное, коллективное решение. Прежде, чем принимать его, мы должны быть совершенно уверены в том, что Алан справится. Нагрузка, к которой он не готов, ни к чему хорошему не приведет. Ну и последнее слово — за главным тренером.

Уэльс. Очень горжусь тем, что я валлиец. Люди часто говорят просто «англичанин», но это все-таки две разные страны. Всегда это подчеркиваю. Это как Россия и Белоруссия — Англия и Уэльс очень близки, похожи, но это две разные страны.

В каждой стране, где я работал, свое мировоззрение. «Другое» не значит «правильное» — просто другое. В России меня очень хорошо приняли. Чувствую себя здесь как дома. Конечно, какие-то культурные различия есть — например, в образе мышления. В России мне комфортно, это место мне подходит. Достопримечательности, здания, Москва-река, архитектура, масштабы города — все это очень впечатляет. Здесь очень много истории.

Я живу в России один, и это непросто. Регулярно езжу домой — и чтобы поддерживать душевное здоровье, и чтобы увидеться с родными.

О Джеррарде. Супер-профессионал. Сложно описать словами, насколько высок его уровень — с точки зрения человеческих качеств, игровых, как он подходил к тренировкам, как выкладывался до последней минуты. Он, безусловно, один из лучших, с кем мне приходилось работать. И это несмотря на возраст.

О Суаресе. Гений. Очень умный футболист, амбициозный — и на тренировках, и в матче всегда рвется к победе. В нем есть настоящая, глубокая уверенность в себе, которая поднимает его на высочайший уровень. У меня просто дух захватывало от того, что Стивен и Луис делали на тренировках — выносливость, мастерство, потенциал…

О Бэйле (с ним обыгрывали Россию на Евро-2016). Гарета особенно люблю, потому что он валлиец. Многие самые яркие моменты моей карьеры связаны именно с Гаретом и со сборной Уэльса. Например, полуфинал Евро. Он, безусловно, профессионал высочайшего уровня. Как спортсмен он для меня природная аномалия. Невероятно сильный, очень быстрый, высокий. И так же, как с Суаресом и Стивеном, у меня от его работы захватывало дух. При этом он замечательный человек с отличным чувством юмора, любит пошутить. Пять или шесть раз выиграл Лигу чемпионов — и при этом остался простым, скромным парнем. С ним очень весело.

О победе над Россией. Очень тщательно, продуманно подошли к плану тренировок перед матчем — скрупулезно подбирали типы упражнений, планировали их порядок, время для каждого из игрока. А Гарет — он как «Феррари». С таким игроком нужно обращаться очень бережно и внимательно, ведь «Феррари» нельзя заправлять дизельным топливом. А вклад в успех Уэльса внесло множество людей — большой медицинский департамент, несколько тренеров, департамент по фитнесу, по анализу данных. Работали сплоченно и с большим энтузиазмом — ради своей страны. Нас объединяло и отношение к работе — все хотели быть лучшими, делали все возможное, чтобы принести пользу игрокам и команде. При этом атмосфера в клубе была очень располагающей, могли и подурачиться. Это важно, особенно в условиях короткого турнира. Например, если игрок во время тренировки нарушал правило — должен был выполнить какое-то смешное задание. Иногда мы танцевали, пели песни. В Уэльсе между нами было сильное чувство единения. Чья-то фраза о нашей сборной — «вместе — сильнее» — даже стала нашим слоганом.

О Клоппе. Ровно такой, каким кажется. Не создает никакого публичного образа. Очень эмоциональный и на скамейке, и в жизни. Здорово умеет выстраивать отношения с персоналом и игроками.

Для Клоппа важнее всего люди, человеческие отношения, общение. Юрген относится ко всем игрокам как к сыновьям. Умеет сплачивать людей так, что все чувствуют себя единым целым.

О Хиддинке. Я работал с ним в Китае. Великий тренер, настоящая личность. Поработать с Гусом — одно удовольствие, он потрясающий. Это был отличный опыт.

Об Акинфееве. Легенда клуба. Он выиграл все, что только можно, играл за ЦСКА много лет. Выдающаяся футбольная карьера.

Специалиста такого уровня в России не было очень давно. Мне на память приходит в принципе только профессор Роберто Сасси, который более десяти лет назад был в московском «Динамо». Тогда он не был оценен по достоинству, хотя являлся одним из крупнейших специалистов в Европе по изучению футбола.

Райланд не в чистом виде тренер по физподготовке — он занимается гораздо большим объемом работы, проводит исследования очень высокого уровня. Мы ему в этом помогаем.

С ним у нас есть четкие критерии возобновления деятельности в общей группе. Есть четкий алгоритм, с первого до последнего дня реабилитации прописано все по пунктам: в какой день что мы ожидаем увидеть, чего должны достичь, все целевые показатели и текущие. Плюс мы сейчас активно занимаемся тестированиями — это касается больше молодежной команды, там Райланд тоже активно помогает. У нас есть понимание, как должен выглядеть элитный молодой футболист.

Райланд — доктор наук, тренер категории Pro, который при этом занимался активно наукой много лет. В специальных научных соцсетях — десятки работ, опубликованные в соавторстве с Райландом. Для меня была очень полезной его работа о том, как меняется калораж питания в зависимости от игрового цикла — рацион они определяли очень оригинальным способами, мало доступным. Или о том, как степень биологического созревания футболиста юного влияет на его ответную реакцию, на тип нагрузки.

В Англии ведущие академии первой категории тратят, если переводить, от 250-300 до 600 миллионов рублей в год только на исследования, посвященные уменьшению предвзятости при отборе юных спортсменов. Это сильно превышает бюджет некоторых российских академий, и эти исследования действительно делают молодежь лучше, сильнее. Биологическое созревание — ключевой фактор, который влияет на интерпретацию данных, полученных при идентификации талантливости в футболе — это признают во всем мире, кроме России. Соавторы этих исследований в очень хороших отношениях с Райландом, и эта коллаборация, думаю, сделает ЦСКА гораздо более сильным в этом отношении.

Работа Морганса на высочайшем уровне. Силами тренеров ЦСКА, в том числе по физподготовке, медицинского штаба, сотрудников кафедры Университета имени Сеченова проводится ряд фундаментальных исследований, позволяющих сделать нашу футбольную науку лучше. Но загвоздка одна: думаю, мало кто эти исследования прочитает. Очень много их уже было сделано, но об этом знают единицы. Хочется надеяться, что эти работы станут отправной точкой. Мы, кстати, работаем в коллаборации с некоторыми другими клубами — «Кайратом», «Рубином».

Весь мир уже понял: только исследования могут быть спусковым крючком для изменений, которые делают футбол и конкретный клуб лучше. Мы в ЦСКА тратим время, деньги, силы исследования, получаем какие-то данные, которых нет ни у кого. Надо ли этим делиться? Я как ученый за. С другой стороны, понимаю: кто-то вообще ничего не делал. Разжевать, в рот положить можно, почему нет? Правда, далеко не факт, что разжеванное во рту смогут проглотить, а не выплюнут.

Уверен: департамент науки, исследования, образования ЦСКА будет первым в России и точно одним из ведущих в Европе. В ближайшие год-полтора получим структуру, которая будет устойчива и обеспечит системное развитие и повышение квалификации всех сотрудников клуба. Райланд тоже развивается каждый день, мы тоже стараемся. Дискуссии иногда доходят до того, что мы в 3 часа ночи можем последними СМС, обменяться, а в 6 утра возобновить переписку. Может, это неправильно, жены наши точно против, но тем не менее.

Кто-то может послушать нас из других команд, подумать: «У нас все давно есть». Ну, пусть думают, что у них это есть. Могу гарантировать всем: в ЦСКА все делается по самым высоким европейским стандартам с точки зрения контроля нагрузок, профилактики травматизма, посленагрузочного восстановления. Приезжайте к нам в следующем году — нам будет что показать. Не похвастать, а показать!