Партнера легендарного Стрельцова зарезали в Москве. Он был чемпионом СССР, но потом его прогнали из команды
Владимир Щербаков в 1960-е считался одним из самых перспективных нападающих в Советском Союзе. Он начинал карьеру в дубле московского ЦСКА, но уже в 18-летнем возрасте его пригласили в «Торпедо».
И уже в первом же сезоне в 1964 году он мог стать чемпионом. В золотом, дополнительном матче против тбилисского «Динамо» Щербаков открыл счет во втором тайме, но грузинская команда сначала сравняла счет, а в дополнительное время уничтожила соперника — 4:1.
Впрочем, первого (и единственного) трофея Щербакову ждать было недолго. В 1965 году автозаводцы «усилились» легендарным Эдуардом Стрельцовым, который вернулся в большой футбол после заключения. Он отсидел почти пять лет, и ещё кое-то время власти не давали ему снова попасть в большой футбол.
Щербаков и Стрельцов сразу нашли взаимопонимание на поле. «[Стрельцов] говорил, что ему, например, совершенно неважно, на какой позиции фактически играет, например, Володя Щербаков. Когда тот перемещался в центр, Стрельцов уходил на левый фланг. Ему казалось, что Щербаков успел почувствовать общую с ним игру. И знает, что если откроется, то обязательно получит от Эдуарда мяч», — вспоминал журналист Александр Нилин в своей книге «Стрельцов. Человек без локтей».
Это взаимопонимание в том числе стало залогом успеха «Торпедо» в том чемпионате. Москвичи сумели опередить киевское «Динамо» и завоевать второе в истории золото. А дальше у Щербакова случился первый вызов в сборную СССР. Который, как и чемпионство-65, оказался и последним. В товарищеской игре против Югославии юный форвард провел на поле почти весь матч, но проявить себя не сумел. Больше в национальной команде его не было.
А со Стрельцовым у Щербакова сложились хорошие отношения и за пределами футбольного поля. Но за эту дружбу он и поплатился. В 1968 году главный тренер «Торпедо» Валентин Иванов отчислил форварда из команды за пристрастие к алкоголю и потенциально дурное влияние на Стрельцова.
«Пусть теперь с ним Бобров мучается», — говорил Иванов об отчислении и последующем возвращении Щербакова в ЦСКА.
Правда, в родном клубе футболист тоже не задержался. Провел всего 17 матчей и отправился в узбекский «Политотдел» из первой лиги. Правда, при каждой удобной возможности он приезжал в Москву повидаться со Стрельцовым.
«Дружба с ним оставляла ему иллюзию возвращения в большой футбол. И в совхозной команде, игравшей по первой лиге, вчерашнего торпедовца уважали еще больше, узнав, что отношения с Эдиком сохраняются.
«Стрельцова почему-то очень веселил рассказ, как футболисты «Политотдела» посылают за водкой «ишака» — привязывают к нему сумку с деньгами, гонец доходит до винного магазина и орет. Эдик со слов Щербакова смешно изображал крик ишака», — писал Нилин.
Но отношения со Стрельцовым, по сути, оставались единственным, что связывало вчерашнего таланта с большим футболом. После Узбекистана он немного поиграл за ярославский «Шинник». Затем была команда «Мослифта».
А в 1993 году Щербаков трагически умер в Москве. По воспоминаниям Нилина, его зарезали в Кунцево. Обстоятельства этой смерти неизвестны до сих пор.
