«Американцы угорали. Называли Крейзи рашн». Как живет русский футболист в США — он поступил на IT и бросил «Зенит»
Левый защитник Богдан Ведерников — воспитанник «Зенита» с очень нетипичной судьбой. После окончания школы он мог пойти по проторенной дорожке и начать пробиваться в профессиональный футбол через молодежки клубов РПЛ. Однако Ведерников выбрал уникальный путь и рванул в США, где уже второй год учится на айтишника и играет за команду «Горные львы Колорадо-Спрингс».
Корреспондент Sport24 Богдан Горбунов поговорил с 19-летним защитником, чтобы выяснить, почему он улетел за океан. И заодно узнал: чем отличается футбол в США и России, как Ведерников отдыхает и учится в Америке, как над ним шутят американцы и что его больше всего шокировало.
Поехали!
— Я родился в Перми, но из-за папиной работы (он — элитный инженер) моя семья часто переезжала. Когда я был ребенком, мы успели пожить в Штатах, Москве и Италии — как раз там и начал заниматься футболом, — рассказывает Богдан. — Потом мы переехали в Питер. Начал играть в «Звезде», и вскоре меня позвали в академию «Зенита». Мне было 13 лет.
— Через несколько лет ты ушел в СШОР «Зенита». Зачем?
— Сначала все было круто — меня даже позвали в юношескую сборную. Но потом началась череда травм: сотрясение мозга, частичные разрывы мышцы, рассечения, перелом. В этот период не хватало веры в себя — было сложно с точки зрения психологии. Еще и пришел новый тренер, который сразу выбрал себе состав и впредь им и играл. А мне шансов не давал — я только тренировался. Когда приближался сезон ЮФЛ, он мне сказал: «Ты не будешь участвовать». Я ответил: «Окей, до свидания».
— Обиделся на академию?
— А чего обижаться?! Это их выбор. Если где-то тебя не любят, надо что-то менять или уходить. Если честно, мне даже снились вещие сны перед этим, об уходе в СШОР. Так что я все сделал правильно. Потом оттуда в США попал.
— Как?
— Вариант с Америкой появился, когда я учился в 10-м или 11-м классе и тренировался в академии «Зенита». В соцсети мне пришло сообщение от агентства, которое помогает российским спортсменам поступить в Штаты и получить спортстипендию. Сначала подумал: «Бредятина какая-то!» Много ведь разного пишут в директ! Но потом все-таки решил попробовать — созвонился и убедился, что все хорошо. Когда начал готовиться к экзаменам, понял — этой мой основной вариант.
— А какие еще были?
— Был железный вариант с молодежкой «Сочи». Меня пригласил скаут, я приехал, мы все обговорили — уже было ясно, что, скорее всего, останусь: понравился им по нарезкам игр. Но к тому моменту оставалась всего неделя до интервью на получение визы. Плюс у команды была игра, на следующий день — выходной. Получается еще меньше времени. К тому же я был не в форме — пришлось бы дольше втягиваться в рабочий процесс. Подумал: а вдруг не потяну?! В общем, в какой день приехал, в тот же и уехал.
— Тяжело было поступать в универ в США?
— Не так сложно, как кажется. Для этого не надо набирать 100 баллов в ЕГЭ. Я только сдал два экзамена — ACT (стандартный тест в США для поступления в колледжи и университеты. — Sport24) и TOEFL (тест на знание английского языка. — Sport24). Тем более для спортсменов снижены требования по проходному баллу. Так что проблем у меня не возникло. Хотя готовился усердно.
— Почему поступил именно в Колорадо?
— Агентство подыскало мне 10 универов. Я связывался с тренерами местных команд и обсуждал детали. Выбрал Колорадо, потому что увидел интерес к себе у тренера. Понял: он очень хочет видеть меня в команде.
— Как устроен студенческий футбол в Америке?
— В системе NCAA три дивизиона. Первый и второй отличаются друг от друга только количеством вложенных денег и инфраструктурой: в первом все богаче. Но по уровню футбола эти дивизионы примерно равны. Третий же уступает им во всем.
По итогам сезона, как и во всем американском спорте, команды не меняют дивизионы. Просто получают разное количество призовых — в зависимости от выступления.
Моя команда играет во втором дивизионе. Но, считаю, по многим показателям мы превосходим клубы из первого.
— Тяжело было закрепиться в составе?
— Я сразу попал в основу. Было не сложно. Но сейчас приглашают все больше футболистов на мою позицию, у меня много конкурентов. Хотя мне это даже нравится — люблю справляться с вызовами и развиваться.
— Чего добилась твоя команда за два года?
— Первый сезон получился скомканным. Тогда нынешний тренер только пришел в команду, а игроки остались старые, которых пригласил предыдущий коуч. Он был не очень, поэтому и футболисты были такими же. Так что пришлось работать с теми, кто есть. Вышло так, что из 30 человек постоянно играли 13. Сезон длится 3 месяца и идет в высоком темпе — 2 игры в неделю. Понятное дело, что основа не выдержала — кто-то травмировался, кто-то не вывез нагрузок. В общем, так себе выступили.
— Что было дальше?
— Перед этим сезоном сменилось полкоманды. В итоге мы заняли 3-4 место в чемпионате, вышли в плей-офф и почти попали в национальный турнир. Там сложная система — чтобы туда попасть, некоторые команды отбираются по дополнительным статистическим показателям. В общем, нам не хватило чуть-чуть.
— C чем сравнишь уровень футбола во втором дивизионе NCAA?
— Здесь, как в ЮФЛ-1 России примерно. Но по стилю футбол кардинально отличается. Тут много внимания уделяется физическим данным. Даже после академии «Зенита» в США я набрал 10 кг чистой мышечной массы. И теперь, как ни странно, чувствую себя намного лучше — я быстрее и выносливее.
— То есть в России более техничный футбол?
— Я бы не сказал, что он такой уж техничный. Но по сравнению с США — да. Здесь он более атлетичный. В России много работают над выносливостью, но мало над силой и физической массой, а зря. По этому показателю мы серьезно уступаем и Штатам, и Европе.
— Инфраструктура тоже сильно отличается?
— В моей команде, конечно, условия победнее, чем в академии «Зенита». Но при этом все равно все относительно профессионально: есть командный врач, так же проходит восстановление: используются различные массажи и другие современные методы. Главное отличие — в подходе. Здесь ко всему относятся проще. Если мышечная травма — тут не делают УЗИ. Во-первых, потому что здесь это намного дороже. А во-вторых, потому что, как я понял, у медштаба нет подходящей квалификации. Вместо этого тебя просто осматривают, а чуть позже отправляют в общую группу.
— Скауты активно следят за вторым дивизионом? Есть шанс попасть в МЛС?
— Следят, но все равно инициатива должна поступать от игрока. В первый год я еще этого не понимал — привык, что скауты сами приглашают. А здесь, наоборот, ты должен сам делать нарезки видео и отправлять туда, куда хочешь попасть. Только потом с тобой свяжутся.
В общем, агентская система не развита, и это небольшой минус. В США много крутых ребят феерят в академиях, но у них плохо обстоят дела с самопиаром. В итоге единицы пробиваются в большой футбол. Здесь ты можешь быть звездой, но если «не крутишься», не делаешь нарезки, то вряд ли куда-то попадешь — никто тебя не заметит.
Сейчас я это сказал, и, наверное, все агенты в России подумали: «О, пора в Штаты!»
— Ты получал уже приглашения?
— От команд из первого дивизиона. Но, как я уже сказал, здесь уровень ничем не хуже. Команда и тренер идеально мне подходят своим отношением к делу и профессионализмом, поэтому отказался. Убежден, что лучше в NCAA не найду.
Этим летом планирую поиграть в команде ЮСЛ-2. Это четвертый дивизион в системе профессиональных лиг США (он полупрофессиональный). Тренер нашел мне команду. Попробую себя в ней, а дальше начнется университетский сезон. Кто знает, может, потом получу другие предложения.
— Что тренер говорит о твоей игре?
— Он максимально доволен мной. Видит, как я прогрессирую, и говорит, что у меня есть перспективы.
— Чем он отличается от твоих тренеров из России?
— У него бзик на травмах. Мы даже шутим в команде: «Пока у тебя рука или нога не оторвана, а кровь не идет, ты можешь играть». Ему вообще пофиг на микроповреждения! Можешь играть — играй!
— Ему пофиг на здоровье игроков?
— Он понимает, что так нельзя — надо меняться. Просто у него страсть к футболу — только о нем и думает, и, если ему нужен какой-то футболист, сделает все, чтобы тот играл. Он сильный мотиватор и очень эмоциональный.
Еще тренер очень любит внимание. Он сам приглашает камерамэнов, чтобы нас снимали на тренировках/играх и делали крутые видео. В общем, делает работу пресс-службы — продвигает нас в медиа, сам отвечает за соцсети. Кроме того, он еще и скаут. Наверное, в этом главное отличие американских тренеров от наших — здесь у них намного больше обязанностей.
— Сразу после переезда сложно было общаться на английском?
— Я хорошо знал английский, но только письменный. Разговорный не был развит. Но когда попал в среду, стал быстро прибавлять и на четвертый месяц уже говорил почти как на родном.
— В команде прикалывались над твоим акцентом?
— Скорее над тем, что я из России. Поначалу было много прикольных стереотипных шуток — о медведях, водке, о том, что русские очень серьезные. Изначально меня даже приняли за жесткого типа, с которым лучше не шутить, хотя я европеизированный русский. Им потребовалось время, чтобы это понять и начать общаться со мной «налегке».
— Они осторожничали с тобой?
— Меня побаивались. Было очень непривычно, но мне это нравилось. Я чувствовал уважение. Хотя и сейчас чувствую.
— Как тебя приняла команда? Было какое-то посвящение?
— У нас каждую неделю проводится шоу талантов, на котором все лучше узнают друг друга. Команда собирается в одном из домов ребят, и там фрэшмены и второкурсники устраивают представления, чтобы показать талант или просто рассмешить всех.
Когда пришла моя очередь, я разделся по пояс, надел очки и зенитовскую шапку льва, которую взял с собой, и вышел к ребятам под песню AC/DC «Back in black». Потом начал выкрикивать слова песни, прям как ее вокалист, и отжиматься.
— Как американцы отреагировали?
— Все угорали. Называли меня «Крейзи рашн». Я там сразу всем понравился. Наверное, потому что показал себя смешным и веселым.
— У вас крутая атмосфера в команде!
— И в этом большая разница с академией «Зенита». Помню, если кто-то там хотел толкнуть речь в раздевалке, его сразу стебали: «Да куда ты полез, ты че?!» Причем не важно, кто это был — стебали даже лидеров. У меня это вызывало отвращение.
Мотивация — это же самое главное. Я очень рад, что тут все по-другому. Здесь каждый может толкнуть речь и его поддержат. Сам я пока этого не делал — нет навыка мотивационных речей на английском. Просто поддерживаю ребят, выкрикиваю что-то.
Я громкий на поле. Больше там подсказываю и говорю. Назвал бы себя скрытым лидером.
— Уже нашел друзей в команде?
— Со всеми хорошо общаюсь — у нас тут многонациональный состав: бельгийцы, немцы, американцы, шведы. Хорошо общаюсь с французом — ему 26. По университетским меркам он считается возрастным.
— Что твои друзья спрашивают о России?
— В основном про стереотипы — водку, холод. Один мой близкий друг, отбитый американец, прям вообще дикие вопросы задает в шутку. Но я не обижаюсь на такое.
— Что они говорили после февральских событий?
— В первый же день после случившегося тренер спросил, как у меня и у моих близких дела. Сказал, что не потерпит никаких шуток и оскорблений в мою сторону. То же самое потом сказал перед командой. Все пацаны меня поддержали.
— А из России тебе пишут хейтеры, называют «предателем»?
— Только респект выражают. Многие хотят побольше узнать о моей истории, спрашивают, как в Штаты попасть. Все рады за меня.
— Как тебя называют в команде?
— Второй тренер называет «Айрон» (в переводе с англ. — «железный». — Sport24), когда я хорошо себя проявляю на поле. Просто у меня никнейм в соцсетях «Айрон Бог». А в команде прозвище — Бог.
— Твои одноклубники знают, что означает это слово на русском?
— Я им говорил. Они такие: «Окей, круто!» До сих пор так и называют, удобно ведь. Еще иногда — «Богги».
— Ты их учил русскому мату?
— Ну понятное дело. Хотя, если честно, они не нуждались в обучении. Еще до этого однажды ко мне подошли и как начали материться.
— Удивился?
— Мне кажется, большинство людей в мире знают главные русские маты. Так что спокойно воспринял. Удивился, если бы мне что-то культурное сказали типа: «Привет, как дела?»
— А что тебя больше всего удивило после переезда?
— Я же тут попал в историю, уже на пятый или четвертый день.
— Рассказывай!
— Меня затащили ребята в местный клуб, который работает один день в неделю в формате 18+ (обычно клубы в США 21+). Шутки ради решили попробовать меня напоить и посмотреть, что будет — им было интересно, как я, русский, буду себя вести.
В этом клубе тем, кому меньше 21, на руке ставят маркером крест, чтобы было видно — им пить нельзя. Тех, кто нарушает правила, охрана легко палит.
Так вот, в тот день внутри было много охранников. Мы сели за стол вчетвером, мне взяли всего одну бутылку пива — чисто для прикола. Я быстро сделал один глоток — все спокойно. Через пару минут второй — тоже тихо. И вот только делаю третий, как подходит охранник, берет за руку и начинает выводить из клуба.
— Как ты отреагировал?
— У меня началась паника. Я же не пью, да и по клубам не хожу особо. Один раз решили пошутить, и тут такое! Думаю: «Что сейчас будет?!» Не знал, какие тут порядки. Вдруг начнутся разборки с полицией? В общем, охранник меня выгнал на улицу. Я подхожу к нему и спрашиваю: «Что сейчас будет? Что мне делать?» А он: «Иди домой, если хочешь, возвращайся на следующей неделе!» Такое облегчение было.
— А что одноклубники?
— Они крутые ребята. Ручались за меня. Еще в клубе пытались договориться с охранником. А капитан команды даже вышел на улицу, чтобы мне помочь и с ним поговорить. Потом проводил до дома, чтобы я не потерялся.
— Как проходит твой обычный день в США?
— В основном учусь и тренируюсь. Сейчас межсезонье, тренировки — в час дня. Три раза в неделю пары начинаются до них, и два раза — после.
— Как тебе удается совмещать учебу и спорт?
— Все зависит от периода. В межсезонье проблем нет. Но, когда идет сезон, с августа по декабрь, каждую неделю по две игры, очень сложно преуспевать в обеих сферах. Нам приходится брать меньше предметов и выбирать из них более простые, чтобы все успеть. В Америке ты сам их выбираешь — есть список предметов, которые необходимы для получения диплома.
К счастью, расписание тренировок появляется до начала семестра, чтобы мы смогли сделать удобный график. Но это все равно не спасает от выгорания и усталости. У меня тут уже был тяжелый период — перед зимними праздниками. Я всего себя отдал футболу и с трудом находил мотивацию на учебу. Лишь после отдыха смог вернуть ее себе.
— Как преподаватели относятся к спортсменам?
— С пониманием. Они делают поблажки — например, больше времени дают на выполнение какого-то задания. Но, чтобы получить привилегии, ты должен сам что-то сделать — заранее договориться.
— Почему ты выбрал сферу IT?
— Я хотел поступить на химическую инженерию. Этим занимаются мой отец и старший брат. Но такого направления в университете не было. Поэтому я поступил как футболист, а потом уже выбрал специальность — IT. Считаю, это крутая профессия будущего. Такого же мнения и моя семья.
— Но ведь это жутко сложно. Ты вообще разбирался в этом до поступления?
— Вообще нет! Никогда даже не касался этой сферы, да и в информатике не сек. Поначалу было очень сложно вникнуть и понять, что делать. Приходилось заниматься с репетитором из России. Я тогда параллельно подтягивал знания и в английском, и в IT. Но со временем разобрался.
— Что для тебя важнее — учеба или футбол?
— Сейчас 50 на 50. Но больше хотелось бы преуспеть в футболе — осуществить мечту и стать профессионалом. А дальше уже разобраться с профессией. В идеале хочу играть в футбол и работать.
— Думаешь, это реально?
— Просто надо найти подходящую позицию и договориться с начальником. Работа будет удаленной со свободным графиком. Я буду играть и тренироваться, а в свободное время работать. Если устану, попрошу отпуск.
— Где бы ты хотел продолжить карьеру?
— Моя мечта — АПЛ. Хотел бы еще в Ла Лиге, Лиге 1. Но, если мы о реальных вариантах, МЛС.
— А что бы выбрал — МЛС или чемпионат второго эшелона в Европе? Например, Чехии?
— Все зависит от условий и конкретного предложения. Пока склоняясь к МЛС, но, если будет хороший вариант, поеду в Европу. Хотя там сложнее. Вообще, я и в РПЛ хотел бы поиграть. Если будет хорошая возможность, может перейду в российский клуб.
— Скучаешь по России?
— У меня там семья, да и Санкт-Петербург — душевный город. Хотел бы вернуться, чтобы повидаться с родными и друзьями, но насовсем переезжать пока не планирую.