Кто интересуется Бариновым, возможно ли возвращение Миранчука, почему закрывают «Казанку» — большое интервью Цорна

Тигран Арутюнян

Поделиться

Комментарии

«Локомотив» в прошедшем сезоне переживал глобальную перестройку: бюджет оптимизировался, расходы сокращались, новые игроки приходили, старые — уходили, главные тренеры — менялись. Sport24 поговорил с одним из главных действующих лиц трансформации «Локомотива» — спортивным директором клуба Томасом Цорном, который рассказал:

— Как будет работать стратегия «Локомотива» без еврокубков;
— Что вообще поменялось для российских клубов на рынке;
— Почему в «Локомотиве» верят в Марвина Комппера;
— Почему купили Раконьяца;
— За сколько брали Изидора и Кухту;
— Готовы ли продать Баринова;
— Рассматривают ли возвращение Алексея Миранчука;
— Почему «Казанка» — невыгодна;
— Какое будущее у Лоськова и Пашинина.

— «Локомотив» закончил чемпионат на шестом месте. Как вам сезон?
— Это был очень сложный сезон. Перед нами были поставлены задачи обновить команду, омолодить состав, существенно сократить зарплатную ведомость. Мы эти задачи выполнили. По ходу чемпионата прошли две смены главных тренеров. Конечно, мы понимаем, что первый сезон — инвестиционный вклад, задел на будущее. Но в любом случае шестое место — не уровень «Локомотива». Мы недовольны результатом, но такое развитие событий прогнозировалось с большой долей вероятности.

— Если бы не две смены тренеров, результат был бы лучше?
— Такой гарантии нет. Создавалась новая система подготовки игроков, менялся стиль игры. Приезжали новые футболисты, которым нужно было время для адаптации.

— Насколько решения ФИФА и УЕФА повлияли на стратегию, о которой нам рассказывали зимой?
— Наша стратегия подразумевает, что мы берем молодых перспективных футболистов и даем им возможность показать себя. Решения ФИФА и УЕФА не осложняют нам ситуацию. Все легионеры, которые пришли, хотят остаться в клубе на будущий сезон, потому что видят, какую работу мы делаем. Они понимают, что растут, и к ним появляется интерес от европейских клубов.

— Неужели после бана в еврокубках не станет сложнее привлекать новых Изидоров и Бека Бека?
— Потенциальные новички, с которыми мы сейчас ведем переговоры, смотрят не на бан в еврокубках, а на то, что мы выполняем свои обещания перед игроками. Тому же Изидору мы обещали игровое время, доверие тренера и шанс себя показать. Все так и случилось. Нет такого, что футболисты из Европы категорически против ехать в Россию.

— Но что-то же для российских клубов поменялось на рынке?
— Стало больше внимания уделяться организационным вещам: как прилететь в Россию, как улететь, какая финансовая обстановка. Категорически плохого отношения к РПЛ и российским клубам у иностранных футболистов нет.

— Карпин в недавнем интервью Sport24 сказал, что в богатых клубах легионеры остаются за деньги. За что легионеры остаются в «Локомотиве»? Разве у вас такие же зарплаты, как в «Зените» или «Спартаке»?
— У нас больше нет слишком высоких зарплат. Обновив состав, мы их очень серьезно снизили. Легионеры остаются, потому что видят перспективу для себя и наш подход к делу. Мы хотим быть для них трамплином перед трансфером в топ-чемпионат. Ребята понимают, что это не пустые слова. Плюс мы создали в команде семейную атмосферу. Именно поэтому никто из легионеров летом уезжать не собирается.

— Вы представляли свою стратегию на несколько лет вперед. С учетом обстоятельств срок ее реализации увеличится?
— Стратегия, утвержденная Советом директоров, это решение акционера клуба — РЖД. Многомилионных зарплат и нерыночных сумм на трансферы в «Локомотиве» больше не будет. При этом не менее важно делать ставку на своих ребят: в прошлом сезоне дебютировали Худяков, Бабкин, Петров, Карпукас, Борисенко. Мы будем и дальше работать в рамках утвержденной стратегии.

— Почему не рассматривали возможность отказаться от изначальной стратегии? Ведь ее реализация, как обозначалось, была возможна при регулярном участии в еврокубках.
— Что значит отказаться? Цель стратегии помимо развития молодежи и достижения спортивных успехов — нормализовать бюджет клуба. За счет ставки на своих воспитанников и покупок перспективных иностранцев за разумные деньги у клуба появляется возможность заработать. Почему от этого надо отказываться? Первый шаг к этому уже сделан. Понятно, что в следующем сезоне не будет денег за участие в еврокубках. Но стратегия задает рамки, не исключая возможностей для адаптации к актуальным условиям.

— Когда стратегия начнет приносить деньги в бюджет клуба? Пока видны только траты.
— Думаю, в следующем сезоне. Мы все делаем для этого. А в целом не соглашусь с вами. Видны не только траты, но и развитие отдельных игроков и команды.

— ФИФА может продлить возможность легионеров приостанавливать контракты еще на год. Есть вероятность, что игроки вообще смогут разрывать соглашения в одностороннем порядке. Как перестраховываетесь?
— Если ФИФА примет такое решение, перестраховки мало чем помогут. Не думаю, что ФИФА юридически вправе разрешить легионерам в одностороннем порядке разрывать контракты с российскими клубами. Такое решение — иррационально, оно нанесет непоправимый урон. От этого нельзя защититься, вставив какой-то пункт в контракт.

Помимо этого, я не привык угрожать игрокам пунктами в контракте. Со всеми легионерами у меня открытая и конструктивная коммуникация. Они не собираются уходить, повторюсь. Они хотят играть за «Локомотив».

— Неужели не согласны, что подписывать легионеров сейчас — риск?
— Нет. Не подписывать легионеров, опасаясь того, что теоретически ФИФА может принять юридически странное решение — это как раз риск, риск остановиться в развитии.

— Марвин Комппер останется в команде?
— Да. Он очень талантливый начинающий тренер. У него есть много качеств полноценного успешного главного тренера. Все, что Марвин требует от своих футболистов, он еще совсем недавно проходил в «Хоффенхайме» и «Лейпциге», будучи игроком. Мы делаем на него ставку. Плюс планируем усилить тренерский штаб. Ведем сейчас переговоры с несколькими российскими и немецкими специалистами.

— Почему верите в человека, который до «Локомотива» ни дня не проработал главным?
— Когда мы только приглашали Марвина в клуб, рассчитывали, что будем его развивать и давать шанс показать себя. Когда уехал Гисдоль, решили не делать резких движений и довериться тем, кто остался. Не хотели приглашать людей со стороны — и так было много перемен за сезон. Рады, что удалось сохранить почти весь тренерский штаб. С начала марта до июня команда выдала самый большой прогресс в сезоне с точки зрения игры. Нужно продолжать в этом духе.

— Почему в тот момент, когда иностранные тренеры начали уезжать из России, Марвин решил остаться?
— Перед ним даже не стоял вопрос отъезда из России. Как и перед Сашей Мартом (тренер вратарей). Они верили в то, что начали, видели перспективу. К концу чемпионата атмосфера в тренерском штабе была лучшая за весь сезон. Игроки видят, как Заур, Марвин, Саша и другие вкладывают свою честную работу в команду, верят в них.

— У Хапова тренерская лицензия категории А. По решению РФС тренер с такой лицензией может быть главным только до конца сезона-21/22. Что будете делать дальше?
— На данный момент мы обсуждаем разные варианты с РФС. Также ведем переговоры с различными российскими и иностранными специалистами с лицензией PRO.

— Как между Хаповым и Комппером разделяются обязанности?
— Наш тренерский штаб работает как единый механизм. Тренеры советуются между собой, спорят, принимают решения. Это нормальная практика.

— Зимой вы рассказывали про селекционный штаб клуба. В нем тогда были Кристиан Меккель, Маттиас Валленвайн и Том Рейнольдс. Как селекция выглядит сейчас?
— Они втроем по-прежнему в клубе. Мы объединили селекционный штаб академии и основной команды. Главный селекционер основы — Валленвайн. Рейнольдс — дата-скаут, он занимается только анализом данных. В селекции академии семь русских скаутов. Главный из них — Владислав Кожемякин. Эти два департамента подчиняются Кристиану Меккелю. У нас, возможно, один из самых компактных селекционных департаментов в Европе. У клубов из топ-5 лиг в селекции по 10-15 сотрудников. Учитывая нашу компактность, работаем эффективно.

— Кто сейчас участвует в переговорах?
— На переговоры летаю я вместе с Кристианом. Меккель как глава селекции лучше всех может рассказать футболисту, какие его качества нас привлекли. Переговоры по условиям контракта веду я. Отмечу, что в «Локо» выстроена четкая система согласований каждого трансфера разными департаментами.

— Первый новичок «Локо» на следующий сезон — черногорский нападающий Марко Раконьяц. Почему решили его купить?
— У нас нет такого, что нам предлагают футболистов, а мы потом выбираем. Мы от этого давно отошли. Сейчас мы совместно с тренерским и селекционным штабом определяем, какая позиция требует усиления. В приглашении Марко ключевую роль сыграло то, что у нас низкая команда — практически нет высоких игроков. Нам нужен был высокий игрок в штрафной, который может замкнуть головой подачу с фланга или исполнить после углового. То, что на летнее трансферное окно такой игрок — наша главная цель, поняли еще зимой. Том Рейнольдс начал собирать данные по всему миру, указав ключевые характеристики нужного нам игрока: рослый, быстрый, молодой и с хорошей игрой головой. В итоге нашлось 6-7 футболистов. Следующим шагом был живой просмотр кандидатов. После него в нашем списке осталось 2-3 футболиста. На совете, в который вхожу я, тренерский штаб и селекционеры, было принято совместное решение, что Марко — тот, кто нам нужен.

— Насколько трудно было его уговорить с учетом нынешней ситуации?
— Легче, чем тех ребят, которых мы привозили прошлым летом. Доказать год назад футболистам из-за рубежа, что у нас будет делаться ставка на молодежь, было тяжелее, чем сейчас, когда есть конкретные примеры. Мы объяснили Марко, какое развитие он может получить, работая с нами.

— Изидор перешел в «Локомотив» из «Монако», Керк — из чемпионата Голландии. Кухту покупали как лучшего бомбардира чемпионата Чехии. Кажется, что уровень Раконьяца значительно ниже.
— Почему? Сербский чемпионат разве намного ниже уровнем чешского? Вряд ли. А у Марко 11+4 в нем.

— Но Кухта стал лучшим бомбардиром чемпионата Чехии, отыграв всего полсезона. А Марко в Сербии провел полноценный год.
— Марко и Ян — разноплановые форварды. У Марко есть те качества, которых нет у Яна — и наоборот. Очень надеюсь, что Марко в следующем сезоне покажет тот уровень, который мы от него ждем. Вспомните: когда приезжал Изидор, все говорили, что игрок из третьей лиги Франции — не уровень РПЛ.

— У «Локомотива» сейчас целых шесть футболистов из атакующей группы: Керк, Камано, Миранчук, Изидор, Кухта, Жемалетдинов. Значит ли приход Раконьяца, что один из шестерых пойдет на выход?
— Мы играем в три нападающих с «десяткой» под ними. Только на двух из четырех этих позиций у нас есть дублирующие друг друга футболисты: Рифат-Антон, Камано-Изидор. Получается, что две позиции у нас без конкуренции. Так не должно быть. Трансфер Марко — возможность создать конкуренцию на еще одной позиции, а не причина, по которой кто-то из атакующих игроков уйдет.

— Не отпустите Изидора, даже если сейчас предложат в три раза больше, чем вы зимой отдали «Монако»?
— Не отпустим. Это будет мало за него.

— Десять с половиной миллионов евро мало?
— Выйдет меньше. За сколько, вы думаете, мы его купили?

— Писали про 3,5 миллиона.
— Нет, это неправда. За Изидора мы отдали значительно меньше.

— Окей. Скинем предложение по Изидору до восьми миллионов. Все равно не отдадите?
— Нет. Давайте дадим Вильсону еще сезон, чтобы у него была возможность в полной мере показать себя.

— Изидор за три месяца стал вторым бомбардиром команды. Как его нашли?
— Валлейнвайн специализируется на французском и латиноамериканском рынках. Он хорошо знает игроков из этих регионов. Изидор давно был в поле его зрения. По Вильсону я также общался с Нико Ковачем, когда он еще был главным тренером «Монако». Он нам его очень рекомендовал. Мы еще с осени хотели быстрого флангового нападающего. По соотношению цена-качество сделка по Изидору оказалась очень для нас выгодной.

— Вместе с Изидором зимой пришел Ян Кухта. Ему 25 лет — не молодой для вашей стратегии. Почему его взяли?
— Я согласен, что 25-летнего игрока уже нельзя назвать молодым, это уже опытный игрок. Хотя в России принято считать наоборот. Мы искали центрального нападающего, потому что мало забивали. Нам не хватало реализации в атаке. При этом понимали, что должны взять того, кто еще может уйти на повышение, а не игрока, заключающего последний контракт в карьере. Кухта вписался в наши требования.

— Писали, что «Локомотив» отдал за него пять миллионов евро.
— Это близко к правде. Точно не больше. Считаю, что отдали адекватные деньги за такого игрока.

— Кстати, как он общается в команде? У него есть переводчик с чешского? Он же не знает английского.
— С чего вы это взяли?

— С журналистами в микст-зоне он был готов общаться только на своем родном языке.
— У нас нет переводчика для Кухты. Я с ним спокойно разговариваю по-английски, он грамотно отвечает. Иногда даже по-русски. Чехи быстро адаптируются в России, с коммуникацией у Яна проблем нет.

— Третьим новичком «Локо» зимой стал Мампасси. Почему он?
— Мы заметили Марка еще на летних сборах «Шахтера». За ним уже тогда следили многие клубы, в том числе из Бундеслиги. Он хорошо проявил себя в товарищеском матче против «Шальке», и с тех пор мы начали за ним наблюдать. Его российский паспорт также был положительным фактором.

— Вы говорили, что изначально брали Марка, чтоб он был в ротации под Пабло.
— Ну конечно. Ему было всего 18 лет, когда мы его взяли, на уровне РПЛ он никогда не играл. Логично было бы дозировано подводить его к основе. Но в итоге вышло так, что он сыграл почти все матчи после перерыва.

— Как он справился с ролью, которая ему не предназначалась?
— Очень хорошо. У Марка есть ошибки, но он прибавляет — растет от матча к матчу. Плюс весной ему было тяжело не только в игровом плане, но и в личном. Он хорошо справился.

— Он готов быть основным в следующем сезоне?
— У нас будет открытая конкуренция между четырьмя центральными защитниками.

— Не могу не спросить про игроков, которые пришли прошлым летом. Марадишвили, Тикнизян и Бека Бека играли нерегулярно. Как при таком раскладе планируете получить прибыль с их будущей продажи?
— Костя неплохо начал, после перерыва был легкий спад, но не критичный. Бека Бека приехал летом и сыграл все матчи до перерыва, к концу сезона показал отличный уровень игры. Наир в начале сезона почти отвоевал место в основе, но пошли красные карточки. Его последние три матча в РПЛ — лучшие за сезон. Если он будет играть так и дальше — не избежит повышения в цене.

Все, что с ними происходит — часть развития. Не бывает такого, что молодой футболист только прогрессирует. Чтобы выйти на высокий уровень, игроку нужно пройти через спады. Я не вижу, чтобы Костя, Наир или Алексис деградировали. Они прибавляют. Прошло слишком мало времени, чтобы говорить о том, что их трансферы не окупятся. Да и надо понимать, что речь должна быть не про каждый отдельный трансфер, а про трансферный баланс в целом.

— Многие отмечают, что зимнее трансферное окно у «Локомотива» прошло лучше, чем летнее. Почему так?
— Летом, когда мы только пришли, в клубе не было селекционного отдела. Мы в ускоренном темпе начали его создавать, параллельно обновляя команду. Зимнее ТО получилось более спланированным и тактически подготовленным. Оно прошло разумнее, чем летнее. Мы изначально говорили, что для трансформации команды требуется три трансферных окна. Прошло пока только два. Мы уже определили, кого будем брать этим летом. Много трансферов не будет — основной костяк команды собран.

— Кого будете покупать?
— Помимо высокого нападающего, которого мы уже взяли, нам нужен высокий левоногий центральный защитник, который может сыграть левого центрального и левого флангового. Из трех центральных защитников — Едвай, Магкеев, Мампасси — нет ни одного левши.

— Получается, следуя вашей логике, позиция левого центрального будет вообще без конкуренции, а на правого сразу три кандидата?
— В мире есть много команд без левоногих центральных защитников, и они нормально играют. Стас Магкеев, например, шикарно справляется на позиции левого центрального. Не факт, что наш новичок будет играть все матчи на одной позиции. Он должен быть готов сыграть на фланге, если с Наиром что-то случится или ему нужна будет конкуренция.

— Зимой у «Локомотива» было два бразильских центральных защитника: 24-летний Мурило и 30-летний Пабло. Казалось, что первый вписывается в стратегию. Почему изначально приняли решение продать его, а не Пабло?
— Нам было необходимо освободить место легионера для Изидора. Выбирали между Пабло и Мурило. Пабло ясно дал понять, что ни в коем случае не хочет покидать Россию. Мы переговаривали с ним и его агентом четыре раза — их посыл всегда был именно таким. Игрок был доволен своим статусом в «Локомотиве», ему все нравилось. Поэтому продать Пабло зимой, казалось, невозможно.

Мурило же — игрок, который более-менее вписывался в стратегию клуба, но за полсезона сыграл только в одном матче. Он тяжело набирал форму после травмы. Пользы для основной команды в нем было на тот момент немного, поэтому мы решили его продать.

— Что было дальше?
— Спустя две недели после продажи Мурило на Пабло вышел «Фламенго», который возглавил хорошо знакомый ему тренер — Паулу Соуза. В январе они сделали Пабло предложение, от которого, по всей видимости, он не мог отказаться. Пабло пришел ко мне и попросил его продать. Я ему ответил, что мы продали Мурило, чтоб сохранить его, и не намерены рассматривать его трансфер до лета. Объяснил, что мы надеемся на него, потому что молодой Мампасси пока не должен играть все игры. Ситуация с Пабло тянулась до конца февраля, пока у него не появились другие причины для ухода. Он использовал момент, чтобы получить то, что давно хотел. Его семья также хотела на родину. Но в итоге все получилось выгодно для клуба — продали его дороже, чем покупали. Он не планировал приостанавливать контракт — был согласен на полноценный трансфер. Даже если бы Пабло остался, летом мы бы все равно рассматривали его продажу.

— Почему нельзя было отдать зимой Пабло в «Краснодар» — об этом писали? Они бы уже сами с этим разбирались.
— Мы не общались с «Краснодаром» по Пабло.

— Сейчас ходит много разговоров вокруг интереса к Баринову из Европы. За все время вашей работы в клубе хоть одно предложение или конкретный интерес по нему были?
— Запросы по Диме есть регулярно. Интерес от российских клубов. Баринов — игрок сборной России, один из наших лидеров. Не могу сказать, что мы готовы его куда-то отдать. Зимой в клуб предложений по аренде не поступало. Да и не факт, что мы его отпустим, если такие предложения будут. Пока интереса из Европы к нам не поступало.

— Представим два условных предложения: от «Зенита» на 8 миллионов евро и от «Валенсии» на 5. Пойдете навстречу игроку и отдадите его в Европу или пойдете за более выгодным предложением?
— Повторюсь, глобально мы не хотим продавать Диму. Если отвечать на ваш вопрос — у клуба есть ответственность перед акционером. Футбольный клуб — это также бизнес. Мы должны зарабатывать деньги. В приоритете для нас всегда будет самое выгодное финансовое предложение.

— К Жемалетдинову тоже был активный интерес от российских клубов?
— Не только по Рифату. У нас интересуются многими российскими футболистами. По Рифату такая же позиция, как и по Диме — должно быть суперпредложение, чтоб мы его отпустили. Потеря Димы, Рифата или Антона будет значительна. Уход кого-то из этой тройки будет тяжело компенсировать. Поэтому пока мы не рассматриваем возможность продажи ни одного из них.

— Кто сейчас самый ликвидный игрок, которого вы готовы продать?
— Открыт вопрос по Камано. Сейчас думаем, как нам действовать дальше. По нему есть конкретные предложения. У Франсуа еще год контракта и решение — продлевать или продавать — нужно принимать уже сейчас. Если мы получим выгодное предложение, мы его рассмотрим.

— Возможно ли возвращение Алексея Миранчука?
— Не думаю, что Леша сам хочет возвращаться в Россию. Скорее всего, он будет рассматривать варианты для продолжения карьеры в Европе. Так что мы не рассматривали его возвращение.

— Антон Миранчук все еще может уехать за братом в Европу?
— Думаю, да. Антон очень хорошо показывает себя на тренировках, набирает форму после травмы. В будущем сезоне он прибавит качества нашей команде.

— В декабрьском интервью вы с позитивом рассуждали о работе «Казанки». Почему приняли решение ее закрыть?
— Один из факторов — в «Казанке» сейчас с трудом набирается полноценный состав, чтобы выступать на том уровне, при котором она была бы полезна. Если и иметь вторую команду, она должна играть максимально высоко — то есть в ФНЛ. Только в этом случае ребята получат должную обкатку, чтобы подойти к основе. Сейчас, большинство молодых парней, играющих в основе, ненадолго задерживались в «Казанке»: Карпукас, Петров и Бабкин практически в ней не играли. Они быстро сделали шаг до основы и быстро адаптировались. Если объединить бюджет «Казанки» и молодежки, получится существенная сумма. При этом команды выполняют, по сути, дублирующие функции. Так что объединить их — разумное решение. Тех футболистов «Казанки», которые слишком взрослые для молодежки, но на которых мы рассчитываем, отдадим в аренду в партнерские клубы, чтобы дать им практику. Финансово это будет более правильно для клуба.

— Но в ПФЛ молодежь быстрее адаптируется к мужскому футболу. Там с ними играют не 16-летние сверстники, а 40-летние мужики, которые лишний раз не дадут развернуться. Разве нет?
— В этом и проблема. В ПФЛ не самое высокое качество футбола. Да и в ФНЛ тоже. Поэтому лучше иметь конкурентоспособную молодежку. Я согласен, что многие футболисты при переходе из молодежного футбола в мужской теряются. Но тех ребят, которых мы видим в будущем в основе, выгоднее отдать в аренду в клуб РПЛ или ФНЛ. Держать свой фарм-клуб ради того, чтобы из 20 человек в основу попало 1-2 — невыгодно.

— Бюджет «Казанки» — около 150 миллионов рублей. Это примерно полтрансфера Мампасси. Что важнее для клуба — Мампасси или вторая команда?
— Нелогично так рассуждать. Если бы у нас был свой Мампасси в «Казанке», мы бы его не покупали.

Например, у «Зальцбурга» есть фарм-клуб из второй лиги — «Лиферинг». Основной костяк этого фарма состоит из 17-18-летних игроков. Ребята играют на максимально высоком уровне, перед тем как попасть в главную команду. В таком случае наличие фарм-клуба целесообразно. А у нас в «Казанке» с трудом набираются 12 человек для основного состава, потому что они с молодежкой конкурируют за игроков. В итоге мы получаем менее конкурентоспособную молодежку и вообще неконкурентоспособную «Казанку». При этом бюджет «Казанки» в 150 миллионов рублей, который вы назвали, близок к правде. Поэтому нам сейчас лучше иметь сильную молодежку с возможностью поднимать в основу ребят на роль «джокеров» и спускать тех, кто набирает форму после травмы.

— Почему решили убрать Лоськова и Пашинина из тренерского штаба?
— Их никто никуда не убирал. Мы просто решили дать им новые задачи. Мы приняли решение сократить тренерский штаб основы, сделать его более компактным. Мы предложили Диме и Олегу работу в структуре клуба. На наше предложение они пока не согласились. Я не раз подчеркивал, что мы хотим сохранить обоих в структуре клуба, но в этом должен быть смысл, а не просто так.

— Что за должности им предлагали?
— Я уже говорил: мы им предложили работать в академии в качестве тренеров по амплуа, курировать линии защиты и атаки в командах ЮФЛ и молодежке. Думаю, в течение июня мы совместно придем к какому-то решению.

— И несколько финальных вопросов. Что думаете про Кубок Лиги?
— Я поддерживаю идею создания этого турнира. Сейчас у нас не будет никаких международных игр, эти паузы нужно заполнять.

— Кубок Лиги лучше, чем возможное расширение РПЛ?
— Для расширения РПЛ нужно иметь достаточно инфраструктуры в стране, чтобы проведение всех матчей были на плюс-минус одинаковом уровне.

— Каждые нечетные годы «Локомотив» последнее время берет Кубки России. Какая цель на следующий сезон?
— Амбиции должны быть максимальные. За прошедший сезон мы смогли стабилизировать команду. Надеюсь, что уже в следующем сезоне мы будем показывать тот футбол, который хотим видеть.

— Что должно произойти, чтобы вы назвали следующий сезон хорошим?
— Мы должны продолжить начатое развитие команды, «Локомотив» должен бороться за высшие места в РПЛ и попасть в финал Кубка России.