«Может, мы в Монако Зарему обидели — не позвали куда-то?» Честный Кокорин: друзья из тюрьмы, общение с Дзюбой, Кипр
Александр Кокорин — один из самых обсуждаемых русских футболистов. В его карьере было, кажется, все — признание главным талантом, скандальные переходы, не менее скандальные гулянки, колония и трансфер в Европу.
В настоящее время Кокорин перезагружает карьеру на Кипре в «Арисе». Корреспондент Sport24 Владимир Колос съездил к Александру в гости и для своего Ютуб-канала поговорил обо всем. Из интервью вы узнаете:
- Как Кокорину живется и играется на Кипре
- Кто был лучшим тренером в его карьере
- Как его хотели убрать из Зенита в 2017 году
- Почему его не любит Зарема
- Продолжает ли он общение с Дзюбой и Мамаевым
- Как его подкалывали одноклубники в «Фиорентине»
- Собирается ли он стать тренером
И многое другое. Погнали!
— Как ты здесь, без нас?
— Без вас… плохо и хорошо. И так, и так.
— Ты так и живешь в отеле?
— Да.
— Квартиру себе не выбрал?
— Нет такой цели. Плюс я уже оплатил отель наперед.
— Главный плюс Кипра в сравнении с Москвой?
— Солнце.
— Главный плюс Москвы в сравнении с Кипром?
— Можно поесть в ресторанах после 22:30. И кинотеатры.
— Тут с ними беда?
— Есть, но я не знаю, что там показывают.
— Мне кажется, там показывают те фильмы, которые не показывают в России.
— Да, но на английском.
— А как у тебя с английским?
— Нормально. Но если смотреть фильмы, то лучше на русском. На английском я могу смотреть, но такого удовольствия, как от просмотра на русском, не получаю.
— Когда я жил на Кипре, уже на второй месяц мне стало лениво ходить 100 метров до моря. У тебя такая же история? Окиприотился уже?
— Да, окиприотился! Но сейчас уже не сезон — плюс 28. Я легко могу искупаться. Но у меня многое зависит от ребенка. Если он хочет, идем. Но, если честно, пока даже времени нет на море ходить. С утра дела, потом тренировка. А в выходные я всегда чем-то непонятным занят.
— Твой круг общения — это в основном Майкл? Или есть друзья здесь?
— Майкл — самый близкий, конечно. А так, общаюсь с ребятами из команды. Здесь есть человека три, с которыми регулярно выходим попить кофе, позавтракать. Да и помимо них есть люди. Если сравнивать с Флоренцией, здесь у меня достаточно много знакомых, с которыми постоянно на связи.
— Ты видишь себя на Кипре после окончания карьеры? В любом качестве.
— Пока нет. Смотря какая работа будет. Да, здесь есть солнце и море, а это уже 50 процентов успеха. Но надо еще и получать удовольствие от того, чем занимаешься. Сейчас я получаю. И все вместе — это очень круто. А в дальнейшем… посмотрим.
***
— Ты сейчас на Кипре регулярно играешь и забиваешь мячи. Приятно снова чувствовать себя героем?
— А я никогда и не чувствовал себя героем. Приятно просто играть в футбол, забивать, приносить пользу, быть нужным.
— Когда ты забил «Омонии», ты отпраздновал в стиле Роналду. Почему так?
— Вратаря «Омонии» Роналду сделал суперпопулярным. Когда они играли на «Олд Траффорд», кто-то выложил его фотографию с Криштиану. И за день у него прибавилось тысяч 150 подписчиков. И в игре еще до гола я пробил по его воротам, он сделал вид, что легко поймал, и так посмотрел на меня, типа «не надо этого делать». Я только поэтому так отпраздновал. Заранее не планировал.
— Хотел бы что-то перенять от Роналду?
— От него все можно перенять. Человек столько лет играет на таком высоком уровне. Он вызывает восхищение, молодец. Да, у него неприятный период в «Манчестер Юнайтед», проблемы с тренером. Но, думаю, у него будет все нормально.
— О чем говорят твои голы — о том, что ты вернулся, или, по-честноку, это всего лишь голы в чемпионате Кипра?
— А когда я не забивал, если я был на поле? Многие пишут: «у него была засуха». Какая засуха? Когда я не играл? Когда я на поле, у меня всегда были голы.
— Окей, в «Зените» при Луческу и Боаше. Да, ты играл в фланге, да, у тебя было достаточно голевых, да, у тебя был хороший «гол+пас». Но самих голов было немного.
— А я никогда не говорил, что приду и как Халк буду тянуть команду. Для меня важно играть и быть здоровым. Даже здесь на Кипре я не говорил: «смотрите, я пришел, и сейчас посыплются голы». В «Зените» меня ставили на правый фланг, где мне было некомфортно играть. Но я понимал, что это была единственная позиция, где я мог выходить постоянно. В «Зените» ты либо играешь, либо жалуешься, что ты не на своей позиции.
— Сколько процентов от праймового Кокорина мы видим сейчас?
— Процентов 50-60. Но это связано с тем, что меня пока беспокоит нога. Сейчас будет пауза и время подлечиться и добрать до 100.
— Есть вещи, в которых ты стал лучше в сравнении с твоим периодом в «Зените» при Манчини?
— Если брать чемпионат Кипра, мне помогает мой большой опыт. Я здесь быстро принимаю правильные решения. Тут многие ребята помладше меня. Они только начинают свой путь в футболе. Много нервничают в последних фазах атаки.
— Ходят к тебе за советом?
— А я сам стараюсь им советовать. Например, вижу: парень выходит на поле и третью игру подряд падает. И как с ним не поговорить? Я подхожу и говорю: «поменяй шипы, подбери бутсы, будь профессиональнее».
— Главное, что о тебе говорят люди в последние годы — жаль, что ты не полностью использовал свой талант. Ты о себе такого же мнения? Или тебя все устраивает?
— Здесь много разных факторов. Тут не как в теннисе, когда ты выходишь на корт один. При хорошем и должном отношении ко мне… Вы же видите только картинку, начиная с момента выхода на поле. У меня каждый год была борьба. Были только два-три тренера, которые на меня рассчитывали и строили команду вокруг меня. Тогда были и результаты, и много голов. А некоторые тренеры мной просто затыкали дыры и ставили на разные позиции. Если посмотреть, я же никогда особо много не играл нападающего по ходу сезона. Даже у Манчини я был слева… да где угодно. У Капелло тоже. Часто играл полузащитника. От этого были проблемы. В нападении я, например, полностью понимаю, как играть. В полузащите — гораздо больше черновой работы.
Если бы у меня всегда был один тренер, который знал меня вдоль и поперек и постоянно на меня рассчитывал, если бы просто играл в футбол и понимал, что никаких «качелей» не будет — выйду я на поле, не выйду, на какой позиции — было бы намного лучше. А так, каждый новый тренер — новый вызов. Нужно было постоянно доказывать.
— При каком тренере было сложнее всего?
— Я могу сказать, при ком было легче всего.
— Манчини?
— Нет. По поводу Манчини, кстати. Меня же могли убрать. Когда он только пришел, ему сказали, что меня надо продать. А Роберто меня тогда не знал. А в Австрии на сборах он посмотрел на меня, подошел и спросил: «Слушай, а почему мне говорят тебя продать?» Он прекрасно все понимал по-футбольному. Так что непонятно, как все могло сложиться в том сезоне с Манчини.
А лучше всего было при Петреску в «Динамо». Он пришел, развязал мне руки, в 21 год дал мне капитанскую повязку. Это максимальная поддержка и понимание того, что я здесь нужен. Он мне все разрешал. Сергей Богданович еще в нападение меня ставил. Но при нем я в «Зените» был чуть-чуть.
***
— Зарема Салихова недавно сказала, что не знает, какой трансфер «Спартака» хуже — Урунов или ты. Тебя удивляют такие слова?
— Я нормально реагирую на критику, но не от Заремы. Хотелось бы много интересного рассказать, но это не мое дело. В каком моменте я перешел ей дорогу, мне непонятно. Она изначально была настроена не очень позитивно на мой трансфер и везде об этом говорила. Может, она видела нас в Монако, и мы там чем-то ее обидели — не позвали куда-то или не поздоровались? Потому что явно была какая-то обида. Хотя я с ней никогда не пересекался и никогда ее не видел. У меня только непонимание, из-за чего все это могло быть.
— Ее слова ты оставил без внимания, но Канчельскису ты ответил.
— Так этот дядя, так его назовем, пел мне дифирамбы каждый раз, когда меня видел. Постоянно поднимал бокалы за мое здоровье, когда я был маленьким. И я им восхищался, потому что он был сильным игроком. Нет, я плюс-минус понимаю. Это очередной дядя, которому дали 2-3 тысячи на эфирах, куда он ходит, и за это надо сказать что-то плохое, как делает наша старая гвардия. Тогда это понятно. Но если ему что-то реально не понравилось… Я не понимаю. Ты постоянно кричишь, какие мы хорошие ребята, поднимаешь за нас бокалы, а потом выдаешь такое… Только из-за этого я ему ответил. Потому что я с ним был неплохо знаком.
— Отвечая ему, ты написал: «я был и остаюсь спортсменом». Спорт — это в том числе про преодоление. У тебя есть еще мотивация, чтобы показать всем, что Кокорин еще ого-го?
— Всем — нет. Только себе. Кому мне что доказывать?
— Что ты хочешь доказать себе?
— Что я еще могу играть в футбол на хорошем уровне. Выходить на поле, играть по 90 минут после большого периода, когда я не играл. И играть с хорошими командами. Даже здесь. «Манчестер» играл с «Омонией» в Лиге Европы. На «Олд Траффорд» открыли счет только после 90-й минуты. Ты видел состав «Манчестера»? Там, если всех сложить, получится миллиард, наверное. А они играют с кипрской командой и забивают только в конце…
— Но скорости здесь все-таки немного не те.
— Смотри, ты попал только на одну игру. И эта команда играла после еврокубков. Может, устали. Но здесь бывают и хорошие матчи.
***
— Ты с Мамаевым общаешься?
— Да.
— Что у него нового?
— Как ты знаешь, у него родился ребенок, с чем я его поздравляю. Что еще нового? Он сказал, что хочет взять паузу, потому что в российском футболе все неясно. И хочет понять, как жить после футбола, чем заниматься.
— К тебе в гости на Кипр не собирается?
— Собирался. Но сейчас у него маленький ребенок. Ему не до Кипра пока.
— Когда вы в последний раз виделись?
— Могу перепутать, но, кажется, на трагических событиях, когда погиб его отец. На похоронах.
— Он сказал, что с русским футболом все непонятно. Но с кипрским все стабильно. Не звал его в «Арис»?
— Нет. Зовут же руководители, а не я.
— Какому русскому футболисту ты бы посоветовал переехать на Кипр? И почему именно Артему Дзюбе?
— А здесь много команд, которые бьют вперед и которым нужен нападающий, который может зацепиться впереди. Я, кстати, слышал версию, что его могут сюда позвать, но в качестве тренера.
— Тренера?
— Да, тренер Артем.
— Как думаешь, он хорошим тренером будет?
— А ты как считаешь? Вообще, разговаривает он долго.
— Это будет самая долгая и самая смешная теория.
— Нет, здесь уже серьезным быть надо.
— Думаешь, у него получится?
— Почему нет? Конечно, я желаю ему еще поиграть в футбол, если у него есть силы. А так, времечко-времечко…
— Когда вы были в «Зените», вы казались хорошими приятелями. После известных событий ваше общение прекратилось. Какие у вас сейчас отношения?
— Когда я вернулся, мы общались нормально. Потом я ушел. У нас у всех семьи, свои дела. Сейчас общаемся, но редко. Это в «Зените» мы были 24 часа вместе. Там другое общение. Я со всеми из «Зенита» общаюсь, с кем был в хороших отношениях.
— То есть ваша с Артемом история не закончена?
— Нет.
***
— Ты говорил, что до сих пор на связи со всеми игроками «Фиорентины». Ты все еще в командном чате?
— Нет, удалили. Это был бы ненужный поток сообщений — шутки и прочее. Странно, что меня оставили в системе заполнения еды на следующий день. В «Фиорентине» ты должен выбирать заранее, что будешь есть завтра. Странно, что оттуда не удалили. Может, они каждый день ждут, что я зайду покушать?
— То есть там не шведский стол?
— Нет. Я такого нигде не видел. Ты заполняешь, тебе выносят.
— Это удобнее?
— Намного.
— А если добавки захотелось?
— Без проблем, принесут еще. В Италии же два основных блюда. Так что ты или недоел, или переел.
— Ты же больше по бургерам, а итальянцы больше по пицце…
— Пиццу почти не ел. Во Флоренции есть буквально два-три места, где есть хорошая пицца. А так, и пасту, и пиццу у нас в России гораздо вкуснее делают.
— А где лучшие бургеры — в России, в Италии или на Кипре?
— Это не реклама. «Пробка» в Петербурге. 300 процентов.
— Возвращаемся к вашему чату. На каком языке там проходило общение, учитывая интернациональный коллектив?
— Итальянский.
— Как ты понимал?
— Переводил.
— Реально каждое сообщение прогонял через переводчик?
— Да.
— Лунев рассказывал мне, что в чате «Зенита» творилась вакханалия — постоянные шутки.
— Это везде так. Представь, в чате 30 мужиков. У всех разное настроение. Кому-то захотелось пошутить — и понеслось.
— Европейцы более сдержанные в этом плане?
— Нет, в «Фиорентине» было то же самое.
— Кто отвечал за юмор в «Фиорентине»?
— Аргентинец Гонсалес сейчас. А до этого был уругваец Касарес.
— Тебе прилетало?
— Да, от Касареса постоянно прилетали качественные шутки. Молодец. Набрался опыта. Например, я на базу приезжал на «Смарте», так он мог его выкатить на поле и загнать в ворота. Это одна из шуток.
— А где он ключи взял?
— Так мы же на базе вещи оставляем. Он подгадал момент, когда я отошел, взял ключи. Потом выхожу на поле, смотрю, моя машина в воротах стоит.
— Твоя реакция?
— Я сразу понял, что это он. У нас один такой отморозок в команде.
— Мстить не думал?
— Он меня достал. Мы же рядом в раздевалке сидели. То шлепки мне завяжет, то еще что-то сделает. А, еще прикол был. Помнишь, были такие телефоны Nokia 3310? Он взял его, повесил на мое место и снизу написал: «тюремный телефон». Представляешь, насколько у него развито чувство юмора?
А я ему один раз снял колеса. У нас был заезд на базу. И ему после тренировки нужно было срочно вернуться домой. Он выходит — колес нет. А я в машине сижу, наблюдаю. Он ко мне подходит: «Ты что, дурак?»
— Это же сколько времени на это нужно? Взять домкрат и так далее…
— А я хорошо подготовился. Думал, что надо что-то интересное сделать.
— Как на Кипре ситуация в команде в этом плане?
— Спокойнее. Здесь нас три-четыре человека, и мы шутим между собой.
— Ты, белорус и поляк?
— Да, с поляком Сикорским постоянно вместе. Он понимает всю эту старую школу, все эти шутки.
***
— Ты сериалы смотришь?
— Да.
— Из последнего что запало?
— Все русское. Последнее, что на ум приходит — «Бывшие. Happy End». Есть еще сериал «Трудные подростки». История, похожая на нашу. Но ее немного перекрутили — парня отправили на исправительные работы тренировать трудных подростков. Но начало такое же.
— Если бы тебе продюсер или сценарист позвонил и сказал: «Саша, мы хотим снять такой сериал»…
— Это было бы по-человечески. Спросили бы подсказ какой-то. А так сделали, и все.
— Продолжаешь общение с кем-то из тех, с кем был в колонии?
— Продолжаю с одним парнем. Еще один освободился в сентябре. Девять лет находится там. А остался еще один хороший парень, за кого я переживаю.
— Какое качество ты больше всего не можешь терпеть в людях?
— Я всегда стараюсь оценивать людей по себе. Если они сразу показывают, что они недружелюбны, завистливы — это сразу нет. Мне кажется, это сразу чувствуется, хочешь общаться или нет.
— Сильно следишь за питанием?
— Да. Стараюсь отталкиваться от того, что мой игровой вес — 82 килограмма. Если чуть больше — мне уже некомфортно. Поэтому слежу.
— Главная загадка русского футбола — Кокорин постоянно ест бургеры, но живот не появляется.
— А если я ем бургер, это, как правило, моя единственная еда за день. Так что все нормально.
— Самое часто используемое приложение на твоем телефоне?
— Вотсап.
— Какое приложение тебе давно следовало бы удалить?
— Все приложения российских банков.
— Какую фразу ты чаще всего произносишь во время матчей?
— Give me (дай мне).
— По-русски не научил их еще?
— Если мяч у наших ребят, то по-русски. А так — give me.
— Тебе хотелось хоть раз втащить судье?
— Нет. Я никогда не понимал споров с судьями. Сколько я играю, ни разу судья не поменял свое решение. Но постоянно вокруг него эти дешевые разговоры. Все орут, чего-то добиваются. Но ничего не поменяется. Наоборот, вы этим можете вызвать у него негатив, и в дальнейшем он будет принимать решения чуть-чуть не в пользу вас. Так же не понимал и словесные перепалки между футболистами — что вы друг другу доказываете? Если у вас личная неприязнь, поговорите после игры по-мужски. А бросаться друг на друга, как петухи… Плюс одного здесь держат, другого там держат, и они орут друг на друга.
— Ты говорил, что сюда зовут тренером Дзюбу. Сам себя тренером видишь?
— Пока нет.
— Но все может измениться?
— Давай без фамилий, но в свое время я видел, как некоторые тренировали. Думаю, что смогу. Постараюсь выучиться, получить все лицензии и разобраться в этом.
***
— Кто выиграет чемпионат мира?
— Хотелось бы, чтобы либо Аргентина, либо Бразилия. За них переживаю.
— А если будет матч Аргентина — Бразилия?
— Буду за Бразилию.
— Не любишь Месси?
— Наоборот, люблю. Но у него и так все неплохо сложилось. Пусть Неймар выиграет. Просто, если Месси выиграет чемпионат мира, это будет непревзойденный человек по достижениям. Но на самом деле без разницы. Пусть победит сильнейший.
— А кто сильнейший сейчас?
— По составу — Франция, Аргентина, Бразилия. Понятно, что кто-то может удивить. Но мне кажется, что это трио прям супер по составу. И они явные фавориты.
— Вопрос из разряда «если бы у бабушки было что-то от дедушки». Как бы выступила Россия на этом чемпионате мира?
— Смотря какая группа. Если плюс-минус как в 2018 году, то выход из группы. А если серьезная группа, пришлось бы тяжело.
— Сборная России в последнем отборочном цикле сильнее той, которая была на ЧМ-2018?
— Тяжело сказать, потому что не следил за ней. Там очень много новых ребят. В 2018 году большую роль сыграл тот факт, что это был домашний чемпионат. У нас была проходимая группа, большая поддержка. Сейчас этого нет. Тяжело гадать. Ты правильно сказал: «если бы у бабушки…» Нужно смотреть, какая группа. Я сейчас могу нафантазировать и сказать, что мы дошли бы до четвертьфинала, а по итогу было бы все иначе.
***
— Когда ты в последний раз мыл посуду?
— Когда был в Италии.
— Там по дому все сам делал?
— Мелкую посуду, которую можно быстро помыть. А так, посудомойка была.
— Ты когда-то у кого-то брал автограф?
— Да, у Игнашевича. Это было 17 тысяч лет назад, когда он был в «Локомотиве». Была тренировка команды. Я достал бумажку, но у меня не было ручки. И я ему выставляю листок, он проходит, смотрит на меня, расписывается пальцем и уходит. Понятно, что ручки не было. Но было обидно. Я потом уже говорю ему: «Сережа, нормально ты вообще со своими фанатами общался?» Он говорит, что не помнит. Зато я запомнил на всю жизнь! Хотя лет 20 уже прошло.
— На поле не было желания отомстить? Там, мяч между ног пробросить или еще чего-нибудь?
— У нас с ЦСКА, кстати, хорошая серия была в «Динамо». Они нас лет шесть не могли обыграть. Хотя чемпионами постоянно становились. Но представляешь, как мне это запомнилось!
— Самая сексуальная женщина в мире?
— Для меня — мама моего ребенка.
— А после нее?
— Мне всегда нравилась Ирина Шейк. Особенно когда она с Криштиану была. Это наша модель, с характером, которую интересно послушать. И все вместе получается интересно. Может, еще Джей Ло лет 25 назад.
— Что бы ты хотел поменять в себе?
— Вот ты правильно сказал про бургеры. Я всегда был сбитым, крупным. У меня много мышц, и, когда я начинаю тренироваться, у меня растет вес. И мне интересно было попробовать, как бы я играл с меньшим весом. Например, если бы у меня были такие тонкие ноги, как у Неймара. Это бы поменял. Чисто ради эксперимента — посмотреть, как бы носился.
— Что бы ты сказал 20-летнему Саше Кокорину?
— Меня впервые позвали в «Зенит» в 21 год. И надо было все-таки добиться того, чтобы я перешел. «Зенит» — единственный клуб, который по всем показателям приближен к европейскому футболу. Там прекрасные болельщики. Это реальный футбол. Если бы попал туда раньше, я бы больше всего повыигрывал, поиграл бы с более крутыми футболистами и больше наслаждался футболом — там всегда интересные тренеры, там всегда атмосфера, забит стадион, все ждут игры. Там нет минусов.
— А в чем отличие от «Спартака»? Тоже постоянно забитый стадион, атмосфера…
— Я же играл и с теми, и с теми. В «Зените» всегда были на порядок сильнее легионеры, всегда качественные тренеры. Это один город. Честно, не нахожу минусов в «Зените». Всегда, когда я играл против «Зенита», понимал, что будет тяжелый матч. По-хорошему их уважали и боялись. Но это нужно вызвать своими заслугами.
— У тебя есть мечта, которой не суждено сбыться?
— У меня есть мечта. Но она может исполниться. Это вопрос большой траты денег. Нужно это или нет — непонятно. А так, все, что я хотел, все исполнилось.
