«ЦСКА вложился в меня. Я должен играть». Первое интервью Фукса в ЦСКА: откровенно о травмах и пути в основу

Алина Матинян

Поделиться

Комментарии

Защитник Бруно Фукс перешел в ЦСКА из «Интернасьонала» в августе 2020 года. По информации бразильских СМИ, трансфер игрока обошелся клубу в 9,5 миллионов евро. В первом же матче Фукс повредил мягкие ткани правого бедра и надолго выбыл из обоймы ЦСКА. Суммарно из-за травм он пропустил 442 дня (46 официальных матчей). Многие сочли его трансфер провальным, но этой весной бразилец смог не только вернуться на поле, но и закрепиться в стартовом составе.

В интервью корреспонденту Sport24 Алине Матинян Бруно Фукс рассказал, как проходило его восстановление от травм, почему решил уехать со сборов на Олимпиаду в Токио и не готов уходить из ЦСКА.

— Из-за травм ты сыграл за ЦСКА всего 27 минут в РПЛ и 45 минут в Кубке. Как это сказалось на адаптации в команде?

— Ужасно. Я приехал в Россию, чтобы играть и оправдывать огромные инвестиции и доверие, которые клуб вложил в мой трансфер. У меня было большое желание переехать в Европу и начать новый путь. Я был переполнен вдохновением.

К сожалению, травма бедра выбила меня из строя на долгий период времени. Давление затронуло не только меня, но и всех членов семьи.

Если попытаться найти что-то положительное в этой ситуации — когда я вернулся после операции, у меня уже были налажены связи. Была дружба, понимание с партнерами. Я ощущал себя как дома, среди своих.

— До перехода в ЦСКА ты отыграл 5 матчей без замен в «Интернасьонале». Через две недели вышел на замену против «Ахмата» и получил травму. Как так?

— Мне кажется, растерял физическую форму за время переговоров. Истинных причин никогда не узнаем. После того матча мы с Гончаренко обсуждали травму. Пришли к выводу: не надо было выходить на тот матч с «Ахматом». Я приехал [в расположение ЦСКА] к паузе на сборные. Эти две недели нужно было использовать, чтобы набрать форму и подготовиться к «Спартаку». Логично было бы за это время вернуть все то, что я растерял во время переговоров, и плавно войти в чемпионат.

Но игра в Грозном складывалась так, что тренеру пришлось рассчитывать на еще одного защитника. Как только вышел, я сразу же почувствовал боль в бедре (было выявлено повреждение мягких тканей правого бедра — Sport24).

— Восстановление далось тяжело?

— Сначала сохранял спокойствие. Думал, ничего сверхъестественного, восстановление не затянется так надолго. Но начались процессы, которые привели к долгому лечению и заставили выпасть из строя.

— Тебя ждали на поле через два месяца. Но в итоге ты получил травму на тренировке. Что вообще произошло?

— Вернуться должен был даже раньше! Через пять недель я уже вовсю бегал, полноценно тренировался. На одном из занятии были длинные забеги по всему полю. В какой-то момент я прямо ощутил, как что-то лопнуло в ноге. А в матче с «Ахматом» я почувствовал лишь укольчик в бедре и с травмой сыграл 17 минут. Даже не подумал, что это что-то серьезное.

Вторая травма оказалась куда тяжелее. После нее я уже поник, мне стало плохо. Ментально это далось мне сложно. Словами не передать. Приехал в ЦСКА, ничего не смог продемонстрировать, получил несколько травм. Никто не любит быть в лазарете, а у меня в карьере вообще травм не было. Никогда! Только в 14 лет, но ничего серьезного.

Операция для меня тоже стала первой, так что справляться с этим было тяжело.

— Почему на операцию решились лишь в декабре, через два месяца после второй травмы?

— Была еще и третья! В конце декабря снова в облегченном режиме начал работать с командой. На последней тренировке ЦСКА в 2020-м сделал передачу на пять метров — и все, опять травма. Как мне сказали, это могло произойти в любой момент.

Единственной возможностью полностью вылечиться стала операция.

— Было страшно на нее идти?

— Очень. Хирург сделал отметки на бедре ручкой, где должен быть разрез, а впоследствии шов. Дали анестезию, и я отключился. Проснулся уже со швами на бедре. Теперь тут огромный шрам.

— Не появлялось мыслей, что зря перешел в ЦСКА, раз тут одни травмы?

— Нет, не считаю, что допустил ошибку. Подобное могло случиться в «Интере» и в любом другом месте.

Этот опыт навсегда останется со мной. Сейчас я восстановился и не испытываю никаких проблем с ногой. Она полностью залечена, нет ни малейшего напоминания о травме кроме шрама.

— Роман Бабаев рассказывал: эта травма аналогична той, от которой долго лечился Малком. Обсуждали это с ним?

— Да. Только у него была проблема чуть повыше на ноге. Видели шрамы друг у друга, обсудили, как все было у каждого.

— Как проходило восстановление после операции? Оно затянулось почти на пять месяцев.

— Операция сама по себе была непростой, как и начало восстановления. Мне недоставало уверенности, я был после трех травм подряд. В голове были свежи все действия: эта передача, та моя пробежка… Плюс пугала мышечная память.

Процесс восстановления затянулся из-за проблем с пяткой. Это не травма, просто деформация кости. Она постоянно натирает. Решили лечиться консервативно, когда я выпал с травмой после игры за дубль.

— Помнишь зимние сборы в 2021-м?

— Тогда я встретил Новый год в Москве, потому что только вернулся после операции. Не мог ходить. Прилетел с командой в Кампоамор, все время только лечился. У меня не было отпуска — занимался только восстановлением. Меня выбивало из колеи, когда я видел тренировки команды на поле, а сам присоединиться не мог. Было критически сложно.

— Гончаренко подбадривал?

— Сильно меня поддерживал: «Восстанавливайся, мы тебя ждем. Ты важен ЦСКА». Именно он хотел меня видеть в команде. Во время переговоров мы несколько беседовали по телефону. Гончаренко меня ждал.

— Где искал силы, чтобы не сдаться?

— Я бы никогда не сдался! Понимал: рано или поздно вернусь. Бросить полотенце на пол я бы не смог. В конце 2020 года у меня была возможность выйти в матче с «Химками», но на тот момент я еще не набрал оптимальной кондиции.

— В конце прошлого сезона Олич уже включал тебя в заявку.

— Он делал это, чтобы я почувствовал атмосферу в команде. Выйти на поле в тот момент было бы огромным риском. Ивица объяснял мне: «Вероятность рецидива слишком высока, поэтому сиди на скамейке и проникайся энергетикой игры».

— В какой форме подходил к летним сборам в Австрии?

— Там чувствовал себя хорошо. Но прошел лишь первую часть сбора, а потом поехал на Олимпиаду. Уровень сборной Бразилии высочайший, и я ему соответствовал. Тренер Жардин меня хвалил, очень хотел выпустить в официальных матчах, но я сыграл только в товарищеских.

— Тебя удивило, что ты почти не играл в сезоне, а вызов в сборную получил?

— Да, немного. Но тренер мне доверял. Я участвовал во всем олимпийском отборе, помогал команде попасть в Токио. Жардин знал, на что я способен.

— Смазались впечатления от Олимпиады? Ты же не сыграл ни минуты.

— Абсолютно точно нет. Помог команде в отборе на Игры и приложил свою руку к этой победе. Если бы не травма, я бы без всякого сомнения сыграл бы на Олимпиаде.

— Алексей Березуцкий отговаривал тебя от этой поездки. Почем решил поступить по-своему?

— Не знаю, как это устроено у российских футболистов, но если в Бразилии приходит вызов в сборную, никто не откажется. Не найдете ни одного бразильца, который в этой ситуации не поехал бы! У нас подобное даже в голове не укладывается. Как можно отказаться от вызова?!

— Не думал, что это был шанс зарекомендовать себя в ЦСКА, а ты сам от него отказался?

— В контракте с ЦСКА прописан пункт: клуб обязан меня отпустить, если придет вызов в олимпийскую сборную. Это была моя цель и мечта. Все риски были учтены.

Не считаю, что это было неправильным решением. Я тренировался в расположении сборной (команде высочайшего уровня) и вернулся чемпионом. Уверен: никому не навредил и не сделал этим ничего плохого. Если отмотать время назад, я поступил бы так же.

— Привозил медаль в Москву?

— Да, показывал ребятам. Никто даже не шутил — наверное, потому что даже ни разу в глаза не видели олимпийского золота! Всем было любопытно, просили посмотреть поближе.

— Даже Набабкин и Дзагоев не рискнули смеяться над олимпийским чемпионом?

— Нет, хотя вообще постоянно шутят. Им не нужен повод, чтобы начать прикалываться!

— Помнишь первую игру после травмы в молодежной лиге и реакцию Березуцкого?

— Сказал, что удовлетворен. Тренеру хотелось посмотреть, как я играю — но меня опять настигла травма. Хочется оставить это в прошлом. Сейчас я будто пришел в клуб заново, словно только что подписал контракт.

— Полноценный твой дебют прошел в Липецке: ты отыграл тайм в матче Кубка. Лучший день в жизни?

— Определенно! После первого тайма я был невероятно счастлив. В перерыве тренер спросил, как я себя чувствую. Ответил, что замечательно. Но тогда решили, что пока 45 минут мне достаточно.

— Не было страха делать резкие движения, ускорения?

— Во время игры — нет. Только «полный вперед».

— Потом ты вышел в основном составе в матче с «Химками» — и удалился уже через 15 минут.

— Это невозможно объяснить. До этого эпизода я был самым счастливым человеком во всем мире. У меня улыбка до ушей была — да, прямо на поле! Чувствовал себя свободно, мне было так комфортно, как никогда. Получал колоссальное удовольствие от игры.

К сожалению, произошел тот эпизод, который привел к фатальной ошибке. В меня опять полетели все стрелы. Если бы я мог вернуться в прошлое, то даже не касался бы Адеми. У меня не было намерения грубо его сбить, просто все развивалось быстро. Я дотронулся до Кемаля рукой и быстро ее убрал. Даже за рукав или футболку не тянул! Но вышло так, как вышло.

— Как себя ощущаешь в команде сейчас?

— Да, для связей на поле нужно время, но вообще я в ЦСКА уже больше года. За пределами поля я полностью свой. Живу бок о бок с командой, в этом плане абсолютно адаптировался. Что касается взаимопонимания на поле — постепенно налаживаю связи, начинаю всех понимать.

— Вы с Марио Фернандесом общаетесь на португальском. На поле так же?

— Иногда вылетает какое-то русское слово. А вообще игра так быстро идет, что даже нет возможности увидеть, Марио это бежит или нет!

— Во время матчей ты подсказываешь ребятам на чистом русском. Вообще без акцента!

— Постепенно становлюсь русским! Специально язык не учу, но постоянно запоминаю новые слова на поле и за его пределами.

— Марио уже напугал, что русский сложен?

— Это и правда сложно! Пробовал учить, когда был травмирован. Меня хватило на три занятия. Решил всю энергию направлять на здоровье и восстановление.

— Когда шли переговоры с ЦСКА, ходили слухи про «Милан» и «Лилль». Почему выбрал Россию?

— Интерес и правда был много откуда. Постоянно приходили какие-то предложения, но меня заинтересовал ЦСКА. Мне озвучили проект развития. Изучил его, посмотрел несколько матчей команды. Понял: ЦСКА — на тот момент еще при Гончаренко — команда, которая играет в атаку, комбинационный футбол, держит мяч. Этот клуб не будет закрываться, действовать только на отбой. Пришел к выводу: мне это подходит, близко по духу, органично впишусь в эту структуру.

Когда анализировал плюсы и минусы, минус был один — холод!

— Сейчас ЦСКА продолжает развиваться по тому же пути?

— Да! Клуб прогрессировал, эволюционировал с тех пор, как я только пришел. Это касается не только игры, но и всех структур, департаментов. Надо делать все, чтобы это продолжалось впредь.

— Зимой бразильские медиа говорили, что ты можешь вернуться — якобы тебя предлагали «Фламенго».

— Видел. Но прекрасно знал: этого не произойдет. Я должен играть здесь. ЦСКА инвестировал в меня, предоставил огромный кредит доверия. Уйти зимой я никак не мог — еще ничего не продемонстрировал, не оправдал ожиданий.

Даже не смотрю в сторону этих новостей, мне это неинтересно. Это просто бред. Череда неудач в России закончилась. Теперь я готов показать все, на что способен. Хочу этого больше всего на свете.