Умерший друг, селекция «Краснодара» и футбол 1990-х: интервью бывшей звезды «Спартака» и «Локо» Бузникина
Максим Бузникин уже шесть лет возглавляет селекционную службу «Краснодара», а этой весной после ухода Даниеля Фарке перешел в тренерский штаб Александра Сторожука. При участии Максима команда, состоящая, по сути, из местных воспитанников, взобралась на четвертое место, обыграв в том числе «Спартак», «Локомотив» и ЦСКА.
Александр Муйжнек встретился с Бузникиным в Питере перед матчем легенд «Спартака» и «Зенита» и расспросил его о молодежи «Краснодара», золотых временах семинского «Локомотива» и любви к музыке и сигарам.
— В июле вы снова вышли на поле — за «Спартак» в матче легенд с «Зенитом». Ощущения?
— Будто попал в машину времени. Входишь в автобус — а там команда из 90-х практически вся в сборе. Романцев, Ярцев… Было здорово окунуться в прежнюю эпоху: вместе поехать на игру, побывать в раздевалке, прощупать эту атмосферу. Удовольствие! И уровень, и темп были серьезными — к таким серьезным матчам нужно готовиться, а не вот так, с листа. Для меня вообще тот футбол 90-х был прекрасен. И тот «Спартак» был прекрасен.
С тех пор мир изменился, пришли деньги, иностранцы, бизнес. Наше поколение росло на советском футболе, на его школе. А в последние годы футбол стал более коммерциализированным. Все этому подчиняется — трансляции, обзоры, освещение. Но футбол тех лет — навсегда. Для болельщиков именно он — узнаваемый, красивый, спартаковский.
— Кто сейчас в России владеет дриблингом, какой был у вас?
— У меня дриблинг и правда был сильным качеством, за счет него я играл. Физические данные были достаточно скромными — мне оставались скорость, обводка, игра в штрафной. Я много работал над ним, дополнительно играл во дворе. У нынешних пацанов таких возможностей нет. У школ четкий график — тренировка, потом пауза, учеба, восстановление. Хотя у Бакаева вот интересный дриблинг, например.
— Не считаете, что «Спартак» зря его упустил?
— Бакаев — индивидуально сильный футболист. Он талантлив, но в «Спартаке» у него некоторые вещи не получались. Может быть, дело в какие-то моментах личного характера, с тренером не сдружился? Видите, как в «Спартаке» быстро все меняется. Так или иначе пока «Зенит» для него — выход.
— Были новости, что Бакаевым интересовался «Краснодар».
— Мне кажется, сам Зелимхан нами интересовался в порядке исключения. Когда Бакаев был игроком «Спартака», для него «Краснодар» вряд ли был привлекателен.
— Вы все еще работаете в «Краснодаре»? На прежней должности?
— Во втором круге прошлого сезона я попробовал себя тренером. Уехали иностранцы, возникли финансовые трудности — надо было срочно искать выход. Именно тогда мне предложили место в штабе Александра Сторожука, который пришлось формировать очень быстро. А селекционную службу, по сути, сократили — мы не могли никого взять, наш блок (четыре-пять человек) был в нерабочем состоянии. Сейчас он будет переосмысляться, переделываться, перестраиваться под новые реалии. Я снова вернулся в селекцию, в работу в академии с молодежью.
— Чем вы занимались у Сторожука?
— Помогал с индивидуальными занятиями, в теории — в общем, был одним из помощников. Плотно работал с игроками атаки. Мне понравилось. Изучать разные проявления футбола, связанные непосредственно с игрой, с творческим процессом — классно.
— Иностранцы разбегаются, состав меняется — не было паники?
— Нет — мы же знали, что в мире происходит. Предполагали, что уедут легионеры. Приняли экстренные меры — и удачные: пришедшая после Фарке команда сработала качественно. Большинство молодых футболистов, работавших со Сторожуком, перешли с ним в первую команду. Он всех знал, а ребята понимали его требования. Уже была налажена дисциплина. А времени на сыгранность не требовалось — все прошло безболезненно, в том числе для старших: Петрова, Ильина, Ионова.
Понятно: иногда футбол был не такой зрелищный, как мы хотели. Зато команда не развалилась, а выглядела стабильно. На «Рубин» отъезд легионеров повлиял сильнее — они там многое решали в плане игры, и Слуцкому все пришлось строить заново.
— Иностранцев агитировал уехать Крыховяк?
— Уж не знаю, насколько агитировал, но на моей памяти он уехал последним. Дело было не в Гжегоже, как мне кажется. Кто уедет, было и так понятно — и уехали практически сразу.
А мы уяснили, с какими игроками закончим сезон — с ребятами, которые перешли к нам из «Краснодара-2» почти целой командой. Безусловно, для них это был стресс, но они справились. Вместе им психологически было легче — по сути, изнутри ничего не поменялось, просто стал ранг повыше.
Эмоциональные победы над «Локомотивом» и ЦСКА показывали ребятам: мы не зря стоим на ногах, идем по этому пути, миримся со сложной логистикой. Так и становятся большими футболистами — через трудности.
***
— Какой сейчас вектор у селекции в «Краснодаре»?
— Пока возможности селекционных служб ограничены. Из Европы в Россию футболисты не поедут — там тяжелый для нас рынок. Все будет по принципу зебры: [мир разделился] пополам. Наверное, такого уровня зарплат футболистов, как до февраля 2022-го, сейчас не будет.
— Даниил Уткин — топ-игрок для РПЛ? Он бы пригодился «Краснодару»?
— Вполне. Но не могу говорить, что у Дани происходило с клубом: никак не участвовал в его трансферах. В «Ахмате» он играл хорошо, сейчас перешел в «Ростов». Все в его руках и ногах — как он поведет себя на поле, в новой команде. Благо, тренер хороший, Валерий Карпин. Почему бы не дорасти до топ-уровня?
— Как случился переход Ахметова?
— Говорить о таком — прерогатива генерального директора. Тем не менее русский футбольный рынок достаточно ограничен. Любой футболист, который имеет игровой бекграунд и может помочь команде, — это здорово.
— Видите что-то хорошее в новой для вас, для селекционеров, для «Краснодара» ситуации?
— Шанс для наших футболистов. Множество из них сейчас окажутся наверху. Плюс «Краснодара» в том, что он сохранил молодой состав, а также добавил старых — тех, кто вернулся. Есть надежда, что будет шаг вперед.С другой стороны, второй сезон всегда тяжелей.
— «Краснодару» нужны те, кто бегает, — вот сейчас это молодежь. А личности где? Я знаю принципы тренировок «Краснодара», потому что там были мои футболисты. Не буду говорить кто, но я с ними встречался. Они не согласны с этим методом — тактика, тактика, тактика. Нет формирования личности», — как восприняли эти слова Бердыева?
— Я далек от сторонних мнений про академию. Я занимался отбором для основной команды. Все, что я видел, было достаточно профессионально. Сейчас нам придется плотнее работать с академией, больше осматривать ребят. Это будущее «Краснодара». Сергей Николаевич Галицкий вкладывает деньги, чтобы школа работала и давала прок. Команда, которая воспитана в школе, в общем-то, сейчас и будет играть в РПЛ. Мы вынуждены жить в условиях кризиса — и выживать.
***
— Вы четыре сезона отыграли в «Спартаке» и предполагали, что не задержались дольше потому, что Романцеву не понравился стиль вашей игры. Чем?
— Стиль, думаю, подходил. Вопрос в том, соответствовал ли я уровню игры «Спартака». В команде была бешеная конкуренция, очень высокая. Футболист не может всегда быть в оптимальном состоянии — сегодня на тебя соперник падает, завтра плечом травму наносят. Форму потом набирать тяжело.
— Для меня имя Бузникина — это «Локомотив», с которым вы дважды выигрывали РПЛ и зажигали ЛЧ. Трофеи клуб брал и после, но не достигал того величия. Почему?
— Семин к этому успеху шел долгие годы — работал над тем «Локомотивом» 20 лет. Именно он создал команду, которая взобралась на верхушку, собрал классных футболистов. Тогда «Локомотив» сменил на вершине «Спартак», дальше Газзаев собрал сильный ЦСКА, сейчас есть «Зенит» — у них все возможности, условия, состав. Естественный цикл.
— Вам обидно, что «Локомотив» Семина в прошлом?
— Хочется, чтобы у команды все было стабильно. Но повторюсь — времена изменились. Во многих клубах какая-то чехарда происходит: постоянно что-то меняется, кто-то кого-то снимает… Пример: «Спартак» — вроде есть все возможности, а в итоге все без толку.
— У вас была возможность уйти в «Интер» — но вы опасались, что, если уйдете, будет закрыта дорога в «Спартак». Почему?
— Мне было 20 лет. Я провел первый удачный сезон. Тогда я такими категориями, как сейчас, не мыслил. Я тогда и сейчас — два разных человека. Но вариантов было и правда много — например, я слышал про «Гамбург».
— Сейчас к футболистам из России не доходит даже до интересов серьезных клубов. И так было еще до февраля.
— Посмотрите на уровень футбола. Где были топ-клубы раньше — «Спартак», «Локомотив»? Они постоянно играли в Лиге чемпионов, «Спартак» выходил в полуфинал Кубка УЕФА, играл с тем же «Интером». Селекционеры смотрят в основном еврокубки и по ним оценивают, сможет ли футболист показать себя на международных соревнованиях. Чемпионат России мало кто смотрит.
— В «Краснодаре» есть игроки, способные дорасти до европейского уровня? Много говорят о Черникове — но он же пока просто рубит в центре поля.
— Есть у него такое: молодой, играет с желанием. Саша все это перерастет, думаю. Он боец, всегда играет до последнего, не жалеет ни себя, ни соперника — это его особенность. Но в концовке сезона он стал сдержаннее в плане карточек. Про Европу — почему нет? У всех ребят в «Краснодаре» прекрасные перспективы. Все зависит от того, как себя проявят, и какая ситуация сложится.
— Сафонов сильнее Акинфеева?
— Матвей очень одаренный физически, технически голкипер. И эмоционально крепок — у него очень устойчивая психика. Все покажет время. Акинфеев — опытный вратарь. На следующий год он станет старше, Сафонов станет более опытным.
***
— Весной не стало вашего близкого товарища Алексея Бахарева. Вы же знакомы еще с «Лады», с юношей.
— Даже раньше — в молодежной сборной вместе играли. Я знал его очень хорошо: мы в Тарасовке жили в одной комнате. Леша был очень искренним, открытым, добродушным парнем. Таким веселым, жизнерадостным, где-то даже наивным. Любил жизнь. Со своими слабостями… При этом очень одаренным: резким, с хорошей скоростью. Наверное, многого от него ожидали.
— Говорили про интерес лондонского «Арсенала».
— И это звучало вполне реалистично: Леша был большим талантом, признавался открытием чемпионата.
— Про Бахарева говорили как про гуляку.
— Я его видел разным. Мы проводили вместе очень много времени, выезжали в Москву — еще когда играли в Тольятти. Другие люди могут себя в рамках держать, а Леша мог не всегда. Такой он был человек — со своими плюсами и минусами. Мы с ним в этом плане отличались. На меня Москва повлияла иначе.
Алексей Бахарев
— Евсеев рассказывал, что вы были большим специалистом в сигарах. Как стали в них разбираться?
— Я уже давно их не коллекционирую. Только хьюмидор остался (шкатулка для хранения сигар) — где-то дома лежит. Сигары — не пристрастие, это было развитием эрудиции, расширением кругозора. Временный фетиш. Я не был курильщиком, никогда не курил сигареты. Но времени тогда было много: я сидел на базе, изучал литературу. Потом друг съездил на Доминикану и привез много коробок разных сигар. Но они у меня в итоге так и засохли.
— Работавший с вами в «Краснодаре» Юрис Лайзанс вместо футбола мог пойти в танцы. А вы могли стать музыкантом?
— До футбола я два года ходил на акробатику— когда был совсем маленьким. У меня была хорошая пластика, координация, растяжка, и те уроки мне впоследствии помогли. Я развил подвижность, которая пригодилась в том числе для обводок. Но по большому счету у меня не было выбора — отец был футболистом. Я с ранних лет с мячом, на сборах, в футбольной среде.
— Но музыка в вашей жизни была. Как выучились игре на гитаре?
— Я скорее, просто бренчал, а не играл. Для игры нужно быть профессионалом. То же самое можно сказать о сигарах: увлекает меня что-то, а потом проходит, даже хобби своим не назову. Я уже лет 10 как гитару в руки не брал.
— А от кого это пошло?
— Все, кто рос во дворах, слушали какую-то музыку: Цоя, Розенбаума, Высоцкого. На гитаре я учился играть, когда еще в школе учился. Так что это просто дворовое, для себя.
— На чей концерт сейчас пошли бы без раздумий?
—На какую-то ретро-группу, типа Metallica. Из наших — на Розенбаума. Но вообще сейчас нет времени ни на что.
— А кого из молодых слушаете? Знаете Моргенштерна?
— На улице увижу — не узнаю. А что такое молодой? Для меня музыканты непрерывны, вечны. Слушаю радио, там та или иная музыка становится популярной — а я даже не знаю, в каком году она появилась…